Супостатка Глава 2 Гостья...из будущего(часть 1)

2. ГОСТЬЯ... ИЗ БУДУЩЕГО

Начало шестого, утро. Я еду в Питер, на собственной "Хонде" вишнёвого цвета.

Авто - ещё один пункт, не отвечающий моим мечтам. Даже в ранней юности я не мечтал о собственном автомобиле. В детстве дважды попадал в аварии, в качестве пассажира, с благополучным исходом. Но с тех пор на дух не выносил авто, даже в такси боялся садиться. Автобус, троллейбус, трамвай - без проблем, а автомобиль - боже упаси.

Во Втором варианте я имел восьмилетний безаварийный водительский стаж.
А теперь с трёх раз угадайте, кто сидит рядом со мной.
Вот и не угадали: Роза работала на дому, веб-дизайнером, получала и отправляла выполненные заказы электронной почтой. На всё лето оседала в деревне. Кроме того, она секретарь и литагент писателя М. Зазирки.
Со мной в машине была Елена Юрьевна. Вообще-то она в отпуске до 1 сентября, но вдруг вспомнила, что в городе осталась пара незавершённых дел, требующих срочного внимания. Работала тёща мастером печатного цеха на фабрике "Светоч". (Забавно: в Первом варианте я работаю сантехником на "Светоче"...)

Как кстати она вспомнила про свои дела! У любимого зятька проблемы с головой, и кто как не любимая тёща придёт на помощь в трудную минуту...

Чувствовал я себя отменно, даже с некоторым душевным подъёмом. Роза разбудила в половине четвёртого, и мы до четырёх чудненько покувыркались. Затем освежающий душ, вкуснейший завтрак. Елена Юрьевна тем временем готовила машину, затаривая багажник овощами, мясом, яйцами, молочными продуктами. Всё это я должен был съесть за неделю. Раз Елена Юрьевна будет несколько дней в городе, то заверила дочь, что лично проконтролирует питание её муженька.

Единственно, что меня напрягало: работа. Ведь я ни бум-бум в акушерстве- гинекологии. Хотя, автомобилем управлять тоже не умел, но стоило сесть за руль и... Словно родился сразу с водительскими правами и навыками. Может, и с работой так же будет: переступлю порог роддома и... здрасте, пожалте, милая, в кресло...
Бум надеяться.

А пока Елена Юрьевна прижималась плечом и бедром, обдавала запахом дивных духов, озорно посматривала влажными васильковыми глазами.
- Гляжу, светишься весь. Розка ублажила? Не истощился? Для меня-то хоть крошка сил осталась?

- Елена Юрьевна...
- Тю! Чего это ты? Ленушку в архив списал? Могу и разобидеться.
- Извини, но я совсем не помню, что у нас...
- Я напомню, - Елена Юрьевна нежно погладила моё колено. - Вот на ужин приедешь. Будут твои любимые чебуреки...
"Напомнит... Возможно, как с авто, стоит только ступить... само пойдёт. Чёрт, ну, никак не пойму: с Розой так классно у меня, чего на эту... Ленушку потянуло? В порядке шефства над одинокой женщиной? В Первом варианте я несчастный, но чистый, а здесь... Зачем? Почему? Опять почемучка распочемукался..."

- О чём подумал? Тень по лицу пробежала.
- Как работать буду.
- Как всегда. У тебя там целая свора помощниц, в беде не оставят. Смотри, не расслабляйся: по рукам пойдёшь. Жалельщицы выстроятся в очередь. Кастрирую, если переметнёшься, - Елена Юрьевна занесла руку над моим пахом.
- Я за рулём!
- Потому и не цапнула, - вкусно засмеялась Елена Юрьевна.

Чем дальше удалялись от Яблониц, тем глуше, слабее становились терзания совести. А когда миновали райцентр, последние остатки скованности улетучились, как дым сигареты в ветровое стекло. Остаток пути мы с Еленой Юрьевной мило болтали, курили, подшучивали с интимными намёками. Причём "Ленушка" легко порхало с моих губ, как должное.

Елена Юрьевна вышла у метро "Московская", перед этим страстно прижалась, впившись губами в мои губы.
- Жду. Будут вопросы - звони.
Только я подумал, глядя вслед уходящей Ленушке, что адреса-то её не знаю, как тотчас высветилось в мозгу: Московский пр.д.197 кв.33.

Мои надежды оправдались стопроцентно: едва я ступил на территорию роддома, как некто открыл нужный файл и загрузил отделы моего мозга соответственной информацией. На мой взгляд, кое-что можно было и стереть перед загрузкой. Например, эпизод ночного дежурства, когда мы с охранником Пашей баловались коньячком и смотрели жёсткую порнуху. Или что мы вытворяли у меня в кабинете с сестричкой из предродового отделения...

Оказывается, здесь я что-то вроде Казановы местного розлива. Мало мне жены и тёщи, так ещё и на работе... Махровая аморалка. Переборщил с этим Автор, шибко переборщил. Почему, зачем нужно было делать из меня аморального типа? С роду о таком не мечтал, даже в затаённых мечтах.Угрызения совести терзали меня до самой входной двери, но едва она захлопнулась за спиной, как от них и следа не осталось.
- Здравствуйте, Михал Михалыч! ЧУдно выглядите.
- Привет, Михалыч! Отдохнул? Впрягайся в трудовые будни...
Приветствия, улыбки со всех сторон, подначки:
- Михалыч, чтой-то у меня плохая проходимость труб. Когда примешь?
- Продуем, в порядке очереди.
- А може, вне? Невтерпёж! Тебя ждала, никого не подпускала. Слиплось всё, поди.
- Смажем, разлепим.
- Когда зайти?
- Как зачешется, так сразу.

Вот и мой кабинет. У распахнутой двери уборщица тётя Зина выжимала половую тряпку.
- О, Михал Михалыч! Доброго здоровьица! Как отдохнулось?
- Вашими молитвами.
- Да уж не забываем. Юрочка, сорванец, как на дрожжах растёт. Не нарадуемся: умненький...

Год назад к нам поступила дочь тёти Зины, роды ожидались тяжёлые, с патологией. Остро стоял вопрос: кого спасать - мамочку или дитя? Заведующая роддома Ольга Денисовна просила мужа и мать роженицы подписать бумаги, что предупреждены о возможном летальном исходе. Муж отказался, впал в истерику, хотел везти жену в другой роддом. Стопроцентно не довёз бы. Тётя Зина ревела белугой, валялась в ногах Ольги Денисовны, умоляла спасти доченьку и внучека. Ольга Денисовна тщетно пыталась убедить несчастную женщину, что без её подписи в бумагах, не может приступить к операции.
Операцию сделал Михаил Михайлович, с подписью, но уже в других бумагах: под свою ответственность...
И мамочка, и малыш остались живы. Михалыч вырос в глазах и приобрёл лишний десяток поклонниц.
А для тёти Зины стал что-то вроде архангела Михаила.

Я заканчивал переодеваться, когда вошла сестра Сонечка. Мы с ней уже четвёртый год. Чертовски хорошенькая вдовушка 28-ми лет: муж погиб в автокатастрофе. Двое ребятишек. У нас с Сонечкой слаженная команда, понимаем друг друга с полуслова, с полунамёка. Тайно Сонечка давно неровно дышит ко мне, но природная нравственность не позволяет дать волю чувствам. Я знаю это, и по-особому тепло отношусь, сильно уважаю. Порой даже испытываю стыд в её присутствии, когда намечается или уже свершился грешок. Мы с Сонечкой по-настоящему дружим, отвергая мнение, что дружбы между женщиной и мужчиной без секса не может быть.
В Первом варианте я был готов биться за эту точку зрения.
Во Втором - я верил в такую дружбу, но с оговоркой. Рано или поздно, только наступит такой момент, когда секс явится к месту: как награда, как утешение, как, наконец, спасительный круг.
У нас с Сонечкой этот момент ещё не случился.

- Здравствуй, Миша. Как отдохнулось?
- Привет, привет. Соня, отдыхают на Багамах и Канарах, а в деревне пашут, сеют, собирают урожай. Так что отдыхаем мы на работе. Что у нас плохого?
- Тьфу, на тебя! Постучи по дереву.
Я, шутя, постучал по голове, издал характерный деревянный звук.
- Ты уверен, что это дерево?
- А на что похоже?
- На медный тазик.
- Верно! Опять не ту голову навернул.
- Ребятишки здоровы?
- Как бычки и тёлочки. А твои?
- Аналогично. Отправила на лето к маме...
Мы ещё немного поболтали, обменявшись семейными новостями, и приступили к работе.Обходы, осмотры, процедуры - ничего интересного. Если вы ждали пикантных подробностей – например, репортаж с гинекологического кресла, - то это к другому рассказчику.

Что-то около трёх часов дня поступила сложная пациентка. Совсем ещё девочка, едва семнадцать исполнилось. Шестой месяц беременности. Пьяный отчим-изверг изнасиловал в извращённой форме. К нам поступила с обильным кровотечением. Ребёнок был жив, но и его и мамина жизни висели на волоске.
Моя задача была не дать оборваться этому волоску, сделать его толще и прочнее.

Не знаю как, но мне и моим помощницам это удалось. Мы были буквально в мыле, когда положение относительно стабилизировалось.
Окончательно убедившись в этом, я поплёлся принять холодный душ. Усталость дикая. То ли сказался месячный перерыв, то ли последствия короткого сна между двумя кувырканиями с Розой, плюс два часа за рулём, но я не выдержал нагрузки.
Холодный душ частично привёл меня в норму. Сонечка обещала сварить кофе и угостить домашними пирожками с ежевикой. Пожалуй, сейчас мне в самый раз маминого укрепляющего чая. Ладно, сойдёт и кофе.

Я вышел из душевой и столкнулся с девушкой. Среднего роста, худенькая, страшненькая, и из-за грубоватых черт лица, и из-за рваного шрама на щеке, язычком сползающий к подбородку. Девушка была в чёрной куртке из кожзаменителя, такие же брюки приталенные, и полусапожки. На вид ей лет 16.
- Кто вас сюда пустил? Это служебные помещения...
- Вы Михалыч? - проигнорировала мои вопросы девушка.
- Допустим. Какие проблемы?
- К вам поступила Регина Щербакова. Как у неё дела?
- Вы родственница?

- Да. Ребёнок будет жить?
- Пока рано говорить. Положение сложное. Даже не 50 на 50, а 80 на 20.
- Нужно, чтобы ребёнок умер.
- Не понял?
- Нужно, чтобы ребёнок умер, - твёрдо повторила девушка.
- Думаю, не нам это решать...
- Нам, - жёстко оборвала. - Если вы спасёте его, я вынуждена буду умертвить его.
- Чем он так вас не устраивает?
- Долго рассказывать.
- Я сейчас вызову милицию, у них найдётся время вас выслушать.
Девушка фыркнула:
- Не поможет. Ребёнок должен умереть!
- Идёмте, я провожу вас на выход.
Девушка отпрянула, напряглась:
- Вы будете спасать?
- Буду. Это мой долг.
- А мой долг его умертвить!

Я резко качнулся вперёд и цепко ухватил девушку за руку. Она попыталась вырвать, но я уже завернул  ей за спину. Свободной рукой девушка хотела ударить меня в лицо, но я и её перехватил. Девушка отчаянно задёргалась, дважды больно врезала каблуками мне по ногам.
Я приподнял её руки к лопаткам:
- Не вынуждайте меня делать вам больно. Успокойтесь.
Девушка вскрикнула, затем застонала и обмякла. Я притянул её к себе, заглянул в лицо: иссине-бледное, в крупных бисеринках пота, глаза потемнели от боли.
- Вам плохо? Вы больны?
Девушка выдавила сквозь зубы нечто невразумительное. Глаза закрылись, и она стала оседать.

Я подхватил её на руки, бросился к своему кабинету. В кабинете пахло свежесвареным кофе. Сонечки не было. Я положил девушку на тахту.
- Алё, вы слышите меня?
- Слышу, - едва разлепила губы.
Я налил из графина воды в кофейную чашку.
- Глотните. Что у вас?
Девушка произнесла непонятное слово, приоткрыв глаза, взяла чашку с водой. Я приподнял её голову, и она сделала несколько судорожных глотков.
- Вы не понимаете... Он должен умереть...
- Не понимаю и никогда не пойму. Нельзя убивать детей. Нельзя! В любой ситуации есть выход, минуя смерть.
- Из этой нет!
- Аргументируйте.
Девушка сделала ещё пару глотков, вернула чашку, хотела встать.
- Лежите, лежите, - остановил я. - Итак, почему этот ребёнок должен умереть?
- А вы поверите в то, что услышите?
- Поверю.
И я не лукавил: после того, что произошло со мной, я, пожалуй, стопроцентно поверю, если даже девушка скажет, что она инопланетянка.