У трех сосен

Один из осколков зеркала прорезал заднюю стенку палатки, так что мы можем идти дальше. Опираюсь на руку Пьеро. Мое испытание уже закончилось, или еще нет? Ответ, наверное, знает только Арлекин. Он идет впереди танцующей походкой и напевает что-то веселое. Если бы здесь было опасно, он вел бы себя иначе. Хотя, не уверена. С ним ни в чем нельзя быть уверенной. Шагов через сто парк меняется. Впереди появляются три высокие сосны (кажется, такие называют корабельными). В Лисичкино сосны не растут, это я точно знаю. Пахнет сосновой смолой, почти как на новый год, только мандаринов не хватает. Где-то высоко над нами хрипло каркает ворон. Угольно-черное перо падает прямо под ноги поэту. Его лицо каменеет, он бросается к Арлекину, и едва ли не волоком тащит меня за собой.

-Стойте! Не ходите дальше. Это только мое испытание. Поклянитесь мне тем, что мы здесь ищем, что Вы ее защитите.

Арлекин останавливается. В его взгляде мелькает что-то похожее на уважение.

-Я сделаю все, что для этого потребуется, храбрый юноша. Вы можете быть спокойны.

Арлекин берет меня за руку, и поэт уходит к трем соснам. Я порываюсь за ним, но меня удерживает стальная хватка Арлекина. Возмущенно смотрю на него.

-Меня вы одну не оставили!

Лицо Арлекина насмешливое, как всегда.

-Его мы тоже не оставим, принцесса. Но, Вам не кажется, что будет разумнее применить военную хитрость?

Итак, я снова выставила себя полной дурой! Уже начинаю к этому привыкать. Арлекин, тем временем, выворачивает свой балахон наизнанку. Подкладка балахона черная с искрой. Арлекин отрывает небольшой лоскут от рукава, бросает на землю, затем вперяется в меня взглядом. Лоскут растягивается и трепещет, как живое существо. Несколько секунд, и Арлекин подает мне такой же черный балахон и колпак как у него.

-Наденьте, принцесса, и станете невидимой.

Я быстро накидываю балахон. Все чувства обостряются. Теперь от запаха сосновой смолы буквально кружится голова, я слышу шорох хвои под ногами поэта, и различаю неясный силуэт прямо перед ним. Древняя старуха, от которой веет могильным холодом.

Арлекин подает мне руку, и мы плавно скользим над землей, не задевая ни одной травинки.

Останавливаемся в нескольких шагах от поэта, я справой стороны, Арлекин - с левой.

У трех сосен стоит сгорбленная седая женщина с горшком в костлявых руках. Над горшком клубится густой пар и разливается слабое зеленое сияние.

Старуха что-то шепчет, ее голос звучит, как шелест бумаги.

-Или белый маг Светозар настолько возгордился, что не поприветствует старого друга?

-Я давно не Светозар, и тебе это известно. Зачем ты пришла?

-Ты знаешь. Не для того мы вырастили колдуна, чтобы он сбежал и баловался пустыми рифмами. Магия кипит в твоей крови и ищет выхода. Сколько еще ты будешь притворяться, что это не так? По Праву Сильного я требую, чтобы ты вернулся.

Пьеро сжимает кулаки и отступает на полшага.

-У тебя нет власти надо мной.

Женщина странно ухмыляется и пристально смотрит в лицо моему другу.

-У меня, может быть, и нет. Но нет для тебя страшнее палача, чем ты сам. Так пусть тебя задушит собственная злоба!

С этими словами ведьма выплескивает зелье из горшка в сторону поэта. Несколько капель попадают ему на грудь и превращаются в огромную черную змею. Змея обвивается вокруг его шеи и груди в одну минуту. Поэт задерживает дыхание и пытается освободиться. Бесполезно. Мне уже чудится треск раздавленных костей. Еще немного и я просто упаду в обморок. В чувство меня приводит злой шепот Арлекина.

-Сделайте что-нибудь, принцесса, или потеряете Вашего рыцаря.

Но что я могу?

-Это не просто змея.

Верно. Это его собственная злоба. Я однажды что-то такое читала. Вполне может сработать…

-Быстрее, принцесса! Решайтесь!

Арлекин срывается на крик. Нет времени раздумывать. На ватных ногах приближаюсь к задыхающемуся поэту со спины, кладу руки ему на плечи. Главное сейчас, чтобы голос не подвел. Уверенно и спокойно.

-Ты злишься сейчас не на себя. Обрати свою злобу против того, кого ненавидишь на самом деле.

-Нет… так нельзя… это слабость…

Каких усилий стоили эти слова, знает только Пьеро. А кольца сжимаются все сильнее… Кажется, стало только хуже, но Арлекин ободряюще мне кивает. Он спокоен, значит, я все делаю правильно?

-Злоба тебя убьет, если не найдет выхода…Просто доверься мне, хорошо.

Поэт делает какое-то движение, которое можно расценить, как согласие. Отлично.

-Расслабься, насколько сможешь, закрой глаза и повторяй за мной, хотя бы мысленно: « Я злюсь. Я вижу свою злобу, я ее признаю, я даю ей возможность проявиться.»

При первых же словах змеиные кольца ослабевают, голова чудовища приближается к самому лицу моего друга, и готова спорить на что угодно, змея обескуражена. Затем, у нее под кожей будто бы разливается пламя. Миг, и из чешуйчатого тела вырастают лапы и крылья. Это дракон! Настоящий огнедышащий дракон, и при слове «проявиться» он с громким клекотом бросается на ведьму. Ведьма рассыпается в пыль от одного только прикосновения огненных крыльев, и ликующий ящер взмывает над тремя соснами. Он делает несколько кругов, бдительно озирая окрестности, а потом приземляется и чинно садится у ног Поэта, как верный пес. Разве что хвостом не виляет! Забавно. Арлекин, похоже, тоже так думает. Он заливается смехом и возникает перед Пьеро в уже привычном цветном одеянии.

-Браво, молодой человек! Вам удалось приручить дракона. Кто бы мог ожидать!?

-Где Даша? Вы обещали о ней позаботиться!

-И кто скажет, что я этого не сделал? Покажитесь, принцесса, пусть Ваш рыцарь убедится, что я берег Вас, как зеницу ока!

В тот же миг балахон и колпак летят в траву, а я бросаюсь к поэту.

-Ты настоящий герой! Я знала, что у тебя все получится.

Он обнимает меня, и я доверчиво прижимаюсь к его груди.

-Мы сделали это вместе.