И на Земле, как на Небе. Глава 10

18+
  • Опубликовано на Дзен
Автор:
Anny_T
И на Земле, как на Небе. Глава 10
Аннотация:
Финал
Текст:

https://music.yandex.ru/album/4055168/track/331957...

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9


День начинался прекрасно. Солнце лениво выглядывало из-за облаков, стараясь не тревожить сон путников. Сегодняшний день не должен так начинаться.

Последнее желание смертника. Точно так. Чего изволите? Только одно слово, и небо будет голубым, воздух – свежим, а мир – нетронутым. И любовь будет искренней, и девушка – страстной, ласковой и нежной. Хотите проснуться в её объятиях? Извольте. Наслаждайтесь, пока есть время.

Джонни глубоко вдохнул, осторожно вытащил из-под головы затёкшую руку. Джули не шелохнулась. Хорошо. Пусть спит дальше. Потому что стоит ей раскрыть глаза, и вся эта свистопляска с бешеной скоростью устремится к своему логическому финалу. Самое смешное, никто из людей даже не узнает, что произошло. Бог, новый бог, полное отсутствие какого-либо бога: всё это совершенно не важно, покуда солнце встаёт, трава пахнет травой, а утро начинается рядом с любимым человеком.

Джули вздрогнула и медленно потянулась, упёрлась ему в бок. Открыла глаза и какое-то время непонимающе смотрела на Джонни. Он сдержанно улыбнулся, а она тихо вздохнула. Губы на мгновение соприкоснулись.

– Нужно ехать, – и не понять, шепчет она или голос настолько ослаб.

Джонни коротко кивнул. Все разговоры казались несущественными. Замирание, безмолвие, давящее ожидание. Перед Восстанием было так же. Растягиваешь минуты в часы, а часы – в дни. Можно продлевать до бесконечности в ожидании, что явится Отец и расставит всё по местам. Тогда у них было время, сейчас – нет.

Десять минут, чтобы привести себя в порядок и собрать вещи, и они на дороге. Уже ставшее привычным копошение с платьем. Джули без лишних, совсем не нужных сейчас слов обнимает его и осторожно прижимается к спине.

В тёплом, но мрачном молчании добрались до Вегаса. Джонни провожал взглядом каждую церковь, каждый самый невзрачный приход.

– Остановимся?

Как заклинание, которому нельзя противиться. Джонни остановился, припарковал байк у обочины. Ждал её. Неужели передумала? Но нет, просто идёт в кафе. В чёртово кафе в тот день, когда весь мир – дрожащая натянутая струна, сухая истончившаяся жила, над которой завис смычок «первой скрипки».

Внутри было темно и прохладно, и, что приятно обрадовало, совсем немного посетителей. Играла какая-то тягучая инструментальная музыка, а на импровизированном помосте стоял худощавый сутулый паренёк и читал стихи. Возможно, свои, хотя Джонни не мог сказать наверняка.

Поэзия, да и вообще всё творческое, лежало вне сферы его интересов. А Гадриэль наверняка бы сразу понял, что к чему. Потом бы ещё долго анализировал, восхищался и вдохновлял паренька на творческие эксперименты, граничащие с безумием. Хлебников, Булгаков, Кафка, Дали, Ван Гог, Врубель: те были отмечены его присутствием. Последний так вообще удостоился нескольких историй из жизни демона, чем и воспользовался в некоторых работах. Правда, светлые кудри до плеч и улыбку сменили длинные тёмные волны и тяжёлый, мрачный взгляд, но наверное, так правильно. Людям нужно, чтобы тьма была отделена от света. Две крайности, как границы, а между ними – Земля, человечество.

Джули присела за столик в противоположной стороне от сцены, подозвала официантку. Заказала себе яичницу с беконом и двойной эспрессо, Джонни попросил фирменный сэндвич и колу. Когда официантка ушла, Джули мягко коснулась его руки. Встретились взглядами. Джонни хотел начать разговор, даже приоткрыл рот и вдохнул, но потом передумал. Она едва заметно кивнула и улыбнулась, а он накрыл её ладонь своей. Так и сидели молча, слушая поэта, у которого от волнения дрожал голос. Может, они и были причиной его волнения: на два слушателя больше, чем планировалось.

Принесли еду, Джонни с сожалением отпустил руку Джули.

Перед смертью не надышишься. Ну вот. Стоило ей вчера упомянуть про последнее желание смертника, как идея прочно засела в голове. Вообще, он не помнил, чтобы настолько ценил свою жизнь. Разве что та, в которой он стал детским хирургом.

Та жизнь была самой человеческой. Джонни тогда ничего не хотел доказывать ни себе, ни окружающим. Просто делал своё дело: и до событий в Галифаксе, и во время них, когда ликвидировал последствия взрыва с командой других медиков из Бостона, и после. Каждое утро начиналось с мысли о том, что он, тогда его звали Уильям, жив и здоров, и что этот день можно посвятить другим. И он делал всё, лишь бы растянуть эту жизнь. Ему хотелось быть. Он горел, пламенел, светился изнутри. Каждое утро Уильям словно расправлял крылья, чтобы любой нуждающийся нашёл в них покой, надежду и утешение. И неважно, что крылья на самом деле не из облаков, как у ангелов Небесных. У него были белые, легко спутать. Но стоит подойти поближе, как запах гари убедит в обманчивости восприятия. Тот, чья стезя – обман, и выглядеть должен соответственно. Ирония.

Но тогда его это не волновало. Почти. И именно тогда он почти простил себе Восстание. И первую ложь. Ту, которая потянула за собой бесконечную череду другой лжи. С его изначальной стезёй – доверием и честностью – врать было странно, неудобно и… интересно. Первая ложь, сказанная первой женщине, была горячей и терпкой на вкус. От неё дрожала душа... Вторая ложь – обращённая к любимому – горькая и неприятно леденила душу. Но что он мог сказать в ответ на простой вопрос: «Ты пойдёшь за ним»? Глядя в глаза, видя непривычный страх там, где было место только мужеству, что он должен был сказать? Правду? Не получилось. Одна меленькая ложь, и Михаэль снова улыбается. Последний раз при встрече.

Стоило ли оно того? Сейчас, по прошествии тысячелетий, рад ли Самаэль тому, что может испытывать страсть и желание, но потерял того, кому адресованы эти чувства? Или Оробас, променявший познание на знание? Процесс – кропотливый, полный радости и удивления – заменён на факт, скучный и лишённый эмоций. А крылья, а незаживающая рана? Он ведь едва не перестал существовать, когда целостность его души была нарушена. Всех сил падших архангелов, ставших великими князьями Ада, едва хватило, чтобы стабилизировать душу Оробаса. Сатанаэль… Сатана, променявший гармонию на вечный хаос. Доволен ли он, тот, кто потерял своё имя, крылья, целостность души в битве с разъярённым Михаэлем? Он бы никогда никому не признался.

Джонни точно был не доволен. Но будь у него возможность вернуться назад, в день Восстания, он бы не изменил свой выбор. Сделал бы другое. Может быть, не стал бы врать Михаэлю. Может быть, попробовал объяснить ему, почему так поступает. Наверное, даже смог сказать, что любит его всей душой и будет любить, невзирая на пропасть, которая образуется между ними потом. Но не более.

Джули ведь тоже не особо жалела, если судить по её словам. По крайней мере, для неё дело было не в случившемся, а в том, что она бездействовала. Равнодушие вместо попытки понять. Увидеть глазами другого. Она говорила, что не любила никого на Небе, но если так, то зачем бы ей теперь жалеть о бездействии? Она хотела бы сражаться за души тех, кто был ей дорог. Есть ли Джонни в этом списке? Ему хотелось надеяться, что да.

У всего в мире есть срок годности -
Мысль мелькнула с последней стопкою:
У людей с дефицитом совести,
У решений с судьбою горькою...

Выпит виски, и жизнь разменяна,
И прощением тьму не высветлить.
Пусть живет? Вроде цель потеряна...
Или может быть, все же выстрелить...?[1]

По спине пробежал неприятный холодок. Знамение. Ну точно.

Джонни взглянул на девушку. Она словно и не слышит: меланхолично крутит кружку в руках, предаётся размышлениям. Интересно, о чём она думает, что чувствует? И есть ли в её мыслях место для него? В его собственных мыслях для девушки отводилось настоящее и, наверное, он почти готов зарезервировать для неё место в будущем. Почти. Чёртово имя!..

Кофе выпит, завтрак съеден, а это значит, что здесь их больше ничего не держит. Джонни хочет спросить, останется ли Джули с ним в этом городе, если всё закончится благополучно, но решает не нагнетать обстановку. И молчание… Почему-то совсем не хочется его пока нарушать.

По 95-му шоссе на северо-запад, а потом – строго на север. Мимо Меркьюри: маленького городка, в котором так просто забыться и жить, наплевав на прошлое, не глядя в будущее. И каждый день наполнен особой человеческой теплотой. Это – самое ценное, что может быть на Земле.

Странно. Сегодня почему-то всё выворачивается наизнанку. И мысли, и душа. Обнажается то, что он тысячелетиями прятал ото всех. В первую очередь, от себя. Теперь-то Джонни видел, что присоединился к Сатанаэлю больше из-за своего эгоизма, чем из-за любви к людям. Любить – значит разрешить жить своей жизнью, плохо ли, хорошо. Позволить быть собой. Помогать, быть рядом. И иногда давить, совсем немного, чтобы они попытались стать лучше. С такой формулой, дополненной размышлениями Джули, он был более чем согласен. Это ли предлагает Небо? Вряд ли. Но если так, то Джонни без колебаний встанет в строй.

О въезде на территорию полигона поведала только табличка с надписью «Ядерный полигон Невады. Посторонним вход воспрещён». Никаких стен, колючей проволоки, постов охраны. Джонни особо не интересовался этим местом, но вроде бы, несколько лет уже испытания не проводятся. Разоружение и прочие псевдогуманистические акции. Теперь сюда разве что туристов водят.

Небольшой бетонный короб справа от дороги наверняка когда-то служил контрольно-пропускным пунктом. Но не сейчас. Никто их не встретил. Это наталкивало на определённые размышления. Сколько персонала может трудиться на недействующем ядерном полигоне с территорией более тысячи миль? И сколько ещё жертв нужно новому богу? Опять всё упирается в то, что они ничего не знают. Только догадываются. Вот теперь точно всё есть: слепцы, пустыня, неведомая цель. И Джонни совсем не хочется к ней идти.

Внезапно раздался глухой хлопок, и байк тут же повело. Пришлось остановиться. Переднюю камеру разорвало в клочья какой-то металлической плоской деталью. Джонни готов был поклясться, что ничего подобного на дороге не видел. Впрочем, что в этом необычного? Удивительно то, что их не накрыло снежным бураном, градом, не поразило молнией или очередным всемирным потопом. От их семейки можно ожидать чего угодно, раз уж они решили провернуть это дело с новым богом.

Джули достала из кофра игрушечную овцу, и Джонни не удержался от смеха, хотя понимал, что это сейчас более чем неуместно. Она подняла на него безучастный взгляд, и смех стих сам собой.

– Что такое? – спросила девушка.

– Я… то есть, ты уверена, что тебе нужно брать её с собой?

Джули медленно прижала игрушку к груди и подняла взгляд к небу. Как демонстрация собственной ничтожности и беспомощности. Джонни недовольно поморщился.

– С ней я чувствую себя более защищённой. Я понимаю, что это звучит странно, но не могу объяснить. Это как с церковью…

– Тогда тебе было достаточно моей руки.

На мгновение её глаза блеснули жизнью – ярким, пьянящим, свободным огнём – а потом вернулся молчаливый глухой траур.

– Ты прав. Прости, Джонни, и спасибо.

Джули отправила игрушку на место и, подойдя вплотную, взяла его за руку. Так мало.

– У нас же есть ещё несколько минут? – тихо спросил Джонни.

Его пальцы зависли вблизи от её щеки, души почти соприкасались. Девушка молча покачала головой и потянула его за собой. Пальцы влажные от волнения, постоянно выскальзывают, и Джули приходится раз за разом вытирать их о платье и вновь брать Джонни за руку.

Никто их не остановил. Полигон – все эти тринадцать сотен квадратных миль – был пуст. Плохое начало. Если уже не конец.

Воздух дрожал, дышал пылью и жаром, и в этой нервной дрожи, в которой бился брошенный Создателем мир, впереди проступал силуэт. Посередине кратера, усеянного телами. Джонни так сходу не мог сказать, больше или меньше погибших в сравнении с битвами, которым он покровительствовал. Считать, а тем более вспоминать, не хотелось. Он неосознанно крепче сжал руку Джули, она ответила тем же.

По мере приближения силуэт принимал знакомые черты. Девушка из полицейского участка, с цветами-татуировками и розовыми волосами. Чёрт, так близко они были на второй день к тому, чтобы всё закончилось! А сейчас? Неизвестно, набрал он силы или нет. Есть ли смысл попытаться сделать хоть что-то, или он, нет, уже Он заставит их склонить колени или развеет их души по миру.

– Эй, – громко крикнула Джули, застыв на краю кратера. – Мы можем поговорить?

– Джули и Джонни, – нараспев произнесла девушка с розовыми волосами. – Так мило, что вы пришли. Как раз вовремя. Такой точный расчёт времени – судьба, не иначе.

Позади нарастал гул моторов нескольких машин.

– Если ещё и расчёт количества будет идеальным, я буду ссылаться на Божью волю, – рассмеялась девушка. – Мне не хватает двенадцать жертв, а тут такая прекрасная возможность.

Джонни резко обернулся: шесть полицейских машин, наверняка из Лос-Анджелеса. В Меркьюри вряд ли нашлось бы столько. В каждой машине по двое, строго по регламенту. Теперь эта тварь действительно может считать, что вся эта мерзость происходит по воле Отца. Джонни едва унял волну гнева, всколыхнувшегося в душе.

– Давай поговорим, пока ещё не поздно, – продолжила Джули. – Небольшая пауза, как насчёт этого? Мне не нужно много времени.

– Все разговоры закончились на Небе. Тебя там не было, верно, брат? – голос сквозил ядом. – Всё уже решено, никаких разговоров между нами.

Машины рассредоточились, вышедшие полицейские моментально взяли всех присутствующих под прицел.

– Руки вверх, медленно.

– Прислоните пистолет к виску, – проговорила девушка, судя по голосу, она улыбалась.

Они подчиняются увещеванию.

– Спустите предохранитель, – не переставая улыбаться, говорит девушка с розовыми волосами.

– Опустите оружие, – почти сразу увещевает Джонни.

Поток ругани, мольбы, проклятий, стонов захлестнул троих ангелов в человеческих телах. Воля полицейских сминалась, терялась в двух фразах. Что важнее? Что правильнее? Джонни никогда раньше не перекрывал чужое увещевание, даже не слышал о подобном.

– Поднимите оружие, – ещё один приказ.

Крики и стоны. Громче. Больнее.

– Бросьте оружие, – еле справляясь с эмоциями, продолжает Джонни.

Впустую. Должно быть, такое перекрёстное влияние исчерпывает весь лимит человеческого тела. Больше он ничего не сможет сделать. Одна надежда на Джули. Но сегодня она какая-то странная. Отрешённая. Едва ли не безвольная. Джонни оборачивается к ней и видит лишь спокойствие. Или это обречённость?

– Не впутывай людей, – совершенно ровным голосом говорит она. – Им больно.

– Они не из-за меня страдают, – теперь улыбка девушки больше напоминала оскал. – Пусть демон развеет своё влияние.

– А ты? – спросила Джули.

– А я не буду. Они – мой гарант безопасности.

Каков мудак. Такое отношение к людям – потребительское, наплевательское – можно было ожидать от демона, и то не каждого. Джонни сжал кулаки. Все желания отошли на второй план, единственно важным стало любыми средствами стереть ухмылку с лица идиота, решившего поиграть в нового бога. Но нельзя. Никакого риска, никаких провокаций. Они – все трое – балансируют на тоненькой ненадёжной леске. Вся сложность в том, чтобы двигаться, дышать, даже думать в унисон, иначе кто-то из них сорвётся, а этот мудак только и делает, что старается вывести их из равновесия. Вроде как оправдывает свой поступок. Джонни криво улыбнулся. Почему это ему вздумалось, что на Небе остались только святоши?

– Боишься? Кого? Нас? – голос Джули был мягким и несколько шутливым.

– Его, – девушка нахмурилась и кивнула в сторону Джонни. – И, признаться честно, не понимаю, как ты доверился демону.

Джонни глубоко вдохнул и тут же закрыл рот, передумав отвечать. Кипятиться нельзя: одно слово, и новый бог станет Богом. Чёрт его разберёт, почему он медлит. Из-за Джули, конечно, хватит себя обманывать. Она… он нужен в строю, вот и всё. Если бы у Джонни были в запасе хотя бы пара мгновений… Расправить крылья, обрушить на душу этого мудака всю тьму, нарушить целостность, отправить восвояси залечивать раны. Но этих мгновений нет. Даже если и были бы, он не стал бы этого делать. Из-за неё. Из-за страха.

– Доверие, как и вера, не нуждаются в доказательствах.

– Ты, ангел Небес, выступаешь на одной стороне с демоном? – голос настолько громкий, что девушка с розовыми волосами почти кричит.

Как удар молнии.

В Небе гроза. Тяжёлые крылья Михаэля словно вонзились в пространство вокруг. Лиловые молнии рассекают воздух. Сатанаэль – единственный источник света. Тёмные грозовые крылья порождают радугу, играют с тьмой в цветные пятнашки. Он сосредоточен и серьёзен. И открыт. Странное сочетание, тем более, что его редко можно было застать хотя бы в одном из нынешних состояний.

– Я буду до конца времён преследовать любого, кто выступит против меня. И Бога. И людей, – голос Михаэля разносится повсюду. – Последний шанс.

Но ни один, стоящий за спиной Сатанаэля, не сделал ни шагу.

– Отныне вы – не ангелы Небес. Отступники. Враги. Никогда больше не встанем мы плечом к плечу.

И Небесное войско переходит в наступление. Больше не сдерживают их ни слова, ни обещания…

– Эй, Джонни.

Он вздрагивает и ловит на себе нетерпеливый взгляд Джули.

– Что?

Она делает глубокий вдох, замирает с приоткрытым ртом, словно боится того, что собирается произнести.

– Развей влияние.

– Но…

– Прошу, – в голосе тихая мольба.

Джонни покачал головой, но всё же пошёл ей навстречу:

– Глас мой да не возвысится над душою человеческой, воля моя да оставит это место. И так будет, ибо слово моё и есть истина.

Одна воля ушла. Людям стало легче. Мгновение спустя стихли крики и стоны, лишь редкие всхлипывания напоминали о столкновении двух увещеваний. Человеческие чувства так сразу не утихают.

– Теперь мы можем поговорить? – осторожно спросила Джули.

– О чём разговаривать с дезертиром, и, тем более, демоном?

– О людях. О надежде и сочувствии. Или на Небе с этим всё плохо, потому что Уриэль покинул строй?

– Я не… – яростно начала девушка, запнулась, недобро улыбнулась и продолжила уже спокойнее: – Ловко. Но моё имя тебе всё равно ничего не даст.

– Напротив, – Джули шагнула вперёд. – Теперь я знаю, кто передо мной. И я верю: ты не желаешь быть новым богом.

– Не говори за меня!

– Но я буду, – голос спокойный, и Джонни удивляется её выдержке. – Потому что знаю тебя.

– По-другому быть не может. У меня нет альтернатив.

Джули медленно качает головой.

– И что ты предлагаешь? – с усмешкой спросил Уриэль, но в голосе явно слышалась заинтересованность.

Касание души. Без спроса, вскользь, легко и так стремительно, что едва Джонни раскрылся навстречу, всё уже закончилось. Сердце ёкнуло. Он шагнул вслед за Джули, надеясь… хоть на что-нибудь. Она обернулась. Улыбка обречённого на смерть.

– Только не говори…

– Прости, Джонни. Других козырей у меня нет.

Рука Джули выскальзывает, но лишь для того, чтобы поудобнее перехватить его руку. Целое мгновение, чтобы осознать неизбежность. На мгновение – мучительно долгое мгновение – ему показалось, что душа раскололась. Снова.

– Я предлагаю свою душу, – обращается она к Уриэлю. – Вместе…

– Душу? – перебивает её тот. – Кажется, она уже была обещана Самаэлю. Ведёшь себя как дешёвая шлюха.

– Да ты…

– Нет, Джонни, – Джули делает шаг вперёд, не размыкая рук. – Она права.

– Он. Я – Уриэль.

Девушка пожала плечами и сделала ещё шаг. Теперь они разделены острой границей кратера, а она словно спускается в глубины Ада. Потому что Джонни не мог представить, что этот путь ведёт на Небо.

– Как угодно. Моя душа – душа дезертира – на самом деле немногого стоит. И я вверю её кому угодно, лишь бы защитить людей. И исправить содеянное.

– Мило. Габриэль бы точно оценил твои слова. И поступок, – Уриэль покачал головой. – Нет. Ты – это только ты. Твоё возвращение ничего не решит.

– Я сделаю всё. Дайте мне любую работу. Как-нибудь справлюсь. Мы справимся. Теперь точно.

Ещё шаг. Ей приходится ступать в пол-оборота, чтобы не отпускать руку Джонни.

– Хорошо, – после недолгого раздумья мягко говорит Уриэль. – Ты прав. Мы справимся. Идём же.

Ещё шаг. Руки – почти прямая линия. И только тогда Джули оборачивается к Джонни. В глазах стоят слёзы. И улыбка. Как после заключения контракта, когда она сказала ему «Тогда живи».

– Джонни, – она говорит еле слышно, губы дрожат, и она на мгновение прикусывает их. – Пойдём со мной. Я…

– Имя.

Джули вздрагивает. Вырвалось на автомате, и Джонни жалеет об этом. Но сказанного не вернуть.

– Не сейчас. Когда всё закончится.

Джонни медлил. Быть вместе людьми, на Земле, и быть вместе на Небе – совсем не одно и то же.

– Ты говорил, что искал искупления. И ты нашёл, – она крепче сжала руку. – И я буду рядом. Тебе не нужно больше бежать или искать. Идём домой. Я не знаю, кого ты любил. Не знаю, кого ты любишь сильнее. Но я хочу, чтобы ты попытался стать немного лучше. И я буду счастлива одному лишь тому, что изредка смогу видеть тебя рядом. Потому что люблю тебя.

Душа раскололась. Даже не раскололась, а разбилась вдребезги, в блестящую пыль. Так больно и тепло. Хочется обнять её, забыть о мире вокруг, слушать только её дыхание, чувствовать только нежные касания её тела и души…

– Я слишком многого прошу, да? – Джули грустно улыбается. – Хорошо, Джонни. Тогда живи.

Она закрывает глаза, отворачивается. Шаг. Пальцы размыкаются, дрожа, скользят в его руке. И он молча ловит их опять, делает шаг следом. В пропасть, в бездну, в небытие – не важно, лишь бы рядом.

– На демонов предложение не распространяется.

Мразь.

– Я прошу тебя… – она не просит, умоляет, почти плачет.

– Ты не в праве у меня просить.

Она тихо выругалась.

– Что ты сказал?

– Я сказала, что ты мразь, дорогой мой брат, – а потом, еле слышно: – Может, оно и к лучшему. Прости, Джонни.

Пальцы всё-таки выскальзывают, а у Джонни нет сил её остановить. Может, и к лучшему. Нет, нет, нет! Какое, к чёрту, лучшее без неё?

Джули преодолевает расстояние до Уриэля, медленно и обречённо ступая по пыльному потрескавшемуся безжизненному полю, петляет между тел служащих полигона. Встаёт напротив и ждёт. Архангел улыбнулся, распростёр руки и обнял её. Джули не шелохнулась. Лишь потом в спешке встала по правую сторону. Не поднимая взгляда, опустив голову так, что волосы заслоняют почти всё лицо.

– Вот и славно, – мягко проговорил Уриэль. – А теперь…

По спине пробежали мурашки. Предчувствие.

Джонни метнулся назад, на глаз примеряя расстояние. Слишком далеко, не успеет. Воздух загустел, растягивая время. Лёгкое касание, пронзившее душу острой раскалённой иглой – и он снова может двигаться с привычной скоростью. Кажется, кто-то с Небес решил помешать становлению нового бога, оставаясь инкогнито. Плевать. Главное, хоть кто-то на их стороне. Джонни почти сравнялся с полицейскими, и в этот момент время вернуло свой привычный ход.

– Спустите курок.

На последних звуках Джонни успевает с размаху двинуть по руке полицейского, замершего неподалёку. Один выстрел в воздух, остальные одиннадцать – в цель. Брызги крови орошают сухую землю словно цветы, возлагаемые к ногам сурового песчаного божества.

– Стойте! – волна увещевания Джули настолько сильна, что даже Джонни почувствовал её мощь. Словно толчок в грудь, на секунду дыхание сбилось.

– Стреля…

Слово обрывается странным молчанием. Джонни оборачивается, и груз происходящего ложится на плечи. Разговора не вышло, обмен на душу не состоялся. Осталось впитывание.

Джули крепко удерживает девушку за плечо. Уриэль испуганно попытался высвободиться, но безрезультатно. Процесс пошёл. Из спины девушки с розовыми волосами вырвались крылья. Совершенно не ангельские, Неба в них не было. Сгустки алого тумана сложились по бокам, словно их хозяйка собралась пикировать. Из лопаток Джули вырвались два грозовых облака-крыла, озаряемых лиловыми вспышками молний. Уриэль удивлённо распахнул глаза.

– Ты… – только и смог выговорить Джонни.

Ещё мгновение назад у него было всё: любовь, понимание, даже прощение. Теперь – только черта. И они опять по разные стороны. Только теперь больнее.

– Я так надеялся на тебя, Михаэль! – сквозь слёзы наконец выкрикнул Уриэль. – Мы все надеялись! Ты должен был направлять нас, указывать путь…

– Я – не Путеводная звезда, – жёстко отрезала Джули. – Видит Отец, я пыталась предотвратить их схватку. Я вступила бы в бой, я бы выбрала вместо оружия слово – если бы Он так приказал. Я сделала бы что угодно, чтобы защитить Его. Всех. Но нет, – она растянула губы в странной улыбке. – Он предпочёл оставить нас один на один со своим миром. Развлекайтесь, детки!

– Ты предал нас!

Алые крылья принялись таять, а от крыльев Джули грозился остаться только остов из молний.

– Я устала. Кто был рядом, чтобы помочь? Ты? – Джули сдвинула брови. – Нет, дорогой мой брат. Ты и все остальные делали вид, что ничего не произошло, и занимались своими делами, свалив всё на меня. Никто не может заменить Отца, как никто не может заменить Сатану. Нам остаётся только ждать, когда они наиграются в перетягивание каната.

– Мы можем…

– Ничего мы не можем! – проорала ей в лицо Джули. – Да ты просто ребёнок, который примерил отцовские ботинки! Ты не чувствуешь?

Уриэль замотал головой, не желая соглашаться или уступать.

– Все те души – несчастные, добрые, страждущие души – они не принадлежат тебе. Взгляни – лишь капли крови на крыльях. Это не ты, и уж точно это – не Бог.

– Но я…

– Лучше молчи, – снисходительно бросила Джули. – Молчи и прими свою участь.

Пальцы Джули прошли сквозь плечо брата. Грозовые и кровавые крылья дрогнули и соединились в жутковатый неестественный лилово-алый туман, разбежавшись во все стороны бесформенными сгустками. Спустя томительные секунды ожидания туман осел на растрескавшуюся землю алыми каплями. Джули с окаменелым лицом взирала на лежащее рядом тело Ланы, по щекам текли слёзы. Губы молчаливо что-то шептали, Джонни пытался разобрать, но её била сильная дрожь, к тому же то и дело странная ухмылка разрывала цепочку немых слов.

Впитала. Впитал. Михаэль, не Джули. Взгляд Джонни непроизвольно скользнул прочь от грозовых крыльев-облаков, себе под ноги, словно под тяжестью чувства вины. И он не поверил в своё счастье. Или вечное проклятие. Джонни медленно наклонился, оттягивая мгновение, когда уже ничего нельзя будет изменить. Но нет. Кара Небес не настигла его. Никто не обратил на его действие никакого внимания…

Джули спрашивала, совершал ли он нечто непоправимое и смог ли себя потом простить. Восстание простил. Простит и это. Какая разница, какой из братьев прервёт жизнь? Контракт сработает.

– Ну, привет, мой любимый враг. Ой, то есть, брат.

Джонни направил пистолет в сторону девушки. Старался не смотреть на пульсирующие алыми молниями чёрные крылья и опустошённые, усталые глаза. Её взгляд на мгновение прояснился.

– Джонни…

– Нет, не Джонни.

Кривая улыбка расчертила лицо напополам: демон и человек.

– Добро пожаловать на мою сторону.

Он спустил курок. Контракт сработал. И ещё выстрел. Он обещал ей переродиться вместе.

***

– Княже преславный воинств небесных, святой архангел Михаэль, защити нас в бою и в брани нашей против начальств и против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных. Приди на помощь людям, Богом бессмертными сотворенным, и по подобию Его соделанным, и ценою великою искупленным от владычества диавольского. Днесь сражайся со блаженных ангелов воинством в битве Господней, как бился против князя гордыни Люцифера и ангелов его отступников, и не одолели, и нет им боле места на небе. Но низвержен дракон великий, змий древний, рекомый диаволом и сатаною, весь мир совративший, и наземь низвержен, и ангелы его вместе с ним низринуты…

С губ смуглой пожилой женщины срывались слова молитвы, она непрестанно поглядывала на дверь в родильную палату. Наконец, вышел врач. За белоснежной повязкой и очками было трудно скрыть ответ на немой вопрос старушки. Она запричитала сквозь слёзы.

– Девочка выжила, – поспешил хоть как-то успокоить её врач.

– Спасибо, небесный заступник, спасибо, – женщина перекрестилась. – Будь благосклонен к внучке, никого кроме меня у неё не осталось. Микаэллой нареку в твою честь. Не оставь её, архангел Михаэль, возьми под своё крыло, укрой от бед…

За дверью маленькую Микаэллу купали, и в воде совсем незаметна была слеза, стекающая по щеке.

***

– Бог ты мой! – ужаснулся интерн.

Врач-реаниматолог, видавший и не такое, действовал быстро. Меньше минуты – и темноволосый малыш расправил лёгкие в громком крике, словно призывая саму жизнь.

– И как только рука поднимается выкидывать такого кроху в мусоропровод…

– Сопли подбери и привыкай, – холодно отрезал врач.

Малыш притих и словно вслушивался в больничный гомон, пытаясь расслышать чей-то голос.

– Заведи-ка карточку на имя Джон Доу.

Врачи занялись своими делами, и никто не обратил внимания, как губы малыша вытянулись в подобие грустной улыбки.

***

Лана стояла у калитки.

Можно повернуть обратно. Наверное, даже нужно. Зачем возвращать воспоминания тому, кто их лишён? Это же счастье – забыть всё, как страшный сон. Но на душе так тоскливо и… пусто. Наверное, то же самое испытывал Уриэль, когда Самаэль навсегда покинул его, уйдя вслед за Сатаной. Она горько улыбнулась.

«Ты можешь гордиться мной, Ури. Я стою на пороге в новую жизнь, и начинается она из боли»

Никто не ответил. Пустота. Лана так стремилась к этому, а теперь ничего нет. Никого. К этому придётся привыкать. Или попытаться оттеснить воспоминания.

Вдох – и рука отворяет калитку. Несколько шагов – и уже знакомый лай.

– Привет, Сноу, – тихо говорит Лана и подставляет руку.

Пёс виляет хвостом и облизывает пальцы, припадает на передние лапы, просит поиграться. Лана грустно качает головой и идёт дальше.

Парадная дверь. Губы – прямая линия, но дрожь иногда превращает её в ломаную. Стук. Ещё. Дверь открывается. Праздный интерес. Искра узнавания. Удивление. Недоверие. Страх. Молчание…

– Привет, – её голос дрожит, и она ничего не может с этим поделать. –Я понимаю, что это дерьмово – вот так возвращать тебе память о том дне, который Самаэль превратил в сон, но…Это не сон, Коди. Меня правда зовут Лана, и я правда считаю тебя симпатичным. И я бы ни за что не пришла к тебе, потому что хочу, чтобы тебе было спокойно. Без воспоминаний о том дне… Но мне некуда идти. Я одна. Совсем. У меня нет денег даже на бутылку колы и…

Коди подаётся вперёд и молча обнимает её за плечи.

– Хорошо, что ты пришла. Я с того дня словно… разбитый, – он прижимается к её щеке, проводит ладонью по розовым кудрям, улыбается, из-за чего губы касаются её щеки. – А ещё мне нравятся твои волосы.

Лана смеётся и плачет, слушая его сбивающееся дыхание. И понимает, что наконец может остановиться. В своём бегстве, в своих попытках забыть.

– Спасибо. Спасибо, родной мой.



[1] Стихотворение «Размышления», автор Андрей Багинский.

+2
20:00
669
19:25
+1
Хороший финал! thumbsup Хорошо, что вы не пошли по пути «в общем все умерли».
Но ещё раз, непонятно вот это:
Какая разница, какой из братьев прервёт жизнь? Контракт сработает.

Михаэль был архангелом, который дезертировал.
А на какой стороне он в итоге? Он же не потерял свою душу?
PS: А, дошло! Он/Она всё впитал, стал «Новым Богом» и Джонни прервал его жизнь, чтобы выполнить контракт от имени Джули и чтобы она сохранила душу, так?

PPS: Или мы тут спойлерим нещадно?
19:48
Да какие спойлеры, всё равно никто не читает))) только Ветер, но он может заспойлерить даже вторую часть, которая пишется весьма эпизодически.

Объясню про контракт: в случае смерти от руки брата Михаэль пообещал свою душу Аду. Уточнения, какой именно брат прервёт его жизнь, не было. Ну и Джонни воспользовался случаем, чтобы оказаться с ним на одной стороне.
20:27
Ты говоришь мне, где найти нового бога до того, как он получит силы. Я его остановлю, не важно, каким способом. Если так, то каждый остаётся при своём. Если я погибну – в тот день, при встрече, от руки брата – моя душа перейдёт во владения Ада.


Тут есть некоторая двойственность. Если смотреть по контракту, то
Ты говоришь мне, где найти нового бога до того, как он получит силы. Самаэль выполнил, ок.
Дальше подразумевается, что есть 2 пути — либо Джули добьется успеха, либо нет.
итог 1 Я его остановлю, не важно, каким способом. Если так, то каждый остаётся при своём.
Или итог 2 Если я погибну – в тот день, при встрече, от руки брата – моя душа перейдёт во владения Ада.

А на самом деле получается, что контракт составлен с двумя 2 условиями, он нечеткий.

Джули остановила Уриэля — и каждый остаётся при своём, казалось бы всё, контракт окончен.

Но она погибает, и при этом теряет свою душу вне зависимости от исхода пункта 1 — так получается? Но погибла то уже после того, как остановила Уриэля — замкнутый круг…

Повод для большого небесного крючкотворства, однако.
20:31
Там вообще многоходовочка)) это если я добью вторую часть… ну а если нет, то «вот как-то так»
20:33
+1
Многоходовочка — это здорово! thumbsup
И кстати, это Джонни так думает, что Джули теперь на его стороне, а на самом деле ещё неизвестно. )))
20:42
У них там дальше можно смело ставить хэштег «всё_сложно»))
22:31
Хотелось бы напомнить, что человеческое оружие не убивает ангелов/архангелов smile Ведь, убитый «парень в желтой куртке» не умер, а лишь полетел искать новую «тушку». Следовательно, Михаил, тоже, должен был не пасть, но возвыситься smile разве, нет?
09:36
+1
C одной стороны, верно. С другой стороны, встаёт вопрос о трактовке слова «погибну» в условиях контракта — имелась ли в виду гибель человеческого тела (данного воплощения) или что. Если душа бессмертна, то о гибели чего вообще может идти речь?
Ну и вообще тут авторская трактовка мира очень значима, поэтому сложно делать однозначные выводы.
10:32
+1
таки подождем автора;)
11:19
Кто такой автор и зачем его ждать? Давайте без него разберёмся)))
11:22
Нет уж, уважаемая, поясните нам :))) Очевидно, что ГГ шлепнул лишь телесное воплощение (арендованную тушку). Следовательно, условия контракта данное происшествие никак не задевает. Тогда, почему?:)
И, капля критики: влюбленные (все подряд) получились ну слишком архитипичные. Это, конечно, да, но нет :)
11:24
Михаэль вообще с контрактом пролажался. Де факто он погиб, де юре — нет. Автор взял и вывернул, как ему надо, вот и всё.
11:25
Пусть будут архетипичные, я их люблю такими))
11:34
Ну… я так не играю :(((
11:37
А я играю)))
если предполагать, что это — финал-финал, и продолжения не будет, получается двойственность в восприятии сюжета: т.е. Михаэль мог остаться при своей душе при перерождении, а мог де юре отдать душу Аду.
а если предположить, что я таки сяду за вторую часть, то… там всё сложно и вообще, многоходовочка)))
11:50
Не, крючка не получилось. Для меня все очевидно. Пуля — смерть тела. Архангелу это лишь неудобство. Он не проиграл, значит и ад ничего не получил. Продолжение истории — это интересно, но двойственности (для меня) никакой.
12:22
Разность восприятия pardon
12:23
А я что… а я — ничего smile даже ссылочку сделал на ИМХ'У :)
19:50
Ах, да. Большое спасибо за то, что прочитали от и до! Слов нет, как для меня это важно rose
20:12
+1
Это действительно было интересно, вам спасибо! angel Я только в голове переводил Михаэля в Михаила, Габриэля в Гавриила и т.д. Но это понятно, у вас католический мир.
Загрузка...
Alisabet Argent

Другие публикации

шепот
Dvalin 20 минут назад 0
Жара
prostak 1 час назад 0