Ишь ты − девчонка, а соображает лучше их. Глава 53 из романа "Улыбка Амура"
К удивлению Насти оба родителя среди рабочего дня были дома. Едва она вошла, как они выскочили в прихожую и выжидающе уставились на дочь.
− И что? − устало спросила она. − Чего вы так смотрите? Давно не виделись?
− Что-то ты не в настроении, − обиделся отец. − С контрольной не справилась?
− В одном ответе сомневаюсь. А остальное, вроде, верно. Все нормально, просто устала. И есть хочу, как зверь. Только сначала пять минут полежу, сил никаких нет.
Настя прошла в свою комнату, легла на диван и закрыла глаза. И сразу перед ней всплыла картина, увиденная в раздевалке. Почему-то вспомнились глаза Вадима и его деланно равнодушный тон. Он растерялся при виде меня, подумала Настя, да, растерялся. Потому и повел себя так. Но с этой студенткой у него, определенно, что-то есть. Интересно, позвонит ли он теперь когда-нибудь? Ведь тогда, в Питере он искал меня, ждал. Нет, наверно, не позвонит. Ничего больше не будет, это все. Конечно, у него теперь новая жизнь и новая любовь. Наверно, это очень интересно: свидания, поцелуй и все такое. Ведь ему теперь все можно. Можно даже жениться. А у нее, Насти, ничего этого никогда не будет. Ну и пусть. Хватит думать о глупостях, одернула она себя. Завтра проверочная по физике, надо поесть и садиться за уроки.
Но даже шикарный обед, приготовленный родителями, не поднял ей настроения. Равнодушно сжевала она бутерброд с икрой, поковыряла отбивную, собственноручно поджаренную Галчонком, − и вдруг почувствовала, что есть расхотелось. Но чтобы родители окончательно не расстроились, заставила себя все съесть. Правда, мать это не провело. − Выкладывай, что стряслось, − заявила она, последовав за дочерью в комнату и с твердым видом усаживаясь на диван. − Только не притворяйся, что у тебя все прекрасно.
− Мама, я же сказала: была проблема с математикой. Иди к себе, мне надо физику готовить.
− Ну да, стала бы ты из-за одного примера так переживать.
− С чего ты взяла, что я переживаю?
− Посмотри на себя в зеркало.
− Знаешь, я сегодня видела Вадима с одной девушкой, − вдруг неожиданно для себя, выпалила Настя. И даже сама удивилась − чего это ей вздумалось? Никогда она не откровенничала с матерью на такие темы − ни до того ужасного разговора, ни после.
− Ну и что? − помедлив, спросила та. − Ты из-за этого расстроилась? Может, он просто учится с ней в одной группе?
− Нет, не просто. Это было заметно.
− Но ты же, вроде, сама к нему никаких особых чувств не питала. Не огорчайся, у тебя еще таких Вадимов будет − вагон и маленькая тележка. А я все думаю, куда это он подевался? А у него, значит, новая любовь. Ну и бог с ним! Вон Никита как в тебя влюблен, невооруженным глазом видно. И вообще дочка, еще только десятый класс. Поступишь в серьезный вуз − там будет встреч выше крыши. А пока выбрось это из головы и погрузись в учебу.
− Да, мам. Ладно, буду заниматься, завтра трудный день.
Остаток первой недели новоиспеченных лицеистов гоняли по всем предметам вдоль и поперек. Наталья по физике и математике получила трояки, из-за чего ее посадили за первый стол, далеко удалив от подруги. Теперь позади нее сидела Танечка Беликова, которая Наталье активно не нравилась из-за своей привлекательной внешности. Наташка всегда не любила одноклассниц красивее ее самой − ей больше нравилось, когда было наоборот. Сначала она обрадовалась, что девчат в их классе так мало, но присмотревшись к ним, приуныла. Все тоненькие, все хорошенькие и, похоже, все умненькие − вот невезуха!
Настя тоже не блеснула на математике − получила слабую четверку, правда, с физикой справилась на «отлично». На переменке грустная Наташка принялась жаловаться на судьбу − мол, как теперь ей быть, если некому помочь в трудную минуту.
− Сама будешь думать, − сухо ответила опечаленная собственными проблемами Настя, − а не сможешь, спросишь у Ольги Дмитриевны. И давай, как раньше, разбирать новые темы сами, чтобы на уроке все было понятно. Глядишь и выбьемся в передовики.
− Давай, − уныло согласилась Наталья. − Похоже, кроме зубрежки, ничего хорошего нам здесь не светит. На уроках ни похохмить, ни потрепаться − такая скукота! Помнишь, как у нас в классе было весело. А здесь − решай, решай, решай без остановки. Сидишь перед носом учителя, да еще одна − в сторону нельзя посмотреть, сразу замечание. Не знаю, надолго ли меня хватит.
− Тогда лучше сразу поворачивай обратно. − Настя понимала, что ответила подруге излишне резко, но иначе − как ее встряхнуть? Она знала, что назад Наташке ходу нет, − кто же захочет менять лучшее на худшее? Вкус к настоящей учебе та уже почувствовала, а хнычет исключительно из-за малодушия и остатков лени. Ей самой их класс понравился. Нет привычного гвалта, никто не пускает на уроке бумажных голубей и не ходит по классу без разрешения.
− Шум угнетает ум, − заявила им на первом же уроке Туржанская, − а когда язык работает, мозг отдыхает.
И Настя с этим была полностью согласна.
Преподаватель физики доцент Григорий Борисович Бондарь вначале Насте не понравился. Он был носат, лохмат, длиннорук и всегда недостаточно выбрит. Из-за характерного сочетания начальных букв имени, фамилии и отчества, а также диковатого вида, к нему давно и прочно приклеилось прозвище Гиббон. Он знал об этом и даже не обижался. Позже лицеисты узнали от студентов, что Гиббон бреется по два раза на день, но все без толку, черная щетина через три часа вылезает вновь.
Зато преподавателем Гиббон оказался первоклассным. Он демократично разрешал лицеистам сидеть, где вздумается, выкрикивать с места, если в голову придет умная мысль, и даже заниматься посторонними делами, если очень надо, − лишь бы не мешать другим. Правда, никто этими вольностями не пользовался, наоборот, на его уроках все сидели с открытыми ртами, настолько было интересно. Объяснение нового материала он всегда начинал с экскурса в историю физики, рассказывая о великих ученых анекдоты и разные занимательные случаи. Он мог продемонстрировать физический опыт, используя любые подручные материалы.
− Девушки, пожертвуйте во имя науки резинку для волос. Временно, − на одном из первых уроков попросил Гиббон. Получив желаемое, продолжил: − Кто сообразит, под каким углом к полу нужно выстрелить мелком, чтобы он пролетел как можно дальше?
− Параллельно, − выкрикнул кто-то из ребят. Настя знала правильный ответ, но решила не высовываться.
− Стреляем. − Присев, физик, запустил мел в указанном направлении. Упав, мел оставил на полу отметину.
− У кого еще будут предложения?
− Тридцать градусов, − предположила Таня Денисова.
Учитель запустил мел примерно под этим углом, − тот упал немного дальше.
− Других предложений не будет? − Физик, улыбаясь, посмотрел на класс. Насте стало обидно: еще решит, что они совсем темные. Она подняла руку.
− Угол атаки должен быть сорок пять градусов. Могу доказать.
− Что ж, докажите.
Настя вышла к доске. Она уже ругала себя: вдруг запутается. Но взяв мел, успокоилась. Нужные формулы быстро всплыли в памяти, ведь она недавно решала подобную задачку. Выразив дальность полета мела через его начальную скорость и угол атаки, она доказала, что мел упадет дальше всего, если стрелять под углом, равным половине прямого. Затем запустила мел примерно под этим углом − отметина на полу оказалась самой дальней.
− Ух ты, какая умничка! −восхитился физик. − Это где же так хорошо учат? Ты, наверно, из физматшколы?
− Нет, из сорок седьмой. − И Настя с вызовом посмотрела на Дениса. Наташка тоже обернулась и показала тому язык. Он в ответ скорчил рожу.
− Из английской? − удивился физик. − Ваши, помнится, знаниями не блистали.
− Так у нее отец кафедрой физики заведует. В педуниверситете, − выкрикнул Денис. − Я в классном журнале прочитал, там в конце написано про родителей.
− Ваш отец Олег Владимирович? − восхитился физик, посмотрев в журнал. − Это же мой преподаватель! Он у нас общую физику читал − замечательный лектор! Передавайте ему привет и скажите, что для меня большая честь учить его дочь. Приглашаю вас в свой кружок.
− Да я уже записалась в математический. − Насте неудобно было отказываться, но она еще хотела заняться астрономией, слышала, что институт сотрудничает с планетарием, где разрешают пользоваться настоящим телескопом. Луну видно − руку протяни.
− Ну, как хотите. Математика, конечно, интересная наука, но она лишь инструмент, с помощью которого физика познает мир, чтобы переделывать его на пользу людям. Подумайте над моим предложением.
− Спасибо, подумаю. − Польщенная Настя направилась к своему столу под заинтересованными взглядами мужской части класса. Ишь ты − девчонка, а соображает лучше их.
По совету учителя Настя купила двухтомник «Репетитор по физике» издательства «Феникс». Книги оказались дороговатыми, но отец без слов дал требуемую сумму, − ему самому было интересно взглянуть на них. Легкие задачи из школьного учебника Настя щелкала, как орешки, − ведь для их решения достаточно было выучить формулы и хотя бы слегка соображать в математике. А вот более сложные иногда доводили ее до слез: невозможно было даже догадаться, как к ним подступиться. И потому она с надеждой открыла эти пособия − может, хоть они научат.
Новые задачники превзошли все ее ожидания. Там разъясняли способы решения трудных задач по всем темам школьного курса. Весь вечер Настя просидела над ними. А когда на следующий день, прибежав из лицея, снова кинулась к полке, книг там не оказалось − к ее великой досаде папочка утащил их на работу и вернул только вечером.
− Это суперучебники! − восклицал он, потрясая толстым томом. − По ним зайца можно научить! Всем студентам посоветовал их приобрести.
− Ну и как, побежали покупать? − скептически поинтересовалась Настя.
− Если бы, − вздохнул отец. − Во-первых, денег пожалеют, а во-вторых, мало кто из них собирается работать в школе: платят копейки, а энтузиастов нынче не сыщешь днем с огнем.
− Как? А кто детей будет учить?
− Ничего не поделаешь, у нас в Конституции записано, что каждый имеет право выбора профессии.
− Тогда пусть деньги вернут. Иначе, это неправильно.
− Ты, дочка, рассуждаешь, конечно, здраво. Думаю, что к этому, в конце концов, придут, − действительно, тебя бесплатно учили на народные деньги, так будь добр отработать или верни потраченное. Но сейчас пока мало кто хочет работать в школе, особенно на селе, там с физиками вообще завал. Четверокурсниками дыры затыкаем.
− Если бы в тех селах действительно хотели учителей, так создали бы им условия, − вмешалась Галчонок. − Думаешь, тамошние царьки из администрации денег не имеют? Просто, для школ жалеют да для больниц. И родители − если учитель нужен, тоже могли бы озаботиться. А то все ждут от государства: пусть им школы обустроят да хороших учителей пришлют. Только снимать угол да жить на копейки толковые специалисты не поедут. Давали бы сразу квартиру с удобствами да приплачивали из местных бюджетов, нашлись бы желающие.
− Тоже верно. Остается надеяться, что наверху когда-нибудь опомнятся. Ну, как ты, котенок, не очень устаешь? Я смотрю, ты с утра до вечера за учебниками.
− Нет, мне нравится. А что еще делать? Конечно, задают много. Еще бы, например, физику мы проходим с самого начала, практически с седьмого класса, а ведь в школе задач на закон Архимеда мы вообще не решали. А там такие задачки! Но ведь надо еще за эту четверть пройти всю механику. А математика? Ольга Дмитриевна задает по два десятка примеров и задач − решайте, кто сколько может. Чем больше решишь, тем лучше оценка. Но ведь хочется решить все. Наташка вообще уже стонет.
− А как другие ребята?
− Ты знаешь, все стараются. Там у нас есть пацан, ему всего двенадцать, так он решает все. Недавно он один из всего класса решил задачу. Представляешь? Нам по шестнадцать, а ему двенадцать, − и он на порядок умнее. Поэтому никому не хочется отставать, все тянутся.
− Значит, не жалеешь, что сюда перешла?
− Не-ет, что ты? Спасибо вам великое! Я здесь человеком себя почувствовала. Даже Наталья признает, что лицей − это настоящее. Ей, пожалуй, труднее всех, но пока держится.
