Шиповник
Март. Серое темное небо висит тяжелым куполом над землей. Промозглый холодный порывистый ветер безжалостно бьет голые деревья. Почти весь снег уже сошел, только кое-где еще лежат посеревшие глыбы льда. На клумбах вскрылась гниль, оставленная осенью - опавшая листва, стебли растений, перемешанные с землей и снежной грязью. С неба сыпется то ли снег, то ли дождь - нечто мокрое и холодное, покрывающее асфальт слоем грязи, хлюпающей под ногами прохожих, будто рыдания о безответной любви. Зонты и безликие капюшоны не спасают от небесного плача, как и платок - от насморка.
Часы показывают 8.00. И зачем в такую рань просыпаться, если все равно никуда идти не надо - больничный еще на четыре дня. Но глаза уже открылись и увидели через мутное чуть запотевшее стекло окна мокрый сад и пустырь-свалку. Черная стая ворон сидит на потемневшей от сырости крыше дома напротив. Птичьи крики тонут в стонах ветра, крылья помогают держать равновесие при его нервных порывах.
Оторвать голову от подушки нет сил. Так бы и лежала до скончания века. Но это уже не выйдет - он кончился три месяца назад. А наступил ли новый - еще не известно - нулевой год. За то вчера медицинский градусник показывал +39. Сейчас наверно покажет меньше - спина вся мокрая. Но сил нет совсем. И дома никого.
Нужно встать, поесть... Зачем? Разве чего-то хочется?... Да! И очень сильно - это утреннее желание поднимает любого.
Голова тяжелая. Идти трудно - шатает. Слабые руки держатся за стулья, стол, стены. Приступ мокрого кашля не дает сделать следующий шаг, откликается болью в животе - нельзя передерживать... Но вот уже легче. Шум воды в бачке подтверждает, что жизнь продолжается.
Ванная. Теплая вода. В зеркале - бледное лицо, мутные глаза, слегка взъерошенные волосы, разъехавшаяся коса. Капли воды на ресницах, покрасневший за дни болезни нос...
Сухая кофта, свежие плавки, теплые носки, спортивные брюки. Радио, незатейливые песенки. Лучше бы хард-рок! Завтрак - в постель.
Телефонный звонок. Что-то про самочувствие.
- Все нормально, мама. Температуры нет. Поела.... Жду тебя на обед... Если что, позвоню.
Горячий чай с малиной... Таблетки. Хорошо, что не горькие - витамины. Насморк, кашель...
Чье-то имя в голове. Не его имя... Физическое влечение. Сейчас?!.. К тому, который…?! …Его хоть можно видеть чаще... А толку? Это все равно не то... А то? Где оно сейчас? И нет ему дела, что температура упала. И не было дела, что она поднималась... ни вчера, никогда! А разве это важно? Его имя - дикая усталость. Не телесная, душевная.
Порыв ветра ударил в стекло ледяной крупой; веки нервно дернулись, будто нет этого стекла вовсе.
Снова чужое имя в голове, чужой образ перед глазами. Воспоминание о чужих глазах, чужих ласкающих руках, жадных горячих губах, о чем-то еще... без слов... Скучно. Не интересно. Доступно.
Опять приступ кашля и насморка. На кучу грязных платков падает еще один. Чистый вытирает слезы.
***
Сумасшедший луч солнца падает на подоконник. Откуда-то берутся силы, чтобы сесть на кровати и, отодвинув занавеску, посмотреть в окно. Там все блестит. Ветер сбивает, срывает, сбрасывает капли с веток. Слезы от насморка мешают смотреть. Приковывает взгляд тонкий куст шиповника. Ветер его мотает, гнет к самой земле... Но капли воды с него не падают... Страшно! А вдруг шиповник никогда не сможет их стряхнуть? Они ледяные. Красиво, но как-то жутко. Будто слезы...
Любовь... Вот она - всегда перед глазами, за пеленой болезненных слез - сверкает, как лёд на солнце!
***
Серые тучи потихоньку тают в голубизне далеких небес. Кончится больничный. Начнутся веселые ненужные, а может и желанные встречи с тем, чье имя...
Потом расцветет шиповник.
Март, 2000 г.
