Никогда ему этого не прощу! Глава 59 из романа "Улыбка Амура"

На осенних каникулах Настя дважды пыталась повысить оценку по математике − и оба раза неудачно. Когда после второй неудачи она разревелась от огорчения, Ольга Дмитриевна принялась ее утешать:

− Девочка, не надо так переживать. Ты молодчина! Твоему упорству можно позавидовать. Просто, я даю тебе примеры не совсем обычные, с изюминкой. Чтобы ты научилась мыслить нестандартно. Дело ведь не в оценке − бог с ней, с пятеркой. В конце концов, ты ее получишь. Главное − в твоем желании побольше узнать. Этим ты, да еще, пожалуй, Павлик, отличаетесь от остальных ребят вашего класса. Поэтому, не горюй, ты еще будешь отличницей. Куда собираешься поступать после лицея?
− В педагогический − на математику и информатику. Хочу попытаться в Санкт-Петербурге.
− А почему там?
− Я люблю этот город, − смущенно призналась Настя. − Моя мечта: там жить. Не знаю, получится ли, но очень хочу.
− Жить одной в чужом городе непросто. У тебя там есть родственники?
− Да, двоюродная сестра − мы у нее гостили этим летом. Она не против, чтобы я у них жила.
− А, тогда другое дело. Но зачем в педагогический? Поступай сразу в университет. После него ты тоже сможешь работать педагогом, но знаний получишь значительно больше. Например, в пединституте тензорное исчисление не дают, а без него в серьезной науке делать нечего. Так, говоришь, ты любишь этот город?
− Да, − тихо сказала Настя. − Очень!
− Как я тебя понимаю! Я ведь оттуда родом.
− Правда? Зачем же вы уехали? Как вы могли?
− Из-за дочки. У нее слабые легкие − ей сырой климат противопоказан.
− Ольга Дмитриевна, как вы думаете: я смогу поступить в питерский университет? Там же, наверно, конкурс огромный.
− Будешь стараться, непременно поступишь. Советую тебе работать над пособиями для подготовки к ЕГЭ − их сейчас много выпустили.
− Спасибо вам! − поблагодарила ее Настя. − Вы не могли бы давать мне дополнительные задания − повышенной трудности. Чтобы я привыкала к сложным задачам.
− Не стоит, я и так вам много задаю. Будешь в одиннадцатом, тогда посмотрим. А пока посещай наш кружок.
− Знаете, у вас на первом курсе учится один студент, он тоже из Питера, − вдруг неожиданно для себя выпалила Настя. И смутилась.
− Это кто же?
− Его фамилия Туманов. Вадим Туманов.
− Не помню такого. У меня же несколько факультетов, всех студентов не упомнишь. − Туржанская внимательно посмотрела на Настю. − А почему ты о нем спросила?
− Просто, он тоже в Петербурге родился, как и вы. Он друг Никиты Белоконева, брата моей подруги. Они всегда вместе − наверно, и на лекциях вместе сидят. Никита беленький, а Вадим черненький.
− О, Белоконева я хорошо знаю − большой умница! Всегда первым поднимает руку. Ладно, обращу внимание на своего земляка, раз ты рекомендуешь. − И она подмигнула Настю. Та смутилась еще больше. − Ну, хорошо, девочка, отдыхай. Передавай привет Олегу Владимировичу и скажи, что я тобой довольна. Несмотря на четверку в четверти.
− Спасибо.
И зачем я ляпнула про Вадима? − ругала себя Настя, возвращаясь с консультации. Теперь она, точно, обратит на него внимание. Еще скажет, что я им интересовалась. Хотя нет − она не скажет. Она умная: все понимает. Как она мне нравится! Надо запоминать все ее педагогические приемы, может, потом пригодятся.
Как и было обещано, короткая вторая четверть показалась лицеистам полегче предыдущей. Нет, задавали по-прежнему много, но видимо, пришло второе дыхание − память стала острее, да и усердия прибавилось
Наташкины родители дружно одобрили планы дочери посвятить себя медицине, но насчет репетиторов решили повременить, пусть пока сама барахтается. Если прилично закончит год, в одиннадцатом, так и быть, наймут ей учителей. А если нет, нечего деньгами швыряться.
Приближались новогодние праздники. Лицеисты вместе со студентами готовились к новогоднему маскараду. Их заранее предупредили, что без маскарадного костюма можно не приходить, в зал не пустят.
Наташка решила стать Снежной королевой: сделать себе юбку из белого гипюра с блестками, а сверху надеть новую куртку − та сама блестела, как елка.
− Ты же в ней запаришься, − отговаривала ее Настя. − Она же теплая, как печка, ты сама говорила. Потом выйдешь на улицу и простудишься.
− Ничего, я только вначале в ней побуду, а потом сниму. Выпрошу у матери кусок белого атласа, вышью его снежинками и будет у меня топик. А на голову куплю какую-нибудь корону, их сейчас во всех магазинах продают. И маску с блестками. А ты? Какой костюм наденешь, еще не придумала?
− Не знаю. Может, у мамы выпрошу то платье из стрейча, помнишь? Если даст. Хотя нет, Вадим с Никитой в нем меня уже видели, сразу узнают. А покупать ничего не буду, денег нет.
− Ладно, время еще есть, что-нибудь придумаем. Насть, ты на меня уже не сердишься за тот разговор, а?
− Не сержусь, успокойся. Только, пожалуйста, не упоминай обо мне при них.
− Да я не упоминаю. Ты знаешь, Вадим что-то последнее время один приходит, без этой своей. Может, разбежались? Хочешь, спрошу у Никиты?
− Не вздумай! Еще решит, что я тебя об этом просила.
− Насть, но если он сейчас один, может, тебе стоит им заняться? Улыбнуться, спросить о чем-нибудь. Дать знак, что он тебе небезразличен.
− Ты что? После того, как он с ней? Никогда в жизни! Буду все время думать, как он с ней целовался, − и все остальное делал. Никогда ему этого не прощу!
− Ну и дура! И почему это ты должна его прощать? Он что − виноват перед тобой? Это ты виновата − что сама его отшила! Еще тогда, в Питере. Он так тебя ждал! Не понимаю, как это можно: любить парня и сказать ему такое.
− Думаешь, я сама понимаю? Просто, нашло на меня. Эти мамины слова − и вообще. Но все равно, если бы любил, никакая Анечка ему бы меня не заменила. Значит, не любил.
− Но ведь он ее бросил. Может, там ничего и не было? Может, так ходили?
− И ты в это веришь?
− Вообще-то, конечно, − похоже, что было. Ну и бог с ним! Просто, мне за тебя обидно.
− Наташа, ну не заводи ты эти разговоры! Я потом места себе не нахожу. Хочу забыть, а ты снова и снова. Больше не о чем говорить? Иди лучше к себе, я стиралку включу − все полотенца грязные.
Она ушла. Настя загрузила стиральную машину и пошла на кухню. Там вообще-то делать было нечего: посуда чистая и еда наготовлена на два дня. Темнело, но включать свет не хотелось. Она подошла к окну и долго стояла, прислонившись лбом к холодному стеклу. Скучавший Федор принялся обтираться об ее ноги и призывно мурлыкать. Она взяла его на руки, пошла к себе и села в темноте на диван.
Зазвонил телефон. Женский голос попросил Галину Артуровну.
− Ее нет. Кто спрашивает и что передать? − заученно отозвалась Настя. Она сразу поняла, что звонят мамины ученики или их родители. Предложила перезвонить через час и повесила трубку.
В связи с категорическим запретом репетировать в стенах института мать теперь занималась с учениками дома. Дважды в неделю к ней приходили три студентки, и она на два часа закрывалась с ними в гостиной. Одна из них, Лариса Соловьева из Политеха, особенно нравилась Насте. Почему-то все звали ее Лялькой. Лялька была прехорошенькой казачкой: огненно-рыжей, кудрявой с зелеными глазами и бело-розовым личиком − что называется кровь с молоком. Родители Ляльки, зажиточные ставропольские фермеры, снимали ей отдельную квартиру рядом институтом и в изобилии снабжали продуктами − ими кормилась едва ли не вся Лялькина группа.
Ходить спокойно Лялька совершенно не умела − она летала. Никто не мог угнаться за ней. Однажды, направляясь к Галине Артуровне на очередное занятие, она догнала Настю, возвращавшуюся домой из лицея. Настя обрадовалась веселой попутчице и приготовилась поболтать с ней по дороге. Но Лялька, пытаясь подстроиться под ее шаг, трижды споткнулась, пару раз подпрыгнула от нетерпения и, наконец, извинившись, что Настин темп ходьбы слишком черепаший, вихрем унеслась вперед − только ее и видели.
Невзирая на сельское происхождение, Лялька была весьма образованной девицей. Она играла на гитаре и постоянно что-то напевала − даже занимаясь, мурлыкала себе под нос. В группе ее называли не иначе как «соловей наш, соловей» − тем более, что Лялькина фамилия этому соответствовала. Гитару она таскала с собой везде. На этаже, где учились первокурсники, редкую перемену не слышался ее звон − послушать Ляльку собирались толпы поклонников. К новогоднему балу она готовила целый концерт с песнями и плясками.