Exit.

Затвор щелчком отбросило назад,

И гильза, на два метра вправо отлетела,

Он, перед смертью, слова не успел сказать,

Лишь только охнул, тело, по стене, осело.

.

Глаза закрыты, пальцы собраны в кулак,

Из раны кровь тихонечко сочится.

Как странно было видеть смерть, вот так.

Вот так, со стороны убийцы.

.

Я наблюдал за этим много раз, в кино,

И, вроде, должен был уже привыкнуть.

Насилие повсюду, с детства, тысячами, но,

Здесь невозможно было крестик кликнуть.

.

Согнувшись, проверял на шее пульс,

Ну где там тикает? Но, нет, не шевелится,

Какая-то тоска напала. Грусть?

Что он назад уже не возродится?

.

Я, без сомнения, убил бы ещё раз,

Такая тварь на свете жить не вправе,

А в праве я? И чей это заказ?

Кто здесь распоряжается и этим балом правит?

.

Ведь, точно так же мог и я сидеть,

Глаза закрыты, тело на бок клонит,

Не слышать ничего, не видеть, не хотеть,

А он стоял бы надо мной, последний, кто меня запомнит.

.

Его-то я запомню навсегда,

Дай Бог, чтобы во сне мне не являлся,

Хотя... Пускай приходит, не беда,

Не одиноким, чтобы я по жизни шлялся.

.

Он стал мне вдруг роднее всех живых,

Похлопав по плечу, сказал: "прости",

Теперь нас что-то связывало, только нас двоих.

Я развернулся к выходу, но не успел уйти.

.

Меня рвало - Самсон в Петродворце,

До боли, до агонии, до желчи,

До судорог в ногах и на лице,

Потом мне кто-то выключил все свечи.

.

Очнувшись через несколько минут,

Поближе подошёл, карманы обыскать.

Его, на вряд ли, здесь когда-нибудь найдут,

А коль найдут, так чтоб не опознать.

.

Забрал ключи, мобильник, документы,

А сзади, за ремнём, нащупал рукоять,

- Так ты, ведь был готов к опасности момента. -

Вопрос я задал, хорошо не стал ответа ждать.

.

Поднялся, плюнул: не было слюны - едва попал,

Потом я отвернулся и медленно пошёл на свет.

Ты умер не за то, что у меня жену забрал,

За то, что был мне другом двадцать с лишним лет.