Лестница в темноту

Я сделал последнюю затяжку и затушил сигарету о край мусорного бака. Дверь подъезда хлопнула, соседка сверху – нечто среднее между тёткой и бабкой – злобно уставилась на меня.

– Здрасьте, – сказал я, выкидывая окурок в бак. И пустую пачку туда же.

Соседка буркнула что-то, проходя мимо. Я так и не понял, было ли это приветствие. Уже разыскивая по карманам ветровки ключи, я вспомнил про зажигалку. Сигарета была последняя, да. Поэтому я выкинул пачку, в которой и держал зажигалку.

Из мусорного бака воняло. Я серьёзно задумался, нужно ли оно мне. Можно было зайти утром, перед парами, в круглосуточный и потратить 30 рублей на новую. Но лень, жадность и желание покурить перед сном в окно съёмной квартиры перевесили. Я полез в мусорный бак.

Моя пачка успела противно размокнуть. Вытащив зажигалку, я кинул мерзкую картонку назад и достал ключи. Во внутреннем кармане ветровки ещё лежали телефон и упаковка печенья с шоколадной крошкой. Уже было поздно и холодно, но сидеть без вкусняшки к вечернему чаю я не хотел, поэтому пришлось тащиться в магазин.

Подъезд встретил меня тишиной. Предвкушая тепло и отдых, я нажал на кнопку вызова лифта. Она вспыхнула синим – и сразу погасла.

Вместе с ней погас свет во всём подъезде.

Я остался один в полной темноте. Солнце село пару часов назад, ни одна лампа не работала. Я ещё несколько раз ткнул в кнопку вызова – лифт тоже. Седьмой этаж. Пешком.

– За что мне всё это? – спросил я, сам не знаю, кого. Подъезд отозвался звуком, похожим на шипение воздуха. Может, лифт всё же работал?

Не особо веря в успех, я ткнул в кнопку ещё раз и поплёлся к лестнице.

На первом же пролёте я споткнулся и чуть не поцеловал лбом ступеньки. Пришлось схватиться за перила и порыться по карманам, разыскивая телефон. Батарея почти села, но на подъём должно было хватить. Я включил фонарик, пятно света упало на площадку между первым и вторым этажом.

Что-то было не так. Что-то однозначно изменилось. Я повертелся, выхватывая из темноты стены, перила и ряды почтовых ящиков, пока не понял.

На площадке была дверь – самая обычная, выкрашенная облупившейся коричневой краской. Она всегда была заперта на висячий замок. Я даже не задумывался, что там: люк в мусоропровод или инвентарь уборщицы.

Сегодня замок валялся на полу, а створка была приоткрыта.

Конечно, я туда заглянул.

Внутри воняло хуже, чем из мусорного бака. Я потянул створку на себя, скрипнув, она открыла мне кучу костей, лежащих в углу каморки. Какой-то полудурок завёл здесь собаку, подумал я. Да тут, наверное, на два этажа лай слышно, воняет, и вообще гадость. И с этими людьми я живу.

Я повёл телефоном в сторону. Из луча света на меня взглянул череп.

Человеческий. Точно. Нельзя быть на третьем курсе меда и не опознать человеческий череп. Со сломанной челюстью и пробитым затылком. Лежащий на полу в моём подъезде. За обычно закрытой на замок дверью.

Пару секунд мы с черепом разглядывали друг друга.

А потом я резко обернулся.

Фонарик не высветил ничего, кроме стены, на которой Ирочка признавалась, как сильно любит Вову.

Поворачиваться назад я не стал. Метнулся вверх по ступенькам, не желая ввязываться, неважно, во что. И, честно, я старался ступать как можно тише.

Луч фонарика метался со ступенек на номера этажей, выведенные зелёной краской. Второй, третий, больше половины – думал я. Ещё два… нет, три этажа, и я буду за своей дверью. Дышать уже было трудно, и ныли колени, не надо было прогуливать физкультуру. Но я же не думал, что придётся убегать от чего-то по лестнице. Кстати, от чего?

Между четвёртым и пятым я замедлил шаг. Никто за мной не гнался. Никому не нужен был мой череп. Может, это был розыгрыш? Купить модель черепа, сломать и бросить там, глупо, но просто.

Замедлив шаг, я поднялся до пятого этажа.

Оно сидело на перилах.

Я сразу понял, что это, знаете, не человек. Слишком длинные руки, непропорционально длинные. Странные отростки на позвонках, вроде тех, что были у динозавров. Очень острые когти на крупных ступнях. На руках должны были быть тоже, но именно ступни я и высветил.

Не знаю, обернулось оно на звук или на свет. Но обернулось.

Кожа у Монстра была чёрной. Это было последнее, что я успел подумать.

Потом я бросился бежать.

Чуть не упал, не выронил телефон, не влетел головой в стену, слишком много чуть. Вниз, на четвёртый этаж, и стучать во все три двери на площадке. Я молотил в створки, дёргал ручки, а Монстр сзади шипел и клацал когтями по ступенькам. Я почти метнулся дальше вниз, когда одна из дверей приоткрылась.

– Ну что? – полоска света ослепила меня.

Монстру свет не понравился. Я успел заметить очень когтистую руку и два ряда зубов, прежде чем отскочить, врезаясь в перила. Он вцепился в створку, я видел, убегая.

Пролётом ниже, в щели между трубой мусоропровода и стеной я нашёл убежище. Пока Монстр шипел, а соседка кричала, я забился туда и повторял: простите, простите меня, простите, пожалуйста. Я не хотел. Хотел, но не этого – я пытался себя спасти. Надеюсь, соседка, вам не пробьют череп. Надеюсь, никто не обглодает мясо с ваших костей.

Хлопнула дверь, и снова шипение. Кажется, недовольное.

Радоваться за соседку я всё же не стал. Она победила, но Монстр остался голодным. Значит, ему понадоблюсь я.

Я прижал телефон к груди, пряча свет фонарика. Попытался выровнять дыхание. Так, главное, чтобы он не услышал. Сейчас он покрадётся куда-нибудь. Если пойдёт вниз, я брошусь наверх к себе. Если вверх, то побегу вниз, на улицу, найду помощь, должна же быть какая-то помощь.

В темноте раздался новый звук. Будто кто-то пытался прочистить забитый нос.

Твою мать…

От меня всё ещё пованивало помойкой.

Он оказался около трубы прежде, чем я успел пошевелиться. Я бы забился ещё дальше, но туда моя тушка просто не влезала. А тонкие когтистые руки Монстра отлично дотягивались. Я видел провал его пасти, наполненный острыми зубами, болью обожгло руку, которой я пытался защитить лицо и шею. Коготь скользнул по телефону. Вторая рука метнулась в карман. Инстинкт самосохранения сработал быстрее мозга: я ударил Монстра длинным ключом от квартиры.

Целиться не было времени. Коготь вонзился во вторую руку, пока я бил: то по рёбрам, то в мягкий живот. На третьем ударе он зашипел по-другому, высоко и резко, попятился к перилам. Фонарик высветил тёмные пятна на полу.

Мы оба истекали кровью.

Я бросился вниз, Монстр за мной, споткнулся на ступеньках, потянулся ко мне когтями. Пришлось резко менять направление, и бежать выше, выше, только бы спастись.

Я понял, насколько сильно затупил, только когда луч фонарика высветил решётку.

Девятый этаж – последний. Выход на крышу закрыт; до моей квартиры два этажа вниз. Где-то внизу раненый и злой Монстр. А от меня уже не только помойкой несло, он бы по запаху крови и страха меня нашёл.

Адреналин схлынул, и я осознал, что из-за своего идиотизма скоро умру. Меня, как более слабого и тупого, сожрёт Монстр. Естественный отбор в действии.

Я истерически хихикнул и осторожно приподнял рукава ветровки, осматривая раны. Как ни странно, на той, которой я закрывался, остались только несколько длинных, но неглубоких царапин. Зато вторую Монстр проткнул почти наполовину. В вену вроде не попал, кровь текла не слишком сильно. Не это меня убьёт. Он сам.

Я снова осветил фонариком решётку, замок, перила, стены... Никаких шансов.

Так, стоп.

У меня в руках был телефон.

Никогда не думал, что буду дрожащими пальцами набирать 112, ещё и оставляя пятна крови на экране. Я был готов к чему угодно: часовому ожиданию на линии, во время которого меня и сожрут, брошенной трубке, но они ответили сразу:

– Экстренная служба, говорите.

Я всхлипнул прямо в трубку.

– Девушка, я… – и завис.

«Девушка, у меня в подъезде Монстр, он хочет меня съесть!» – и она вызывает психиатров. Или скорее кладёт трубку, а на меня повесят ложный вызов.

Снизу послышалось шипение. Раненая рука сильно болела.

– Девушка, у меня в подъезде бешеная собака, – опасность заставила мозг работать. – Она сейчас бросится, помогите!

– Успокойтесь, – легко сказать! – Не делайте резких движений. Адрес?

– Улица… – динамик ударил мне в ухо писком. Фонарик погас, оставив меня в полной темноте. Опять.

Почему я не зарядил телефон?!

Захотелось кинуть бесполезную железку в стену, не знаю, как я сдержался. Сунув её во внутренний карман, я выглянул через перила. Полная темнота. И шипение стихло.

Это не был хороший знак.

Это было подозрительно.

Я спустился на одну ступеньку. Ещё на одну.

Может, он раненый забился в свою каморку? Может… не знаю.

Если остаться наверху, он найдёт меня. Или я сам сойду с ума в темноте и брошусь головой вниз через перила.

Ещё одна ступенька – ничего. Света, хотя бы немного…

В мозгу вспыхнула искра, я снова начал рыться в карманах. Липкие ключи, шуршащая пачка печенья и – зажигалка. Рука заныла сильнее, когда я щёлкнул колёсиком.

Язычок пламени осветил морду Монстра, который жал меня между этажами.

Я закричал. Нет, заорал благим матом на весь подъезд. Монстру это не понравилось, потому что он снова набросился на меня, распахивая пасть, полную зубов.

В неё я и ткнул зажигалкой.

Вместо шипения он издал пронзительный вой. Звук отдался головной болью, рука кровоточила, но я сжимал зажигалку, обжигая и обжигая его снова. Монстр выл, клацал зубами, пока я не ткнул особенно удачно.

Он вспыхнул, как спичка. В подъезде стало даже светлее, чем когда горели лампочки. Мне обожгло пальцы, подпалило куртку, и я понял – сейчас.

Полтора этажа вниз. Горящий Монстр метался наверху, пока я пытался попасть ключами в замочную скважину.

Захлопнув дверь, я дрожащими пальцами закрыл все замки. Из-за створки всё ещё раздавался вой. Пусть орёт. Пусть сгорит заживо и сдохнет прямо под дверью злобной соседки. Так ему и надо!

Я привалился к двери. Всё болело. Нужно было промыть раны, забинтовать руки, позвонить пожарным. И ещё, подумал я, глядя на заляпанную кровью зажигалку, которую так и не выпустил. Ещё надо было достать новую пачку сигарет из блока, открыть окно на кухне и покурить.

Это бы меня успокоило.