Чайная поэма. Глава 5. В клубе
Афоня Мирдзу без сознанья
В медпункт деревни притащил.
– Жива она, коль есть дыханье,
Чего ты нюни распустил?! –
Ответил фельдшер Вася Ныков
И в тумбочку свою полез –
Где ж нашатырь я здесь заныкал?…
Ах, вот же он – в кармане – есть!
– Чего ж он у тебя в кармане?
– Да я и сам хотел бы знать!
Флакончик я нашёл в чулане –
В карман, вот, сунул, вашу мать!
-
Чуть Мирдза нашатырь нюхнула –
В сознанье сразу же пришла,
Глаза открыла и вздохнула:
– Я что, сама сюда дошла?
-
Афоня ввёл её в курс дела.
– Ну что ж, спасибо, я пойду.
Я сельсовет найти хотела.
– Давайте, я Вас проведу –
Сказал Афоня, предлагая
Ей помощь – Вы откуда к нам?
Я, кстати, в клуб Вас приглашаю,
Там будет интересно Вам…
-
– Я по заданию газеты.
Читали – «В поле – с петухом»?
Должна я написать про деда.
Ну, долгожитель местный он.
-
– А! Дристоплясов наш Вам нужен!
Он на краю села живёт.
Сейчас у деда, верно, ужин,
Акакий скоро спать пойдёт.
-
– Так ведь ещё и не стемнело!
…Хотя, сама я с ног валюсь;
Сегодня, как бы ни хотела,
На край села я не попрусь.
…В газете жду я повышенья –
Вот и приехала сюда,
Претерпевая все лишенья
Корреспондентского труда.
Коллега мой, будь он не ладен,
Поехать мог вместо меня…
«Не мой то профиль! – он заладил –
В трущобы не поеду я…»
Поскольку меньший стаж имею
(мне только двадцать восемь лет),
Решили: я пусть попотею –
Так «счастья» выпал мне билет…
Но не жалею я нисколько –
Хорошие ведь люди здесь…
-
– Меня Вы знаете и только;
Тут, может, и получше есть –
Сказал Афоня, чуть «краснея» –
А кстати, вот и сельсовет.
Вас подождать?
-
– Просить не смею,
Я просто не скажу Вам «нет».
-
Минут пятнадцать под кустами
Сидел Афоня – Мирдзу ждал.
Но не одна уж вышла «пани» –
Тарас её сопровождал.
-
Тарас был парикмахер местный,
Тридцатилетний холостяк;
На вид был яркий, интересный –
Понятно сразу – не простак.
Он из Неклюево был родом,
Слегка украинских кровей,
Молва ходила меж народом
О нём, что был Тарас еврей.
-
Но вот фамилия Тараса –
Нэтудыхатка – местный стиль
Поддерживала, словно трасса
Сверхскоростной автомобиль.
-
– Вас на постой определили? –
Спросил Афоня, подойдя.
-
– Да к Курошлёпам поселили,
Что Пендабздыкиных родня –
Тарас ответил. – Афанасий,
Я провожу её туда.
-
– Ну, как хотите. – «Восемь на семь… –
Подумал негр, – Что ж за беда!…»
-
– Хочу напомнить: в клубе вечер
Сегодня будет… Может, там
Я, Мирдза, Вас сегодня встречу…
-
– Я обещать не стану Вам,
Но… Афанасий, всё возможно.
С «постоем» я определюсь
И, если будет мне не сложно,
Я на часочек отлучусь.
-
Отвлёк её Тарас поспешно,
Легонько взяв за локоток
И – это было неизбежно –
Куда-то вдаль её увлёк.
-
…Почти под светскую беседу
До Курошлёпов с ней добрёл.
– Эй! – закричал Тарас, – Соседи!
К Вам постоялицу привёл!
-
Тут Курошлёпы выбегали
Казик и Юзик – близнецы –
Радушно девицу встречали –
Они ж – герои-молодцы.
Авдотьи мать ей уступила
Часть дома, что пустой была,
Что дочке с зятем подарила, -
И накрывать на стол пошла.
-
А близнецы вокруг девицы
Кружились, словно вороньё,
Как над добычей лёгкой птицы.
Решила Мирдза: дурачьё.
Хранила мать надежду в сердце,
Что хоть один из сыновей,
(И посыпая ужин перцем),
Быть может, женится на ней…
***
Под вечер молодёжь деревни
В клуб потянулась, не спеша.
Там шло вовсю приготовленье.
Была программа хороша:
Башмак – колхозный председатель
Макар Антонович – читать
Доклад свой должен был (писатель!)
О достиженьях рассказать.
Колхоз был назван в честь героя
Олеко Дундича. Был он
Советского защитник строя
(Конечно, знают все о том).
-
Колхоз в районе был из лучших;
За то – спасибо Башмаку!
Всех председателей он круче –
Он шляпу носит на боку!
Макар Антонович трудился
В колхозе честно тридцать лет;
Он в Хряков-Хрене сам родился,
Как брат его, отец и дед.
-
Стал председателем недавно,
Был бригадиром до того,
План выполнял всегда исправно,
И все ровнялись на него.
Жена его – Любовь Петровна
(В девичестве же – Трахтенгерц)
Работала дояркой скромной,
Была работник-молодец!
-
Сама из Ликино-Дулёво
Была; училась там, росла.
Но жить ей было там не клёво –
Так замуж в Хряков-Хрен пошла.
Нашла взаимопониманье
Она прекрасно с Башмаком,
Заботой окружив, вниманьем
И родила аж двух сынков.
Речь для вечернего доклада
Всегда поможет написать
И сформулирует как надо –
Ведь знает, что и как сказать.
-
…За ним, по плану выступленья,
Лепилина Аврора шла;
Её доклад о преступленьях –
Ведь участковой здесь была.
Культурный вечер открывали
Хористки-скотницы. Потом
На сцену рокеры шагали
И танцевали все гуртом…
-
Ансамбль с названьем LedFufayky,
Что Пендабздыкин возглавлял,
Рок исполнял на балалайках,
По-русски пел, жизнь восхвалял.
На песни групп тех популярных,
Что мир весь слушал и «пищал»,
Частушек русских актуальных
Антип сто штук насочинял!
-
Вот за кулисами сидели
Они, готовясь, с часу дня:
Всё подключали что-то, пели,
Сидели, стих под нос бубня…
-
Башмак читать стал текст доклада
О достижениях труда:
Чья впереди идёт бригада,
Хвалил кого-то, как всегда;
Других с доски почёта сняли
За лень, прогулы и кутёж –
Они конечно не молчали:
– Нас этой хренью не проймёшь! –
Их бригадир Остап Хандрыкин
Ужасным басом завопил
(Что от испуга Пендабздыкин
Чуть-чуть штаны не обмочил).
-
Тут участковая вмешалась:
– Ты хоть гостей-то постыдись!
Культуры прояви хоть малость,
Людей уважь – не матерись!
Её конечно поддержали,
И трактористы вышли вон;
Минут пятнадцать «обижались»,
Назад вернулись все потом…
-
А участковая, взяв слово,
Отчёт за месяц свой прочла:
– Нет происшествий…. А солому,
Ту, что пропала, я нашла.
Видать, туристы утащили:
Нашла я брошенный шалаш,
Они в нём пару дней пожили,
Так оказался вор не наш…
Да, Мохнолапова Любаша
Не брала в кассе ничего!
Оговорил её брат Паша,
Чтоб не узнали про него.
Велокобыльская Людмила
Нашла пропавших лошадей.
В лесу по следу их ходила,
Вернулась через восемь дней.
-
Да… Мотоцикл «Минск» угнали
У Дохлого. Он заявил.
Мне фотографию прислали –
По ней же «Минск» и найден был.
Я мотоцикл с трудом узнала –
Он был раскрашен под «Харлей»;
Я «лэйбу» эту надодрала –
Названье «Минск» было под ней…
-
– И кто ж угонщик оказался? –
Из зала голос вопрошал.
– Как Вам сказать… Он не признался
А Дохлый даже иск забрал…
– Аврора, нам всем интересно,
Кто же угонщик-хулиган –
Сказал Башмак – Так будет честно!
Всю правду ты поведай нам!
– Я б имя Вам его назвала,
Но я не верю в этот бред…
– Ты б просто фото показала,
Он каждому из нас – сосед!
-
Скандировать все «Фото!» стали.
Пришлось Авроре уступить…
Угонщика как увидали,
Смеяться стали и вопить.
На фоне поля красовался
В закатном свете «Минск-Харлей»,
На нём сидел и улыбался
Акакий с трубкою своей…
И громче всех смеялись дети
И Аполлоша… Он-то знал,
Кто был за это всё в ответе –
Ведь он всё это сам снимал.
-
…Антип сыночку в День рожденья
Подарок – фотоаппарат –
Вручил, (за ним в то воскресенье
Он ездил в город Ленинград).
Друзья на празднике собрались
Федот, Корней и Агафон.
Когда поели, поиграли,
«Зенит» свой вынес Аполлон.
-
Вот тут-то началась потеха –
Снимали всё и всех подряд:
Коров, коз, кур, свиней для смеха,
Соседей, родичей, ребят…
Потом по улицам гуляли
И вдруг наткнулись на «Харлей»,
Тихонечко его угнали,
В конец села пошли скорей.
-
(«Минск» дети не спроста забрали,
А Дохлому чтоб отомстить:
Просили хлопцы, умоляли –
Не захотел их прокатить.)
-
Там на Акакия нарвались.
- Что ж конь железный в поводу? –
Спросил Акакий – Накатались?
Дайте, его чуть проведу…
Хоть посижу на нём я малость,
Припомню молодости пыл... -
Сказал старик - Какая жалость:
Как ездить, я ж совсем забыл...
-
И оседлав коня из стали,
Дед будто бы помолодел;
Поставив ноги на педали,
С него он слазить не хотел...
-
Акакий был слегка поддатый
И уж позировал, как мог…
От счастья сам не свой до хаты
Он брёл, не чуя вялых ног…
Кататься хлопцы не успели –
Колхозники с работы шли.
«Минск» бросили у старой ели,
Следы поспешно замели…
-
Хай дикий утром Дохлый поднял,
Бежал по улице, кричал…
Где он оставил «Минск» – не помнил;
Он с вечера был пьян и спал.
-
А Пендабздыкин Аполлоша,
Услышав этот жуткий вой,
Со страху позабыв галоши,
К Корнею побежал домой.
Дружок Корнейка Жопорванский
С испуга даже побледнел:
- Вот Дохлый гад! Жмот африканский!
Ведь прокатить нас не хотел!
Так Забегайло Агафона,
Гундосюка Федота взяв,
Совет устроили за домом –
Все те, кто «Минск» и угонял.
-
- Как же нам быть, чтоб не попасться? –
Спросил, вздыхая, Агафон. –
Придётся видимо нам сдаться.
- Успеем это мы потом –
Сказал друзьям Аполлинарий –
Идея: можно фотки взять,
Где мы Акакия снимали,
И участковой их послать…
Так все подумают на деда;
Его и в краже обвинят…
Тогда на нас и не «наедут»
А деду старому – простят…
-
К обеду в почте участковой
Конвертик с фотками лежал;
А вечером уже у дома
Хозяйского мопед стоял…
-
Башмак тут на трибуну вышел.
Сказал он громко:
- Хватит ржать!
Такого я ещё не слышал,
Чтоб в сто лет моцик угонять!
Тут кто-то ловкий постарался,
На деда чтоб вину свалить.
Сам, видно, просто поигрался…
Так кто же он, хочу спросить?
Кто фотоаппарат имеет,
Тот фото это и прислал.
Ты думал, что ты – всех умнее,
Аполлинарий?… Выйди к нам!
-
…С испугу мальчик начал плакать.
- Здесь слёзы не помогут, нет -
Сказал Башмак, -
коль сделал пакость,
Умей за это дать ответ!
-
Несмело Аполлоша вышел
К трибуне, и друзья - за ним.
Его ругали… он не слышал,
Был, как в пустыне, он – один.
И щёки от стыда горели
У четырёх друзей. За них
Их мамы тоже здесь краснели…
И по домам с позором их
Отправили. А в наказанье
Сказали им в углах стоять,
Добавив «ужас» в назиданье:
Велели месяц не гулять…
-
А в клубе вечер продолжался.
Башмак сказал:
- Сегодня здесь…
Немного с мыслями собрался –
Корреспондентка, гостья есть.
Она к нам послана газетой.
Слыхали? «В поле – с петухом»?
Сейчас корреспондентка эта
Сама расскажет обо всём.
-
И вышла Мирдза, чуть смущаясь.
Народ её тепло встречал.
Она сказала, запинаясь,
Когда весь зал уже молчал:
- Я рада быть в этом селенье.
Какие люди здесь у вас!
Ну, а под ваше настроение
Как раз подходит мой рассказ.
Про долгожителя, про деда
Должна я репортаж писать,
А он стал угонять мопеды!
Ну прямо рокер, так сказать!
Прожить сто лет, как говориться,
Это не поле перейти.
И мне придётся потрудиться,
Чтобы к секрету подойти:
Как удалось, пройдя невзгоды,
Лишенья, войны и труды,
Прожить достойно эти годы
И испытания судьбы…
Ну что ж, пока что: всем до встречи –
Сказала и спустилась в зал.
-
- А дальше – танцевальный вечер. -
Башмак с трибуны объявлял.
В селе заведовал культурой
Эдгар Аронович Бунблит.
Весёлой обладал натурой,
Имел хороший аппетит.
И Голда Срулевна женою
Его законною была.
А Моня – сын – жил под Москвою;
К нему уехала жена.
Эдгара счастье холостячье
Недельным было каждый год.
Он и бросался по-ребячьи
В культурной жизни оборот.
-
Сегодня, вырядившись броско,
Изрёк напыщенно:
- Для вас
Споют и спляшут на подмостках
Доярки-скотницы сейчас!
-
В селе все к празднику рядились
Богато, ярко, как на бал.
И у закройщика толпились –
Покоя он в те дни не знал!
Портным в девятом поколении
Маэстро, мастером он был.
Так обшивал здесь населенье
Артур Ефремыч Лахтадыр.
-
Он с гордостью ждал хор доярок –
Костюмы сам девчатам шил!
Их выход, несомненно, ярок,
Помпезен и бравурен был!
-
Хор из пятнадцати дородных
Девиц на сцену выходил
И песню из стихов народных
Под LedFufayky заводил.
Про дым пожара над водою,
Как стог тушили всем селом,
Как люди справились с бедою,
За дело взявшись все гуртом.
И вторил зал им вдохновлённо
Припев про дым, что над водой,
А Мирдза, глядя удивлённо,
Под стулом дрыгала ногой.
-
...Хористки спели про солдата,
Который милую искал,
Седел, а всё был неженатым,
Но на судьбу он не роптал...
Ещё штук восемь песен спели
О том, о сём и о любви.
И всем изрядно надоели,
Но, к счастью, вовремя ушли.
-
Народ все стулья к стенкам сдвинул,
И пляска сразу началась.
Тарас лукаво брови вскинул,
И Курклетитте завелась...