Самоедов

Нужно что-то написать. Вот прямо срочно. Очень. Говорят, сложнее всего начать. Но это не так. Недостаточно просто словить мысль, важно суметь удержать её, развить. Не позволить растерять образ, запутаться в переплетении сложных символов и фраз, пронести до конца и изящно закрыть. Сейчас вот как-то вообще не получается.

Алексей Самоедов, начинающий писатель со стажем, страдал от разлуки с вдохновением который месяц. Муза покинула своего творца, прихватив с собой способность складывать мысли в текст. А пятнадцать пропущенных от издательства напоминали о всех тех дедлайнах, что сгорели в синем пламени прокрастинации. Чтобы дать хоть немного развеяться тяжести в голове, молодой человек выбрался на пешую прогулку в прохладу весеннего парка, расположенного неподалеку от дома. Немного пошатываясь — сказывались последние пару суток без сна — он бродил по узким тропинкам кусочка природы, зелёной кляксой выделенного в центре шумного мегаполиса. Сменить обстановку, глотнуть свежего воздуха казалось сейчас не просто хорошим решением, а чуть ли не последним шансом.

Вот уже два дня Лёша не спал, почти ничего не ел, поддерживая моторику тела лошадиными дозами энергетиков и кофе, но ни на шаг не продвинулся в борьбе с текстом. И ладно бы в голове поселилась пустота, очистив черепную коробку от всех идей. Но нет же! Как любому настоящему писателю, Алексею всегда было что сказать. Поэтому обиднее всего сейчас был тот факт, что этих самых идей имелось навалом. Мысли роились сотнями мух, наполняя сознание нестерпимым гулом, в то же время оставаясь неуловимыми. Десятки раз парень начинал писать, десятки раз терялся в этом потоке, путался, начинал сначала. Снова и снова, всё это оставалось внутри, не желая выходить наружу, подчиниться воле творца и улечься уже, наконец, ровным строем строк по белому листу.

Самоедов устало присел на лавочку, что стояла в одиноком удалении от основной части парка. Последнюю дешевую сигарету в зубы, и смятая пачка летит в урну. Теперь ещё и курить нечего. Деньги от издательства растаяли быстрее, чем мартовский снег, а снова просить у родителей тридцатилетний лоб не хотел. Никто и не говорил, что писатели хорошо зарабатывают. Точнее, далеко не все. Хотя, какой из него писатель? Пара опубликованных романов средний руки да сборник рассказов не сделали ему имени ют тебе имени, даже несмотря на неплохой тираж и узкий круг фанатов. Нужно было что-то большее, что-то такое…

Леша называл это “эффектом Мартина Идена”. Герой одноименного романа написал десятки никем не принятых произведений. Но славу ему принесло лишь одно. Одна единственная книга, неожиданная сенсация, потянула за собой все прочие рукописи, годами отвергаемые литературным сообществом. То, от чего ранее воротили носы, теперь стало каноном, признанной классикой, лишь укрепившей пьедистал Мартина. Оказалось, что достаточно единственной работы, и жизнь творца делится на “до” и “после” создания шедевра.

Алексей, как и всякий, кто не привык стесняться собственных амбиций, был уверен, что однажды именно так прославится и он. И всё, что было написано им раньше, но не выходило в свет из-под железного занавеса издателя, а также всё, что будет написано потом, автоматически обречено на успех. Осталась самая малость — написать тот самый текст, что изменит всё. Квестистенцию собственного гения. Работу всей жизни.

И тут такая редкая удача — его заметили, предложили контракт, даже выплатили часть гонорара авансом. В него поверили. Тогда Лёша понял — вот оно! Настоящий шанс, бери и пиши. А дальше вереница бесплодных месяцев, потеря контроля и гул в голове. Не написано ни-че-го.

Парень глотал сизый дым, давно уже не чувствуя вкуса, и за размышлениями не заметил, как в руке остался лишь остывший фильтр. Выбросив остатки сигареты, он откинулся на спинку скамьи и прикрыл глаза. Солнце, в это время года уже не холодное и безразличное, но еще не раскалённое до состояния преисподней, ласковым касанием разбавляло темноту прикрытых век тёплым свечением. Дремота проявляла завидную настойчивость, обволакивая тело, разгоняя внутренних мух. Не давая заметить, что кто-то подошёл.

— Алексей, разрешите, я присяду? — голос вырвал из оцепенения, заставил вздрогнуть.

Парень растерянно посмотрел на стоявшего рядом мужчину и коротко кивнул. Сел незнакомец вполоборота и принялся без всякого стеснения разглядывать писателя. Мельком поймав на себе внимательный взгляд, Лёша уже хотел было отмахнуться, мол, денег нет, приняв мужчину за очередного назойливого попрошайку. Но, движением руки сняв пелену усталости с глаз, осёкся. Уж на попрошайку этот странный человек точно не был похож. Простые, но до блеска начищенные черные туфли, идеально выглаженные брюки, легкое короткое пальто мышиного цвета, аккуратная прическа седых волос и ровная, элегантно подстриженная бородка. Эдакий престарелый франт, решивший быть вечно молодым. И действительно, молодость и сила не спешили покидать это пускай и поседевшее, покрытое морщинами тело, сохраняя спину ровной, плечи широкими, а взгляд острым.

— Мы знакомы? — спросил Лёша. Заторможенный сонливостью мозг не сразу уловил, что к нему обратились по имени.

— Отчасти. Ты — Алексей Дмитриевич Самоедов, тысяча девятьсот девяностого года рождения, тридцать лет, холост, без детей. Писатель. Ну, или так думаешь, — голос мужчины обладал приятным тембром.

Странно, вроде на следователя не похож, откуда столько знает тогда? Леша был уверен, что сам этого человека видит впервые.

— Неужели мой фанат? — догадался он.

— Фанат? Вот уж нет, — махнул рукой незнакомец. — Чтиво у тебя посредственное.

Если бы каждый раз, когда ему это говорили, писателя колола обида, он бы давно стал решетом. Но этот странный человек специально нашёл его, подсел сюда в безлюдной части парка, чтобы высказать свое мнение о его творчестве?

— И чего вы хотите? — продолжать разговор не хотелось, но что-то подсказывало Самоедову, что просто так отвязаться не получится.

— Куда интереснее, чего хочешь ты. Я заметил, что тебя что-то сильно беспокоит. Неужто новый роман не даётся?

Леша вздрогнул. Но усталость сделала свое дело, не хотелось ни удивляться необычным вопросам, ни разбираться, что здесь вообще происходит. А вот высказаться, пожалуй, можно.

— Я облажался, — парень вздохнул. — Никак не могу собраться с мыслями. Будто бы у меня есть пазл из тысячи кусочков — скажем, звёздного неба, — но нет готовой картинки. И я без понятия, как его собрать.

Скулы сводило от бессилия и злобы на самого себя, и он замолк.

— Похоже, эта работа очень важная для тебя, — мужчина спокойно перешёл на “ты”.

— Очень. Работа всей жизни.

— Не кажется ли тебе, что дело именно в этом?

Не понимая, к чему клонит его собеседник, Лёша в удивлении приподнял бровь.

— Ты, как это принято у вас говорить, “загнался”. Столько ждал и грезил о том, как сотворишь однажды чудо, а как дошло до дела — переволновался и сплоховал.

— Ага, прям как с первым сексом.

Пожилой лишь улыбнулся и продолжил:

— Именно. Ты же знаешь, что способен на нечто большее, чем прозябание в серости безликой толпы непризнанных авторов. Ну так в чём дело? Отпусти ситуацию, поддайся своему порыву, укроти уже наконец своего внутреннего зверя, что зовёшь талантом. Подчини его! И для начала расслабься уже.

— Эх, дядя, знал бы ты, сколько веществ я влил в себя за это время, хватит на маленькую аптеку, — парень хмыкнул. — Ничего не помогает.

Седовласый укоризненно покачал головой:

— Я не это имел в виду.

Странное дело, но этот аккуратный старичок больше не вызывал какого-либо отторжения или неприязни. Несмотря на его нелицеприятное высказывание о творчестве Алексея, его поддержка сейчас была, как ни странно, весьма кстати. Очень уж похожая на искреннюю улыбка в сочетании с мягким голосом располагали, а в глазах читалось неподдельное участие. Словно дедушка решился сесть и поддержать своего внука в тяжелый период жизни.

— На что ты готов пойти, чтобы закончить начатое?

— Да на всё, — сказал парень серьёзно. — Чтобы сесть и написать, чтобы вот идеально всё, правильно. Знать бы только как. Душу бы продал, чтобы знать.

— Осторожнее с такими словами, молодой человек. Мало ли, кто может их услышать. — Старик погрозил пальцем.

— Да и пусть слышит, хотя бы сам Сатана. Больше не хочу бояться своих желаний, сил больше нет!

Лицо того, кто до сих пор не представился, вдруг стало серьёзным, слова наполнились звоном стали.

— То есть ты хочешь сделку?

— А ты что, дьявол? — криво усмехнулся Леша.

— Да, — просто ответил тот.

Ну вот что за безумие? Только подумал, что встретил приятного человека, пускай и странного, но всё же. А он оказывается психом. Парень мотнул головой, стряхивая лёгкое разочарование. Самое время просто встать и уйти.

Назвавший себя дьяволом городской сумасшедший тем временем выжидал, внимательно наблюдая за реакцией парня.

— И я должен просто на слово поверить? — мысленно тот хлопнул себя по лбу, сам не зная, зачем задал этот вопрос. Разговаривать с выжившими из ума себе дороже, лишь кормишь их недуг.

— Тебе паспорт показать? С пропиской в аду? — отмахнулся старик. — И почему это человек, пишущий фантастические романы, не верит во что-то фантастическое?

— Это никак не связано, дядя. Ты путаешь фантастику и абсурд.

— Давай так. Ты всё-таки напишешь свой текст. Лучшее, на что когда-либо станешь способен. Настоящий шедевр!

— А взамен?

— Душа, конечно, — сказано настолько буднично, словно цены на криптовалюту обсуждают. Точно псих. — Идёт?

Парень рассмеялся. К его удивлению, нереальность происходящего смогла ослабить напряжение, стальными канатами державшее его столько времени. Эта неожиданная разрядка принесла долю желанного облегчения, а потому он не спешил покидать представления.

— Э-э-э-эх, а почему бы и нет! — воскликнул Алексей, наигранно всплеснув руками. Была бы шапка, точно бы об оземь ударил для пущего эффекта. — Была не была! Всё равно тому, кто я сейчас есть, душа не к надобности, а если и выгорит что, то оно того стоит. Выходит, и не теряю ничего. Расписываться кровью будем?

— Я уже оторвал голову тому умнику, что придумал этот нелепый шаблон, — отозвался дьявол. — Достаточно твоего слова.

— Ну окей, сказал же. Согласен!

— Скрепим, — мужчина прищурился и протянул руку.

Алексей Самоедов пожал сухую и не по годам крепкую ладонь.

— И всё, никакого даже договора не будет?

— Бюрократию придумали люди, — улыбнулся дьявол. — У нас всё проще.

— И что теперь?

— А теперь иди-ка ты отоспись. Затем садись за работу. Всё будет.

— Надо же, как просто! А я-то, дурак, маялся столько, — парень снова откинулся на спинку скамейки и, прикрыв глаза, подставил лицо солнечному теплу. — Знаешь, я тут подумал, что было бы, если это всё действительно случилось взаправду. Я имею в виду, если бы люди, ангелы, демоны постоянно вели торговлю между собой, а валютой служили частички собственной души. А? Подкинешь информации о загробной канцелярии? Как там у вас всё устроено?

Парень не сразу понял, что его слова увязают в тишине весеннего парка. Открыв глаза, он осмотрелся: никого рядом не было. Прошло лишь несколько мгновений, дьявол исчез. А может, и не было его вовсе? Разморило писателя на солнышке, да почудился ему этот странный разговор во сне.

По дороге домой Алексей никак не мог выкинуть из головы эту встречу. Даже рой мух куда-то исчез со своим гулом. Конечно же, он не верил в случившееся, не существует никакого дьявола. Всё это бред. Почему тогда всё тело бьет мелкая дрожь?

Стоя перед своей не заправленной кроватью, Леша думал, что действительно не мешало бы поспать. Вот только в голове сейчас царила давно забытая ясность. Послужили ли причиной тому небольшой отдых на скамейке, лёгкая прогулка или порция свежего воздуха, но сейчас организм писателя будто обрел второе… нет, уже пятое по счёту дыхание за последние двое суток. Лишь желудок напоминал урчанием своему хозяину о том, что у каждого прилива энергии есть цена.

Взгляд молодого человека скользнул по комнате, задержался на забытом ноутбуке. Подойти, разбудить легким касанием пальцев по шероховатой поверхности матового пластика. Всего пару строчек, и спать. Только пару. Чтобы проверить. Кожаное кресло знакомо скрипнуло и напряглось под весом владельца. Белоснежный лист пустого документа занимает весь экран компьютера. Пальцы привычным движением ложатся на клавиатуру, готовые срастись с упругостью послушных кнопок, стать единым целым, впитать в себя пот, мысль и кровь, если потребуется. Лёгкий шелест печати:

“Сегодня я повстречал дьявола…”

***

Успех может свалиться на голову внезапно. Волею случая да удачным стечением обстоятельств, он вознесет счастливчика в невиданную ранее вышину совершенно неожиданным способом. Остальным же остаётся рассчитывать лишь на собственные силы да верить, что однажды хитрюга-судьба приготовит свой щедрый дар и для них.

Успех же Алексея Самоедова для него самого сюрпризом не стал. Едва лишь поставив последнюю точку в своём новом романе, он уже знал: это будет бестселлер. Так оно и случилось: первый тираж разлетелся, как горячие пирожки, равно как и последующие — третий, четвертый. Критики в экстазе пускали слюни на свои хвалебные рецензии, а крупнейшие издательства рвали глотки друг другу за право публикации сиквела. И вот уже был сделан перевод на десяток языков, а после пришло мировое признание и контракт на съёмки фильма по мотивам. Ушлые поляки даже начали делать какую-то компьютерную игру с подобным сюжетом.

Но Лёша помнил, кому он обязан своим признанием и КАК в действительности, ему удалось создать нечто столь совершенное. И память об этом с каждым годом, с каждой овацией в его адрес прожигала в душе дыру всё больше и глубже. Он не гений! Лишь бесстыдник и лжец, так нагло присвоивший то, чего не создавал. Не более, чем инструмент… нет, хуже, футляр для инструмента! Для чужого пера. Мало того, что он не мог в полной мере насладиться собственным триумфом, так ещё и остался должен.

В последние время Самоедов ненавидел встречи с фанатами. Ведь в каждой паре глаз, смотрящих на него с обожанием, в каждом из тысяч розданных автографов он читал: “Ты не заслужил”. Поэтому, когда наконец ему удалось выскочить прочь из шумной духоты помещения, наполненного сотнями тел, чтобы покурить в прохладе вечернего города, сразу стало легче.

— Алексей, книжечку не подпишете?

Леша узнал Его сразу. Та же неподвластная старости глубина внимательных глаз, та же ровно подстриженная чёртова бородка. Одежда лишь другая: невзрачные джинсы, белый свитер без узора с длинным рукавом, идеально чистые, но простые кроссовки.

— Так быстро? — сигарета выскользнула из ослабевших пальцев на асфальт. — Всего пять лет прошло, почему так рано?

Парень попятился назад. Пройдя несколько шагов, он беспомощно сполз спиной по остановившей его стене здания. Старый знакомый лишь прищурился и слегка наклонил голову на бок, будто не понял или не расслышал, о чём ему говорят:

— Что, простите?

— Моя душа. Я понимаю, что мы не оговаривали сроки, но ведь еще слишком рано!

Слова эти будто вогнали старика в минутный ступор. Он наклонился к сидящему парню.

— Лёша, у вас всё в порядке? Вы бледный, словно дьявола увидели!..

Мужчина хлопнул себя по лбу:

— А-а-а-а, вы об этом! — протянул он. — Так вы действительно поверили? Не-е-ет, я не могу... я просто отказываюсь в это верить! Алексей, да как вам в голову вообще?..

Мужчина говорил, прерываясь на приступы смеха, и слезы текли по его лицу. Слезы же глотал и ничего не понимающий писатель.

— Лёша, послушайте меня! Это была просто шутка, розыгрыш, понимаете? Я просто старый одинокий человек с дерьмовым чувством юмора. Увидел вас тогда в парке и узнал писателя, чью книгу как-то так и не осилил. Вы были таким разбитым, подавленным… вот я и решился пошутить, помочь развеяться. Было приятно, что вы тогда подыграли. Я и подумать не мог, что для вас это всё окажется взаправду. Вы же взрослый человек, право слово!

— Пошутить, — эхом отозвался Лёша.

— Да-да, я уже и забыть успел о том нашем разговоре. Лёша, вы слышите? — Мужчина положил руку собеседнику на плечо. — Вы сделали всё это сами. Гений — это вы!

— А книга мне ваша действительно очень понравилась. Вот, даже за автографом пришёл, подпишите?

Но Лёша Самоедов уже не слышал обращенных к нему слов. Он лишь брёл неуверенной походкой восвояси, держась за крепкую опору бетонной стены.

Слишком многое ему придётся теперь переосмыслить.

***

Молодой мужчина задумчиво наблюдал за разговором писателя и старика с противоположной стороны улицы. Слышал каждое слово, несмотря на разделяющие их десятки метров, лениво поигрывая золотым перстнем на своём пальце. Элегантный костюм кобальтового цвета, дорогой настолько, что, казалось, источает запах денег, отлично дополнял образ хозяина. Образ плейбоя, с лицом породистого европейца и приковывающим к себе взглядом.

Человек не спеша пересек улицу и подошёл к старику.

— Всё в порядке? — кивок в сторону удаляющейся фигуры писателя.

— Да, немного времени, и он оклемается, — беспристрастно ответил седовласый.

Взгляды их пересеклись, и молодой сверкнул улыбкой идеально ровных зубов.

— Ну здравствуй, брат!

— И я рад тебя видеть, Люци.

Мужчины пожали руки.

— Каким судьбами?

— Да вот, решил заглянуть за автографом. Падок я на добротную литературу, знаешь ли. Да и фильм вышел на удивление сносным! — человек в костюме внимательно разглядывал презентующие чуть ли не самую популярную серию книг в мире плакаты, развешенные у входа в здание. — Теперь не могу дождаться сериала.

Старик молчал, ожидая окончания прелюдии. Любитель литературы повернулся, и следа улыбки на его лице больше не смог бы обнаружить и самый внимательный глаз.

— Скажи мне вот что, дорогой Рафаил. — Придвинулся он почти вплотную. — Почему один из высших ангелов Рая вдруг представляется МНОЙ? Заключает сделки от МОЕГО имени?!

Вспыхнувшего в глазах пламени хватило бы чтобы развеять пеплом по ветру небольшой городок. Старик спокойно пожал плечами:

— Не было никакой сделки, Люцифер. Ты же знаешь, что мы принимаем лишь те души, что сами готовы к нам придти, а не покупаем их. И не надо повышать голос, помни, с кем говоришь.

— Тогда поясни. — Дьявол вложил руки в карманы, приготовившись слушать.

— Ничего особенного, лишь помощь заблудшей душе нестандартными методами. Решил вот опробовать.

— Но писать ты не помогал? — уточнил Люцифер.

— По воле Отца природа человека настолько удивительна, что порой не поддаётся разумному объяснению. Вот ты положишь ему руку на плечо, посмотришь в глаза и скажешь: “Ну же, дерзай, у тебя всё получится!”. Не поверит. Ему проще поверить в сделку с чёртом, чем в себя самого. Он не возьмет то, что ему причитается, а до последнего будет ждать подачки. От бога, судьбы, удачи, высших сил. Не понимая, что высшая сила — это он сам.

Ангел вздохнул.

— Лёша справился с делом всей своей жизни, даже не понимая этого. Взялся за работу, уверенный, что не может ошибиться, ведь всё уже предопределено за него, оговорено контрактом. Поверил в Тебя, а по факту сделал всё сам.

— И как ты знал, что это сработает?

— А я и не знал. Но получилось же! Плацебо.

Дьявол рассмеялся и несколько раз громко хлопнул в ладоши.

— Браво, братец, браво! Действительно занимательно получилось! Вмешался не вмешиваясь.

— Каждый из нас пробует раскрыть потенциал человеческой души по-своему. Лишь векторы разные. И методы.

— Вот только я никогда не вру, — хмыкнул Люцифер.

Рафаил лишь отмахнулся:

— Полно тебе, брат. Чтобы не дать им сгореть попусту, все методы хороши.

— Согласен, — подумав, кивнул дьявол.

И, посмотрев в сторону, где уже успел остыть след писателя, добавил:

— В конце концов, все мы делаем одно дело.