Иллюзия мести. Глава 1.

— Мистер Дилинс! Мистер Дилинс!

Звуки возгласов превышали по частотам щёлк затворов записывающих и запечатлевающих устройств. Из металлического зверя чинно и плавно, поднимая взор к ловцам за жизнью, вышел молодой человек со свирепо-тактичным взглядом и исконно прямой осанкой. Манерными, слегка отдающими жесткостью, движениями рук он велел накаченным безликим громилам, находящимися в его подчинение, устранить преграду в виде назойливых мух-папарацци.

Возвышенно и непринуждённо парень последовал ко входу центрального торгового центра Лос-Анджелеса, окружённый охраной со всех фронтов, под приказом «Никого не впускать и не выпускать». Да никто и не горел особым-то желанием покинуть здание, которое сегодня является главным шоу, приуроченным к юбилею центра.

В главной роли — красавец Дейв Дилинс. Бизнесмен с большой буквы, являющийся генеральным директором в третьем поколении. Возложенные надежды на двадцатитрёхлетнего юношу оправдались сполна. Несомненно. Чего бы это не стоило.

Молодой шатен с безукоризненно уложенными волосами, стремящимися вверх спереди, и плавно идеальными переходами уходившие в ёж сбоку и кзади. Широкие густые угольные брови и ресницы, щедро одарённые природой, украшали его слегка вытянутое овальное лицо, с чудно подобранными творцом пропорциями для лобной части и подбородка. Отточенный прямой нос, немного клонящий вниз, с особым притягательством подчеркивал фильтрум, который маняще приподнимал верхнюю губу. Чётко очерченные скулы пылко играли, обнажая очертания желваков и височных мышц, что говорило о садистском, или ригидном, или неуравновешенном типе личности. Да чёрт его знает, о чём говорили его скулы.

Главное читалось в его глазах. Янтарно-карамельный взгляд гипнотизировал, заражая пространство эйфорией так же, как мрачный смольный взгляд цвета ночи внушал панику и трепет, заставляя кровь в жилах стыть. Парадоксально, что молодой бизнесмен, был в силах в мгновение сменять взор. Порой тревога одолевала и его самого, до того он вживался в вынужденную эмоциональную конъюнктуру.

В газетах его очертили ярлыком «Чёрный ангел», постоянно принимавший негласный вызов общества. Бунтарь с ямочками на щеках. Журналисты Америки, как мухи, слетались на его новый очередной бизнес-проект, суля провал. А он вновь и вновь, надменно ухмыляясь, превращал взятое в совершенное произведение искусства.

Перед его дьявольски обаятельной натурой, казалось, всё стелилось к ногам. К чему бы он ни притронулся. И красавец ступал по снежистой тропинке молочного цвета. Парил, приманивая поклонников своими приподнятыми уголками губ, образуя едва уловимые, но незабываемые впадинки, «поцелуи ангела», на щеках. И сводил с ума ехидным прищурившимся лучистым взглядом его пленительных глаз.

Дейв щёлкнул пальцами, и тут же два его охранника оказались подле. Он лёгким кивком головы указал на вход, куда и последовал. Подчинённые устремились вперёд, не позволяя бесстрашным журналистам разделать на кусочки благодетеля. Важная персона лишь поверхностно оглядывал людей вокруг. Он испытывал жалость к ним. Чувство, находящееся в центре между состраданием и презрением. Склоняясь в их случае к последней границе.

Один из секьюрити, видимо стажёр, иногда мимолётно растерянно вертел головой и только успевал соображать за более опытном товарищем. Менялись защитники публичной личности довольно часто, охрана не всегда справлялась с задачей.

Величественно, наконец, ступив в фойе развлекательного комплекса, оставив позади «мух», Дилинс чуть нежнее оглядел окружающих. Ненавидит он эту прессу, но положение обязывает. Очередной раз, сломав себя, он принимает данный минус своей жизни. Хотя изредка ему доставляет невообразимое удовлетворение воображать о собственноручно выпущенной пуле в лоб какому-нибудь стервятнику из жёлтой газеты.

«Что ещё потребуется перебрать в моей жизни? — регулярно размышлял Диллинс. — Какие душевные части заставят распотрошить? Какие уловки общество вновь и вновь будет искать, чтобы сокрушить мой дух и непоколебимую волю? Я топлю всех, кто мешает мне идти к намеченной цели, чтобы чувствовать себя счастливым. Но я не счастлив». Взгляд, его огорчённый своей жизнью глаз, в такие моменты превращался в яростный взгляд ястреба. Происходила ежесекундная внутренняя борьба, с которой он прелестно справлялся. Раз за разом.

Внешне ты идеален и доволен, а кому есть дело до того, что ты чувствуешь. Люди участливы только в двух позициях: когда чувствуют над тобой превосходство и, соответственно, испытывают жалость, и когда у них есть личная выгода. Жалость — самый низменный порог неуважения. Личная выгода — мерзкая неоспоримая сущность всего живого. Впрочем, без этих двух вещей ничего не двинется с места. Всегда должны быть победившие и побеждённые. И пока ты обладаешь правом использовать вышесказанные качества, — ты на плаву.

Помещение было готово к приезду начальника. Собралось уйму людей, уже разбредшихся по своим интересам: кто пригублял в баре, кто развлекался в игровой зоне, а кто-то скупал абсолютно всю брендовую одежду, которую только видел. Причина ажиотажа — скидка в девяносто процентов на все услуги и покупки в этот день.

На всех трёх этажах кольцевого типа здания кипела жизнь, суетливая лихорадка. Сныряли дети — один чуть не задел Дейва, шмыгнув у него под ногами. Парень, как свойственно, не отреагировал на рыжего, конопатого мальчишку, излучавшего энергию солнца и младенчества, звонко смеявшегося, и озорно посмотревшего в глаза нашего дьявола. Звезда лишь слегка дёрнул бровью и, сделав вид, что ему интересно, где его мать, принялся устало искать неизвестную ему женщину. Парень с секунды три сменял образы людей, водя глазами в сторону, не особенно тщательно перебирая каждый ярус пространства.

Его взгляд вдруг замер на девушке. Он присмотрелся. Она источала живой поток свежести, словно бриз океана. Среди снующих, вечно недовольных и грубых лиц в ней привлекало спокойствие и непринуждённость, проявляющиеся во всём, начиная с движения кисти, которая держала чашку с кофе, заканчивая непослушно выбившейся прядью из уложенных кремово-пепельных волос. Она о чём-то задумалась, от чего створки аппетитно-розовых губ были приоткрыты, а одна из тонких ножек, накинутая на другую, мелодично и изящно, как показалось парню, водила узоры в воздухе.

— Мистер Дилинс, — осторожно окликнул его один из громил, слегка наклонившись.

Шатен отрешённо мотнул головой, машинально проведя рукой по ёжику на затылке, будто очнувшись от транса. Он нахмурил брови и мимолётным боковым взглядом приказал двигаться вслед за ним.

Пробираясь к главной сцене для напутственной речи и краткой информации об инновациях комплекса, он мысленно в очередной раз похвалил себя за целесообразное решение не впускать журналистов и всех людей, имеющих хоть какое-то записывающее устройство.

Во-первых, здесь и так не протолкнуться, — желающих пожить на халяву хотя бы один день оказалось достаточное количество, несмотря на то, что запуск в торговый центр проходил с проверками и всего лишь в течение часа. Или так доблестная охрана Дейва отменно и резво работает, или животные и наживные инстинкты людей гораздо сильнее контроля, установленного директором.

Во-вторых, парень банально устал от снующих и вечно задающих вопросы пираний.

Дейв поднялся на сцену, подошёл к микрофону и коротким отзвуком проверил его работоспособность. Он поднял глаза на толпу, обратившую на него внимание, и как по мановению волшебной палочки, поймал взгляд незнакомки. Она только что кокетливо, но не намеренно, а по природе, плавными изящными движениями рук спрятала выбившиеся локоны за миниатюрные слегка оттопыренные уши, и направила взор на сцену, неожиданно встретившись со взглядом выступающего.

На какие-то пару мгновений она растерялась, но следом уже вцепилась в глаза бизнесмена, не отрываясь, и казалось, не моргая. Дейва бросило в жар, а после сразу обдало ледяным воздухом. Так она смотрела. От неё исходила какая-то своя сила, которую он сразу приметил, но не понял.

Шатен не привык к такому. Зачастую, одни вежливо уклонялись от его взора, другие — восхищенно таращились на кумира. И читалось во взгляде последних низменность и покорность.

А сейчас. Сейчас только она испепеляла его, словно бросая вызов. Отчаянно, но непринуждённо. И на лице её, ровно как и у него, нельзя было прочитать ни малейшей эмоции. Он смутился, но взгляд не отвёл. Она с особым азартом поёжилась на стуле, готовясь слушать его речь.

Дилинс откашлялся, привлекая внимание, тезисно прокрутил в голове информацию, которую сейчас должен выдать в массы. Убедившись, что ничего не упустил, заговорил. В какой-то момент он буквально на миг оторвал взгляд от молодой особы, осмотрев площадь, и удостоверившись, что посетители принялись слушать, он снова вернулся на прежнюю «точку невозврата».

Начал юноша с приветствия и огромной благодарности за присутствие на важном для него мероприятии. Хотя на самом деле сейчас ему было абсолютно плевать. Далее он поведал о сегодняшних сюрпризах, которые ждут посетителей, то и дело отводя и возвращая взгляд на девушку. Её миловидные щёчки пылали мягко-розовым румянцем, излучая физическое здоровье и неподдельную живую необузданную энергию. Коснувшись кончиком языка своих пересохших губ, она соблазнительно облизнулась, приоткрывая рот, словно вдыхая услышанное, как воздух. Пронзительный взгляд чуть раскосых цвета морской волны глаз источал могущественную силу.

Бизнесмен не мог свыкнуться с такой откровенной наглостью. Его все боятся и уважают, а она как будто не видит в нём великого человека, каким он привык себя считать, и каким его преподносит общество. Но не было в ней и презрения. Казалось, что её грязно-дымчатые кристальные глаза проникают в его ангельски-янтарные. Выкапывая все могилы, зарытые в демонической сущности, они обнаруживают там скелеты, которые, воскрешаясь, ведают все тайны. Тайны тёмных, как ночь, глаз парня вдруг открываются взору девушке с пепельно-синими глазами, чистыми, как слеза.

Завершив свой монолог аплодисментами заворожённой аудитории, Дейв сошёл с пьедестала. Охрана тут же закрыла его с двух сторон, но посетители не намерены были отпускать вдохновителя так просто. Бизнесмена одолели с росписями на новокупленных футболках, нелепыми вопросами и кокетливыми взглядами красавиц. Только среди них он не заметил той самой ослепительной белокурой особы. Разглядеть в толпе девушку оказалось более чем невыполнимой задачей. Стиснув его в плотный замок из поклонников, он не мог не то, что смотреть, с трудом приходилось дышать.

Наконец расправившись с большей массой людей, парень выбрался наружу из душного помещения на не менее душный тротуар фасада, пышущий нагретым летним знойным солнцем. Он вновь оглядел окружение, но теперь журналисты норовили забраться чуть ли по гланды. Громилы одёрнули бизнесмена, подталкивая к машине. Девушки нигде не было.

Шатен пригнулся, садясь в машину, и буквально в этот же момент хлопнул глухой выстрел, в миг нашедший жертву.... Мишенью послужил охранник-стажёр, придерживающий дверь для мистера Диллинса. Какой-то очередной киллер-неудачник совершил покушение на Дейва. Парень даже не обернулся, равнодушно захлопнув дверцу. Машина тронулась с места, оставляя службе спасения разбираться в смерти рядового подчинённого звезды. Никто не удивился реакции Диллинса. Для него это было уже как кофе выпить с утра. Ритуал.

Отъехав на достаточное расстояние от происшествия, Дейв, наконец, расслабил галстук и позволил себе ссутулиться.

— Парни, — обратился он к водителю и оставшемуся громиле. — Летим в Европу. Я чертовски устал, — те смиренно кротко кивнули, резво свернули на повороте и направились к частному вертолёту Дейва Дилинса.