* * *
Текст:
***
Расходясь с похорон, говорят
О таких пустяках, что нелепым
Предстаёт погребальный обряд,
Разорвавший житейские скрепы.
Или прячут тоску и испуг?
За спиною кресты остаются.
А учитель, товарищ и друг
Не вернётся, как все не вернутся.
Приглушённо звучат голоса,
За оградой мелькают машины.
А сознанье страшат небеса,
И пугают большие глубины.
Потому говорят о семье,
О делах, о грибах, о соседях.
Потому позволяют себе
Раствориться в случайной беседе.
Ибо мучает плотский итог –
Красный ящик и чёрная яма.
И ложится осенний листок
На ступеньку высокого храма.
Александр Балтин
«Предстаёт погребальный обряд,
Разорвавший житейские скрепы» — житейские скрепы разрывает не обряд, а смерть близкого человека.
«Или прячут тоску и испуг?» — этой мысли должна предшествовать другая, например: «Почему они говорят о пустяках? Делать им, что ли, нечего?»
«А сознанье страшат небеса,
И пугают большие глубины.» — пугают и страшат — одно и то же. Глубины не связаны с небесами.
«Ибо мучает плотский итог –
Красный ящик и чёрная яма.» — не плотский, а страшный.
«Ибо мучает плотский итог –
Красный ящик и чёрная яма.
И ложится осенний листок
На ступеньку высокого храма» — мысли о ящике не связаны с листком и храмом.