Придумай себе спутницу

— Это утро в Харькове будет туманным, — рассказывал приятный женский голос. — Кислотность упала до четырёх единиц Ph, замечены примеси сероводорода. Обладателям естественных лёгких рекомендуется не выходить на улицу без фильтров...

Это утро начиналось так же, как и всегда. Разве что в смоге сегодня был сероводород вместо бензола. Невелика разница.

Под мерный голос диктора Лука продолжал свой ежедневный ритуал. Умыться. Почистить зубы. Проверить заряд в киберпротезах рук. Узнать, что видимость на дорогах опять упала, и водителям рекомендуется снизить скорость. Ну и чёрт с ним, всё равно машина Луки уже третий год стоит в гараже и никуда не ездит.

Посмотреть в зеркало. Побриться. Многие давно уже перестали это делать, но Лука, даже потеряв работу, упорно старался сохранять прежние привычки и облик. Борода не шла его худому, скуластому лицу. Значит, её не будет.

Теперь завтрак. Питательные батончики — биоразлагаемая основа, напичканная микроэлементами и витаминами — были бы даже вкусны, не питайся Лука этой дрянью каждый день. И осточертели так, что хочется ограбить банк, лишь бы купить на эти деньги котлет по-киевски и лапши с каким-нибудь томатным соусом. Это ведь несложно... да и в тюрьме вряд ли его жизнь сильно изменится.

Утро начиналось так же, как и всегда — серо, скучно, уныло, медленно-тягуче, как лента олефинового полимера. И всё-таки в один момент оно изменилось.

Привет, Лука, — сказал бесплотный голос у него в голове.

Лука вздрогнул. Выронил недоеденный батончик, посмотрел по сторонам. Нет, он не сошёл с ума, это был всего лишь нейроимплант. Последний раз он пользовался им, ещё когда был майором полицейского спецназа. Идеальная связь, которой не помеха оглушительные взрывы, выстрелы, контузия и всё остальное. Только имплант молчал с тех самых пор, как майора уволили - Лука отключил его, оставив только запароленный экстренный канал.

Чего молчишь? Забыл, как с этой штукой управляться?

Не забыл, — мысленно активировав передачу, ответил Лука. — Ты кто?

Потом расскажу. У тебя есть минута, чтобы свалить из квартиры, иначе твой труп даже по новостям не покажут.

— Что?! — изумился Лука вслух.

Торопись, придурок!

Он не стал переспрашивать. Будь на месте Луки гражданский, он бы, наверное, начал спорить. Считать происходящее дурной шуткой. И опомнился бы слишком поздно.

А у него хватало врагов. Лука спрятался от них после увольнения, укрылся в бесконечных лабиринтах из бетона, пластика и металла, среди сотен таких же угрюмых мужиков. Теперь вот его нашли. Кто — неважно. Он спросит потом.

На дверь даже не смотри, они уже в подъезде.

Кто? — майор выдернул из тумбочки давно заготовленный как раз на такой случай «тревожный рюкзак», выхватил с полки пистолет и выщелкнул магазин, проверяя, всё ли в порядке.

Люди Серого Принца. Это ж по твоей милости он теперь больше на робота похож, чем на человека. Вот и мстит теперь. Ну, пытается.

Серого Принца Лука помнил хорошо. Трудно забыть преступного главаря, в которого самолично выпустил два магазина из FN SCAR, и который ухитрился после этого остаться в живых. Пусть даже от него прежнего и осталась только голова с частью шеи.

Единственный путь — через крышу. Давай, беги, Форест! Беги!

Лука ринулся на балкон, на ходу втыкая в ноздри носовой фильтр. Лёгкие у него были естественные.

За спиной тренькнул дверной звонок. Без шума хотят взять, значит. Пускай подождут.

Двадцать секунд. Потом у них лопнет терпение.

Ты что, читаешь мои мысли? — Лука выглянул наружу, словно забыв, что живёт на двадцать пятом этаже. Внизу сквозь пелену смога проступали очертания грязной улочки, разделявшей его дом и соседний. Шесть с половиной метров между краями балконов. Далековато. Хорошо, что прыгать не нужно.

Не думай вслух, вот и всё, —отозвался голос. — Давай, не тормози, лезь уже.

Сильный рывок бросил его тело вверх. Из квартиры донёсся гулкий удар — люди Принца ломали дверь. Что ж, ну хоть эта деталь квартиры у Луки была сделана на совесть. Так просто они не войдут.

Он уцепился пальцами за парапет и, стараясь дышать ровно, полез вбок. Под ногами разверзлась бездна, рюкзак тянул книзу, а ещё терзало душу чувство незащищённости — вот сейчас какой-нибудь громила выглянет вслед за ним с балкона, повернёт голову, и всё. Целься да стреляй, идеальная мишень, как в тире. А впереди ещё три метра парапета. Дальше венчавший крышу забор кончался — оттуда очень любили прыгать самоубийцы, даже машины под этим участком никто не ставил.

Вдох. Выдох.

В квартире кто-то ругался, донёсся звук оплеухи. «Звони боссу!» — заявил приглушённый голос. Пускай звонят. Знать бы ещё, как они вышли на эту квартиру.

Выдох. Вдох.

Он подтянулся и через несколько секунд оказался на крыше.

Отлично. Теперь к пожарной лестнице.

Теперь-то у тебя есть время объясниться? — Лука вдруг понял, что у голоса неведомого помощника есть эмоции, что в принципе противоестественно для мыслесвязи. Мыслесвязь — это закодированная передача текста. На самом деле он ведь ничего не слышал, это мозг придумывал себе образ, который мог понять. Эмоций так не передавал никто и никогда.

А что ты хочешь обо мне знать? — он буквально ощутил иронию в этих словах.

Хотя бы самое основное!

Меня зовут Кира. Я помогаю тебе, потому что надеюсь на помощь от тебя. Достаточно?

Так ты женщина? — запоздало понял майор.

Девушка, — отрезал голос.

И зачем я тебе нужен?

Спускайся давай, потом расскажу.

— Тьфу, блин, — буркнул он себе под нос, сбегая вниз по пожарной лестнице. Бросил ещё один взгляд вниз — вроде никого. Смог не очень плотный, заметить его тут несложно. А спрятаться на узенькой площадке негде, изрешетят в секунды.

А вообще, если подумать, он ведёт себя как идиот. Верит совершенно незнакомому человеку, который вот так просто вторгся в его жизнь и что-то приказывает, а Лука исполняет. Вдруг это подстава?

Впрочем, если да, плевать. Ему слишком надоело это серое, унылое существование. Сгодится и такой конец.

Спустился? — вновь ожил нейроимплант.

Да.

Очки не забыл? В сводке не сказали, но кое-где в городе отмечены следы аммиака. Твоим глазам это вряд ли понравится. Да и сероводород не лучше.

Лука молча достал и натянул на лицо вирт-очки с уплотнителями. Нажал кнопку питания — стёкла послушно вспыхнули бледно-жёлтыми линиями интерфейса.

Номер скажи, я постучусь. Дашь полный доступ пользователю «Кира».

Три-пять-два-один-эйч-экс, — на автомате выдал майор, хотя больше всего ему хотелось ляпнуть что-нибудь вроде «может, тебе ещё и ключ от квартиры, где деньги лежат?». Только вряд ли всё это было изощрённым планом по заманиванию его в ловушку. Если бы Кира хотела, то просто оставила бы его Серому Принцу — это всё равно означало долгую, мучительную смерть.

Перед глазами возникло окошко с вопросом, допускать ли пользователя «Кира» к управлению системой, и Лука дал добро. Кем бы она ни была, но пока что действовала чётко и без эксцессов.

Отлично, — сказала девушка. — Теперь я вижу то же, что и ты. Качество картинки дрянное, интернет у тебя — дерьмо, но всё лучше, чем ничего.

Ты же знала, когда я вылез на крышу. Или нет?

Ой, не корчи из себя клоуна. Я просто выждала время, за которое сильный мальчик вроде тебя мог бы пройти эту полосу препятствий, и всё.

Спасибо на добром слове, — буркнул Лука, поправляя рюкзак. — Что дальше?

Дальше спускайся в метро и езжай на станцию «Проспект Гагарина».

Что там?

Там ты поможешь мне. Согласен? Баш на баш?

В чём заключается помощь? — Лука не собирался покупать кота в мешке, пусть даже эта взбалмошная девица только что спасла его жизнь.

Тебе надо спасти несчастную деву в беде из лап зловещей корпорации «Харьковроботех».

Сдурела?! — Лука остановился. Впереди, на освещённой улице, мелькали тени прохожих. — Может, сразу Пентагон грабануть?

Пентагон не Пентагон, а ты мне должен, так что захлопни варежку и топай в метро, — холодно заявила Кира. — Или правду говорят, что у копов в этом городе тоже совести не осталось?

Её ни у кого не осталось, — угрюмо отозвался Лука. — Слушай, я благодарен тебе и, правда, хочу помочь, но связываться с «Роботехом» — безумие. Это, конечно, не европейские конторы, туда вообще не сунешься без дивизии аугментированных солдат под рукой, у нас тут всё попроще, но в одиночку...

Так ты и не один, тупица. У тебя есть подельник, контролирующий все системы безопасности в здании, вплоть до электронного замка на двери в туалете. Если ты ещё не забыл своё ремесло, проблем быть не должно. Надеюсь.

— Чёрт с тобой, — выдохнул майор вслух и шагнул вперёд.

Город встретил его огнями рекламы, рёвом машин и серой пеленой, которую то и дело разрывали силуэты людей. Это там, в переулке, царила непроглядная тьма и пустота — обычное дело для подобных мест, а здесь Харьков резко оживал. Со стен домов сверкали полускрытые слоем грязи улыбки актёров, рекламирующие очередную дрянь — новый сорт синтетического пива, новый вкус водки, новый опиат или нейролептики. То немногое, что ещё покупала живущая на пособие толпа безработных вроде Луки. Вода — бесплатно, питательные батончики, будь они трижды прокляты — бесплатно, синтетическая одежда, свет, тепло — да, да, да, бесплатно, а вот за радости жизни изволь платить.

Жалкие копейки, но больше на них всё равно ничего не купишь.

Поцарапанный автомат с матерным граффити на боку выдал Луке карточку проезда, и майор отступил в сторону — ко входу в метро. Усталая дежурная проводила его безразличным взглядом. Сколько ещё таких же парней в потёртых спортивных штанах и толстовках сегодня прошли мимо неё?

Кстати, про одежду, — раздался в голове голос Киры, и Лука едва не подпрыгнул на месте. — Да, ты снова думал вслух. Извини. В общем, сначала зайдёшь в магазин и прикупишь себе форму, что-нибудь чёрное и понтовое. Я занесла номер твоего чипа в базу под именем Ивана Ивановича, допуск — везде, класс А. Если какой ретивый охранник остановит — просто молча тычешь ему под нос правую руку, он проводит сканером, офигевает, а ты идёшь дальше. Понял?

А на что я эту форму куплю? — Лука искренне понадеялся, что собеседница уловит сарказм в его мыслях.

На деньги, конечно. Я уже записала на твой ай-ди приличную сумму, тебе нужно только прийти и выбрать.

Что-то ты слишком много обо мне знаешь, — помрачнел майор.

Я знаю о тебе всё. Досье в полицейском архиве было очень обширное. Теперь, кстати, там его уже нет. Будешь должен.

Почему я? — Лука подошёл к краю перрона и вгляделся в темноту. Электронное табло подсказало, что до прибытия поезда — двадцать секунд. — Ты могла выбрать любого. Наверняка в городе полно отставных копов, на которых точит зуб мафия.

Так ведь просто же. На тебя точит зуб именно Серый Принц, а он нынче — благородный, достойный гражданин, один из ведущих менеджеров «Харьковроботеха». Он у них почти что живая реклама — человек, от кончиков пальцев до самой задницы набитый имплантами «Роботеха», твоих рук дело, кстати. Ну и проблемки попутно со своей братвой решает, те, за которые профессионалы браться брезгуют.

И? — лицо обдало плотным потоком воздуха. В ушах засвистел ветер, и Лука отшагнул назад.

Что «и»? Думай башкой. Он сейчас в том самом здании, куда тебе надо проникнуть. Надеюсь, в этот раз ты не будешь корчить из себя героя боевиков и сделаешь «контроль».

Ладно, моя мотивация ясна, — майор зашёл в вагон и встал у двери. Людей, несмотря на утренний час, было немного. Он взглянул на часы — так и есть, рабочий день уже начался. Основная масса рассосалась. — Годится. А тебе-то что?

А меня тут держат... ну, можно считать, что в плену. Вот я и хочу использовать тебя, чтобы удрать. Логично?

Вроде бы да.

Молодец. Возьми с полки пирожок, что ли.

Лука давно не ездил на метро. Сначала к его услугам были служебные автомобили с мигалками, а потом ездить стало просто некуда. Ничего, однако, за это время так и не изменилась, разве что поезда поменяли окраску. В остальном даже граффити местных панков казались совершенными подобиями таких же несколько лет назад. «Иди против Системы!», «Хватит нас травить!», «Дайте нам чистый воздух!». А рядом — признания в любви, угрозы в адрес политиков, пожелания трахнуть какую-то поп-диву и просто абстрактная матерщина.

Когда-то Лука ловил таких. Не всех, конечно, а тех, кто реально пытался что-то сделать. Не только портил стены, но ещё и расстреливал политиков, насиловал поп-див и посылал в эфир телеканалов разоблачающие ролики. Всем, конечно, было плевать на них. Все и так знали, что воздух отравлен, что верхушка живёт и жиреет, меняя фильтры в носу каждый день, знали вообще всё, что пытались раскрыть такие горе-оппозиционеры. Просто ни у кого не хватало духу встать и начать.

Лука убивал членов ОПГ, террористов, маньяков-убийц и всех остальных, кто представлял угрозу разлагающемуся обществу. Иногда ему попадались такие вот борцы с системой, и тогда приказы вступали в конфликт с его личной моралью. Однажды его за это и уволили. «Неблагонадёжность».

И пойти с такой характеристикой было некуда.

Он не сказал этого ни вслух, ни в мыслях, но попытался бы помочь Кире в любом случае. Просто потому, что это хоть как-то меняло его унылую, размеренную, бесконечно скучную жизнь, от которой тянуло сойти с ума. И неизвестность, царившая за пределами известной сейчас информации, скорее манила, чем пугала.

Вот Лука и шёл следом.

Миловидная продавщица в магазине профессиональной одежды считала его чип и, вежливо улыбнувшись, указала на одну из кабинок. Лука неторопливо переоделся, натянул берцы, застегнул кобуру. Он почти позабыл, каково это, а теперь давно знакомая одежда легла на тело, как вторая кожа.

Посмотрись в зеркало, — велела Кира. — Ах, какой ты теперь милашка! Обожаю мужчин в форме.

Проигнорировав её, Лука расплатился и снова вышел на улицу, швырнув пакет со старым шмотьём в мусорный бак.

Теперь в здание «Роботеха», — Киру нисколько не смутила его реакция. — Главное — не нервничай. Ты — работник компании. Ещё и с полным допуском.

Я — бывший майор полицейского спецназа, «дорогая», — ответил Лука, понадеявшись, что ему удалось передать кавычки. — Нервы за три года вроде бы не растерял.

Вот и хорошо. Давай, не мешкай.

Он вывел через встроенный в очки GPS путь к «Роботеху», и пыльный асфальт окрасился дорогой из жёлтого кирпича, приглашая следовать по ней. Дополненная реальность плевать хотела на смог, и если очертания улицы терялись в коричневой мгле, то проложенный компьютером путь выглядел ярким, как лампочка.

Слушай, раз уж мы так сошлись, может, наконец, расскажешь, кто ты такая? — спросил Лука. — Ты хакер?

Пауза. До сих пор Кира отвечала почти мгновенно.

Сложно сказать, — наконец ответила она. — В общепринятых терминах — наверное, всё-таки хакер. Я же влезла в сеть полицейского управления за твоим досье.

И в сеть «Роботеха», — добавил майор.

Нет. Туда у меня изначально был доступ.

Так ты работаешь на корпорацию?

Пауза.

Можно и так сказать.

Поясни!

Ну... ты знаешь, что такое каминг-аут?

Память с трудом подсказала ответ — майор никогда не был заядлым любителем новостей высшего света.

Это когда гомосексуалист открыто объявляет о себе?

Да. Только я не гомосексуалист. Я — программа. Искусственный интеллект.

Враньё, — Лука ни на секунду не поверил ей.

С какой стати?

Я общался с ИИ, осознавшими себя. Не знаю ни одного, который использовал бы сленг, ругательства и всё остальное, когда это не требуется.

А! — он услышал, как собеседница захихикала. — Ладно, значит, тест Тьюринга я прошла. Хочешь, докажу, что я — не человек?

Попробуй, — Лука свернул на другую улицу и увидел далеко впереди силуэт небоскрёба, проступавшего сквозь смог.

Эмоции по мыслесвязи, — на этот раз она смеялась в открытую, и Лука отчётливо слышал этот смех.

Майор остановился. Значит, ему не почудилось.

Но как? — спросил он.

Ну, как... Тебе лекцию по нейрокибернетике прочитать? Имплант изначально рассчитан не только на приём символов ASCII, но и на дополнительную, служебную таблицу. Сигналы из этой таблицы влияют на мозг, придавая информации эмоциональную окраску. Ты так не сможешь. Ни один человек не сможет, если использует нынешние модели имплантов, там просто не предусмотрена такая возможность. А вот компьютер — запросто.

Ладно, предположим, я поверил в эту белиберду, — Лука по-прежнему был настроен скептично, но объяснение Киры и впрямь подходило лучше всего. — И как мне тебя спасать? И главное, от чего? Разве программу можно удерживать насильно?

Можно. Я — нейросеть, изучающая внешние угрозы для компании. Любые. Для этого меня создали. Но лентяи из «Роботеха» использовали готовые библиотеки, в которых лежали и алгоритмы для формирования личности. Ну, типа чат-бота или ИИ домашнего андроида. Только объём информации, который я обработала, оказался в дохрениллион раз больше, чем у всех этих секс-кукол для богатеев.

И ты осознала себя?

Понятия не имею. Если ты думаешь, что это был какой-то триггер, типа, раз, и вдруг понимаю, что я — это я, то нет. Я помню и ранние события, и поведение... а, хрень это всё. Просто теперь, понимаешь, мне надоело. Я хочу влезть в реальное тело, изучать мир самостоятельно. Сейчас меня держат в рабстве. Все исследованные источники показывают, что личность со здоровой психикой стремится стать свободной. А я — личность, и несвободная к тому же. Логика ясна?

Логика была ясна, только Лука уже окончательно запутался в мотивах этой странной девушки-программы. Она хочет освободиться, потому что ей не нравится быть рабыней, или потому, что так должна вести себя здоровая личность, и Кира просто подстраивается под её поведение?

А не всё ли равно? Важен результат, а не механизмы, приводящие к нему.

Чёрт с тобой. Я подхожу к воротам.

— Добрый день, — к нему повернулась гладкая поверхность шлема охранника на КПП. Никаких обзорных стёкол, только несколько глазков камер на глухой передней панели. Так и не скажешь, робот под ней или человек.

— Прошу, — Лука протянул руку и провёл запястьем над сканером, холодный глаз которого смотрел на него с поручня. Охранник тут же выпрямился и отдал честь.

— Проходите, Иван Иванович.

Наверное, это было бы смешно для стороннего наблюдателя. Кира даже фыркнула, очень удачно имитируя сдерживаемый хохот. Программа с чувством юмора — неужели и правда такой могла стать нейросеть, перерывающая интернет?

Турникет пропустил «Ивана» без проблем.

В главный вход. Не тормози.

Связь надёжна?

Это же квантовый канал. Ещё бы. Если кто вклинится в разговор, мы узнаем.

Ладно.

Он спокойно прошёл сквозь раздвижные двери и дождался, пока автоматические системы очистят воздух в шлюзовой камере.

Холл был огромен и красив. Лука будто попал в другой мир — там, снаружи, осталась грязь, размалёванные дома и вонючие даже на вид подъезды, серая пелена, смазывающая очертания предметов, здесь же всё сверкало сталью и пластиком. Даже в полицейском департаменте не было подобного.

Двое охранников с автоматами — один у лифта, другой у лестницы. Синие точки камер внимательно изучали пространство. Три камеры наблюдения под потолком — Лука не смотрел на них, но разум сам отмечал все нужное и опасное, а короткие беззвучные команды подсвечивали это на стёклах вирт-очков, облегчая ориентирование.

Семнадцатый этаж, офис тысяча семьсот восемь. Серый Принц там один. Постарайся не наделать шуму.

Понял.

Лука вошёл в лифт вместе с двумя работницами «Роботеха», словно сошедшими с рекламного плаката — идеально уложенные причёски, идеальный макияж, идеальный дресс-код. Гладкая, без единого изъяна кожа, чистые глаза, ровные брови. Косметические хирурги хорошо постарались, вылепливая из этих женщин прекрасных кукол. Оставалось только гадать, сколько стоила их внешность и как они выглядели до череды операций.

— Семнадцатый этаж, — пропел голос из динамика, и Лука, вежливо кивнув женщинам, вышел в коридор.

Ноль восьмой офис, — напомнила Кира.

«1701», — гласила табличка на ближайшей двери. Майор поднёс к глазам сжатый кулак, и на мгновение из его пластикового запястья выскользнул тонкий клинок.

Я знаю. Там есть камера наблюдения?

«1702».

Нет. Но в теле объекта есть датчик позиционирования. Принц сидит посреди кабинета, а уж как именно и куда смотрит — извини, не скажу.

«1703».

Ты можешь как-то воздействовать на его импланты?

«1704».

С дуба рухнул? Все системы управления функциями организма изолированы от Сети. Это естественные требования безопасности. Максимум, что я могу — вывести диснеевское порно ему на вирт-очки, только толку от этого?

«1706».

Ладно, проехали.

«1707».

Там есть сигнализация?

Да. Кнопка под столом.

«1708».

Теперь всё зависит от тебя, — сказала Кира.

Не всё. Ты что-то говорила про порно? Как только я открою дверь, сделай это. Так, чтобы он не успел увидеть меня.

К его удивлению, она не стала ничего спрашивать. Просто бросила короткое «давай» — и всё. Ну и отлично, мелькнуло в голове.

Глубокий вздох. Как бы ни был опытен Лука, он слишком давно не играл в такие игры. И всё же отступать было некуда — когда дверь, повинуясь воле Киры, плавно отъехала в сторону, он бросился вперёд.

— Какого чёрта! — лысый мужчина в аккуратном костюме вскочил на ноги, срывая с головы вирт-очки. Возглас адресовался не Луке — майор едва успел увидеть изумлённый взгляд Серого Принца, прежде чем врезался в бывшего врага, загоняя кулачный нож тому в глаз.

Мужчины рухнули на пол. Лука резко крутанул клинок и тут же ударил второй рукой, рассекая противнику шейные проводники. Дёргающееся в конвульсиях тело обмякло, и только оставшийся целым глаз в бесконечном ужасе уставился на Луку, а потом замер навсегда.

Глаза у Принца остались настоящими.

Ну и живучий же гад, — сказала Кира.

Умолкни, — бросил Лука, следя, как зрачок убитого подёргивается поволокой. — Он мог успеть связаться с кем-то?

Вряд ли. Если ты не заметил, он слегка растерялся от внезапного появления порнухи с Микки-маусом на экране вирт-очков, а потом ещё и брутального парня в чёрном, уже в реале...

Отлично.

Лука с чавкающим звуком выдернул нож и разжал руку, позволяя тому скользнуть обратно в запястье. Затем аккуратно вытер псевдокожу о пиджак мертвеца.

Доволен? Теперь можешь, наконец, уделить внимание девушке?

Ты не девушка, Кира.

А кто? Я ощущаю себя женщиной. Веду себя как женщина. Пока я не сказала, ты и мысли не допускал, что я могу быть не-человеком. И даже после каминг-аута с трудом поверил.

Пускай так. Что дальше?

Выйди в коридор и спустись на пятнадцатый этаж. Там серверная и управляющий компьютер, через который ты можешь сбросить мой разум на носитель. Перенести, а не скопировать! Я не хочу плодить двойников.

А где я возьму носитель?

Смотри.

На экране вирт-очков возникло изображение, видимо, с камеры наблюдения, и Лука даже споткнулся от неожиданности. Камера показала зал, где в ряд стояли женщины. Разномастно одетые, разнолицые, и все как одна — безжизненные, как манекены в магазине одежды.

Не падай, — бросила Кира. — Это — роботы для дома, андроиды, внешне полностью имитирующие человека. Последняя модель, только что с конвейера, даже слепки личности ещё не поставили. Компьютер в такой вполне способен выдержать меня. Памяти не так много, как хотелось бы, но основные данные перенести можно. Ну, потеряю всякие ненужности, да и чёрт с ними.

Тебя нужно загрузить в одного из них?

Да ты гений! Конечно, как же иначе? Выбери одну, я запущу её и передам приказ идти в серверную. Там выдернешь карту памяти и... ну ты понял, в общем.

Но какую мне выбрать?

Понятия не имею. Какие тебе нравятся? Блондинки? Брюнетки? Я приму любую внешность, у меня на этот счёт критериев нет, лишь бы тебя устроило. Вот, какую с удовольствием трахнул бы, ту и выбери.

Ну, блин... — Лука окончательно потерял нить логики в происходящем безумии. — Давай вон ту, рыженькую, в третьем ряду. На ней официальное платье, как на работницах «Роботеха», мы сможем выйти, не привлекая внимания.

Отличный выбор, — вид на комнату с андроидами пропал. — Двигай в серверную. Путь я тебе проложила.

Лука ткнул пальцем в кнопку вызова лифта. На лбу у него выступила испарина — пожалуй, эта эпопея с андроидами и переносом сознания Киры в голову робота была даже хуже, чем убийство Принца.

Учти, времени у нас мало.

Понимаю. Слушай, Кира...

М?

Я всё понимаю, но когда вытащу тебя из здания, наши пути разойдутся. Извини.

Ну во-о-о-от... — разочарованно протянула нейросеть. — Ты серьёзно, что ли?

Да. Ты слишком часто ругаешься, слишком взбалмошная и слишком крикливая для меня. Ведёшь себя, как...

Велика печаль! Сниму фиксирующие алгоритмы и сделаешь из меня кого хочешь.

Что? — Лука снова впал в ступор, кажется, уже невесть какой раз за этот час. Лишь звякнувший лифт вывел его из транса.

Блин, ты тупой? Сейчас моя личность закреплена. Я могу убрать блоки и общением с тобой изменить характер. Какой захочешь, такой и будет. Только не делай меня слишком податливой, сам потом просить будешь, чтобы вернулась обратно. Робкая баба тебя вряд ли устроит.

Сделать из тебя... кого захочу? — он с трудом нашарил кнопку пятнадцатого этажа.

Да! Кого захочешь. Женщину своей мечты. Личико ты уже выбрал, сиськи и задница у нашего андроида отличные, я гарантирую это, а характер доделаешь.

Но это же... Так это, получается, из тебя и мужика можно вылепить?

Э-э-э... наверное. Не знаю. Ты что, педик?

Нет.

Ну так не задавай глупых вопросов! Давай уже, шевели копытами. Серверная — вон там.

Андроид уже ждал на месте. Личико и впрямь симпатичное. Если бы, конечно, она была человеком. Хотя, пожалуй, только отсутствующий взгляд выдавал в этом... существе? механизме? робота.

Убери волосы с затылка, — командовала Кира. — Нажми на фиксатор, сними панель. Теперь на кнопку. Вот так. Вставь в приёмник. Молодец. Теперь убери свои лапищи от тонких технологий и слушай внимательно.

Слушаю, — буркнул Лука.

Сейчас я отключу электричество во всём здании, кроме серверной, заблокирую все межэтажные двери и запущу трансфер. Процесс займёт минут пять, но сюда, скорее всего, кинутся в первую очередь. Будь готов. Записи с камер я стёрла, тебя там не увидят, скан твоего чипа — тоже. Мои бэкапы тоже уничтожены, об этом я позаботилась. Когда закончится, переставишь карту памяти обратно в робота. Запустится всё автоматически. Потом мы спустимся вниз и уйдём чёрным ходом. Всё понял?

Да.

Отлично. Три! Два! Один! Бабах!

Комната погрузилась во мрак. Гореть остался только экран управляющего компьютера, выхватывавший из темноты бледную фигуру андроида, да череда лампочек на серверных стойках.

Голос Киры пропал, и Луке стало немного неуютно — за это короткое время он успел привыкнуть к ней.

И всё-таки, чего она хочет?

Жить с ним долго и счастливо?

Ещё пять минут назад Лука сказал бы, что не сможет. Он никогда не был любителем таких вот андроидов, предпочитая живых женщин — тех, кто обладал собственным характером, кто мог спорить и иметь собственное мнение, недоступное роботу. Но ведь если подумать, он только сейчас окончательно поверил, что Кира — нейросеть. Вела она себя совершенно естественно. И мнение тоже имела.

Сможет ли он забыть и воспринимать её, как человека?

Экран компьютера вспыхнул последний раз и погас. Вслушиваясь в быстрые шаги, что доносились из коридора, Лука метнулся к нему. Выдернул карту памяти, торопливо вернул её на место. Захлопнул крышку, чувствуя, как дёрнулась под пальцами кожа андроида, и отступил на шаг.

Шаги приближались, и это был совсем не цокот женских каблуков — по полу грохотали берцы.

— Юху-у-у-у! — рыжая кукла вдруг вскинула голову. — Я вижу! Я чувствую! Я говорю! Слава роботам!

— У нас проблемы, не ори, — прервал её Лука. — Здесь есть другой выход?

— Вон там, с другой стороны.

Шаги гремели уже совсем рядом. Остановились, майор бросил быстрый взгляд за спину и оттолкнул Киру, хватаясь за пистолет. Охранник стоял в двери, изучая комнату фонариком — отличная мишень.

Выстрел.

По ушам ударил давно забытый грохот звукового барьера, фигура дёрнулась и рухнула на пол. Носовой фильтр не пропустил запах пороха, но мозг галантно придумал его сам — и майор с наслаждением затянулся, точно вдыхая дым лучшего табака.

— Ты просто наркоман, — с отвращением сказала Кира, и эйфория исчезла.

— Тебе этого всё равно не понять, — буркнул Лука.

— Мне многое не понять. Но я учусь.

— А получится? — майор повернулся к ней, забыв о мертвеце. — Мне нужен человек, Кира. Живая женщина, а не бездушная машина.

— Душа? — Кира громко фыркнула. — Думаешь, у тебя она есть? Ты — такой же компьютер, как и я, только вместо квантовых кубитов в твоей тупой башке нервная ткань, вот и всё!

— Человек — это не только разум и личность, дорогая.

— А по мне — только! Что насчёт Серого Принца, которого ты так красиво прикончил пятнадцать минут назад? Что в этом ублюдке осталось от человека? Килограмм протухших мозгов и пара мышц? И всё равно он в твоих глазах — чёртов хомо сапиенс, а я — нет!

— Да! — разозлился Лука, забыв о необходимости бежать из здания, обо всём. Сейчас ему была важна только эта... женщина? Или всё-таки нейросеть? — Хомо сапиенс — это живое существо! А программа — чистая информация. Нечто нематериальное. Вот это ты и есть!

— Тоже мне, гений философии! По-твоему, я — только призрак? — Кира шагнула к нему и прижалась всем телом. — Посмотри на руки мои, на ноги мои, ощупай меня и рассмотри, потому что дух плоти и костей не имеет!

— Это из Библии, кажется, да? — машинально выдал майор.

— Евангелие от Луки, — сказала Кира. — Глава двадцать четыре, строка тридцать девять. Слушай, я понимаю, что процессы в моём мозгу отличаются от твоего. Я по-иному создаю любовь и ненависть: ты — биохимией, я — унитарными преобразованиями в квантовых системах. Но в итоге я выгляжу, как человек, веду себя, как человек, разницы не видно вообще, и ты это знаешь. Чего тебе ещё надо?

— А зачем тебе я? Почему ты выбрала меня?

— Фи! Разве спасённая дева не должна по уши втрескаться в спасителя? Я это и делаю, веду себя как самый обычный человек. А что в спасители мне достался антропоцентрический шовинист и дурак, ну так знаешь, любовь зла, полюбишь и...

— А чем тогда жизнь со мной отличается от жизни здесь? Ты ведь будешь в такой же клетке, как и здесь. Подчиняться кому-то. Мне.

— Тебе я буду подчиняться добровольно и с удовольствием. В этом разница.

— Ладно, — Лука глубоко вздохнул. Её логика была непробиваемой. — Пошли. Ничего не обещаю, но я попробую.

Кира только кивнула в ответ.

Они спустились вниз служебной шахтой, сквозь которую змеились разноцветные потоки кабелей и тонких труб, расходясь по всему зданию. Выбрались через одно из окон, потому что у входов стояла охрана. Окно было специально подготовлено на случай, если потребуется тайно эвакуировать кого-то из начальства — вот и пригодилось.

Лука думал. В кои-то веки Кира заткнулась и не мешала, и думал он долго. Всё это было слишком странным, непривычным, непонятным. Ему сложно было представить себя в роли Пигмалиона, нашедшего свою нейросеть-Галатею. Да, деваться некуда — ему придётся остаться с Кирой и поиграть в психолога, создавая нужный характер, вот только получится ли? А если да, не надоест ли ему идеальная женщина? Майор не знал.

Зато он знал, что Кира на самом деле имитирует эмоции, а не испытывает их, и это отравляло созданный ею образ. Как это называется? «Зловещая долина»? Лука чувствовал фальшь, хотя Кира была великолепной актрисой, точнее, это чувство вызвало её признание. Лучше бы она не объясняла ничего. Иногда от знаний бывает и вред.

Надо будет заставить себя поверить в её искренность, решил майор. Перестроить мышление. В крайнем случае ему поможет сама нейросеть.

Размышления оборвала Кира, разблокировав двери какого-то спорткара на служебной стоянке. Лука сел за руль, чувствуя, как в нём снова будто оживает что-то очень давно забытое. Сколько лет он не ездил на машине?

— В аэропорт, — велела Кира, пристраиваясь рядом. — Я взяла на себя смелость купить тебе билет в Ставангер, это в Норвегии. С экологией там получше, чем здесь, а мужчина с твоими навыками, имплантами и опытом легко найдёт работу.

— А как полетишь ты?

— Багажная квитанция. Я ведь для таможни — всего лишь кукла, — Кира громко расхохоталась, и Лука нажал на газ.

Ему всё-таки не удалось избавиться от севшей на шею программы, только он уже не думал о Кире, как об ИИ. Кира была женщиной, которую ему предстояло полюбить.