Лес
Солнце клонилось к закату, ослепляя Путника своими прощальными лучами. Вдали показались деревья, а это значило, что цель уже рядом.
– Господи, помоги мне! – прошептал мужчина, сжимая в руках небольшое серебряное распятие.
Ступив под сень ближайших деревьев, он остановился и прислушался. Тихо. Так тихо, что слышно биение сердца. Поправив мешок за плечами, он двинулся дальше, стремясь забиться как можно глубже в чащу до наступления темноты.
Лес выглядел слишком обычно. Особенно после всех жутких рассказов, которые он слышал.
Когда стемнело настолько, что дальше идти стало попросту опасно,
Путник снял мешок с плеч, достал коробок спичек, плед и маленькую книгу. Через несколько минут на небольшой прогалине ярко горел костер. Человек какое-то время постоял неподвижно, надеясь услышать хоть какой-то звук, доказывающий, что он не единственное живое существо в округе. Напрасно. Тишина.
Проведя рукой по шероховатой, местами изрезанной глубокими морщинами коре, он почувствовал тепло, таящееся внутри дерева. Спустя мгновениепо коре дерева пробежали вибрации, похожие на... сердцебиение.
«Да что же ты такое?» – подумал Путник.
– Что, что, что – повторило его мысли эхо.
Человек вздрогнул от страха. Затем, глубоко вздохнув, словно сбрасывая с себя чары, он схватил в одну руку распятие, а в другую книжку и крепко сжал их, зажмурившись.
– Пастырь..., нуждаться…, пажитях…, – мягко повторяло эхо его бормотание.
Мужчина сидел, погруженный в молитвы, должно быть, уже много часов, когда из глубины сознания до него донесся чей-то настойчивый вопрос. Плавно сметая барьеры, этот кто-то упрямо спрашивал, что нужно Путнику.
– Я пришел узнать, что вы такое! – прошептал странник открыв глаза. Костер почти догорел, и в его предсмертных отблесках лес выглядел устрашающе.
– А зачем тебе это? – вновь поинтересовался тот же вкрадчивый голос.
– Чтобы изгнать вас! – выкрикнул Путник и увидел, как листья на деревьях затрепетали в такт бестелесному смеху.
– Как тебя зовут? – в голосе говорящего еще чувствовалось недавнее веселье.
– Джеймс ЛойдУотер! А с кем я говорю? Назовись! – выкрикнул мужчина, крепче сжимая распятие.
– Джеймс, тебе не стоит так кричать. Я все прекрасно слышу. Можешь звать меня «Лес», поскольку именно так вы меня сейчас и называете. – Казалось, невидимку забавлял этот разговор.
– Прекрасно! – выкрикнул Путник, закрыв глаза. – А теперь позволь, я помолюсь!
Листья вокруг снова затрепетали от беззвучного смеха.
– Как вам будет угодно, мистер Джеймс!
Спустя какое-то время Джеймс открыл глаза.
– Откуда ты взялся? – спросил он того, кто говорил с ним.
– Я был здесь всегда. Я родился в то время, когда Земля только остывала.
На какое-то мгновение Путник задумался, затем потянулся к мешку и достал из него небольшой прозрачный пузырек.
– Святая вода? – равнодушно спросил Лес.
– Верно, - ответил обескураженный священник.
– Можешь, конечно, попробовать, но вряд ли тебя удовлетворит результат. Уверяю, ты не первый священник, который сюда приходит. Ну, во всяком случае, с тобой хоть поговорить можно.
Выдернув аккуратную деревянную пробку, Джеймс, затаив дыхание, вылил содержимое флакона на ближайшее дерево. Ничего.
– Что, даже крестным знамением не осенишь? – забавлялся Лес.
Скрипнув зубами, человек потянулся к мешку и не нашел его. Бесцельно елозя руками по опавшим много лет назад листьям, он отчаянно корил себя за то, что не оставил при себе хотя бы спички.
– Потерял что-то? – раздался над ухом ехидный голос.
– Верни немедленно! – прошипел священник, с трудом сдерживая ярость.
– А не то что?
Бессильно скрипнув зубами, Джеймс замолчал. И тотчас почувствовал, как что-то коснулось его ноги. Опустив глаза, он заметил, молодой побег орешника вьющийся вокруг его ноги. С криком отскочив, Джеймс увидел, что лес пришел в движение, и к нему со всех сторон потянулись ветви.
– Прекрати немедленно, именем Господа! – вскричал в отчаянии Путник, отчаянно отбиваясь ногами от взбесившихся деревьев.
– Прошу, поверь, ничего плохого не произойдет, – ответил спокойный голос.
Спустя несколько минут Джеймс оказался полностью опутан ветвями. Свободной осталась только его голова.
– Господи, помоги! – раз за разом взывал он. Но лишь бестелесный смех был ответом на его мольбы.
Когда пленник наконец успокоился, Лес заговорил вновь:
– Я полагаю, ты знаешь, что обычно люди отсюда не возвращаются? За все время я отпустил лишь пятерых...
Джеймс обреченно кивнул.
– Ты, верно, думаешь, что я убийца?
– А разве нет? – зло сплюнул священник. – Ты исчадие ада!
– Конечно нет, чушь какая! – После недолгой паузы Лес продолжил. – Если бы ты существовал столько лет, сколько я, какое чувство овладело бы твоей душой? Я отвечу. Скука. Ты слушаешь? – Дождавшись слабого кивка, он закончил – Мне просто нравится слушать истории.
– Во имя Господа! – выкрикнул Джеймс и тут же оторопело замолчал от громогласного смеха, заставившего зашататься верхушки деревьев.
– Не стоит пугать меня Богом, Джеймс Уотер! – Весело проревел Лес. – Я пережил рассветы и закаты многих божеств и ни одного пока не видел лично. Пока тебе стоит верить лишь в меня. – Подождав пока священник свыкнется с этой мыслью, Лес продолжил чуть более спокойным тоном. – А теперь расскажи мне историю. Пожалуйста.
Священник на секунду замешкался, но затем, почувствовав, что побеги начали сильнее сжиматься, решился.
– Вначале было слово…
– НЕТ! – рявкнул Лес, – меня не интересует Библия! Расскажи мне СВОЮ историю!
Джеймс, уже мало что соображающий, подчинился. До того как взошло солнце, он рассказал Лесу историю своего детства. Рассказал об отце-воре и матери – тихой и забитой посудомойке. Рассказал о своей сестре, умершей в детстве от чахотки. Рассказал, как выделялся в школе, как, в конце концов, бросил её, потому что нужно было помогать матери кормить семью, ведь отца опять посадили в тюрьму. Рассказал, как после смерти матери подался в церковь. Лес не перебивал. Джеймс, чувствуя как понемногу начало затекать тело, продолжил.
Было лишь около полудня, а он уже успел рассказать о том, как его направили в семинарию. Затем вспомнил годы обучения.
Солнце висело высоко в небе, освещая толстую, изрытую морщинами кожу расказчика. Ноги его утонули в многолетнем наслоении полусгнивших листьев, а голова, казалось, находилась куда выше, чем обычно. Его уже не держали, но он этого и не замечал.
Дальше рассказ пошел о том, как его направили в небольшой захолустный городок. Как целый год пытался он донести до местных жителей Слово Господне, но сталкивался только с суевериями. Самым большим из них была вера в живой лес. Поговаривали о том, что там не водится ни одно животное, а всякий, кто осмелится провести там ночь, исчезает бесследно.
В конце концов, священник, обозленный тем, что за целый год ему удалось привести в церковь лишь пару немощных калек, уведомил горожан, что собирается отправиться в лес. Его пытались отговорить, но мужчина был упорен, и горожане смирились. Провожали его как героя.
Закончив говорить, Джеймс заметил, что солнце уже клонится к закату.
– Ты славный рассказчик! – похвалил Лес, – возможно, до завтра ты вспомнишь еще что-нибудь!
– Конечно! – умиротворенно отозвался Джеймс и подставил листья под лучи уходящего солнца.