Обходчик путей (10,1к символов)

Я — обходчик путей в метро. Большая часть моей жизни прошла под землёй. Люди думают, что это скучная работа. Не соглашусь. Бывают спокойные дни. Бывают не очень спокойные. Метро ведь не простое место. Зайдёшь в какой-нибудь неприметный коридор и попадёшь в советский бункер. Это в лучшем случае. Бывают такие старые тоннели, что их от пещер не отличишь. И водится там всякое. Неприятное.

Когда начал я работать обходчиком, ох, и заинтересовали меня эти "коридоры". Про них ведь в газетах писали. Мол, обитают в подземке призраки, чудища, мутанты разные. Даже тайную базу инопланетян и порталы в параллельные миры туда впихнули.

А по молодости меня ой как тянуло на необычные приключения...

--

Я, конечно, любопытный был, но не дурак. Сразу в эту муть не полез. Решил, как это называется, "прощупать почву". Спросил напарника своего, Василия, а что, собственно, в этих "бункерах" такого.

— Ты те коридоры стороной обходи, — ответил он.

— Почему? — удивился я.

В самом деле. Тоннели, как тоннели. Что их бояться-то?

— Просто не ходи туда и всё. Суеверие обычное.

Я хотел проявить чудеса сарказма, выпалив какую-нибудь шутку про "бабушкины сказки", но Василий меня остановил:

— Да-да. Знаю, современная молодёжь, прогрессивное мышление. Но тебе ведь несложно выполнить просьбу старика? Поверь, ничего интересного там нет. Просто небезопасно. Темень непроглядная. Даже с фонарём ничего не различить. Запнёшься, ногу сломаешь, как потом тебя искать в этих лабиринтах?

— Ладно-ладно, — отмахнулся я. — Не буду лазить в твои драгоценные коридоры. Я, может, вообще тут временно. Месяц-другой поработаю и в институт поступлю. На второе высшее. Зачем мне изучать всякие суеверия обходчиков?

Тут до меня дошёл смысл сказанной напарником фразы.

— А что, там правда лабиринты?

— От нашей профессии никуда не деться, — проигнорировал мой вопрос Василий. — Даже после того, как копыта откинешь, вернёшься и здесь бродить будешь.

Тогда я посмеялся над забавной байкой.

— Что, прямо в тех коридорах в одном из бункеров?

— Не хочешь — не верь, — спокойно сказал Василий. — Потом поймешь. Как своими глазами увидишь. У нас, знаешь ли, даже смерть своя. Не костлявая старуха с косой...

—… а недовольный начальник со шпалой? — не унимался я.

Василий лишь вздыхал и пожимал плечами. Ко мне он относился хорошо, покровительственно. Мои шутки воспринимал без злобы. Теперь-то я жалею, что так смеялся над стариком. Но вот, скажите, кто бы на моём месте поверил в эти странные байки?

Короче, в один прекрасный и солнечный день (или пасмурный и унылый; не знаю — под землёй не видно было) сунулся я посмотреть, что опасного в тех коридорах. Не просто так, а со снаряжением. Взял фонарь мощный, каким шахтёры пользуются. Еды и питья набрал полрюкзака. Загрузил программу в телефон, с которой диггеры карты составляют. На случай, если техника откажет, захватил карандаш с бумагой: руками-то я всяко повороты зарисую. И по мелочи набрал вещей из серии "а вдруг пригодится": часы, запасные батарейки, компас. Ещё взял лом в качестве оружия. Пусть мутанты в тоннелях и не водились, но крыс там порядочно. Не простых, а размером с кошку. Мы постоянно таких отгоняли.

Я не отлынивал от своих обязанностей. Работали мы ночью после закрытия метро. В остальное время могли делать, что хотели.

Напарнику записку оставил. У него в тот день были дела на поверхности.

Что бы там не говорил Василий про современную молодёжь, а я верил во всякие паранормальные штуки. Просто не особо их боялся. Ну, есть и есть. Что они мне сделают-то?

А вот байки "обходческие" казались мне наивными. Темно в подземке. И жутко. Привидеться может всякое: тени, шорохи, странные звуки. В подземке у людей часто появлялось ощущение, что за ними следят. Отсюда и суеверия пошли.

Но мне всё равно хотелось проверить. Вдруг в этих тоннелях сокровища какие спрятали? Ведь идеальное место для тайника.

Темнота — есть.

Дурная слава — есть.

Куча укромных уголков — есть.

Меня ждало разочарование. Первый же "коридор" оказался не коридором вовсе, а заброшенной станцией. Дальше были технические тоннели, технические тоннели и ещё технические тоннели. Никаких загадок или тайников.

— Похоже, вернусь до того, как Василий обнаружит, что меня нет, — сказал я вслух. — И наставлений по поводу длинного носа не будет.

Досадно. Собрал такое снаряжение, подготовился морально и ничего не нашёл. Из чистого упрямства решил побродить ещё пару часов. Будет, что сказать напарнику в ответ на его байки.

Если в метро и были проходы к советским бункерам, то явно не в данной части лабиринта. Да и "лабиринтом" я бы это не назвал. Просто несколько ответвлений, которые легко запомнить.

Бонус путевого обходчика. Ни один работник метро не заблудится в метро.

— Будто на работе оказался, — пробурчал я.

И резко заткнулся. Мой голос звучал приглушённо. Я его с трудом расслышал. Дело было не в акустике. Звуковые колебания будто распространялись под водой.

Я не испугался. Просто мне стало неуютно.

— Ау? Проверка связи.

На этот раз голос звучал нормально.

Может, я просто долго бродил тут в тишине и...?

Мне не хотелось стать прародителем ещё одного суеверия. Я сделал вид, что ничего не случилось, и пошёл дальше. Всякое могло показаться. Темнота — лучшая подруга страха.

Через несколько метров я понял, что продвигаюсь практически на ощупь. Либо фонарь решил передохнуть, либо у него сели батарейки. В рюкзаке лежали запасные. Только я кое-что не предусмотрел: менять их придётся в темноте. В абсолютной темноте, при которой вообще ничего не видно. Почему я не додумался взять ещё один фонарь?

Телефон не поможет — не хватит мощности. Кончено, обходчикам не привыкать ходить по тёмным тоннелям. Но без света я буду отличной мишенью для крыс.

И до меня, наконец, дошло. Я так увлёкся мыслями о суевериях, что не заметил: по пути мне не встретилась ни одна крыса. Да что там — вообще никаких живых существ тут не было. А это в отличие от инопланетян и мутантов не байка. Я сам видел огромных грызунов, которые при желании могли бы откусить тебе палец. В тоннелях их должно быть очень много. Но нет. Ни одной! То ли что-то их отпугнуло, то ли сожрало.

Похоже, надо было возвращаться. Не хотелось выяснять, куда пропали крысы. Но, сделав несколько шагов, я понял, что домой попаду не скоро. Вокруг было темно. Очень темно.

— Дело не в батарейках, да? — спросил я у фонаря.

До сумасшествия и разговоров с неодушевлёнными предметами ещё не дошло. Просто решил кое-что проверить. Гипотеза подтвердилась. Я себя еле слышал. Эта "темнота" поглощала и звук, и свет. Фонарь отчаянно сражался с ней, но проигрывал. На расстоянии вытянутой руки уже ничего не видел. Окружавший меня кокон света постепенно уменьшался.

Я присел на корточки и обхватил руками рюкзак. Ходить по незнакомым туннелям с фонарём — запросто. Делать то же самое в темноте — самоубийство.

— Мне конец? — спросил я у неизвестности.

Ответом мне были приглушённые звуки.

— Эй! Кто там? — неуверенно поинтересовался я.

"Звуки" стали громче. Либо кто-то пришёл ко мне на помощь… Либо нет. Так или иначе, скрываться было бесполезно. Рано или поздно меня найдут.

— Ау? — прокричал я в темноту. — Уже битый час сижу и жду, пока меня съедят. Побыстрее, пожалуйста!

— Прекрати паясничать! Ори, вой, поколоти во что-нибудь.

— Василий? — удивлённо спросил я. — Ты где?

Голос звучал приглушённо. Но я его узнал.

— Понятия не имею! — ответил Василий. — Тараторь дальше. И погромче. Тут сложно ориентироваться.

Я не знал, где находился мой напарник. Но он определённо приближался.

— Ты как меня нашёл? — спросил я.

— Просто! Эта гадина уже не в первый раз туристов заманивает. Я сразу понял, что она тебя к себе притянула. Спасибо, что хоть записку оставил!

— Василий! Пока я не умер, развей моё любопытство. Какого чёрта здесь происходит?

— Нашёл, блин, время! Эй, не смей его трогать, слышишь?

— Что? — не понял я.

— Это не тебе, — сказал Василий и появился в моём поле зрения. — Ты совсем дебил что ли?

Я опустил голову.

— Ладно. Потом тебе уши начищу. Сейчас надо выбраться отсюда.

— Но… Как?

— Просто, — сказал Василий. — Иди в том направлении — уткнёшься носом в стену. Рядом труба. Двигайся по ней вправо. Дальше уже сам сориентируешься.

— Стоп. А ты?

— Обоих она не отпустит. Жрать хочет.

— Чего?! — ошалел я.

— Иди. Туда. Живо, — сурово сказал Василий и сделал шаг назад.

— Погоди!

Я попытался остановить старика, но его уже поглотила темень.

— Василий!

— Иди к стене! Быстро! Пока она отвлеклась!

Я не мог понять, в какой он стороне. Его приглушённый голос доносился со всех сторон.

— Василий, ты где?! — прокричал я.

— Если будешь меня искать — заблудишься. Двигай отсюда, пока не поздно!

— Да чёрт бы тебя побрал!

Я взял фонарь и побежал туда, куда показал напарник. Врезался лицом в стену. На ней действительно была труба.

— Василий?

Ответа не последовало. Я поднял фонарь, но по-прежнему ничего не видел. "Она" будто питалась светом.

— Темень непроглядная. Даже с фонарём ничего не различить. Запнёшься, ногу сломаешь, как потом тебя искать в этих лабиринтах? — повторил я слова напарника и пошёл по трубе вправо. Ничего другого мне не оставалось.

Василия нашли на следующий день. Не в лабиринтах — где-то в подсобках. Конечно, расследование проводили. Меня допрашивали. Кого-то даже пытались обвинить. Но дело замяли. Свалили всё на сердечный приступ. Вряд ли можно было придумать другое объяснение.

--

В институт я все-таки поступил. Но и подземку не бросил. Ночью по рельсам бродил, днём — на лекциях отсыпался.

Не самая прибыльная работа, конечно. Но на жизнь хватало. Ели мы с женой досыта. Детей одевали и игрушками обеспечивали. Даже раз в два года за границу ездили.

По лабиринтам я по-прежнему ходил. Только осторожно. Далеко не забредал. Как замечал, что приблизился к чужой территории, сразу поворачивал в другую сторону.

Тянуло меня в подземку, что я сделаю. Не ради острых ощущений в темноте гулял. Просто там… Эх. Не объяснить это. Прав был мой напарник.

Я сел на холодный пол и положил перед собой фонарь. В следующем коридоре начиналась та самая "чужая территория". Приходилось ждать на пороге.

— Опять ты здесь ошиваешься? Нарвёшься же, попомни моё слово.

— Да зачем я им? — спросил я. — Старый уже. С меня не так много пользы.

— Много — не много, а с голодухи, знаешь ли… — сказал Василий и присел рядом со мной. — Ну, рассказывай, что там на поверхности?