Острова небес

– Ты что творишь, тебе глаза на что даны?

Юноша, сидя на асфальте, отчаянно растирал ушибленную коленку, лицо искажала гримаса боли, даже возмущаться не было сил. Перед ним смиренно стояла девочка, держа в руках флайборд, и всем своим видом демонстрируя полное раскаяние. И все эти голубенькие глазки, потешно наморщенный носик и поникшие хвостики в едином порыве кричали: «Прости!»

А извиняться было за что. Только что она, засмотревшись на большого рыжего кота, сбила вот этого самого мальчика, заметьте, на пешеходном переходе. Он, в последний момент спасая свои лодыжки, успел подпрыгнуть, обнаружив потрясающую реакцию, все же зацепился за доску и больно приложился коленкой об асфальт.

– Прости! Прости! Прости! – не переставая, канючила девочка. И сразу, как будто что-то вспомнив; – Сколько, сколько сейчас времени?

– Тебе зачем? – опешил от столь быстрой перемены настроения мальчик.

– Срочно! – девочка схватила его за руку и посмотрела ему прямо в глаза. Она была маленького роста, со светло русыми волосами, собранными в два хвостика, и поразительно синими глазами. – Интерфон дома, опаздываю, опаздываю.

– Сорок минут после восхода, – сказал мальчик, указывая на часы в здании напротив.

– Блин! – забавно взвыла девчонка, схватила доску, но на мгновение опомнившись, обернулась, церемонно покланялась. Потом, включив антиграв на бреющей доске, бросила ее на вторую высоту и понеслась дальше.

– И что это было? – нет, мальчик не обиделся, хоть и весьма прилично ушибся. Посидев еще немного на тротуаре, поднялся и не без опаски вступил на пешеходный переход. – Что с этим миром вообще не так? Это что, мой первый день взрослой жизни? С утра эти придурки налили воды в тапки, мол, традиция такая, сожрали пудинг, на кухне нагадили и сбежали. С первой зарплаты съезжать надо. А то, как долго они из меня мамочку делать будут? И тут еще отец, и с таким ядом в голосе: «Как первый полет?» как будто не знает разницу в календаре Ломоносова с Землей. И девчонка еще эта.

А с миром все было так. Вода была мокрой. Квадратный корень из минус единицы до сих пор ни чему не равнялся. А человечество изо всех сил стремилось вперед. Достаточно быстро перескочив Марс, серьезно затормозило на поясе астероидов, как бы собираясь с силами для нового прыжка к малым планетам Койпера, осваивать плутоиды. Для чего все страны, некогда вступившие в космическую гонку, накапливали силы, но делали это по-разному. Вот, к примеру, Империя, заслуженно гордящаяся своим первенством в освоении космоса, создала целую систему подготовки пилотов, от кадетских училищ до гардемаринских школ. Причем ловко это маскируя своей природной воинственностью. СШСС по обыкновению отдала все в руки ушлым дельцам, а Китай, как всегда, волочился следом, пытаясь что-то где-то подсмотреть, стащить, скопировать.

Мальчик, а именно Александр Георгиевич Шаповалов, которого только что так бесцеремонно сбили на пешеходном переходе, и был выпускником одного из таких училищ, причем одного из лучших: – Пилотской школы, что на Ломоносове. Он с детства мечтал участвовать в кровавых сражениях, отбивая планету за планетой у супостата, наносить удары возмездия, ну, на крайний случай вывозить раненых и мирное население. Родители же, к слову, известные ветеринары, настаивали на продолжении семейного дела, что Сашку просто бесило, и, как только он закончил десятилетку, тут же сбежал из дома на астероид Ломоносов, где и подал документы на получение патента пилота. Эту малую планету, по новой классификации, Империи удалось прихватить при большом размене после второго обострения на Ганимеде. И, отдав какой-то медвежий угол конфедератом, Империя разбила здесь цветущий сад, объявив несокрушимой крепостью, оплотом своей агрессивной политики и непотопляемым бастионом. Здесь создали все: земную гравитацию, прекрасную атмосферу, озоновый слой, двенадцать университетов и поднимающиеся с каждым годом яблоневые сады. Запустили даже негреющее светило, правда, что-то напутали при расчете, и оно стало вращаться почти на час быстрее. Поначалу ошибку хотели исправить, потом передумали, объявив лишний день месяца выходным. Но всё знающие старушки утверждали, что синхронизацию с земными сутками не стали делать по причине огромной цены, что заломила фирма производитель, но все это пустые враки, кто ж в такое вообще поверит?

Три года учебы пролетели как один миг. А вот войны нигде так и не случилось, мало того, наоборот, отношения между ведущими державами улучшились, внезапно договорились о разделе углеводородов на Юпитере, пошлин на гелий-3 и о статусе наблюдательной комиссии на Иксионе. Злые языки поговаривали, что мягкость западной лиги проистекает от боязни русского медведя, что может мобилизовать двадцать миллионов и поднять из свах темных чертогов до ста тысяч москитного флота. Но это – гнусные инсинуации, англосаксы это делали исключительно из миролюбия, доброты и присущего им чувства самосохранения. И посему почти все выпускники оставались не у дел, поэтому Империя, применяя не всегда благовидные приемы, распределяла своих резервистов по гражданским конторам, впрочем, те не очень протестовали, образование давалось и прям отменное.

Сашка Шаповалов был лучшим на потоке, может быть даже лучшим курса. А если учесть, что многие не подавали заявки на распределение, то в тест-листе он вообще шел под первым номером. И, получив вожделенный патент пилота, решил не тянуть и устроиться на работу по направлению, что дали при выпуске. Тем более двое его друзей по общаге уже устроились туда же, они, в отличие от Сашки, учились из рук вон плохо, и выбирать не приходилось.

«Демидов и Сыновья» – один из ведущих перевозчиков в солнечной системе. И пускай здесь не носят погон на плечах, пускай, нет кортика и черного кителя, пилотской практики довольно, да и на кусок хлеба с маслом заработать можно. А там, глядишь, и коварные враги подтянутся: дележка пояса Копера не за горами.

Сашка не сильно огорчился, когда на выпускном ему вместе с дипломом и офицерским патентом пилота дали направление именно сюда. Тем более, в направлении значилось: «пилот», и у него появилось целых шесть месяцев, чтобы проявить себя с лучшей стороны. И все равно волнение не отпускало: какой достанется аппарат, кто будет штурманом, и вообще, его всегда волновали ситуации, когда он не контролировал ход дела. Все ответы могло дать табло, заполняемое вручную, что находится в центральном зале компании, куда он сейчас и стремился. Традиции не доверять электронным прибором стукнуло уже не один десяток лет, еще на заре цифровой революции компьютерная техника не отличалось надежностью, ну а с развитием информационных технологий добавились разного рода не чистые на руку субъекты, желающие знать все и обо всем. Серьезная защита стоила дорого, все эти шифраторы, дешифраторы, выделенные каналы и прочая цифровая ботва. Где можно из соображений экономии процветали аналоговые системы, то есть заполняемые от руки формуляры, стенды, куда записывалась важная информация, письма на пластике или даже бумаге.

И вот такая большая доска из какого-то белого полимера висела на стене зала, что местные окрестили пилотской, разлинованная на маленькие квадратики и заполненная аккуратным убористым почерком, черным маркером. Напротив имени Шаповалов А.Г. значилось «капитан», далее номер транспортного средства AAzR-95248, далее имя штурмана Марплс К.

– Надо же, Шаповалов А.Г., капитан, – раздалось за спиной, мальчишка примерно его возраста по-дружески при обнял его за плечи. – А во флоте был бы всего лишь мичманом.

– Завидуй молча! – Сашке нравилось почтительное внимание его друзей. Но и великий педагог тоже не дремал: – Если б и вы, балбесы, не валяли дурака целыми днями, глядишь, и смогли бы подпрыгнуть выше плинтуса.

– А вот интересно, Марплс, это кто?

Отозвался второй с азиатскими чертами лица. Оба уже трудились здесь целую неделю и щеголяли в новеньких комбинезонах зеленого цвета, техобслуживания.

– Уверяю, это здоровенный ирландец, рыжий, как тульский самовар, с ручищами, как у Поддубного, и с медной фляжкой скотча в кармане.

– Друг мой, ты в плену штампов и заблуждений, это чистокровный британец, высокий и худой, как скелет, с моноклем в глазу и длинной электронной сигаретой по последней моде.

Тема для очередного бессмысленного и беспощадного спора нашлась, и теперь эти два олуха будут ее мусолить до заката. Сашка не стал даже слушать. А какой смысл сотрясать воздух, строя длинные логические цепочки, когда можно просто пойти и посмотреть? Ему махнули рукой из-за стекла кабинета управляющего, и он поспешил представиться местному руководству.

– Александр Георгиевич Шаповалов, – проговорил тучный мужчина в дорогом костюме, над столом висела голограммная подсказка, четко утверждая, что он исполнительный директор Веселов Н. В. – Прекрасный аттестат, достойные отзывы по работе от уважаемых людей, почту за честь предоставлять вам работу. Говорить я не мастак, сам во всем разберешься, вижу, не дурак, шесть месяцев продержишься ­ жить будешь, причем не просто жить, а хорошо жить. Впрочем, позволю себе дать несколько советов. Первый: наладь отношение со штурманом, по правилам компании именно ты распоряжаешься премиальными выплатами, не обижай его, тем более мы в нем очень заинтересованы. Второй совет не болтай помногу, здесь друзей нет, только конкуренты. Не жалей денег для получения выгодного заказа, а вот техников баловать не стоит, у них вполне приличные зарплаты. Надеюсь, мы сработаемся.

– Я тоже надеюсь.

Ответ понравился, и Веселов Николай Васильевич мысленно поставил в дело новичку плюсик.

– Сейчас придет старший по ангару и отведет тебя к твоему железному коню, машина старая, почти развалюха, но все с таких начинают, вот я, к примеру, вообще первые полгода рассыльным бегал.

Не успел босс закончить фразу, как без всяких церемоний в кабинет вошел высокий и очень худощавый человек, электронный бейджик утверждал, что это «Начальник подвижного состава Мюллер Сергей Альфредович». Он призывно махнул рукой, предлагая следовать за собой. Сашка обернулся к хозяину кабинета, чтобы попрощаться, но тот уже уселся в мягкое кожаное кресло, погрузившись в работу, и даже отвернулся к стене.

– Забудь, все чему тебя учили в училище, здесь не армия, – доброжелательным тоном повествовал «Старина Мюллер», как его звали за глаза практически все, не исключая руководство. Они шли по узким коридорам к посадочной площадке и ангарам.

– Это хорошо или плохо? – осторожно осведомился Сашка.

– Не хорошо, не плохо, это данность: просто не так. Вот, к примеру, нет всей этой субординации, дисциплины и прочего, ну, или отвечаешь только за себя, в крайнем случае, еще за штурмана. Хорошо это или плохо, не знаю, кому как. Или вот еще одно отличие: во флоте все, кто с тобой рядом, – боевые товарищи, причем, случись что, он, и не задумываясь, жизнь за тебя отдадут. А здесь ты будешь жить, как в стае акул. И, будь уверен, каждый готов вырвать у тебя кусок прямо изо рта, в дело идут любые самые грязные приемчики. Что здесь творилось, когда табло электронным было, не описать! Постоянные взломы, переброска заказов, изменение маршрутов, плюс оно висло через каждые пять минут. Сейчас, сам видишь, как в каменном веке, а что поделать, нынче каждый себя крутым хакером мнит.

Ангар, как и полагается Ангару крупнейшего перевозчика Империи, поражал размерами. Сашка на мгновение оторопел, выйдя из очень узкого коридора сразу в такое большое помещение. По стенам находились ниши-гаражи, в которых стояли закрытые легкими жалюзями аппараты, посередине сверкал струйкой воды фонтанчик, указывая независимую гравитацию, в глубине, на стапелях, что-то азартно ремонтировали, ближе к воротам, на посадочной площадке, проходила погрузка. Работа кипела, не останавливаясь ни на секунду. Все это напомнило большой земной муравейник, когда все заняты своей работой и одновременно делают одно общее дело. И вот два таких муравья, уже где-то изрядно вымазавшись, отделились от общей массы, подошли поближе.

– Что, уже аппарат, принимать идешь?

– А чего тянуть пусть привыкает, – ответил старина Мюллер.

– А нам можно поглядеть?

– Если Евгений Осипович не будет возражать.

Евгений Осипович не возражал, и оба Сашкиных приятеля увязались следом. Хотя этих двоих правильнее назвать друзьями, причем не просто, а тем, что называется: «не разлей вода». Одного звали Юта Такахиро, он был спокоен, вежлив, язвителен, как и положено потомкам гордых самураев. Предки другого пожаловали с берегов Луары, имя ему было Мартин Аморо, большего балабола уже не сыскать не только в Солнечной системе, но и во всей галактике. Вряд ли найдется второй такой. Они сошлись почти сразу еще на первом курсе летной школы. И, несмотря на то что они были разными людьми, их дружбе ни чего не угрожало. Противоположности, как водится, притягиваются, причем они прекрасно дополняли друг друга. Сашка рано вставал, эти двое предпочитали поваляться. Он любил учиться, они – бездельничать. Он обожал командовать, эти двое прозвали его мамочкой, и, тем не менее, почти всегда слушались. И вот сейчас Сашка, напустив на себя образ строгого учителя, начал с выговора:

– Вы чего уже вымазались?

– А кто поверит, что мы работаем? – резонно возразил Юта.

– Во, во, количество грязи на одежде прямо пропорционально работе, визуализация, так сказать, глянул – и сразу понятно: работал.

– Вы же уже не в бурсе! – Сашка демонстративно глубоко выдохнул и закрыл рукой глаза. – Сейчас главное, чтобы это отражалось на зарплате.

– Какая вообще зарплата, это ты у нас в пилоты выбился. Тебе и деньги в руки.

– Учиться надо было, а не балду гонять, а сейчас уже поздно поскуливать от безысходности.

Старина Мюллер, с легкой улыбкой слушавший весь этот подростковый щебет подвел к одному из ниш-горожей.

– Получай и пользуйся, – сказал он, приложив палец к считывающему устройству.

Жалюзи развернулись на девяносто градусов, и одна за другой убежали в стену, открыв сам аппарат. Босс охарактеризовал его как развалюху, но это было не совсем точно. Сам аппарат выглядел весьма крепко, в нескольких местах корпус даже стянули углеводородными лентами и надежно зафиксировали болтами. А лючок, скрывающей внешний интерфейс, вообще прочно прибит гвоздем. Его правильнее было назвать рухлядью, ну или, летающим хламом. Древнее детище тольяттинского завода, оно, еще будучи флагманской моделью, получила оскорбительное прозвище: «Скутер». Классическая схема расположения экипажа (это когда штурман сидит за пилотом, в отдельной нише-кабине), лишь подчеркивало его убогость, напрашивалось сравнение с уралами, победами, и прочими bugatti. И долгие, долгие годы нещадной эксплуатации не сделали его лучше, хотя механики честно старались. Треснувший в трех местах фонарь кабины, прогорелые дюзы главного маршевого двигателя и слегка облупившаяся краска довершали портрет этой колымаги, таратайки, тазика с болтами – называйте, как хотите.

Сашка на мгновение замер в нерешительности, потом сделал несколько быстрых шагов и прикоснулся к носовому обтекателю, потом с какой-то суровой нежностью обнял, шепнув на самое ухо своему новому другу: «Мой».

– Так ты будешь летать на этом? – спросил Мартин, не стараясь скрыть сарказма.

– Но твои родители могли купить намного лучше! – Сказал Юта. Оба друга прекрасно знали об имущественном состоянии его семьи.

– Да, но его я заработал сам! – с глубокой внутренней уверенностью сказал Сашка. И уже с каким-то, вызовом продолжил: – Да и попроси: То мама врубит свою уже заезженную пластинку: «Ну, зачем тебе это? У тебя прекрасный аттестат, перед тобой открыты все двери тебя примут везде. Вместе с сестрой продолжишь семейное дело». А я не хочу быть ветеринаром.

– Хватит обниматься с самолетом, – тут же поддел Мартин друга. – Люди же смотрят!

Сашка стал набирать воздуха для гневной отповеди, но ответом остряку были два щелчка в районе стапеля, и обоих горе – техников как ветром сдуло.

– Тебе надо еще пройти тест на самоуправление. Не тяни с этим. Тренажер в твоем полном распоряжении. Как только сдашь, попадешь в реестр и сможешь получать заказы. А заказы – это деньги, оклад то у тебя мизерный.

Саша кивнул и продолжил осмотр. Ему очень хотелось заглянуть внутрь, увидеть приборную панель, коснуться штурвала. Он встал на ступеньку для техника, что проводит заправку. И обнаружил, что кто-то сидит в кресле штурмана. Ею оказалась та самая девчонка, что сбила его на переходе.

– А тут кто-то спит! – обескураженно заявил будущий командир.

– А... – Старина Мюллер хлопнул себя ладонью по лбу, как будто вспомнив что-то очень важное. – Это твой штурман. Я вас хотел познакомить, но она уснула. Утром сдала все тесты. Говорят, что она была лучшая по математике на своём курсе. Так что компания в ней очень заинтересована, смотри, не обижай ее.

Последние слова старший по подвижному составу говорил, уже удаляясь, видимо, свою миссию он посчитал выполненной. Сашка попытался повнимательней рассмотреть девочку. Она приоткрыла глаза, а потом быстро вскочила, нелепо взмахнув руками, ударившись головой о край стеклянного фонаря кабины.

– Больно! – сдавленно пискнула она, нащупывая пострадавшее место.

– А вот интересно, – Почесал Сашка затылок, – штурмана менять можно?

– Нет! – очень уверено соврала девочка, а потом с нотками просьбы в голосе добавила: – Я хороший штурман!

– Ладно, тогда я задам только один вопрос: покажи мне, где находится Большой Байкал?!

– Там! – она ткнула пальцем в сторону севера, где в ангаре стоял огромный стенд по пожарной безопасности.

– Не так! На карте!

– Но ты сказал, что вопрос будет только один. Тем более что я уже сдала экзамен. А здесь ждала тебя. Чтобы сдать проход через метеоритные поля.

Ну, вот как можно остаться равнодушным к этой обезоруживающей няшности.

– Тебя как звать-то? Марполс К. – Сашка не сдержал добродушной улыбки.

– Кида.

– Ну, а я Александр Георгиевич Шаповалов, можно просто Сашка, Шурка, Шурик, нужное подчеркнуть.

Любое дело боится матерых, опытных, умелых, вот только где разжиться этим самым опытом, который к тому же и «сын ошибок трудных», когда тебе всего девятнадцать, и в открытый космос ты выходил всего трижды, притом только на учебных ваншипах, и только с инструктором. На помощь приходят тренажеры. Они бывают разные: для пилотов, для навигаторов, есть даже такие, на которых отрабатывают борьбу за живучесть. И Сашка в них был настоящий ас. Не было такого дня, чтобы он не оттачивал тот или иной прием на школьном симуляторе космических полетов. Поэтому он с легкостью заполучил вожделенную оценку, причем с первого раза. Оставалась совместная работа со штурманом. Но и здесь прошло все как по маслу. Это, на первый взгляд, милое до нелепости существо в нужный момент обнаружило командный голос, четкость в действиях и точность до скрупулезности в расчетах. Глаза горели каким-то голубым огнем, хвостики подрагивали, кулачки сжаты в азарте. Сашка даже засмотрелся. И чуть не врезался в предпоследний метеорит.

Всегда волнительно перед премьерой, тем более пред первым полетом, тем более в космос. Хочется, чтобы все было идеально. Поэтому Сашка пораньше пришел в операционный зал пилотов и оказался первым: доска чиста, как страница истории еще не начатого дня. В два часа по рассвету стали подтягиваться другие пилоты, никто из них не спешил, знакомится с новичком, они и между собой не очень общались, всем было просто все равно. Ровно в полтретьего появилась Леночка, высокая и очень красивая девушка непонятного возраста, и стала заполнять ячейки таблицы полетного дня. Пилоты по одному, по мере заполнения, доски уходили. И тут чудо! В первый же день – и полет, пускай недалеко, на Сервантес, да и всего две звезды, но это же в первый же день! Вот это удача.

Получив маршрутный лист, Сашка кинулся в ангар, Киды там не оказалось, ее так же не было ни в кафе, ни в комнате отдыха. Это как-то даже озадачило, ну вчера вроде договорились. На звонок домой ответила рыжая девица, она сообщила, что не в курсе, но вроде Кида говорила, что первый рабочий день послезавтра. Тем более флайборт ни куда не делся, вон он, стоит за стиральной машиной, так что она, скорее всего, дома. И она нашла бы ее, вот только ей самой нужно двигаться на работу, поэтому Сашка сам должен найти, разбудить и поднять ее соседку. Ключи от бокса она оставит на ресепшене.

Общежитие «Фламинго», облюбованное девочками одиннадцатой старшей школы и института физики твердых тел, находилось неподалеку, и Сашка бросился будить.

– Да что с этим миром не так? – завел любимую пластинку в разговоре с собой, любимым, Сашка. – Мало мне было этих двух оболтусов, получи еще одну.

Немного убрав на своем граве силу тяжести, Сашка уже через десять минут был на месте. Кида, в пижаме-комбинезоне зайки, свернувшись калачиком, мирно посапывала, досматривая последние сны. У Сашки на интерфоне было несколько мелодий для побудки сонь, рев муфлона, звон еще аналогового будильника и, на крайний случай, работа древнего инструмента под названием перфоратор. На шум подтянулась еще одна девочка с темными волосами и с мукой на лице от неожиданного пробуждения.

– Вообще-то Кидди не собиралась вставать так рано. У нее первый рабочий день завтра. Вчера скинули интересную задачку, и она ее до трех по закату решала. Результат на лицо. Так что вряд ли поднимется раньше пяти. А вы?

Девочка, уже отойдя от первой неожиданности, испытующе посмотрела на Сашку.

– Александр Георгиевич Шаповалов, – представился он. – Пилот и почти начальник вот этой зайки.

– Ух ты, настоящий пилот! – восхитилась она. – Во, смотри, просыпается, у меня бы не получилось.

– Большой опыт, три года двое вот таких на руках.

– Как хорошо, что у Киды появился такой вот заботливый и умелый в житейских делах босс.

Восторги были не уместны, поскольку он еще ни разу не имел дела с только что проснувшейся девушкой, из теории он знал, что надо причесываться и класть тоннами косметику.

– А как сделать, чтобы она поприличнее выглядела? Ну, там, пудра, тушь, помада.

– Да ничего не надо, просто надень шапку и марлевую маску на лицо.

Кида окончательно проснулась лишь на полдороги, но от этого не стало лучше, она отвлекалась на каждом шагу. И лишь надев летный комбинезон, она стала похожа на штурмана.

– Продуваю, маршевый. Продуваю маневровые. Антиграв на пятьдесят процентов, – Сашка артикулировал свои действия. Выученные когда-то, как заклинание, все четко, точно и по делу, но как же это волнительно, когда совершаешь первый полет, по-настоящему, без скидок на возраст и отсутствие опыта, плюс за спиной сидит кто-то, кто полностью зависит от тебя. – Протяжка маршевого. Протяжка маневровых. Ключ на старт.

– Ключ на старт подтверждаю, – отозвалась Кида.

– Отрыв!

Ваншип, когда-то издевательски прозванный скутером, легко оторвался от стартового стола и, быстро набирая скорость, унесся в голубую высь. Астероид Сервантес находился в двух шагах от Ломоносова, практически в прямой видимости, именно поэтому это задание скинуть новичку. Ничего сложного, дорога, давно протоптанная, тем более на нем находится земская администрация Империи, со всеми вытекающими последствиями, а документооборот еще ни кто не отменял. Две звезды – это и есть те самые циркуляры, договоры гражданского характера и повестки в суд. Ничего интересного и тем более неотложного, но и без этого не обойтись. Туда и обратно смотались всего за полтора часа.

– Ты зачем штурмана за собой потащил? – спросила Леночка, получая путевой лист с отметкой о доставке. – Всю же дорогу ведет автонавигатор.

– Я не знал, – смутился Сашка, вспоминая события сегодняшнего утра.

Вот как, скажите на милость, можно было так облажаться в первый же трудовой день, его ведь предупредили, чтобы расспросил вот эту самую Леночку, которая, по мнению пилотов, знала все и вся. Она краса и гордость Ломоносовского отделения корпорации «Демидов и Сыновья», в ком сошлись, что бывает крайне, редко красота и ум. И считалась непререкаемым авторитетом по большинству вопросов взаимоотношений между пилотами экипажами, и администрацией. Ее частенько выбирали третейским судьей в самых щекотливых спорах и личных вопросах, к тому же слыла абсолютно неподкупной.

– Знай, если стоит желтая отметка, то автонавигатор, красная – на пути метеоритное облако, зеленая – иди на одних маршевых, ну, и на словах расскажу, что знаю, не стесняйся спрашивать, – она одарила своей лучезарной улыбкой и склонилась над монитором, сверяя какие-то столбики цифр, потом вновь подняла голову и сказала напоследок: – Хотя дам еще один совет: устрой праздник, первый полет – это же как день рождения, со штурманом поближе сойдешься, да и проставиться перед друзьями не мешает.

Идея Сашке понравилась и, не откладывая в долгий ящик, зазвал Киду в самый пафосный ресторан «Гнездо глухаря», известный на всем Ломоносове. К счастью, ни ее, ни друзей уговаривать не пришлось. И сразу после окончания вахтенного времени они вместе направились туда, благо это было не далеко.

– Ты своих позвала?

– Да.

– Согласились?

– Да, конечно, а кто еще откажется поесть на дармовщинку?

– Неужто такая проблема?

– У кого как, кое-кто и одной одноразовой лапшой питается.

– С родителями разругалась, совсем, не помогают?

– Да, нет, с родными у меня любовь и понимание, вот только с сегодняшнего дня это я им помогать буду.

– Как так-то? – удивился Сашка. Будучи сыном известных ветеринаров, создавших собственную клинику, он никогда не нуждался в средствах, а даже наоборот, отбрыкивался изо всех сил, строя из себя взрослого. – То есть ты часть своего заработка хочешь, отправлять родителям?

– Я же подданная в первом поколении, мы мигранты из конфедерации. Переехали недавно, живем на Острове 841, там даже атмосферы нет, надо от туда выбираться, так что стараюсь.

– Дела, а я тут… – осекся Сашка и, стараясь поменять скользкую тему, поинтересовался: – Штурманство хорошо, но маловато будет.

– Ну, начнем с малого.

– Да вот и мне посоветовали с тобой все дела уладить, – Сашка слегка замялся, вот не любил он эти денежные дела, но и без них не обойтись. – Я тут переговорил со знающими людьми, так вот они посоветовали: дели все честно пополам. То есть пятьдесят на пятьдесят. Ну, что скажешь?

– В принципе, это идеально, – Кида не смогла сдержать улыбку. – Вот только зачем врать то про влиятельных друзей и опытных товарищей? Говори, как есть, мы же теперь почти родственники. Считай, обручились ключом на старт.

Сашка совсем стушевался. Но и отступать было не в его правилах.

– Хорошо! Давай так, все мое – твое. И в месте хоть в пасть дьяволу! – выдал он когда-то сочиненную клятву верности боевого товарищества.

– Все мое – твое! Спина к спине, плечом к плечу! – подытожила Кида. И протянула вперед крепко сжатый кулачок. Сашка, не задумываясь, прижался к нему своим кулаком. Но торжественность момента испортил Мартин, появившись как из-под земли.

– Григорич, это что, девушка? У тебя уже и девушка есть? – он, выпучив глаза, изучал Киду, состояние Юты было не лучше. – Вот где, правда, где справедливость? Ему и пилотство, и деньги лопатой загребать, а еще и девушка, к тому же такая миленькая.

– Как сказал поэт, «Нет правды на земле, но правды нет — и выше». И для меня это ясно, как гаечный ключ.

– Это говорил злобный завистник, клеветник, к тому же отравитель, – вступился за поэтов всех стран и эпох Сашка. – К тому же учиться надо было лучше, и у вас все было бы. И, тем не менее, позвольте представить моего штурмана. Кида Марполс.

– Вот тебе и здоровый ирландец, – развел руками Мартин.

– К тому же высоченный англосакс, с пенсне и трубкой, – припомнил недавний спор Юта.

Но шок прошел быстро, и эти два балабола обрушили на ни в чем не повинную девушку словесный водопад, растекаясь мыслью по древу. Перебрали все: от цвета глаз до моды на вот именно такие хвостики, от свежести цвета лица до получивших популярность в последнее время бриджей ярких цветов. И было бы Киде совсем кисло, не появись вовремя ее подруги. Рыжую представили Ризой, а темненькую Ритой. Они ловко отвлекли на себя внимание от уже начинающей уставать от такого интереса к своей скромной персоне их подруги.

Веселье продолжалось более трех часов, и его не останавливали ни косые взгляды посетителей, ни постоянно растущий счет, ни намеки официантов, что, мол, нужно закругляться и уступить место другим проголодавшимся. Ушли, лишь когда само заведение закрыли на ночь.

Любой праздник норовит закончиться, причем в самый не подходящий момент. И приходят суровые будни, когда не хочется рано вставать, чтобы вновь получить копеечный маршрут, потом вновь сидеть и ждать до окончания вахтенного времени. И дни покатились один за другим, как шарики по желобу, что показывают уровень общей гравитации в соседнем супермаркете. Бесконечные заказы по две звезды, иной раз даже по четыре в день, деньги не очень, но и бесценный опыт, а как известно, к хорошему привыкаешь быстро, и Кида стала поскуливать, мол, маршруты простые, некуда расти, и ее можно было понять, помогает лишь усложнение задач. Вот и сейчас она запустила свою старую пластинку:

– Скучно. Ты сейчас опять на Сервантеса принесешь, а там автонавигатор, а я как назло выспалась. Давай я схожу в пилотскую, точно, что-нибудь поинтересней добуду, у меня рука легкая. А то от этих двух звездочек уже тошно.

– Разбегись, – и головой об стену, количество звездочек сразу удвоится, а то и утроится.

– Боюсь, что в кармане от этого сомнительного действа не прибавится. Так что, с твоего позволения, воздержусь. Ну, дай сходить, вот увидишь, попадется что-то эдакое.

Кида состроила умильную физиономию, и Сашка сдался, решил, что попытка не пытка, и не будет никакой порухи его командирскому авторитету, если штурман вот прям сейчас сходит и раздобудет чего-нибудь дельного. Кида вернулась почти сразу, сияя, как начищенный медный пятак.

– О, пять звезд, подзаработаем, – оживился Сашка, бегло просмотрев путевой лист. – И что пишут, премия за скорость исполнения? Значит, и тебе работка привалила: проложить маршрут, чтобы на одних маршевых добраться. «Острова небес», где это вообще?

– В принципе они недалеко, если по прямой, но там метеоритный рой имеется, поэтому все в круголя туда ходят. Но есть кой-какая хитрость, – раздумывая, протянула Кида.

– Какая? – поторопил Сашка.

– Окно там есть. Так что как верблюд в игольное ушко проскочим.

– Так считай быстрей.

– Уже все давно готово.

– Значит, по коням!

Традиционная продувка, протяжка, ключ на старт, пробой озонового слоя и вот она, безмолвная чернота космоса, лишь тусклые искорки то ли звезд, то ли планет, то ли метеоритов. И далекое и совершенно не греющее Солнце. Из-за на сто процентов работающего маршевого двигателя облако с рваными булыжниками появилось ниоткуда, аппарат подпрыгнул, дернулся немного вправо и, как пингвин, нырнул в прорубь, сиганул вниз. Сашка даже испугаться не успел, как пелена из камушков-светлячков оказалась уже позади и стала быстро удаляться. Он посмотрел на индикацию расхода топлива, и тут же в ушах зазвенела монетами премия за экономию горючего.

«Островами небес» называлось группа малых астероидов, находившихся в относительной стабильности по отношению друг к другу. Размер самого большого не превышал пяти километров в диаметре. Сашка силился вспомнить, что он вообще знал о них, но в голову ни чего не приходило. На задворках мозга маячила какая-то очередная сенсация в области археологии. Но сколько их сейчас, после вскрытия малой пирамиды на марсе, и не сосчитать! Какую нелепицу взялись писать всякие охочие до жареного журналисты. И верно. На втором по величине астероиде оказался исследовательский модуль типа «Звезда», с высокой башней жилого блока и огромным отвалом горной пароды. Связались с дежурным и, получив «добро», пошли на посадку. Шлюзовые ворота поползли в разные стороны, но в самой шлюзовой камере все было заставлено большими контейнерами с каким-то оборудованием, и на посадочный стол еле протиснулись. Створки закрылись за спиной, радостно замигав сигнализацией, но запускать воздух никто не спешил. Сашка как старший первым вылез из ваншипа и, не снимая пилотского шлема, пошел искать людей.

Нашел он их быстро, а главное, сразу много, они столпились у дверей декомпрессионной камеры, здесь он снял шлем, глубоко, всей грудью, вдохнул нормального, не из баллона, воздуха, и тут же наткнулся на непонимающе-удивленный взгляд седого старика. Он стоял на полкорпуса, впереди своих коллег, явно обозначая свое старшинство.

– А что, «Самокаты» еще летают?

– Как видите, – Сашку очень покоробило такое отношение к его другу, хотя он сам и не такое позволял себе в его адрес. Но вот когда кто-то чужой высказывался в такой манере, это ему показалось не допустимым. – А что вы хотели за пять звезд. Скоростной Bugatti с сейфом на борту?

– Вот именно, я этого и хотел. Именно скоростной и именно с сейфом. Причем не с электронным замком, а механическим.

– И все это за пять звезд? – Сашка не удержал саркастической улыбки.

– Да причем тут вообще звезды какие-то? Кто-нибудь, объясните вот этот ржавый казус. Или я отказываюсь понимать, что здесь происходит.

– Боюсь, что это смогу сделать только я, – вперед вышел скользкий молодой человек в белоснежном лабораторном халате. – Боюсь, это моя ошибка. Я неправильно указал стоимость перевозки, а именно они и измеряются звездами.

–Так сколько же она стоит по-настоящему? – с какой-то надеждой мурлыкнула Кида, бесцеремонно влезая в разговор.

– Двадцать пять.

Экипаж самоката переглянулся. Да, именно скоростной Bugatti с сейфом на борту!

– За ваши деньги – любой каприз, – невпопад выдавил из себя Сашка рекламный солган компании.

– Капризничать мы не будем, нужно всего лишь доставить вот это, – и скользкий кивнул на стандартный ящик почтового отправления номер пять, стоявшим на полу.

– Но как мы можем отправить наше сокровище на этом? – Седой сделал какие-то несуразные движения, руками стараясь оскорбить ваншип еще больше.

– Боюсь, что наша находка сокровищем является лишь для ученых, для остальных это всего лишь череп из горного хрусталя. Тем более они прилетели с Ломоносова так быстро, будто знают какой-то секрет. А скорость для нас сейчас самое важное. Вы же знаете, что будет, если журналисты пронюхают о нашей находке раньше, чем мы покажем ее на завтрашнем брифинге.

– Все это так, но доверять мою прелесть вот этому! – старик в третий раз попытался обидеть «Скутер», и опять получилось, и, тут же посчитав вопрос исчерпанным, развернулся и пошел по своим делам. Последние слова он сказал на ходу и не оборачиваясь: – Тогда поторопитесь, а то я уже начинаю волноваться, а мне это вредно.

И они поторопились, документы оформили прямо здесь, причем с указанием новой цены, не дав отдохнуть, не пустив даже на саму станцию, отправили в обратный путь.

Стартовали, молча переваривая все случившиеся и предвкушая близость удачи и хруст новеньких купюр на пластиковой карточке. Именно поэтому Сашка прозевал сигнал захвата цели. Кто-то, пока невидимый, очень аккуратно набросил магнитное лассо. И только после того как оно надежно затянулось, вышел на общую волну радио-переговоров.

– Просьба не паниковать, не пугаться и не дергаться. Отключите все двигатели и уменьшите антиграв до сорока процентов, лечь в дрейф.

– С кем имею честь вступить в контакт?

– Там увидишь, – в ответе скользнула скрытая угроза.

С правого борта, как будто из ниоткуда, переливаясь всеми оттенками голубого, появилась красавица межпланетная яхта постройки конфедератов. И стала подтаскивать ваншип к хищно открытому шлюзовому люку. Транспортная палуба по закрытии створок почти мгновенно заполнилась воздухом. У входа засуетились какие-то люди, поставив большое кресло, куда тут же уселся очень манерный молодей человек с тростью в руках и профессорской бородкой. Его сразу обступили еще четверо не менее вычурно одетых субъектов.

Сашка медленно, очень медленно откинул фонарь кабины, не торопясь спрыгнул на полетную палубу, снял шлем и с какой-то даже ленцой приблизился метров на пять. Нет, он не боялся, трусы не идут в военные летчики, он судорожно соображал, что, собственно, происходит и как, если что, прикрыть Киду.

– Не буду скрывать, мы знаем, кто вы такие, – заговорил сидящий по-английски. – Вы подданные империи и работаете на Демидовых. Я говорю это с уважением, как вы того заслуживаете. Но мне нужна одна вещь, как раз та, которую вы только что получили на «Островах небес».

– Это же разбой! – с легкой улыбкой бывалого рубаки ответил Сашка, крепко сжимая пилотский шлем в правой руке, прикидывая, кого первого огреть этим весьма увесистым предметом.

– Так вы и не доводите до того, чтобы мы начали разбойничать, просто отдайте мне эту вещь. Она застрахована на бешеные деньги, так что ни кто не пострадает.

– Кроме компании страховщика.

– Ну, а кому интересны эти кровопийцы?

– Но так же нельзя.

– Друг мой, – спокойно, но с какой-то твердостью в голосе сказал главный, – эта вещь мне нужна, и я добуду ее любым способом. Вот только кому от этого станет лучше? Ваша служба безопасности меня вычислит и приговорит, а не сможет достать, так стуканут Демидовым, а те из-под земли достанут. И каков результат? Куча трупов? Оно тебе надо?

– Делать нечего, – неожиданно прошелестел сдавленный голос Киды со спины, – вот то, что мы получили. Что там, неизвестно, поэтому не вижу оснований рисковать столькими жизнями. Только поклянитесь, что выпустите нас и не будете преследовать.

– Клянусь жизнью моих детей! – воскликнул главный и, быстро поднявшись с кресла, подошел и взял из рук девушки почтовый ящик номер пять.

Улетали быстро и снова молча. Сашку рвало на части от обиды. Что с этим миром не так? Киде нужны деньги, ему – работа, все же сложилось, причем так красиво, как в детском калейдоскопе. И тут является какой-то пижон в белом костюме и просто забирает то, чего ему хочется. Будь он один, не задумываясь, полез бы в драку, на крайний случай пошел бы на таран на двухстах махах, но он теперь не один, и поэтому оставалось лишь выть от какого-то давящего чувства, от какой-то вселенской не справедливости.

– Блин, двадцать пять звезд, высшая категория, у нас даже таких аппаратов нет, чтобы возить такое, не меньше миллиона на двоих, – наконец-то он оформил вербально свое состояние души.

– Это точно, столько лапши купить можно будет! – а вот Киду, судя по голосу, никак не огорчила потеря груза.

– Какая лапша! Можно было бы одним хамоном питаться, а пармезан вместо хлеба. Причем не местным, а прямо с земли.

– Точно, устроим праздник в воскресенье, как после первого полета.

– Какой праздник? Как бы с работы не выперли!

– Это еще за что?

– Потеря груза.

– Посмотри, что у тебя в ногах стоит.

– Что-то голубой тряпочкой накрытое.

– Так ты ее сними.

Сашка судорожным движением сорвал тряпицу, под ней оказалась прозрачная сфера, напоминающая череп, завернутая в какую-то пузырчатую пленку.

– Как ты смогла?

– Почтовый контейнер вскрыла. И в школе ассистенткой иллюзиониста выступала, фокусы показывала, ну, там зайцев из цилиндров доставали, карты из воздуха, платки из рукавов…

– Это же невозможно!

– Вот у тебя какие мозги?

– AMD 248.

– А у меня Elbrus 18.

– Они же целое состояние стоят, вот эта развалюха даже в лучшие времена дешевле была.

– Эта, да, дешевле, причем намного, – что-то припомнив, хохотнула Кида. – Всей семьей собирали. Я ведь главный шанс выбраться с рудника, вложились в мои мозги и в образование, понадобится, еще денег дадут. Но я уже сама справляюсь. Сейчас кузину в Тех-Мат пристраиваем. Глядишь, и все на тепленькие места устроятся. Там ведь не сахар, помещения максимум четыреста кубов, воздух только привозной, фильтрованный. Ничего, справимся.

– Да как же так жить вообще можно?

– Империя хорошо платит за эти нечеловеческие условия, а главное, дает подданство, так что все честно. Собираем по крохам и помогаем друг другу. А на кого положиться в трудную минуту, как не на семью?

– Есть в этом что-то неправильное.

– Неправильно – это когда меня решили лишить честно заработанных денег. Но как они так ловко нас подловили?

– А вот это, как раз, на мой взгляд, просто: крыса у ученых завелась, и сдается мне, это как раз тот, что признался в ошибке и постоянно чего-то боялся. Он специально занизил стоимость, чтобы на скоростных не прилетели. И упомянул об узких воротах, чтобы КамАЗы не прислали. Небось, сам же эти контейнеры и расставлял. За двадцать пять звезд и на БелАЗе не постеснялись бы подвалить. Застраховал на кругленькую сумму, и нам как бы невзначай проговорился, что внутри, чтобы точно знали: порешат и не поморщатся, чтобы не брыкались.

– Вот ведь падаль! – выругалась Кида.

– Не то слово, ведь полюбому мы крайними оказывались.

На экране большого монитора вновь мигнуло предупреждение о захвате, вот только сейчас Сашка был готов.

– Захват!– завопил он, принимая ручное управление у автопилота. – Куда здесь можно спрятаться?

– Впереди на одиннадцать рой, давай туда.

– Дистанция?

– Двадцать четыре кабельтовых.

– На маневровых не дойдем.

– Пойдем на маршевых.

– Поймают.

– Доверься мне!

На этот раз охотником оказался фрегат постройки General Dynamics, серия f-111. Противник не просто сложный, а смертельно опасный, принадлежность было определить просто невозможно, американены их наштамповали тысячи, продавая всем, у кого найдется за душой хоть один кусочек голландского сыра. Он развернулся по большой дуге, набирая скорость, и пытаясь отсечь маленький ваншип от возможности уйти на маневре. Вот только беглец и не собирался этого делать, врубив маршевый на девяносто процентов и полностью отключив антиграв, он бросился в сторону метеоритного роя. Охотник, имея полное преимущество в крейсерской скорости, не ожидал этого, и пребывал некоторое время в нерешительности. Когда же понял истинные планы ваншипа, устремился за ним.

Погоня. Один бежит, другой догоняет. И на первый взгляд хочется всегда оказаться в роли хищника, но это только на первый взгляд. Нет более волнующего ощущения, чем чувство реальной опасности, которая будоражит нервы, впрыскивая в кровь литрами адреналин и мобилизуя все органы чувств. Когда минуты рвутся секундами, а мгновения застревают между ударами сердца. После первой удачи приходит азарт, а за азартом – абсолютная уверенность в исходе поединка. Всем известна схватка Давида и Голиафа, а главное, ее результат. Так и здесь. Огромный корабль гнался за маленькой песчинкой, но та ловко ускользала всякий раз, когда казалось, что спасения уже нет. Всякий раз, когда хищная акула настигала золотую рыбку и выходила на расстояние губительного броска магнитного лассо, ванншип делал невероятный маневр, уходя в сторону, тем самым оставляя охотника с носом.

После получаса такой, с позволения сказать, охоты Голиаф устал, ведь каждый бросок лассо стоит недешево, два, а то и три гигаватта в зависимости от дальности. Даже у такого монстра, как f-111, энергосистема имеет свои пределы. И в рой ваншип уходил издевательски задом явно демонстрируя определенный палец.

– Почему так быстро нашли? – выдал Сашка, как только они надежно спрятались от погони за рваной базальтовой глыбой, повиснув лишь на одном антиграве.

– Уникальный код, нас же на любом радаре видно, – спокойно ответила Кида. Как будто речь шла не о жизни и смерти, а о том, что надеть сегодня, красную блузку или вон ту, березовую.

– А с чего вообще решили, что мы его не отдали? Нас же отпустили с миром.

– Видимо, мониторят почту. При вскрытии почтовых ящиков информация уходит на портал системы безопасности.

– И что теперь делать? – растерялся Сашка, представляя количество новых претендентов на археологический артефакт.

– Перепрограммировать, и вся не долга.

– Так ты и это умеешь?

– Я много чего умею.

Полет с отключенным индивидуальным номером транспортного средства ничем не отличается от полета с включенным. За малой особенностью: тебя просто никто не видит. Это как поездка с выключенными фарами в ночь или гонки на флайбордах с закрытыми глазами. Вот только двести махов – скорость нешуточная, это даже смешно сравнивать с пулей, при столкновении даже вот такой легкий ваншип, коим являлся AAzR-95248, надежно прошибал на вылет даже имперский линкор класса «Разрушитель». Но судьба сжалилась, и на пути не попалось ни чего стоящего для лобового тарана.

Ломоносов вынырнул из вселенской тьмы маленьким голубым глазом, приветственно подмигнув светилом, и распахнул свои гостеприимные объятия. Ваншип соскользнул с неба и очень осторожно, как бы пробуя на прочность поверхность, встал на все три своих опоры. У самых дверей погрузочной палубы стоял Веселов Николай Васильевич и, как только «Самокат» уравновесил устойчивость, продув пневматикой тормозные диски, пошел на встречу.

– Задание выполнено, несмотря на несколько нештатных ситуаций, груз доставлен в целости и сохранности, правда, потерян почтовый ящик номер пять.

– Ну, и черт с ним, – неожиданно весело ответил босс. – Вот он какой. Последние три часа только и слышал, загадка загадок, отгадка отгадок. По легенде якобы вообще предпоследний.

Он взял из рук Киды хрустальную копию человеческой головы, присмотрелся и передал подошедшей Леночке.

– Это она первая заподозрила неладное, – кивнул он на символ Ломоносовского отделения компании «Демидов и Сыновья», – когда внезапно, уже постфактум, изменилась цена услуги. Уже и поддержку у патрульных запросили, и тут вы вообще пропали с экранов. Отличная работа, госпожа Марплс. Я вообще очень рад, что в вас не ошибся.

– Неужели все было так критично?

– Да, нет, конечно. Маленькая черточка в портрете, не более, вот только в бизнесе, как и, впрочем вообще в жизни, все как раз и состоит из таких вот черточек, а бытие как раз и рисует этими самыми штрихами портреты истории. Так что поздравляю с прохождением испытательного срока, – Николай Васильевич крепко пожал Сашке руку, потом заглянул в глаза и, заметив там что-то, привлек его к себе и по-отечески обнял. – Останешься – получишь новую машину, захочешь уйти – напишу лучшие рекомендации. А теперь от меня лично: спасибо тебе сынок.

***

– Вот так все и произошло!

Закончил Сашка рассказ о недавнем приключении. Они уже три часа отмечали удивительное происшествие. В «Гнездо глухаря» их уже не пустили, впрочем, и здесь им уже были не рады.

– Вот только все лавры достались мне, и от этого немного совестно.

– Я просто взяла деньгами, так что все честно: слава тебе, ну, а мне – звонкая монета, – Кида подбросила воображаемую монету, но ловить почему-то не стала.

– Все хорошо, что хорошо кончается! – восхищенно подвел итог Мартин. – Хотя я жутко тебе завидую. И уже жалею, что так плохо учился.

– Про такое в кино снимать надо, – добавила свое веское слово Риза. – И чтобы в главной роли – вот этот блондинчик, как его там зовут, Ритуль напомни, ты же их всех знаешь.

– А вы в курсе, что кампания прикупила Bugatti SLкласса? – перевел подальше от блондинчиков разговор Юта. – И даже боюсь предположить, кому он достанется.

Друзья весело загомонили, озвучивая не двусмысленные догадки о будущем его пилоте. И тут из подсобного помещения вышел здоровенный детина в поварском колпаке и с ножиком, что в профессиональных кругах именуют не иначе как «шеф». В обеденном зале уже никого не оставалось, и угроза не была двусмысленной, поэтому все как-то быстро стали собираться. Мартин и Юта напросились проводить девушек до общежития «Фламинго» и почти бегом выскочили на улицу. Сашка же остался под предлогом оплаты счета, чтобы их отступление не казалось таким уж паническим, и вот этот здоровяк не подумал, что его испугались. Героям, как известно, положено сохранять лицо перед любого рода опасностями. Потом, не много поболтав с уже повеселевшей официанткой, направился на выход.

Ночь встретила прохладой и запахом сирени, светило давно уже спряталось за горизонт, здесь именно оно, в отличие от Солнца, вращалось вокруг планеты. И именно это натолкнуло Сашку на мысль, что мир потихоньку приобретает те приемлемые очертания, с которыми он готов смириться. Что вода мокрая, что число Пи невозможно подсчитать, а настоящая дружба не продается, что есть нерушимые ценности, ради которых стоит жить. Он поднял голову и присмотрелся к звездам, стараясь рассмотреть далекую Землю. Потом достал интерфон и набрал домашний номер.

– Здравствуй, мам. Нет, ни чего не случилось, просто захотелось услышать твой голос. И еще сказать кое-что. Я по вас страшно скучаю, и всех вас очень…