Голограмма

По дороге домой, я решила заехать к матери. Давно я у нее не была, всегда занята, дом – работа, двумя словами – взрослая жизнь.

Я позвонила Джону, сказать, чтобы он меня не ждал сегодня к ужину. Он лишь буркнул в трубку, мол, дело твое.

Мама жила в маленьком дачном поселке, в котором было от силы домов десять. После цифровой революции, здесь мало, что изменилось. К примеру, многие до сих пор ходили за водой к колодцу.

Подъезжая к деревне, перед самым въездом на дорогу, ведущую к моему дому, я увидела мальчика лет восьми, играющего с собакой у соседского дома.

Я узнала его, и образы из прошлого всплыли в моей памяти.

Подъехав к дому, я посигналила, и мама выбежала, несмотря на свой возраст, очень быстро, и обняла меня.

- Я видела его, - сказала я матери, когда мы сели чай пить. – И давно он у нее?

- Да уже как год. Я все никак не могу к нему привыкнуть, порой жутко его видеть,- мама вздохнула.

- А почему она выбрала именно восемь лет? – спросила я.

- Думаю, для нее это его самый любимый возраст.

- Я слышала об этой технологии, но так необычно встретить такое в вашем городе, - «такое», именно это слово я произнесла.

- Помнишь, как она была безутешна, когда он покончил с собой? Единственный сын и такой молодой.… А он был в тебя влюблен, помнишь?

- Помню, конечно, - я улыбнулась.

И я вспомнила, как мы восьмилетками вместе гуляли и играли. Во время грозы прятались в сарае. Ездили на папиной старой машине в центр города и ели мороженое в местном кафе. Как вместе повзрослели, влюбились друг в друга. И первый поцелуй…под березой у реки. А затем жизнь развела нас по разным дорогам, и мы утратили связь друг с другом. О его смерти я узнала, когда я переехала и уже училась в колледже. Помню, как мне позвонила мама и дрожащим голосом сказала, что Майк повесился в сарае около своего дома, в том самом сарае, в котором мы прятались во время грозы. А потом тишина в трубку и лишь тихие всхлипывания.

Вспомнила его похороны и его восковое лицо в гробу, и застывшую улыбку на губах. Я вспомнила его маму, поседевшую и постаревшую за одну ночь, стоящую, сгорбившись у его гроба.

Помню алые розы, которые я принесла на его похороны. Они были такие большие и яркие, и так выделялись на фоне мрачной серости кладбища.

Я вздохнула. Эти воспоминания пробудили тихую грусть. Давно я не вспоминала о Майке, суета большого города не оставляла времени для ностальгии.

- Навести тетю Лиз, она будет рада тебя видеть, - предложила мама.

Я постучалась в массивную деревянную дверь. Мне открыла тетя Лиз. Маленькая, худенькая и очень сильно постаревшая с нашей последней встречи.

- О, милая! Ты приехала. Я так рада тебя видеть! – тетя Лиз улыбнулась и прижала меня к себе.- А твоя мама не говорила, что ты приедешь.

- Она сама не знала. Я решила сделать сюрприз.

- А, понятно. Ну, заходи в дом, что в дверях то стоять.

Я зашла в дом.

- Хочешь тыквенного пирога? Я как раз его испекла для Майка, он его очень любит, и я знаю, что ты тоже. Помню, как вы маленькие вдвоем целый пирог в один присест съедали.

Она пошла на кухню и начала греметь чашками и продолжала говорить будто и, не замечая моего удивленного выражения лица. «Она сказала, что испекла пирог для Майка, словно он был живой…» - подумала я.

- К пирогу нужно какао! Сейчас сварю… и чашку для Майка. Ты ведь его уже видела? Разговаривала с ним?- она сыпала на меня вопросами, не дожидаясь ответов.

- Я так рада, что ты приехала! – она вынесла большой кусок тыквенного пирога и чашку какао. И начала рассказывать про Майка – что он сделал, что сказал, какой он милый у нее ребенок, и каждый раз заговаривая о нем, ее глаза так озарялись счастьем.

От тети Лиз я вышла в растерянном и смущенном состоянии. Этот пирог, какао…она говорила о нем, как о настоящем. Это было похоже на безумие, но в своем безумии она была счастлива.

Когда я шла по дороге к своему дому, я встретила Майка.

- Здравствуй, Майк. Я Мидж, жила раньше по соседству.

- Здравствуйте, мисс, - произнес Майк.

Его голос…я помню этот голос. Голос из далекого прошлого, из детства, такой родной. По спине пробежала дрожь.

Он посмотрел на меня. Его глаза…я помню их. Такие большие, зеленые и озорные. Когда он улыбнулся, я увидела два верхних зуба со щербинкой. И родинка на правой щеке. Все точь-в-точь, как и у настоящего Майка.

И мне захотелось к нему прикоснуться. Я не знаю, чего я ждала, но когда его коснулась, моя рука прошла сквозь него, лишь прохладный воздух коснулся моей ладони. И в этот момент пелена будто спала с моих глаз, я увидела не Майка, а бездушную голограмму, с пустыми глазами. Передо мной был не Майк, а лишь лазерная имитация живого человека. Он усмехнулся и побежал прочь.

Я попрощалась с матерью, села в машину и по дороге домой размышляла об увиденном.

Наверное, каждый сам для себя решает отпустить болезненное прошлое или оставить его с собой. И просыпаться каждое утро и видеть любимого человека и осознавать, что ты не можешь к нему прикоснуться, почувствовать его тепло. Но зато иметь возможность, взглянуть в любимые глаза, услышать смех и голос.

Я не берусь судить правильно ли это, вот так застыть в прошлом со своей болью. Но знала совершенно точно, что у меня не было такого человека, ради памяти которого я бы пошла на такое.

Я остановила машину и закурила. «Надо позвонить Джону» - подумала я.