Две овцы и корова

1

Вечер. Мы стоим у старой поленницы, вдыхая запах прелых опилок, и никак не можем расстаться.

- Ты станешь моей женой? – спрашивает Ник, мучительно краснея.

По щекам текут сладкие, счастливые слезы: - А как же иначе? Ведь я так сильно тебя люблю…

2

Когда я захожу обратно в дом, с большой охапкой сосновых дров, меня с нетерпением поджидает тетка, поглаживая длинный хлыст когтистыми, узловатыми пальцами. Восемь ударов – по одному за каждую лишнюю минуту с Ником. Это больно, но на помощь приходят воспоминания. О том, как он крепко прижимал меня к теплой груди, и я считала удары его чуткого сердца.

- Чему это ты улыбаешься? – настораживается тетка, опуская хлыст.

- Я выхожу замуж за Ника.

Тетка смеётся - скалится, обнажая гнилые, острые зубы.

- Он бросит тебя и сбежит! Его любовь словно дым. Подует ветер и ничего не останется!

Хлыст рассекает воздух. Я кусаю ладонь до крови, и твержу себе, что это неправда. В ней говорит лишь злоба и зависть. Ник любит меня по-настоящему, и мы будем счастливы, во что бы то ни стало.

3

Утром тетка как всегда нагружает меня работой – я мету, мою, чищу, готовлю и стираю. А вечером она велит идти к ведьме, передать дорогой подарок - корову и двух овец.

Ведьма живет в темной, каменной пещере, варит в котле булькающее зелье, похожее на болотную трясину, и шипит под нос заклинания. Говорят, она способна вызывать настоящие бури и ураганы, поднимающие в воздух целые дома. По спине пробегают мурашки, я очень боюсь и пытаюсь как можно скорее попрощаться и сбежать обратно, на свежий воздух.

Ведьма с радостью принимает дары, и старый филин, сидящий у неё на плече, довольно ухает. Я только на миг засматриваюсь на круглые глаза хищной птицы, как ведьма цепко хватает меня за рукав.

- Две овцы и корова, - говорит она. – Вот цена твоей истинной любви!

Я вырываюсь и бегу, что есть мочи, но все равно слышу, как она хохочет мне вслед и ударяет каблуками серебряных башмачков друг о друга.

4

На следующий день, я умоляю Ника быть осторожнее, остаться дома, со мной, хотя бы до свадьбы. Но он нежно целует меня на прощанье, закидывает острый топор на плечо и уходит в чащу, рубить деревья. Разве он когда-нибудь слушает, что я говорю?

5

Черные вороны тревожно стучат в окно и оглушительно каркают, собираясь в тучи.

Ника находят в лесу – без головы, с отрубленными руками и ногами, с туловищем, искрошенным на кусочки.

6

Три дня, длинных как три года, я сижу в кузне, наблюдая за огненной магией горна и наковальни. Кузнец делает невозможное – создает Нику новое, металлическое тело. Руки и ноги прикручены на шарнирах, на голове, вместо шляпы – воронка, в руках тяжелый предатель-топор. Но самое главное, его глаза, как и раньше, светятся добротой, а на губах играет застенчивая улыбка.

Ведьма проиграла, Ник снова вернулся ко мне. Я люблю его пуще прежнего, и какая разница – создан он из плоти или выкован из железа?

7

-Ты слышишь? - спрашивает Ник раз за разом, прижимая меня к груди, как он делал и раньше - тысячу раз, пока был человеком. – Там пусто! У меня больше нет сердца! Как же я могу любить тебя? Это невозможно…

- Моей любви хватит на двоих, - уговариваю я снова и снова. – Вот увидишь, мы будем счастливы!

Но Ник не верит. Он качает головой и тихо плачет. Мокрые дорожки слез на железных щеках быстро покрываются рыжей ржавчиной.

- Прости, - говорит он, хватает топор и уходит.

Ночью приходит гроза – яркие молнии освещают комнату, и тяжелые капли дождя просятся в окно. Я лежу без сна и слушаю, как смеется тетка, напевая свадебные песни.

8

Больше Ник не вернулся.

9

Я искала его целый год.

Поднималась в горы к гигантским орлам и спускалась под землю, к сердитым рудокопам. Надо мной смеялись волки и обезьяны, кусали за ноги лисы и мыши, прогоняли гномы и угрожали кулаками дикие воины каменных городов.

- Вы не видели моего блестящего жениха? – спрашивала я Великого и Ужасного волшебника, меняющего облик, как перчатки. – Вы не знаете, где мой любимый Дровосек? – воздевала руки к добрым, воздушным феям, будто сотканным из органзы.

Но они только грустно пожимали плечами.

- Мы не видели! - выстукивали желтые кирпичи под ногами.

- Мы не знаем! – звенели воды Быстрой реки.

- Бедняжка Нимми! – шептали за спиной красные маки.

10

Вороны никогда не приносят хороших новостей. Кроме одной – растрёпанной, болтливой и надоедливой до крайности.

- Кагги-Карр! Кагги-Карр! – кричит она. – Ты лежишь на холодной земле, усталая и голодная, с ногами, сбитыми в кровь, а твой железный жених восседает на троне и правит Фиолетовой страной! Кагги-Карр! Он убил ведьму, и волшебник, Великий и Ужасный, подарил ему новое сердце!

11

Ворона не ошиблась.

Блистательный, он гордо сидит на железном троне в своем сверкающем железном замке. Никто больше не называет его Ником, и все подданные при встрече отводят взгляд - настолько ярко сияет начищенное, стальное тело.

Я внимательно разглядываю бывшего жениха – та же воронка на голове, тот же острый топор за спиной. Он ничуть не изменился…, чего не скажешь обо мне. Кожа высохла, глаза выцвели, а волосы побелели. Я припоминаю наши встречи, когда Ник называл меня такой прекрасной, что краснеют даже закаты. Интересно, сказал бы он это сейчас?

Маленькие жители Фиолетовой страны громко кричат и приветствуют доброго правителя, а я не могу сдержать глупых слез. Ник замечает мою печать и подходит настолько близко, что я слышу как мягко, с каждым шагом, стучит его сердце, ударяясь о железную грудь. Ворона снова оказалась права.

- Ты грустишь? – заботливо спрашивает он.

- Меня бросил жених…

В глазах Дровосека столько тепла и сочувствия, что хочется спрятаться у него на груди, как когда-то давно. – Я понимаю. У меня тоже была невеста. Но её пришлось оставить.

- Почему?

- Нельзя любить, когда у тебя нет сердца.

- Но ведь теперь оно у тебя есть! Разве ты не хочешь вернуться назад? К ней? – слабый, глупый голос дрожит и срывается.

Дровосек задумывается лишь на секунду, а затем качает головой. – Увы, я её разлюбил. Возможно, волшебник дал мне доброе сердце, а не любящее, а может быть, эти чувства были ненастоящими, если они растаяли так легко.

Соленые, едкие капли срываются с ресниц - я плачу, пока не кончаются последние слёзы: – Теперь мы похожи с тобой, правитель Фиолетовой страны. Мы больше не способны любить - твоё шелковое сердце набито опилками, моё же – превратилось в прах и развеялось по ветру. Могу я кое-что попросить у тебя напоследок? – добавляю я, вспоминая о старой ведьме, живущей в темной пещере. – Подари мне две овцы и корову. Это достойная плата за разбитое сердце.

12

Я возвращаюсь домой. Тетка видит меня из окна, выходит на крыльцо и начинает смеяться. Я хватаюсь за калитку и смеюсь вместе с ней – так громко и долго, что голос превращается в мерзкое карканье.

Напившись усыпительной воды, две овцы и корова сладко спят. Они умирают быстро и легко, и это единственное, что я могу им дать.

Свежее мясо вкусно шкварчит на раскаленной сковороде, выманивая тетку из спальни. Она жадно набрасывается на еду, проглатывая без остатка отравленные мечты, доброту и любовь. С последним куском тетка синеет, когтистые пальцы безнадежно хватаются за воздух, а из горла сыплются на пол черные, жирные пиявки. Топчу их ногами, размазывая по половицам, пока не остается только одна. Кроваво-красная, холодная и склизкая. Не раздумывая, засовываю её в рот и глотаю, чувствуя, как ледяной камень сворачивается в груди, на месте разбитого сердца.

Выхожу из дома и поджигаю поленницу. Сухие сосновые дрова ярко пылают, и вскоре, от них остается лишь кучка серого пепла. Мой дальнейший путь лежит в горы, там ждет много дел.

13

Наутро, вороны разносят весть, что в Волшебной стране родилась новая ведьма.