Ахуна Матата

Ахуна Матата

Ахуна Матата

-- Я не пойму, почему ты это терпишь, а главное, зачем он тебе нужен? - Чрезвычайный и Полномочный Посол Макрумба с ненавистью и пренебрежением смотрел наверх, на полускрытые лианами и пальмами развалины второго этажа, где сурикат-переросток, помесь суслика и хомяка с развитым прямохождением, в который раз выскочил из комнаты без потолка, с разбегу вскочил внутрь, хлопнув дверью, увидел, что он опять в той же комнате, и горько зарыдал.

-- Зачем?... Ну, во-первых, его предки были дружны и служили моим предкам, ещё легендарным, африканским, - светло-бежевый лев, Император Федеральной Саванны Симба 39-й потёрся спиной о железобетонный столб с надписью "Пятое кольцо МКАД" и потянулся, зевнул, показав небу и солнцу огромные блестящие сахарной белизной львиные клыки и поглубже надвинул на глаза кепку со звёздно-полосатым флагом.

После того, когда когда-то и где-то в Восточной Европе слишком много и долго скакали, и доскакались до сдвига оси вращения земли, когда Северный Полюс расположился рядом с атоллом Мидуэй, а Южный, соответственно, между Ньюфаундлендом и Ирландией, когда экватор расположился ровненько по Уральскому хребту а все материки, кроме Евразии и "круглых" Австралии с Антарктидой, протянулись в одних и тех же климатических поясах, бывшая Москва как раз попала в полосу саванн - а такому мегаполису в таких условиях оказалось слишком жарко.

-- А во-вторых, я ведь его не держу, пусть уходит! Это ведь он сам себя держит, хоть и очень хочет уйти... Он ведь очень маленький и очень скандальный, он не может уйти, не хлопнув дверью!... Вот... А ручка на двери только с одной стороны! Потому хлопнуть дверью он может только изнутри-и-и-и... И опять оказаться в той же комнате!... А это ему не нра-а-а-а-вится-а-а-а - Симба опять зевнул и закончил почти бурчанием себе под нос: - Там есть ещё один механизм, я тебе его позже покажу...

Макрумба, бело-жёлтый полярный тигр, поправил на своей голове кепку-зонтик в цветах его родного Полярного Евросоюза: ледяно-голубой фон, на котором золотились четыре звезды Южного Креста, почесал задней лапой за ухом и продолжил:

-- Это, конечно, твои подданные, но ведь это не может не раздражать, эти вопли и хлопанье дверью, особенно что он вопит, да у нас в демократической стране давно за такие призывы отправили бы лёд лизать! - а над головой раздавались вопли псевдосуриката, перемежаемые хлопаньем двери:

-- Сатрапы!!! Душители свободы!!! Мясоедов на ножи!!! Хищник должен сидеть в тюрьме!!!

-- Ничего-ничего, ты во-о-н туда посмотри, они уже почти совсем привыкли! Ещё чуть-чуть - вообще никакого внимания на звук оттуда обращать не будут! - и лев кивнул на стадо вилорогих антилоп, увлечённо и усиленно подъедающих пышный островок буйной зелени, ярким изумрудом сверкающей в жёлтом засушливом просторе саванны периода летней засухи.

--А причём здесь дичь, если ты меня на рыбалку пригласил? - удивился тигр и в который раз посмотрел на "удочки": две толстые ветки стелящегося над водой платана, к которым привязаны толстые железные тросы, на концах которых бритвенной остроты такелажные крючья, лишь чуть-чуть не касающиеся воды. А чуть дальше, ниже - наклонная деревянная решётка, торчащая из воды на самый берег.

-- Что, вот ЭТО ты пригласил меня ловить? - тигр кивнул на пованиваюшую под платаном мутную неприятную лужу, из которой показался рак и погрозил кошачьим клешнёй. - И вообще, что-то я не вижу, чтобы рыбы сами запрыгивали на твой крючок! У нас в Евросоюзе рыбу ловят совсем по-другому!

-- Терпение, друг мой, терпение! - улыбнулся Император и кивнул в сторону заклубившегося на горизонте столбика рыжей пыли. - Поверь мне, уже недолго осталось!

Столбик пыли приблизился и под ним различился очень крупный кабан-бородавочник, с выпученными глазами спешащий к развалинам многоэтажки, на верхнем этаже которой заходился в воплях сурикат:

-- Рынок всё расставит по местам!!! Тираны!!! Симба должен уйти!!!

-- Вот-вот, приготовься, ещё немного, скоро будем подсекать! - лев подобрался, сгурппировался, как будто приготовился к прыжку, а наверху два переростка, кабан и сурикат, вопили уже вместе, вдвоём, в два голоса, хором! И если один после каждого вопля выскакивал наружу и возвращался обратно, хлопая дверью, то другой с разбегу и с размаху бился головой о круглую металлическую конструкцию, похожую на нижнюю часть перевёрнутого колокола, торчащую в комнате, и от этого по саванне разносился какой-то воющий звон:

-- Симба - хищник! Речь о тебе!!! Мы здесь власть!!! Мы!!! Здесь!!! Власть!!!

И после одного особенно сильного удара кабана вдруг колокол опрокинулся вокруг оси подвеса, выплеснул из себя несколько тонн воды, и, освободившись от груза, тут же вернулся в исходное состояние, расширяющейся частью кверху.

А вода... А вода хлынула по наклонному пандусу, разгоняясь, понеслась вниз, в саванну, разлилась мощным и быстрым потоком по зарослям изумрудной травы, смывая вместе с собой всякий мусор, какашки копытных травоядных - и самых лёгких и беззащитных, детишек, увлёкшихся поеданием травки и забравшихся дальше всех в русло, в буйные жирные и вкусные заросли.

-- Ну что смотришь, подсекай! - радостно крикнул лев, прыгая на ветку, опуская собственным весом свой крюк прямо в воду, и тигр поспешил последовать его примеру.

***

Две попавшихся на крючья антилопки уже съедены, ещё троих, которым не хватило крючьев, кошачьи вытащили из воды по решётке и сделали искусственное дыхание, кости добычи сброшены в мутную лужу, а из лужи выбраны помесью черпака и дуршлага личинки, рачки и червячки для кабана и суриката. Симба с Макрумбой в сопровождении спасённых антилопят, тянущих мешки для пропитания оппозиции, торжественно возвращаются к стаду копытных. Макрумба мурлычет марш из "Спасателей Малибу", а всё травоядное стадо на эту мелодию мурлычит модный зарубежный мотив "Разом нас багато, нас не подолаты".

Из стада им навстречу выходит древний, аж седой буйвол-зубр, и Симба тихонечко шепчет Макрумбе:

-- Вот теперь обязательная часть, так сказать, освящающий ритуал! Следуй моему примеру и ничему не удивляйся!

-- Стойте, мясоеды! -- протрубил зубр, и Симба с Макрумбой остановились.

-- Предъявите доказательства неубийства! - и Симба первый показал завязанные вокруг его лап мешочки из травяной ткани - неповреждённые, целые, ни разу не в крови и не пробитые когтями. Макрумба последовал его примеру.

-- Снимите предохранители, предъявите чистоту оружия и помыслов! - и Симба с Макрумбой сдёрнули мешочки с лап и показали-выдвинули сверкающие металлической остротой и чистотой когти.

-- Я свидетельствую, что эти двое в убийстве не замешаны! - вострубил древний зубр, но не поспешил обратно в стадо, а обратился к антилопкам:

-- Что несёте вы в мешках?

-- Ме-е-е-ерзость! - заблеяли копытные. - Жу-у-у-чки с личи-и-и-и-инками!

-- Выжили ли ваши собраться по несчастью?

-- Не-е-е-т!

-- Где их останки?

-- Бро-о-о-шены в во-о-о-оду!

И тут же всё стадо запело в ритме всё тех же "Спасателей Малибу":

-- Славься, славься, великий и справедливый, славься-славься наш спасатель, Император всей саванны!...

***

-- Вот видишь, мой далёкий родственник, как здесь всё устроено! - отлёживаясь в теньке первого этажа всё той же разрушенной многоэтажки, под хруст поедаемых оппозицией этажом выше жучков с личинками, Симба был более разговорчив:

-- Каждый раз, когда Тимон открывает или закрывает дверь, он накачивает в царь-колокол воду. Колокол подвешен таким образом, что когда он пустой - перевешивает донце, а когда полный - верхушка. Вдобавок ко всему все Пумбы испытывают непреодолимое желание от избытка эмоций биться обо что-то головой, а потому грех было бы не использовать эту их способность. В результате нужно просто подбрасывать, вовремя и в нужной порции моей оппозиции подозрения или сомнительные доказательства в том, что я всё же ем мясо, слабенький сурикатишко как раз за сутки накачивает полный колокол, а истеричный кабан не может усидеть на месте! И разносит по всей саванне, вплоть до далёких заднепровских болот, прикарпатских пустынь и белорусского моря весть о том, что когда у всех вокруг засуха, у меня есть волшебная поляна с изумрудной, сочной, очень вкусной травой! И ни поток желающих всё лично проверить, ни поток нежного молодняка на моём столе не иссякает! И вовсе не нужно для этого ни охотиться, ни сидеть в засаде, ни загонять непокорную добычу - и, самое главное, мясо всегда молодое и нежное, которое ловится на вопли оппозиции, как... как рыбка на рыбалке!

-- А ты не боишься дурной славы? Того, что твой кабан разносит о тебе по другим странам?

-- По другим странам? Видишь ли, мой зарубежный родственник... Копытные и травоядные в поход на меня не пойдут - они скорее прибегут сюда в засуху есть волшебную изумрудную траву, чем будут сражаться за те места, где на них охотятся и где такой волшебной травы нет. А вот хищники... Но много ли ты найдёшь хищников, которые смогут противостоять гону - гону моей многомиллиардной армии копытных, которую сколотит в единый строй и поведёт в бой мой министр обороны, опытный старый зубр, ты его видел сегодня?