Тень цветка сакуры

Жизнь шла своим чередом. То стояла, как вода в стакане, а то бурлила, как та же вода в кастрюле на огне. И тогда приходилось вертеться, словно белке в стиральной машине. За всей этой суетой совершенно не оставалось времени на посещение Библиотеки Воображения. Заглядывал порой на минутку и снова убегал по делам.

Но вот пузыри и пар жизни улеглись немного, появилась и возможность проверить, что творится в Библиотеке, и нет ли у Хомяка для меня новых переводов.

За время моего отсутствия Библиотека изменилась до неузнаваемости. Везде появились стены и двери сёдзи из бумаги. Кабинет Хомяка сильно расширился, полки с книгами затаились где-то за полупрозрачными стенами. Вдоль стен выстроились подставки с восточными мечами и доспехами. Почти все поверхности были увешаны картинами Хокусая и рисунками в технике у-син. Лишь стол остался на месте в неизменном виде. Только завален был свитками рисовой бумаги, кисточкамии баночками туши. Поверх всего этого громоздился толстый том хайку Басё.

Хомяка заметил не сразу. Он сидел на подоконнике появившегося перед столом большого окна и созерцал. На голове хозяина Библиотеки красовалась коническая тростниковая шляпа. В лапах Хомяк сжимал бамбуковую удочку. Леска уходила за окно, в маленький пруд, наполненный ясно различимыми в прозрачной воде парчовыми карпами. Наживка рыб нисколько не интересовала. Карпы наперегонки поглощали лепестки и цветки сакуры, что в изобилии падали в воду с многочисленных деревьев на берегу пруда. Вдалеке виднелась гора Фудзи. Даже невооруженным взглядом можно было различить огромную улитку, что ползла по склону священной горы к вершине.

На мои вопросы, требования и уговоры Хомяк не реагировал. Сидел, вперив взор в далекую улитку, лишь иногда сдувал летящие в нос лепестки сакуры да подергивал удочкой. Я схватился за голову. Крайне редко, от полного безделья, Хомяк начинал «прорубать окна» в другие реальности. Окна эти были куда натуральнее, чем все наведенные книгами и другими историями картинки. Хомяк практически пристраивал новые миры к Библиотеке, невероятно расширял ее пространство и коверкал его. И ничего общего с его обычной работой это созидание не имело. Хомяк бросал все, мял и кромсал Библиотеку по своему разумению. Прекращал работу и впадал не то в транс, не то в кататонию. Ни на что не реагировал и ничего не делал. Обычно такое случалось, когда его слишком сильно увлекала некая идея или тема. Сейчас такой темой стала Япония.

А это означало, что и меня начинает поглощать та же одержимость. Внезапно пробуждается неугасимый интерес к чему-то, ранее вовсе неприметному и неважному. Часы и дни посвящаются изучению возникшего вопроса. Ничего больше не радует, не занимает и не увлекает. Ничего не пишу и не выдумываю. Лишь поглощаю книги, фильмы, статьи, картинки и все, что только можно найти по данной теме. Такой нездоровый интерес мог пропасть столь же резко, как и начаться. Но сейчас требовалось предпринять быстрые и решительные действия, пока одержимость Хомяка не перекинулась и на меня.

Предложения продолжить работу, перечитывание и редактированиенаписанного ранее не помогло. Хомяк сидел с удочкой в лапах и смотрел в одну точку. Улитка ползла по склону Фудзи. А меня начала завлекать Япония. Читал о японской кухне и природе. Искал книги об этой стране. Подолгу разглядывал фотографии и картины, особенно работы Хокусая. Посмотрел несколько фильмов и знаменитых аниме. Стал задумываться об изготовлении бокена и палочек для еды. Приметил в саду место для сакуры. Хомяк не двигался. Улитка почти добралась до вершины горы.

Дело было плохо. Помимо тростниковой шляпы и удочки, Хомяк обзавелся поясом с двумя самурайскими мечами. Лепестки и цветы сакуры сыпались в пруд таким потоком, что грозили совсем его заполнить. Несчастный карпы лишь высовывали головы из слоя лепестков, чтобы глотнуть воздуха. Я не выдержал. Схватил первую попавшуюся книгу, прочитал ее на одном дыхании. И со всей силы треснул Хомяка по голове появившимся на столе Библиотеки новым томом. Тростниковая шляпа превратилась в блин. Хомяк вскочил с диким визгом, выхватил меч и стал рубить воздух вокруг себя. Клинок остановился в сантиметре от новой книги.

Из глаз Хомяка уходило сияние Страны Восходящего Солнца. Мечи и прочие атрибуты стремительно исчезали, уступая место полкам с книгами. Улитка на склоне спряталась в раковину и скатилась к подножию Фудзиямы. В Библиотеке стало светлее. За окном перестали падать лепестки сакуры. Карпы в пруду плеснули плавниками, и вся эта картина исчезла вместе с окном. Хомяк ухватил книжку и побежал пристраивать новое сокровище. На обложке значилось: «Аркадий и Борис Стругацкие». Я выдохнул и вернулся к оставленным делам в надежде, что и Хомяк вскоре вернется к работе.