Толстый Джордж

Автор:
Timur.Kashafitdinov
Толстый Джордж
Аннотация:
С тех пор, как Адам Беннет вернулся из лагеря для похудания, при любом напоминании, что раньше он был жирным, перед глазами появляется странный мальчик, неприятный до мурашек по коже. На футболке его желтым цветом, словно горчицей, написано "Джордж". Он смеется над Адамом и мешает ему всячески жить.

И, самое главное, он очень толстый.
Текст:

Толстый Джордж

После кино мы с ребятами любили еще немного провести время вместе: бейсбол, покупка комиксов, простые прогулки. Тайлер и Филипп – мои лучшие друзья и, к моему великому счастью, их родители тоже никуда не забрали в период летних каникул. Примерно в полдень мы шли вдоль четвертого авеню, пытаясь высмотреть место, где можно передохнуть и укрыться в тени. Лето в Мэйпл-Гроув – то еще испытание, если у тебя дома не лежит коллекция бейсболок и солнцезащитного крема. Так что, видится мне, волнение Тайлера было вполне обосновано:

– Может, зайдем в кафе к Билли Кэхиллу? – указал он на кирпичное здание, что располагалось от нас по левую руку. – Там сейчас немного людей.

– Там всегда немного людей, – уверенно заявил Филипп. Чистейшая правда: заведение, где на каждое блюдо действует правило “глотай, тогда и не почувствуешь вкуса” обладало той еще репутацией.

– Да у нас и денег нет особо, – пожалуй, мой аргумент их озадачил больше всего.

– А сколько у вас?

По просьбе Тайлера я снял рубашку, расстелил на земле и высыпал на нее всю свою мелочь. Монеты отлично блестели на солнце, и совместными усилиями мы смогли их сосчитать – шестьдесят восемь центов. Наверно, со стороны мы выглядели полными идиотами, и лучше бы нам было уйти от дороги, но все подобные мысли исчезли, как только Филипп достал из кармана помятую купюра в два доллара. Это оказалось весьма кстати, учитывая, что вклад Тайлера ограничился четвертаком и пуговицей, что он носил с собой про запас.

– Два девяносто три, – огласил я наши “богатства”. – Идем? Думаю, эта забегаловка – единственное, на что мы можем сегодня рассчитывать.

Тайлер и Филипп призадумались, словно я попросил их пересказать фильм, что мы посмотрели пятнадцатью минутами ранее. По правде говоря, я тоже не отличался памятью на сюжеты голливудских картин – чего не скажешь о комиксах и шутках старшего брата.

– Ладно, – промолвил Филипп. – Только не вздумайте потратить все мои деньги.

Я обратно надел рубашку, сунул деньги в карман и последним зашел в дверь кафе Билли Кэхилла. Внутри все оказалось не так уж и мерзко: на деревянных стенах висели фотографии с видами Миннесоты, среди столов только на двух я заметил пятна от кофе, а воздух – и вовсе одарил нас приятной прохладой благодаря вентилятору, стоящему прямо у входа. За прилавком нас встретил высокий мужчина чуть старше пятидесяти – он не носил бороды, но почему-то все равно напоминал дровосека. Видать, просто кому-то проспорил.

– Здорово, парни, – его голос был низким, прямо как мои результаты по алгебре. – Чего это вы так долго делали у двери?

– Считали, хватит ли у нас средств, – честно сообщил Тайлер, чем хорошенько рассмешил Билли Кэхилла.

– А я-то думал, вас разом хватил солнечный удар! Ну да ладно, что будете заказывать?

Я смотрел на меню, что располагалось над головой продавца и прикидывал, какое из блюд не убьет мой желудок. Тайлер тоже озадачился и почесывал свой затылок, на котором, наверняка, еще осталась ссадина от езды на велосипеде без шлема. И только Филипп решил нарушить тишину, резко воскликнув:

– Нам три гамбургера с беконом и сыром, картошку одну и на всех кока-колу!

– Чего?! – возмутились мы с Тайлером в унисон.

– А что не так? Или вы забыли, за чей счет будете набивать животы?

Справедливо. Это далеко не первый случай, когда Филипп принимал решение за всех. Не то чтобы его авторитет не вызывал сомнений – просто не хотелось лишний раз ссориться, проверяя нервы на прочность.

– Пусть так.

Билли Кэхилл тщательно пересчитал наши пожитки, и вернув Филиппу пять центов, удалился готовить на кухню. Мы тем временем уселись за столик недалеко от окна и принялись ждать наш обед. Не найдя лучшей темы, Тайлер решил испортить всем настроение:

– И все-таки зря мы пришли сюда.

– Заткнись, дубина, – приказал ему Филипп. – Это была твоя идея. А вообще, если будешь вести так себя – я подожгу твои волосы.

Я улыбнулся, чтобы его фраза звучала чуть менее грубо. Получилось не очень.

– Да я же не о себе волнуюсь, – заявил Тайлер, свесив голову вниз. – Ты заказал гамбургеры…

– И что?

– Ну…

– Говори, дурья башка!

Тайлер вздохнул, словно не мог связать несколько простых слов в предложение. Обычно так ведут себя на первом свидании, но среди друзей это выглядело, как минимум, странно. Он успокоился через несколько секунд и, ткнув в меня пальцем, сказал:

– Адам не хочет опять набрать вес!

– Какого черта, Тай? – смутился я не на шутку. Любые фразы о прошлом могли вывести меня в один миг. Этот раз не стал исключением.

– Молодец, придурок – теперь из-за тебя он заплакал.

– Да я же хотел, как лучше!

Пока мои друзья выясняли отношения, я старался успокоить разум повторением обычной, но крайне эффективной фразы: “это прошло”. Да, исчезло, отправилось в небытие и больше никогда не вернется в мой мир. Самообладание развивать очень важно, ведь если я буду позволять глупым словам калечить мой мозг, то, глядишь, скоро и на моей голове появятся ссадины. Ссадины от добровольных ударов об стену.

Билли Кэхилл имел множество недостатков, однако долгая готовка явно не из их числа. Уже через пару минут на прилавке появился поднос с картошкой, водой и тремя бургерами, чей запах перебил все мое дальнейшее желание плакать. Даже с большого расстояния было тяжело не заметить эти здоровенные горы, лежащие под гнетом булок с кунжутом. Не знаю, говорил ли это во мне голод, но забегаловка Кэхилла только что спасла меня от нервного срыва.

За едой отправили Тайлера и искренне верили, что ему будет по силам сходить туда и обратно, не уткнувшись носом в паркет. По взгляду Филиппа я понял, что он переживал не меньше меня, и оттого выкрик “ровнее, дурья башка!” не казался чем-то неуместным и грубым.

– Ни разу не запнулся! – похвалил себя Тайлер и, сделав лицо невинного суслика, уселся рядом со мной.

Филипп первым опробовал местную кухню, и судя по движению его нижней челюсти, он решил проигнорировать главное правило данного заведения.

– Ну как?

В ответ тишина.

– Не томи, Филипп.

Он поморщился, и кожа его приобрела зеленый оттенок. Вердикт был очевиден:

– Глотайте.

Видимо, правильно говорят, что вкусная еда хреново не пахнет. И тем не менее, мы с Тайлером тоже приступили к обеду. Стратегия работала следующая: берешь, глотаешь, запиваешь – если не нарушать данной последовательности, то и никакие рвотные позывы не страшны. По крайней мере, я на это надеялся.

Спустя три четверти бургера, я осознал, что пора признать свое поражение. Странно, но Тайлер и Филипп приспособились гораздо лучше меня и уже во всю делили картофель. “Вот же безумцы”, – пронеслось в моей голове. Видимо, теперь в их глазах я какой-то слабак, и в следующий раз, когда они решат поесть на помойке, меня с собой никто не возьмет. Не то чтобы я особо горел желанием, просто мне важно поменьше времени проводить одному на каникулах. Иначе я чувствую себя заключенным.

– Глядите! – указал на окно Тайлер, чем, видимо, спас меня от позора. Уж после такого они думать забудут о том, что я не осилил какую-то булку.

Снаружи стоял толстый мальчик, не старше восьми лет и, прижавшись руками к стеклу, смотрел на нас с открытым ртом. Он был одет в красный джемпер и шорты, что, несомненно, добавляло ему долю чудачества. Никто из нас не заметил, как он там появился и уж точно понятия не имел, что ему было нужно.

– Кто это? – спросил озадаченно Филипп.

– Джордж. Из начальной школы, кажется, – ответил я сходу. – Мерзкий тип.

Мы переглянулись.

– Смотрите-смотрите! – не унимался себя Тайлер, увидев, как Джордж принялся облизывать языком единственное, что нас от него отделяло.

– Что он делает?!

В принципе, ответ на вопрос “что?” мне показался очевидным. Другое дело: “зачем?”

– Эй, мудила, – сказал я, постучав по стеклу. – Проваливай отсюда, пока я тебе нос не сломал.

Мы находились в том возрасте, когда разница в несколько лет играла весьма важную роль. Все понимали, что если старший пригрозил хорошо отдубасить, то скорее всего самое время бояться. Для всех это было очевидно, но только не для Джорджа.

– Эта тварь еще и смеется над тобой, Адам.

– Чувак, тебе придется ему навалять.

Вот так оно и происходит: посиделки с друзьями превращаются в пепел, стоит только какому-то идиоту прийти и сделать что-нибудь так, как он умеет лучше всего. Что ж, мне бросили вызов, и когда дело касается чести, я предпочитаю не медлить. Поднявшись из-за стола, я побежал к двери – Тайлер и Филипп последовали за мной.

– Приятного дня вам, мальчики, – послышался голос Билли Кэхилла, когда я уже оказался на улице.

Конечно же, Джордж решил не дожидаться, пока моя подошва познакомиться с его лицом, и принялся удирать куда-то в сторону Оукмилл-стрит. Благо с его телосложением я мог бы догнать его, даже не переходя на бег.

– Блин, – заревел неожиданно Тайлер. – У меня пучит живот.

– Какого черта? – задал я справедливый вопрос. Нам нельзя было медлить.

Он сел на землю и всем своим видом показывал, что пройди он еще один шаг – придется вызывать скорую помощь. Неприятная картина, но, в принципе, все логично – с набитым пузом лучше не бегать.

– Я останусь с ним, а ты лови Джорджа. Поторопись, он сейчас повернет за то здание!

Действительно, толстяк завернул за угол местного отделения почты и забежал куда-то во двор. Мне пришлось сделать мощный рывок, чтобы настигнуть его, но осмотревшись вокруг, я никого не заметил. Такой жир не мог раствориться в воздухе, и я знал наверняка, что если погулять здесь подольше, то его задница непременно поймает мой взгляд.

– Я не буду бить тебя, Джордж. Давай просто поговорим, – начал я использовать типичную уловку для глупых детей. – Мне показалось очень забавным, что ты решил на нас посмотреть оттуда. Правда, и как тебе только приходят такие чудесные идеи, а?

Я уже был готов рвать на себе волосы, когда Джордж выпрыгнул из мусорного бака и обдал меня зелено-желтым фонтаном, исходящим прямо из его рта.Это меня слегка выбило из равновесия, и поэтому я был абсолютно не готов к удару от Джорджа по яйцам. Хоть это и происходило только в моей голове, шок оказался настолько сильным, что меня сразу вернуло к реальности. Я проснулся посреди ночи и закричал то ли от страха, то ли от невероятной обиды.

***

– Адам! Что случилось? – в комнату забежал мой старший брат Дилан. Мне было стыдно рассказывать ему об одном и том же, но, я думаю, он и сам обо всем догадался.

– Опять.

– Джордж? Я думал, он давно перестал приходить к тебе.

– Я тоже… я тоже.

Дилан сел ко мне на кровать и жестом показал маме, что ей не нужно беспокоиться и стоять у двери. Часы показывали “04:20”, а значит я облажался конкретно.

– Знаешь, мы очень гордились тобой, когда ты решил отправиться в тот лагерь для похудания. Очень немногие дети твоего возраста беспокоятся о здоровье, но тебе не только удалось решиться на столь важный шаг – ты смог сделать это, ты сбросил вес, Адам!

– Да, спасибо, мне было нелегко.

– А кому же бывает легко? Ты помнишь, как я волновался во время решающей подачи в игре со школой “Мак-Кинли”? Мои руки тряслись, а глаза не могли отличить подающего от его кепки, но я сжал биту изо всех сил, взмахнул и ударил. Взмахнул и ударил. Думаю, а что было потом, напоминать не стоит.

Да уж, ту игру я мог пересказать, даже проснувшись посреди ночи. Абсолютно все, кто сидел тогда на трибунах, подпрыгнули вместе с мячом, что отлетел от биты и не падал на землю до тех пор, пока не пересек территорию бейсбольной площадки. Фотографию Дилана повесили в школьном коридоре на следующей день. Отец никогда еще не был так счастлив.

– Это нельзя сравнивать. Ты намного лучше меня.

– Чувак, если уж кто-то и вытеснит мою рожу со школьной стены, то только ты. Серьезно, брат, у тебя невероятное будущее. Не позволяй какому-то идиоту испортить свою судьбу, – если отбросить первую половину, то он говорил так, будто я пятнадцатилетняя девочка, которую решил бросить парень. В этом весь Дилан – его фразы универсальны.

– Ты думаешь, я смогу со всем справиться?

– Я уверен, брат. Так что и ты не сомневайся, ладно?

Здоровенный парень, капитан школьной футбольной команды, сидел передо мной в пижаме и убеждал, что я, неудачник из шестого, ничем не хуже него. Ни будь он моим братом, я бы решил, что сплю до сих пор.

Дилан заметил фотографию, что лежала у меня на столе у кровати, и взял ее в руки. На ней я запечатлен в последний своего пребывания в лагере: стою у отцовской машины. За три месяца я похудел более чем на пятьдесят фунтов.

– Смотри, как ты всех уделал, Адам. Ты тот, кем мы все должны восхищаться.

– Но мне кажется, что я создаю слишком много проблем. Вы с мамой проснулись из-за меня посреди ночи!

– Не говори ерунды, кто же вообще спит в последний день перед школой? – да, летние каникулы были в самом разгаре только в моих сновидениях.

– Я надеюсь, этого больше не повторится. Я правда буду стараться не допускать подобного в будущем.

– Чувак, тебе не стоит так волноваться, – он растормошил мои волосы. – Главное помни, что Джордж ­существует только в твоем сознании.

А значит он со мной навсегда.

***

После кошмара мне так и не удалось заснуть. Я лежал на кровати и читал один за другим комиксы серии “Келли и Дюк”. Обычно, животные меня успокаивали, а поскольку из-за аллергии Дилана у меня нет своих домашних питомцев, спасаться приходилось теми, что на картинках. Думаю, в ту ночь больше никто в доме не смог сомкнуть глаз. Родители серьезно переживали из-за моей проблемы, и, наверняка, мама снова заставит меня ходить на сеансы к доктору Робертсону. Я бы и рад сидеть у него в кабинете, но ни таблетки, ни, тем более, разговоры не приносили мне никакой пользы. Наоборот, от осознания факта, что лечение не помогает, я чувствовал себя только хуже, и, порой мне казалось, что я теряю рассудок.

Примерно в семь часов я спустился на кухню и увидел маму – она готовила яичницу и параллельно слушала радио. Кажется, играла одна из песен Эрика Клэптона, а значит настроение должно потихоньку, но улучшаться.

– Доброе утро, Адам. Ты уже встал?

– Да, у меня был заведен будильник.

– Присаживайся пока, через минуту все будет готово.

Следующим спустился по лестнице папа. Он, как всегда, уже был в полной готовности: заправил рубашку, надел пиджак, побрился и сделал укладку. После того как его повысили до главного управляющего в банке, он стал очень ответственно относиться к своему внешнему виду. Не то чтобы мне было непривычно его видеть таким – просто чувствовалось, что старого Стивена Беннета в нем уже нет.

– Я не успею позавтракать, Шэрил, мне сегодня нужно приехать пораньше.

– Что? Ты даже не посидишь с нами перед уходом?

– Прости, милая. Очень ответственный день, – он поцеловал маму в лоб, похлопал меня по плечу и закрыл дверь нашего дома снаружи. Вот так, а когда-то он отвозил нас с Диланом в школу.

Мама присела рядом со мной.

– Как твое самочувствие, Адам?

– Неплохо, а что такое?

– Это будет твой первый день в средней школе. Я переживаю за тебя, дорогой.

– Да… Я тоже, – пришлось мне признать очевидное. – Но, наверное, это естественно.

– Что естественно? – спросил Дилан, заглядывая в холодильник. Ему опять удалось проскользнуть незаметно. Он почему-то предпочитал на завтрак есть хлопья, будто он не спортсмен, а завсегдатай домов престарелых.

– Полноценно питаться по утрам! – ответила мама. – Возьми хотя бы несколько тостов.

– Не, ты же знаешь, что меня тошнит в это время. Тренер Паркер заставляет держать хоть какую-то форму – иначе бы я только пил кофе.

– Ужас…

– Ага.

Дилан, в отличие от папы, не привел себя в порядок и выглядел абсолютно так, как и сегодня ночью: растрепанные волосы, пижама и полная невозмутимость на лице. Жаль, что мне не удается также классно скрывать эмоции. И уж тем более, я завидую его отсутствию аппетита – он полная противоположность меня. Заполнив миску с хлопьями наполовину, Дилан решил составить нам компанию.

– Ну что, Адам, готов задать учителям перцу?

– Прекрати, – отдернула мать. – Ему нужно думать об учебе, а не о твоих глупых приколах.

– Глупых?! Да ты просто не видела, как миссис Хиггинс случайно обнаружила в своем стакане коньяк – Бобби в тот день внес свое имя в историю.

– Такая чушь…

Смотря на них, я понимал, что разговоры Тайлера и Филиппа мне нравились куда больше. По крайней мере, с ними я тоже мог разговаривать.

После того, как я доел последний тост, не оставалось ничего, кроме как взять портфель и отправиться ждать школьный автобус. Дилан предложил подвезти меня на пикапе, но я слишком хотел по скорее раствориться в толпе, забыться и начать думать о чем-нибудь другом. Дилан – прекрасный брат, но как собеседник он подходил мне едва ли. Всему виной его популярность и талант проводить тачдауны – в подобном мире интеллекту не место. Да и во многих других тоже.

– Я буду ждать тебя, Адам. Покажи им всем, дорогой! – прокричала мама мне вслед. В ее понимании “показать всем” значит не накосячить, и, если честно, я тоже надеюсь не показаться полным идиотом в первый же день.

На остановке меня встретил Филипп: он решил надеть футболку серого цвета и шорты – будь у меня проблемы со зрением, я бы, вероятно, и не заметил его возле столба электропередачи. Хотя идея не выделяться мне пришлась очень по вкусу.

– Здорова, – сказал он, и мы обменялись рукопожатиями.

– А где Тайлер?

– Его довезет мама. Он боится, что его будет укачивать в автобусе.

– Волнуешься?

– Что? Да я абсолютно расслаблен. Ты главное не ходи там один, и считай, твоя задница не пострадает.

– Поверить не могу, уже средняя школа...

– Да уж, самое время перестать носить футболки с Бэтменом, – мой прикид под рубашкой не остался без внимания Филиппа. А я вот не стал реагировать на его одежду “сольюсь даже с асфальтом”. В этом мы и были различны.

К моему великому счастью, желтый автобус не заставил себя долго ждать. Он появился на горизонте как раз в тот момент, когда я осознал, что сборище других ребят на остановке, которых я раньше видел, но не знал, начало меня раздражать. Мы с Филиппом постарались зайти первыми, чтобы занять свободные места где-то в конце. Все-таки постоянные проходы мимо тебя умеют бить по нервам не хуже внезапной проверки домашней работы.

– Здорово, ребята! Меня зовут Уилл Гарнер, – поприветствовал нас водитель и даже протянул кулачек. Он носил длинные волосы и футболку с группой “GunsN’ Roses” – кажется, этот мужик раньше раскидывал почту. Или водил мусоровоз – не знаю, может, и то, и другое.

“Ну здравствуй, приятель”, – мысленно произнес я, и наши костяшки соприкоснулись. Откинувшись на спинку кресла, я представил, что следующие двадцать минут пройдут в полном спокойствии, и мне на душе стало легче. Филипп, оказывается, притащил с собой CD-плеер, и на период поездки оставил меня наедине со своей головой. Что ж, спасибо ему за это.

Я пытался контролировать этот процесс, но, когда в автобус заходил кто-то новый, я невольно вглядывался в его лицо и пытался понять, как построится наша дальнейшая связь. Вот, например, тощий парень, решивший напялить рубашку и галстук уж точно не войдет в мой список друзей. Чего не скажешь о девочке со светлыми волосами, что надела голубое платье и ободок белого цвета – с ней я, пожалуй, проведу выпускной. Если она будет не против воздержаться от танцев, конечно.

Когда в проходе показался мальчик, чей живот выпирал из футболки, я слегка возмутился. Мол какого черта ты так вырядился, да еще и идешь в обнимку с хот-догом? Таких кретинов я не переношу с детства, и оттого чуть не блеванул, когда он решил сесть передо мной и Филиппом. Вечно со мной происходит подобная чушь…

Поначалу я себя еще сдерживал (не без боли), но, когда этот придурок открыл газировку и залил ей не только свое, но сиденье соседа, я не смог промолчать. Кто-то должен был поставить урода на место.

– Эй ты, убери это все на хрен.

Филипп решил снять наушники.

– Я не шучу, не уберешь – шею сломаю.

– Отстань от него! – сказала какая-то девочка из переднего ряда. – Ты же напугал его, придурок.

– Заткнись, потаскуха, – поддержал меня Филипп, хоть и перегнул малость с эпитетом.

Жиртрес продолжил жевать, а значит упрек про “напугал” я пропустил мимо ушей не напрасно. Я пнул его пару раз по сидению. В ответ послышались какие-то нечленораздельные звуки, будто единственная его цель – это сожрать еду, несмотря ни на что.

– Да отстань ты от него, идиот!

– Не отстану! Какого черта я должен терпеть?!

Уилл Гарнер ударил по тормозу, и заставил этого мудака сидеть, перемазанным кетчупом и облитым водой. Называется, решил прийти в школу.

– У вас какая-то проблема, чуваки?

Теперь все смотрели на жиртреса. Ни будь от таки мерзким, смотрели бы на меня – как-никак это я орал на весь автобус.

– Он заляпал весь ваш салон, – доложил Филипп. – В общественный транспорт нельзя заходить с едой и напитками. Прошу принять меры. – Вот за такие вещи я и ценил нашу дружбу.

– Как тебя зовут, парень?

Толстяк вытер о футболку руки и произнес:

– Брайен Андервуд.

– Я запишу твое имя и передам директору Дженкинсу. Поздравляю с прекрасным началом, – сказал он, и автобус тронулся с места. Было бы лучше выставить Брайна за дверь, швырнув в грязь, но, по крайней мере, его удалось усмирить.

Только когда уже все закончилось, я осознал, что выглядел не меньшим идиотом, чем Брайен. Видимо, новых друзей у меня в школе не будет. По крайней мере, Филипп и Тайлер меня не оставят – я буду на это надеяться.

На последней остановке в автобус зашли две девочки с похожими сумками – вполне вероятно, они уже ненавидят друг друга. Уилл Гарнер поприветствовал их уже без какого-либо энтузиазма, и они сели порознь: одна ближе к водителю – другая куда-то в конец. В принципе, мое внимание к ним иссякло. Куда больше меня напрягали звуки шагов на крыше – этот топот не слышал никто кроме меня. Я поспешил достать из сумки успокоительное.

– Все нормально? – забеспокоился Филипп.

– Да-да, – ответил я, не переставая перебирать все содержимое портфеля.

Как только упаковка флуоксетина оказалась в моих руках, по окну уж постучали, раз пятнадцать. Я медленно повернул голову, и мои ожидания оправдались: на меня пялился, свесившийся вниз головой толстый Джордж. И он не переставал биться лбом о стекло.

– Куда ты смотришь, Адам?

Увы Филипп, что жил за пределами снов, Джорджа не видел. Однако это не мешало ему быть материальным для меня. Стоит этой мрази захотеть, и он придушит меня шнурками ботинок.

– Уходи из моей жизни, тварь. Уходи!

– Да что ты такое несешь? – отдернул меня друг за плечо. – Выпей свое лекарство.

– Не поможет!

– Адам, у тебя просто очередной приступ. Все пройдет, верь мне.

Я запихнул себе в глотку пару таблеток и схватился за голову. Мой затылок болел и пульсировал, руки тряслись и в глазах помутнело. А все оттого, что никакая сила в мире не заглушит этот долбанный стук и не вырежет толстого Джорджа, словно злокачественную опухоль мозга.

Весь оставшийся путь до школы мне приходилось считать секунды.

***

В классе миссис Хиггинс я сидел на последней парте. Наверно, это лучшее для меня место: защищен от чужих глаз, при этом видишь всех остальных. Тайлер периодически поворачивался и передразнивал училку, чем хоть немного заставлял меня радоваться. На перемене мы договорились не осваивать местный кафетерий, а свалить в ближайшую закусочную на Мэйн-стрит или четвертом авеню. Филипп поклялся, что тридцати минут нам вполне хватит, и я в ответ только кивнул. Все равно мне нельзя было оставаться одному. Ведь я никогда не остаюсь по-настоящему один после того, как вернулся из лагеря.

Прозвенел звонок, и я стал наблюдать, как дети поочередно выбегают из класса. “Я рада знакомству с каждым из вас!” – прокричала миссис Хиггинс, когда мимо нее пронесся последний ребенок – я. Тайлер и Филипп ждали меня у двери и всем своим видом показывали, что нам лучше не медлить. В коридоре начали показываться весьма сомнительные личности: парни в спортивных куртках, обычные хулиганы и самый коварный тип школьников – зазывалы в разные клубы. Не хватало только поставить случайную подпись и оказаться членом любителей гусениц или того хуже – театрального искусства.

– Эй, Брэдди! – послышалось откуда-то сзади. – Лови!

Рядом с моим ухом пролетел баскетбольный мяч с такой силой, что пройди он чуть-чуть левее, мои мучения могли бы закончиться. “Работай над прицелом получше, чувак”, – подумал я, когда Брэдди принял подачу.

– Валим отсюда! – скомандовал Филипп, и мы двинулись в сторону выхода.

– А разве шестиклассникам разрешается выходить в перемены? – спросил Тайлер, когда мы уже отошли футов на двести.

– Раз не остановили, значит можно.

– Так охранника же не было на посту.

– Вот именно, Тайлер, вот именно.

Нас встретила вывеска “Семейное кафе О’Коннел”, и мы, естественно, прошли дальше, пока не натолкнулись на место, где поесть можно менее чем за десятку. Сегодня я здесь уже был.

– Вы уверены, что стоит идти к Билли Кэхиллу? – забеспокоился Филипп. – Говорят, там нужно глотать, не разжевывая.

Но Тайлер уже вошел внутрь.

В этот раз обошлось без гамбургеров, однако альтернатива вызывала не меньшие опасения – мы решили попробовать местное буррито. Поначалу Филипп ломался, но, когда Кэхилл предложил скидку в двадцать пять центов, ему оставалось только достать из кармана купюру в два бакса. Получив свой заказ, мы устроились за столиком, что был недалеко от вентилятора, и я специально сел так, чтобы не видеть окна.

По телевизору показывали повтор игры “Ред Сокс” против “Миннесота Твинс”, и двое мужчин, расположившиеся от нас по соседству, были весьма увлечены данным зрелищем. Крики, шальная ругань и запах перегара – они по всем пунктам походили на глупых фанатов, что сами никогда биты в руках не держали. По крайней мере, для того, чтобы играть в бейсбол. Мы переглянулись с Тайлером, и я понял, что ему такая компания тоже не добавляла комфорта. Спасибо хоть Билли Кэхиллу за то, что его буррито получились съедобными – видимо, этот чудак ошибся с рецептом.

Мой брат частенько пересказывал мне сюжет этого матча, и я знаю наверняка – следующим мяч идет отбивать Бейб Рут. Для меня это равносильно смерти.

– Смотрите и учитесь, парни! – сказал нам один из них. – Уж этот толстяк свое дело знает.

“Нет, нет, нет, нет!”

– Адам, что с тобой? – спросил Тайлер. – Тебе плохо?

Я закрыл глаза, заткнул ужи руками и пытался подавить любые мысли. Температура моего тела поднялась, и боль в голове вернулась. Но я боролся, старался держаться до последнего.

– Эй, – кто-то тряс меня за плечо. – Приятель, ты чего?

“Гнать мысли. Все мысли… Все мысли прочь”

– Адам!

“Все прочь, все прочь, все… прочь”

– Да он не слышит тебя!

– Несите сюда стакан воды!

“Стакан… какой стакан? Нет. Нет… нет. Все мысли прочь. Все прочь. Чистое сознание. Чистый разум. Чистое сознание! Чистый разум!”

– Чистое сознание, чистый разум, – проговорил я за секунду до того, как меня облили холодной водой. Я открыл глаза, и передо мной появились очертания шести человек: ближе всех находились лица Тайлера и Филиппа – они, кажется, волновались взаправду, дальше я заметил Билли Кэхилла, который как раз и держал опустевший стакан, и наконец две пьяницы – непонятно за чем подошли.

– Извини, мне пришлось это сделать. В тебя как будто бес вселился. Ты точно не балуешься наркотиками, парень?

– Не знаю даже значения этого слова, – заявил я, когда образ толстого Джорджа окончательно проявился на стуле.

– Будь я на твоем месте, я бы записался к психиатру. Без обид, – сказал Кэхилл и направился обратно за прилавок. Пьяницы вернулись за свой стол смотреть игру, а мы уже вчетвером остались на месте.

Стоит кому-то хотя бы косвенно напомнить, что раньше я был жирным, так сразу рядом оказывается толстый Джордж. Это началось почти сразу: в первый день после лагеря я стоял в своей комнате перед зеркалом и вслух произнес: “Прощай, толстая задница”. Какую же ошибку я тогда допустил… Голос за спиной – буквально через несколько секунд кто-то посмеялся, кто-то очень маленький, настолько, что одного слова “задница” хватало, чтобы заставить его крутиться по полу. Конечно, будучи десятилетним ребенком, я еще не стал сомневаться в собственной адекватности: послышалось и послышалось – с кем не бывает. Но когда в зеркале я увидел толстого мальчика, лежащего на моем ковре, я стал кричать, кричать что есть силы.

Сбежались все. Дилан решил, что в мою комнату пробрался маньяк, и в руках он держал кухонный нож. Какого было его удивление, когда вместо извращенца в черной маске он увидел меня в одних трусах, стоящим перед зеркалом. Мама с папой, видимо, только тогда осознали, насколько им не повезло с ребенком – они даже спрашивать ничего не стали. Мне было стыдно, очень. Дилан закрыл дверь последним после того, как я заявил, что со мной все в порядке. Я оставался стоять на том же месте, и где-то в глубине моего сознания начала зарождаться мысль, что моя жизнь изменилась – Адам Беннет больше не единственный, кто живет в моей голове.

– С меня хватит, – доложил я, отставив тарелку буррито в сторону.

– В смысле? – выразил удивление Тайлер. – Это оно на тебя так подействовало? Нет, ну раз так, то я могу съесть его за тебя. – Сказал он и вывалил остатки моей порции к себе.

– Я, пожалуй, пойду обратно.

– Еще же куча времени, Адам! – Филипп чуть не подавился.

– Нет, мне так будет лучше.

По дороге мне встречались люди – они заглядывали в мое лицо и не могли понять причину моей грусти. Наверняка, им могло показаться, что я не весел из-за полученной двойки по алгебре или отказа от симпатичной девчонки. Нет, если что-то из этого произойдет, то я явно не буду излучать позитив. Просто сейчас дело в абсолютно другом, и никто меня в этом понять не сможет. Ведь откуда им знать, что идущий обратно в школу Адам Беннет, на каждом шагу слышит звуки испускания газов? Джорджу это казалось забавным, даже когда счет перевалил за первую сотню.

– Ну что тебе от меня надо, урод, что?! – закричал я недалеко от книжного магазина на Ричвел­-стрит. Джордж никогда не отвечал – не заговорил и сейчас. Просто вокруг никого не было, и я решил дать волю эмоциям.

Когда здание школы показалось на горизонте, Джордж ускорился и, с трудом сохранив равновесие, обогнал меня. Не знаю почему, но он решил добраться туда первым. Ничего хорошего это не значило, но, по крайней мере, остаток пути я проведу в одиночестве.

Сложно поверить, что этот урод не отстает от меня уже на протяжении двух лет. Однако я не жалею, что решил пойти в тот лагерь для толстых – все, что угодно лучше, чем слышать слово “жиртрес” и понимать, что так называют тебя. Видимо, какая-то часть моего сознания не смогла смириться с тем фактом, что моя одежда больше не походит на чехол для автомобиля, и породила эту мразь, как напоминание о былых временах. Даже имя ему придумало – оно было написано на его джемпере большими желтыми буквами, похожими на горчицу.

Подходя к школьному порогу, я понял, что отсутствие охранника на входе вовсе не упрощает мне жизнь, напротив – подвергает ее большей опасности. Весь мой опыт общения с хулиганами заканчивался просмотром фильмов – ведь в начальной школе едва ли допустят разбирательства среди малышей. Другое же дело подростки – им разве что автомат не вручают. Так что я понятия не имел, как пройти мимо троих кабанов и не посетить в последствии травмпункт.

– О, здорова, – обратился ко мне парень в фиолетовой майке и шортах.

– Привет…

Он обернулся назад, и что-то показал своим дружкам, стоящим возле парковки для великов.

– Пойдем к нам, чувак, познакомишься с ребятами.

– Но мне нужно в класс, скоро начнется урок.

– Братан, мы тебя не задержим надолго, – он взял меня за плечо и потащил в сторону. Сопротивляться было бессмысленно.

Еще когда я был совсем юный, отец сказал, что умение сдать сдачи – дело моей чести. И если я пренебрегаю данным правилом, то позорю не только себя, а всю семью Беннетов. Учитывая, что Дилан в глазах родителей – величайшее творение Господа, я чувствовал постоянное давление. Мне нельзя было быть хуже него. По крайней мере, совсем. “Так как бы поступил Дилан?” – пронеслось в моей голове, когда меня завели на задний двор школы.

– Это точно он? – спросил парень в разорванных кедах. Наверняка, на нем была и другая одежда, но в моменты нервозности, я смотрю только вниз.

– Брайан указал на него.

Меня толкнули, и через секунду я уже лежал на земле. Солнце яростно слепило глаза, и единственное, что я мог увидеть – это подошвы своих новых “друзей”, которые раз за разом соприкасались с моим телом от головы до пят. Так что бы сделал Дилан? Вероятно, он бы и не попал в такую ситуацию. С парнями вроде него подобное не происходит, а зачастую они и вовсе стоят по другую сторону битвы. Поэтому стоит признать, что я облажался, и обратной дороги просто не существует.

– Ну что, тварь, еще будешь кричать на моего брата? – меня схватили за волосы и заставили смотреть прямо в глаза. Передо мной стояло трое медведей, а сзади них еще несколько представителей фауны – они, кажется, не могли и представить лучшего зрелища на начало учебного года.

– Отвечай, мразь! – меня еще раз ударили в левую скулу. Кстати, раньше я и представить не мог, что могу выдержать столько побоев.

– Извините…, – промычал я едва слышным голосом.

– Зачем ты орал на него?

– Он просто…

– Что?! – еще сильнее оттянули за волосы. – Из-за того, что он толстый?!

“Нет, дело абсолютно в другом”, – ответил я мысленно. Изо рта пошла кровь, и мне тяжело было произнести даже отдельное слово – что уж говорить о предложении целом. Как и предполагалось, мое молчание побудило их к новых ударам. Странно, что до сих пор я не услышал ни одного хруста среди моих двух сотен костей. Видимо, все еще впереди.

– Получай, ублюдок!

“Мало-мало. Какие же вы восьмиклассники, если не в состоянии убить новичка из шестого?”

– Ты будешь еще долго приносить извинения, слышишь?

Слышал, но только это уже не имело никакого значения. Пусть моя голова сильно кружилась, и взгляд уже давно помутнел, силуэт, что появился в нескольких футах, мне оказался предельно знаком. Он тихо присел на землю и в руках держал бумажный пакет с попкорном. Выглядел так, словно пришел на премьеру какой-то комедии.

– На меня смотри! – надрывался старший брат Брайана. – Я тебе сейчас ребра сломаю. Смотри на меня!

Я вытер кровь рукавом своей длинной рубашки и одарил обидчика легкой улыбкой. Мне он показался крайне ничтожным – да и все они таковыми казались. Даже самый яростный удар их костяшек не сравнится с той болью, что привнес в мою жизнь толстый Джордж. Из-за него я никогда не смогу начать жить, не заведу семью, не буду с кем-то встречаться. И пусть все мое тело потеряет последние силы – сознание вечно будет со мной. Не уйдет, пока я не исчезну.

– Вот же урод… Арни, давай свою биту.

– Ты уверен? Мне кажется, он получил достаточно.

Они спорили друг с другом, наверно, еще секунд двадцать. В конце сошлись на том, что мне все-таки еще не хватает. Джордж открыл банку из-под пепси, когда ко мне подошел парень с битой и сделал первый замах.

– Смотри на меня!

“Нет, не буду”.

Хоть одно слово этот придурок сдержал – несколько ребер издали желанный хруст, и я закричал, как недобитая свинья на убое. Странное чувство, но физическая боль слегка облегчала мои душевные страдания. Я даже был готов выкрикивать слова поддержки, типа: “молодец, чувак – продолжай дальше”, но вместо этого я крутился из стороны в сторону и смущал своим ором всю округу.

Кто-то из взрослых мог бы подбежать и остановить процесс линчевания. Будь я другим человеком, то непременно высматривал бы помощь в лице местных учителей, директора или даже охранника, что не соизволил прийти на работу. Но вместо этого я смотрел на Джорджа, и кажется, спустя столько времени, я в первый раз увидел, что веселая гримаса на его роже, сменилась маской отчаяния.

“Что, урод, не хочешь, чтобы все так закончилось? Ты думал, что будешь издеваться надо мной вечность? По-твоему, я слишком слаб, чтобы положить конец всему? Возможно, в этом есть доля истины. Однако вот он я – лежу в луже собственной крови, и меня продолжают сокрушать удары от палки, которой, вроде как, нужно отбивать мяч. Ты прав, скотина, скоро все закончится”.

Он бегал вокруг моего тела, понимая, что вместо глупой комедии ему подсунули добротный ужастик, реалистичный донельзя. С каждым полученным мною ударом, его очертания постепенно теряли свой вид. И вот уже спустя каких-то пару минут, я, пока еще не потерявший дар видеть, наблюдал перед собой только здоровенное пятнышко, отчаянно кружащее по школьной площадке. Дети продолжали скандировать: “Бей, бей. Бей!”, и череп мой под натиском биты все же дал слабину. Сознание оставалось со мной до последнего: его не смущали ни трещины в черепе, ни боль, сравнимая с сожжением заживо.

В моих глазах окончательно потемнело, и слышать я стал куда хуже. Но чувство еще не исчезло – я знал, что Джордж где-то рядом. Благо с каждой секундой оно утихало, и мне перед смертью оставалось лишь благодарить Господа, что мои мучения не бесконечны. Жаль, что призраки прошлого не уходят при жизни.

+1
19:47
350
Нет комментариев. Ваш будет первым!
Загрузка...
Анна Неделина №2

Другие публикации