Марс 2176

2176

– Значит, ты пыталась протащить это в заднице. Серьезно? – мужчина взглядом указал на серебристый цилиндр не больше пары сантиметров в диаметре и около десяти в длину. Не решился дотронуться до контрабанды, хоть та прошла тщательную дезинфекцию и теперь блестела полировкой на столе.

– На что ты рассчитывала, проходя сканеры?

– Она была в био-активной оболочке. – Огрызнулась сидящая напротив женщина, не отрываясь от изучения ногтей. Ее собеседник в сине-черной форме не мог увидеть взгляда задержанной, но отчетливо чувствовал стыд.

– Да ты прожженная контрабандистка, даже с оболочкой заморочилась. Срабатывают они не всегда, вот беда. – Мужчина подался вперед. – Итак, что у нас здесь?

– Ты знаешь.

– Хочу, чтобы ты сказала. Для протокола.

Женщина закатила глаза и вздохнула:

– “Флэш I”. Квантовая антенна.

– Игрушка не из дешевых, – заметил он.

Вот уже почти полторы сотни лет Марс был в авангарде технического прогресса. Неудивительно, что промышленный шпионаж здесь обладал куда большими масштабами, нежели на Земле.

Служба безопасности планеты строго контролировала оборот информации. Тем более за пределами орбиты.

Технология антенны “Флэш I”, основанная на квантовой запутанности, позволяла передавать любой файл в зашифрованном виде практически моментально и на любое расстояние. Неудивительно, что маленький цилиндр числился одним из первых в списке контрабанды на таможнях Марса.

– Я журналист. Хороший журналист готов рискнуть задницей, чтобы получить необходимый материал, – нетерпеливо ответила задержанная и с вызовом посмотрела на мужчину.

– То есть ты знала, что привозишь запрещенное устройство, и сознаешься в этом?

Длинными бледными пальцами она нервно поправила челку и снова вздохнула. Нет, ну что за кретином он оказался? Неужели до сих пор не смотрел её досье? А если смотрел и знает, с кем говорит, то почему задаёт эти дурацкие вопросы? Ее ведь уже допрашивали по протоколу.

Голубая иконка досье мелькала где-то на краю периферического зрения мужчины. Стоило сосредоточиться, и услужливый интерфейс дополненной реальности выведет перед глазами всю информацию о сидящей напротив особе.

Вместо этого он почему-то медлит и задаёт совсем не те вопросы, которые вертятся на языке.

А ведь его даже быть здесь не должно. Капитан Мортен числился в службе безопасности Кунабулы – одной из первых марсианских колоний, а к таможне космопорта прямого отношения не имел. И конечно же мог отказаться, когда ему передали: задержанная несколько часов назад землянка назвала его имя, должность, и желает общаться только с ним. Отказаться и отправить находчивого журналиста по этапу.

Любопытство и желание развеяться взяли верх. Но стоило Мортену зайти в комнату допроса – тотчас захотелось развернуться и уйти. Столь знакомые черты лица сбили дыхание, на секунду ему даже показалось, что там сидит… Но нет, морок развеялся, а боль в груди осталась.

Профессионал не потерял обладания. Он даже не соблазнился открыть досье – привык доверять своему мнению, а не сухим данным.

– Итак, за каким материалом хороший журналист проделал столь долгий путь?

– Это будет расследование, капитан Мортен. Наше с тобой расследование,– женщина прищурилась.

– Наше? Как интересно! – мужчина скрестил руки. – Что же мы будем расследовать?

– Смерть десятков людей. Возможно сотен. Смерть в страшных мучениях от острой лучевой болезни.

Ни один мускул не дрогнул на лице капитана, но секунды зрительного контакта хватило, чтобы понять – журналист попала в цель. Затем взгляд мужчины утратил фокус и затуманился, как бывает при работе с интерфейсом дополненной реальности. Женщина не могла знать, что в этот самый миг Мортен дистанционно отключил все записывающие устройства в комнате, и продолжила:

– Вот тебе история, капитан. Чуть больше года назад первый человек снимает скафандр на поверхности Марса. Процесс терраформирования признают успешно завершенным и планету официально объявляют полностью пригодной для жизни. С Земли сюда летят миллионы туристов, а крупнейшие корпорации вкладывают триллионы в застройку новой обители человечества, – женщина откинулась на спинку стула, голос её стал свободным и уверенным – Но уже спустя несколько месяцев начинают гибнуть люди: обширное поражение внутренних органов и центральной нервной системы. Симптомы такие же, как при облучении лошадиными дозами радиации! Сгорают несчастные меньше чем за сутки, смертность стопроцентная.

Мортен молча позволил ей перевести дух, прежде чем она заговорила снова.

– Нам с тобой предстоит найти ответы на два вопроса. Первый: где здесь можно поймать настолько серьезную дозу радиации? Чей-то просчет на производстве? Новый опасный эксперимент? А может, силовые установки магнитосферы работают не так идеально, как нам обещали, и очередная вспышка на солнце не оставит здесь ничего живого? Второй, не менее важный: почему об этом нет никакой официальной информации? И я не позволю тебе делать вид, будто это никак тебя не касается. Слышишь, капитан Мортен?

Он слышал. Ловил каждую интонацию, всматриваясь в такие родные, привычные черты лица. Морен так и не открыл досье – этого и не потребовалось. Понял, кто перед ним сидит.

– Она почти ничего о тебе не рассказывала. Грейс.

Женщина мысленно хлопнула в ладоши. Наконец-то!

– Не удивительно! – фыркнула она. – У сестры всегда были свои взгляды на семейные узы.

Мортен положил руки на стол ладонями вниз и тихо спросил:

– Почему ты решила, что она погибла именно так?

Грейс потерла лоб. От волнения у нее постоянно возникал надоедливый зуд чуть выше переносицы.

– Могу сложить два и два. Ей было 35, её медицинская страховка стоит дороже, чем мой дом на Земле. А потом, в одно мгновение… – губы женщины задрожали, и она отвела взгляд. – Я отправила запрос. “Нет данных” – все, что они ответили. Ни тела, ни медицинского заключения. Они даже не дали мне с ней попрощаться!

Мортену доводилось слышать, как кричат от боли раненые. Этот крик был страшней оттого, что вторить ему хотелось всей душой. Но мужчина не мог.

– Скажи мне, что я не права. – в дрожащем голосе звучали злость и обида. – Скажи, капитан: как погибла твоя жена?

Прозвучал вопрос, который мешал ему спать вот уже больше месяца. Он ответил честно:

– Я не знаю.

Дверь в комнату приоткрылась и в проеме показалась бритая голова одного из таможенников.

– Ну что, капитан, вы закончили? Оформляем?

Мортен в нерешительности облизнул пересохшие губы и ещё раз посмотрел на задержанную, чье лицо сейчас скрывали сомкнутые в замок руки.

– Она хотела, чтобы я была здесь, – едва слышно сказал Грейс. – Хотела, чтобы всё выяснила. Она не могла бы так просто выйти на связь и все рассказать. Но в последний… последний её день, я получила перевод. Триста девяносто семь тысяч.

Капитан непонимающе уставился на журналистку.

– Ровно столько, сколько стоит билет на Марс.

– Слушай, дружище. – обратился Мортен к таможеннику. – На пару слов.

***

2175

Удобный скафандр плотно прилегал к телу и совершенно не стеснял движений. Тем не менее человек двигался нарочито неторопливо, стараясь запечатлеть в памяти каждый шаг. Перед глазами мелькали зеленые цифры данных:

Температура: 283,000 мК.

Давление: 103,523 Па

Кислород: 217,000ч/млн

Радиация: 0,45 мкЗв/час

Система жизнеобеспечения пикнула отключаясь. Шлем легко поддался, и вот уже человек подставляет лицо легким касаниям ветра, с удовольствием вдыхая непривычно свежий, наполненный травяными ароматами воздух.

Где-то за десятки километров, в корпусах Центрального Управления сотни человек аплодируют, кричат и обнимаются, звенят бокалами с шампанским. Где-то за миллионы миль сердца миллиардов замирают в едином порыве.

Человек не видит их. Не слышит их. Он отключил все каналы связи. Он дышит! Смеётся как ребёнок, задрав голову к чистой синеве.

Маленькая прихоть создателя, доживающего второй век – быть первым. Первым, кто снимет шлем скафандра не под потолком жилого блока и не под городским куполом.

Под небом Марса.

Тревожный звон экстренного вызова заставил мужчину поморщиться: по этому каналу с ним связывались только в самых экстренных случаях.

– Альм! Бросай топтать траву и срочно вылетай к нам! – голос Косса отдавал фальцетом, когда он волновался. Один из приближенных Альмода и единственный, кому прощалось такое вольное обращение к богатейшему человеку Солнечной системы, продолжал пищать в ухо:

– Хватай свою дряблую задницу и бегом сюда, я серьезно! Ты просто охренеешь от того, что мы нашли, старик. Мать твою, ты просто охренеешь!

***

2176

Этот жилой модуль строился на стыке эпох, когда терраформирование Марса еще не завершилось и упор делали на системы автономного жизнеобеспечения. С другой стороны развитое производство позволило больше не экономить на полезном пространстве и даже создавать интерьер исходя из вкусовых предпочтений жильцов.

Двухуровневое жилище Бейкеров хоть и поражало размерами, смелостью вычурных дизайнерских решений в глаза не бросалось. Напротив, сочетание камня и холодного дерева смотрелось стильно и лаконично. Скрытые источники света разбавляли строгость стен теплотой домашнего уюта.

– Спасибо, что вытащил, – Грейс с удовольствием развалилась на левитирующем пуфике, мгновенно подстроившимся под изгибы тела. – Если честно, кроме тебя мне не на кого здесь рассчитывать. Все сбережения потратила на ту антенну.

В ряды колонистов десятилетиями отбирали лишь лучших представителей человечества, прошедших строгий отбор и способных внести значимый вклад в освоение нового мира. После признания Марса пригодным для жизни, попасть сюда стало лишь вопросом цены. Обеспеченные туристы и переселенцы заполнили космопорты, но большая часть землян не смогла бы заработать на билет и за полвека. Сама жизнь здесь была еще дороже.

– Расскажи мне все, что знаешь.

Размышляя, с чего начать, Мортен разливал напитки. Он делал это сам, отключив накануне всех дроидов-помощников. После смерти жены иллюзия присутствия в доме давила на нервы.

– За несколько солов… до смерти, она вернулась из командировки. Эми пробыла там около двух месяцев, и по возвращению была очень взбудоражена. Говорила – это будет прорыв. Больше, в принципе, ничего не говорила. Я и не спрашивал. На работе все мы здесь связаны договорами о неразглашении.

Мортен подал женщине бокал.

– А чем вообще она занималась?

– Ведущий специалист по биосфере в “Терра-систем”, – капитан сделал большой глоток. – Изучала жизнь, существовавшую на Марсе миллионы лет назад.

Еще первые колонисты отыскали по метановым следам остатки простейших органических соединений. За последующие десятилетия доказали существование куда более сложной биосферы: развитой флоры и фауны.

Грейс подозрительно покрутила темную маслянистую жидкость. Вкусно пахло травами, чем то сладким и…

– Здесь водка?

– Чистый спирт. Пей, четыреста миллилитров заменяет дневной рацион взрослого человека. Я лишь слегка усовершенствовал рецепт.

Свой питательный коктейль мужчина успел почти допить.

– Ей стало плохо утром. Температура, тошнота, покраснения на коже. Но ты же знаешь Эми, ей все нипочем. Собралась и поехала на работу. Колония медицинских нанитов провела диагностику. Последняя запись – запуск процесса восстановления и почти сразу реанимация. Не помогло.

Опустевший взгляд мужчины говорил лишь об одном: даже чистейший спирт не растопит застывшего в венах льда.

– Обстоятельства смерти засекречены. Мне отказались выдать тело. Не ты одна не успела попрощаться, Грейс.

Женщина залпом допила коктейль и поспешила не позволить капитану провалиться в собственные мысли:

– А что тебе известно о подобных случаях?

– Ничего особенного, – Мортен пожал плечами – Официальных данных нет. Списков тоже.

– По дороге сюда я видела, что многие все еще носят скафандры... – заметила женщина.

Мортен кивнул.

– Люди боятся, хоть это нигде и не афишируется. Все средства связи под контролем, но слухи есть слухи. Как видишь, даже на Землю просочились. Ты ведь не первый журналист, прилетевший сюда разузнать побольше. Но каждый из ваших возвращался ни с чем.

Женщина почувствовала, как выпитое наполняет голову легкостью, коктейль оказался крепковат.

– Ладно, но вас же здесь целая планета умников, неужели никто даже не пробовал выдвинуть предположение об источнике радиации?

– Может и пробовал, мы этого никогда не узнаем. Грейс, еще год назад население Марса не превышало десяти миллионов. Уже сейчас эта цифра в разы больше, застройка идет полным ходом с того самого дня, когда на поверхности стало можно спокойно прогуляться без скафандра. К началу следующего года планируется переселить не менее трехсот миллионов…

– Элитарной прослойки. – фыркнула журналист.

– Да не важно. Я веду к тому, что на кону стоят такие деньги... Из страха огласки никто и пикнуть не посмеет. Все официальные отчеты сходятся в одном: радиационный фон в пределах нормы.

– А производство?

Мортен покачал головой:

– Нет добычи или оборота радиоактивных элементов. Энергия – холодный синтез и солнечные батареи. К тому же география погибших достаточно обширна. Три колонии с расстоянием в сотни миль друг от друга.

Грейс потянулась к переносице. Должно же быть хоть что-то, что они упускают!

– Хорошо, а магнитное поле? Возможно, сбои и космическая радиация…

– Не те дозы для летального исхода в такие краткие сроки. К тому же плотности атмосферы сейчас достаточно, чтобы сдерживать большую часть космических лучей.

– Вспышки на солнце?

– Возможно. – сказал Мортен неуверенно. – Но почему такая узкая зона поражения? Один на десятки тысяч. Если бы искусственная магнитосфера вышла из строя, накрыло бы всех.

Грейс откинулась на пуфик и прикрыла глаза. Смерть сестры, четыре утомительных недели полета к Марсу, проблемы на таможне, десятки бессонных ночей и столько же неразгаданных загадок. Она устала, едва успев начать.

– Мне бы в туалет.

– Конечно, – кивнул капитан. – Вон туда и направо.

Женщина встала, но мужчина, подумав, окликнул её.

– Грейс! В шкафу слева скафандр Эмили. Этот она ещё ни разу не надевала. Лучше тебе будет походить в нем, пока ты здесь. Он защитит даже от сильного излучения. Думаю, у вас один размер.

– А свой чего не носишь?

– Запретили. Если сотрудник СБ станет носить дополнительную защиту, слухи умножатся.

Когда Грейс отлучилась, Мортен успел подумать, насколько они с Эмили похожи. Не только внешне, больше даже умением держать себя.

– Я готова.

Женщина стояла в плотно прилегающем к телу герметичном скафандре. Даже шлем успела нацепить.

– Не думал, что ты наденешь его сейчас. Пока мы в блоке…

– А мы прокатимся. Я уже вызвала флаер на твое имя.

– Куда?

– К Эмили на работу. Я поболтаю с парочкой человек, ты сверкнешь формой и лицензией СБ. Узнаем, что за командировка была у моей сестры.

Мартен усмехнулся: “сверкаешь формой”, ага. Здесь так дела не делаются, крупные корпорации не привыкли делиться информацией даже со службой безопасности.

– Возможно и не понадобится... – уклончиво сказал он.

– М-м?

Мужчина сделал глубокий вдох и, наконец, решился.

– “Таблетку” Эми после смерти изъяли. Я не знаю кто и куда. Но данные с неё не ограничены физическим носителем и ещё при жизни частично шифруются и дублируются в облако. Так вот это уже наши сервера, то есть СБ.

Мужчина встал и прошелся по комнате.

– Достать ключи непросто, но я договорился с надежным человеком... – продолжил он. – Мне пообещали вытащить что-нибудь из последних дней её жизни.

“Таблеткой” называли портативный микрокомпьютер, который вот уже добрую сотню лет вживляли получившим гражданство, и по форме напоминающий кругляшок аспирина. Изображение проецируется через напыленных прямо на сетчатку глаза наноботов, расширяя восприятие дополненной реальностью. В режиме записи можно транслировать все, что видишь своими глазами. Получить одну из таких трансляция и рассчитывал Мортен.

– И когда достанет?

– Уже. – Признался капитан. – Скинул запись, ещё когда мы были в космопорте.

– Ты совсем идиот? – по ту сторону шлема начиналась гроза – Какого черта ты мне только сейчас об этом говоришь?!

– Занят был, знаешь ли. – мужчина не стушевался. – Думал над тем, какие проблемы могут с тобой быть.

– Ладно, запускай сейчас! – нетерпеливо переступила с ноги на ногу Грейс.

– Я бы тоже посмотрел.

Рефлексы тренированного бойца помогли Мортену встретить вошедшего поднятым пистолетом, прежде чем незнакомец успел закончить фразу. Одновременно подключился боевой интерфейс, сканируя наличие оружия, просчитывая траекторию пули, подсвечивая ближайшие укрытия и рассчитывая маневры уклонения… Чтобы отключиться в следующий момент. Мортен несколько раз моргнул, но интерфейс дополненной реальности не отвечал.

Спрашивать у человека, хакнувшего его “таблетку”, как тому удалось войти, капитан посчитал бессмысленным.

– Мое имя Мортен Бейкер, я капитан службы безопасности колонии Кунабула. Назовитесь! – сказал он вместо этого.

Незваный гость небрежно поправил воротник бежевой куртки. Нашивки на ней единственное, что выдавало в нем военного.

– Грегориус, или просто Грег. – улыбнулся коротко стриженный мужчина, с едва пробившейся на виски сединой. – Военный шериф армии Марса.

– Рад бы поболтать, шериф, но вы вломились в частную собственность сотрудника…

– … службы безопасности. Да-да, я вас услышал, капитан. Именно поэтому здесь я,а не ваши ребята из отдела. И поболтать нам все-таки придется. – Дурацкая улыбка, казалось, приклеилась к вытянутой физиономии шерифа. Но куда безумней казались его глаза, зрачки которых ежесекундно сужались и расширялись пульсируя. – Начнем мы с незаконного доступа к облачному хранилищу данных, а завершится наша беседа на пособничестве контрабандистке. Как считаете, достаточно тем для болтовни?

Мортен понял, что все кончено. С шерифом нельзя договориться, должности для таких людей ничего не значат. Капитан до сих пор не опустил оружие, лишь направил в пол. Каждый табельный “ствол” связан с “таблеткой” владельца микрочипом, и становится бесполезным при ее блокировке. Поэтому Грегориус оставался безоружным и вел себя так спокойно. Вот только чип Мортена сейчас лежал на прикроватном столике рядом с обручальным кольцом жены, и мужчину интересовал лишь один вопрос: догадывается ли об этом его гость?

Не дождавшись ответа, Грег сделал шаг вперёд. Подпускать его ближе Мортен не собирался: против генетически модифицированного военного в рукопашной у него не будет и шанса.

Когда грянули первые выстрелы, Грейс рухнула навзничь. Журналист не рассчитывала оказаться под пулями в первый же день на Марсе. После третьего хлопка все стихло, и женщина осмотрелась.

Мортен продолжал стоять на месте, уже безоружный, зажимая левой рукой правую. Шериф стоял в метре от него, с той же кретинской ухмылкой, лениво поигрывая пистолетом в руке. Казалось, что на женщину он не обращает ни малейшего внимания, но Грейс чувствовала, что дергаться не стоит.

А где-то на границе периферического зрения мелькала полупрозрачная иконка “умного дома”.

Увернуться от выпущенной пули невозможно. Но и не нужно, если боевые импланты последнего поколения оценивают положение оружия в руках противника и могут спрогнозировать траекторию снаряда заранее. Рассчитать маневр уклонения с линии огня за долю мгновения до выстрела. От момента, когда ты на мушке, и до нажатия на спуск времени почти нет. Но даже этого краткого промежутка достаточно солдатам, чьи скорость и реакция доведены до нечеловеческих показателей.

Мортен успел выстрелить два раза с расстояния в четыре метра и дважды промахнулся. Грегору хватило одного, с бедра навскидку.

Капитан со странным чувством отчужденности смотрел на белоснежный осколок кости, обрамленный висящими ошметками кожи и плоти, на том месте, где должен быть его большой палец. Кровь струйками стекала по ладони, обильно заливала лежащий под ногами развороченный пистолет.

– Выкинешь что-то ещё в таком духе, и будешь зажимать уже простреленное горло. Тебе ясно, Морти? – подошел ближе шериф.

– Вот же-ж с-сука-а! – Мортен зашипел от злости и боли.

Кровотечение уменьшилось, наноботы в организме капитана запустили процессы восстановления и частично притупили боль в скрюченной конечности.

– Итак. На чем мы там остановились, не подскажешь? – шериф прошелся по комнате, успев спрятать пистолет куда-то за спину. – Ты вроде как хотел сознаться в пособничестве. С террористами, из-за которых люди гибнут, ага. Даже жену загубил, падла.

– Что ты несешь? – скрипнул зубами капитан и выпустил облачко пара.

Раненая рука озябла – в помещении заметно похолодало. Следующий вдох в сдавленной груди дался с трудом. Следом заложило уши. Шериф хотел было что-то сказать, но запнулся на полуслове, со свистом втянул воздух. Морен подумал, что по иронии, сейчас его дом -- единственное место на Марсе, где можно задохнуться.

– Считаешь это забавным? – Грег стал краснее марсианской пустыни, а зрачки его сузились и перестали пульсировать.

Капитан молча опустился на колени, прислушиваясь к барабанному ритму в висках. Перед глазами плавали разноцветные круги.

Шериф остался стоять на ногах, но и его согнуло почти пополам. Грейс посчитала, что самое время сбить его с ног. Но военному хватило сил остановить женщину, перехватив запястья. Ей показалось, что кости вот-вот захрустят и рассыпятся под его пальцами. Система скафандра тревожно пискнула, сообщая об опасной деформации.

Грейс ударила шерифа головой в лицо. И снова. Била, пока кровь не залила все стекло шлема. Мужчина откинулся на спину, увлекая журналиста за собой.

Мортен, едва передвигая конечностями и оставляя за собой багровый след, прополз мимо копошащихся на полу тел. Даже ослабленный недостатком кислорода шериф был способен на вялую борьбу. А вот капитана силы покидали быстрее, чем он мог добраться до выхода к спасительному шлюзу.

Уже три четверти века колонисты смеются над сказками о загробном мире. Но прежде чем провалиться во тьму, Мортен подумал:

"Если у Марса и есть Небеса, то пусть там меня встретит Эми."

***

<< Фрагмент записи: № 03005542176

Источник: Эмили Бейкер

Местное время: 14:56 >>

… – тянутся почти на тридцать миль. Мы предполагаем, что раньше они находились на поверхности, но с годами оказались на глубине из-за сейсмической активности и ряда иных геологических факторов.

Составные части всех устройств сохранились практически в неизменном виде. В составе материалов преобладают: укрепленная на молекулярном уровне керамика, редкие изотопы благородных металлов и особо износостойкие сплавы.

Никто не знает, кто и когда их создал. Радиоуглеродный анализ показал: они здесь миллионы, сотни миллионов лет!

Инженеры утверждают: хоть механизм управления устройствами им по-прежнему не известен, общий принцип действия понятен уже сейчас. Механизм разряжает атмосферу по принципу водородного процессора, соединяя водород с углекислым газом. Выводит из нее кислород, соединяя с углеродом, а излишки тепла преобразовывает через сверхохлажденные соленоиды в полезную энергию для автоматизации процесса.

Несмотря на кардинальное различие конструкции, технология имеет ряд общих черт с той, что применялась людьми для терраформирования Марса. Только с обратным эффектом: эти способны превратить райскую планету в безжизненную пустыню.

Мне предстоит проверить эту теорию и выяснить, могла ли работа устройств стать причиной гибели биосферы на планете в далеком прошлом.

* Тяжелое дыхание

И если могла… то кому и зачем понадобилось уничтожать всю жизнь на Марсе?

<< конец записи >>

***

– Звучит невероятно – Грейс поерзала в кресле. Скафандры за последнее столетие стали легче, компактней и функциональней, но почесать зудящий лоб в них по- прежнему не получалось, и женщина мучилась вот уже час полета. – Неужели они и вправду обнаружили технологии… марсиан?

– Картинки нет, мы даже не видим, о чем она говорит. – разочарованно протянул Мортен.

Обрывок аудиодорожки – единственное, что удалось извлечь и расшифровать из закрытого облака его спецам. Единственное, что внушало надежду, это сохранившееся координаты места, где женщина сделала запись.

– Эми была одержима мыслью, что эволюция на Марсе пошла бы тем же путем, что и на Земле. Я читал её работы: согласно молекулярному анализу формы жизни на обеих планетах полностью идентичны. Теорию подтверждает и компьютерное моделирование. Вот только здесь сотни миллионов лет назад климат был куда более благоприятный именно для млекопитающих: пока на Земле господствовали динозавры, на этом шарике уже могли появиться потомки первых людей.

Мужчина помолчал и добавил задумчиво:

– Если бы не катастрофа планетарного масштаба, превратившая некогда райское место в безжизненную пустыню. И, кажется, теперь мы знаем, что ее спровоцировало.

Грейс откинулась на пассажирском месте, стараясь не думать о сводящем с ума желании почесаться. Через стекло флаера она видела проплывающие внизу моря зелени.

Пока это лишь десятки видов модифицированных трав, но всего через несколько лет к ним добавятся миллионы гектаров лесных насаждений. Хотя основной вклад в кислородный обмен атмосферы уже сделан: сотни ламинариевых ферм заселили океаны лесами из бурых водорослей, производящих кислород.

На терраформирование Марса у человечества ушло почти полтора века, и мысль о том, что кто-то миллионы лет назад провернул подобное с обратной целью – уничтожить все живое, казалась невероятной и пугающей.

– Думаешь, это может быть связано? Эмили могла получить смертельную дозу там? – тихо спросила журналист.

– Для нас будет лучше, если получится это выяснить. – ответил капитан. – Мы, возможно, убили военного шерифа. Поэтому или сможем подогнать его действия под препятствие следствию, а для этого нужно нечто посильнее догадок, или для нас все закончится. Меня до сих пор никто не вызвал от начальства, значит, вояки действуют втихую. “Таблетка” тоже заработала, стоило улететь. Видимо, он использовал локальную глушилку, а не отключил от общей сети. Что опять же подтверждает секретность операции.

– А ты можешь обратиться к своим? Попросить защиты?

Мортен хмыкнул:

– И что я скажу? Что убил старшего по званию? Военные подчиняются только Управлению напрямую, СБ с ними связываться не станет. Сейчас мы сами по себе.

– Думаешь, они уже отправили за нами кого-то ещё?

Мужчина промолчал. Он надеялся, что именно кого-то. А не ракету.

– Спасибо, что вытащила. Как ты провернула этот фокус с климатической установкой?

– Скафандр Эмили оказался подключен к системе жизнеобеспечения корпуса, доступ оказался не запаролен. Все ползунки с показателями кислорода вниз…

Бороться даже с задыхающимся, теряющим сознание шерифом оказалось непросто, но Грейс удалось вырваться из ослабших рук и вытащить Мортена в шлюз.

Рану на руке капитана залили био-активным гелем, заимствованным из аптечки флаера. Кровотечение остановилось, и боль ушла. Сейчас Мортен и не думал о потерянном пальце, управлял летающей машиной легкими касаниями одной руки и сосредоточенно размышлял о чем-то своем. От автопилота пришлось отказаться:

– Нас по-любому выследят, но так хоть не перехватят управление, – пояснил Мортен.

Грейс смотрела на профиль мужчины, чувствуя смесь тоски и зависти, столь привычную, сопровождающую фоновой мелодией всю жизнь, будто нелепые аккорды расстроенной гитары где-то в груди.

Линии подбородка, черты носа, скул и бровей: все словно вышло из-под руки скульптура, лепившего образы Богов. Мортен был обречен родиться прекрасным и здоровым, как любой ребенок, над чьим ДНК потрудились биоинженеры еще на стадии зародыша. А сестре всегда доставалось лучшее.

Эмили разом определила судьбу их обеих, просто родившись первой. Ведь на генетическую модификацию у родителей хватило денег только для одного ребенка. Природных способностей Грейс не могло хватить, чтобы выйти из тени сестры. У старшей было все: лучшее образование, мальчики, работа; у младшей лишь желание стать заметной.

А потом Эмили пригласили на Марс, предложили работу мечты в новом мире, подальше от надоедливой, вечно плетущейся где-то позади сестры.

– А ведь она перевела деньги только на один билет... – задумчиво сказала Грейс.

– Что?

– Билет на Марс. Знала, что здесь может быть опасно, но все-равно захотела, чтобы я прилетела.

Мортен молчал.

– Даже о тебе я узнала через родителей, и то спустя пол года после свадьбы!

Мортен пожалел, что лететь ещё около двух часов.

– Но знаешь… Я годами пыталась быть достойной её любви. И в последние часы жизни она меня вспомнила. Понадеялась. Поверила, что именно мне под силу во всем разобраться. И я не собираюсь ее подвести.

За последние столетия скафандры стали лучше. Но смахнуть бегущую по щеке слезу в них по-прежнему нельзя.

***

С поверхности “Дельта IV” казалась заброшенной. Зев Шахты наполнила тьма, от людей и техники остались только следы на пыльном грунте, а единственным флаером на посадочной площадке стал флаер Мортена.

– Возможно, в главном корпусе ещё кто-то остался, – мужчина посмотрел на трехэтажный эллипсоид, чьи панорамные стекла ловили свет уходящего солнца. – Можно поискать информацию там.

– И-или… – протянула Грейс, – я могу спуститься в шахту на том лифте и замерить уровень радиации там.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Да ладно тебе! Неужели не интересно взглянуть на то, что они нашли? Так как ты без костюма, останешься здесь, а я подключу тебя к трансляции…

– Мне больше интересно, куда все делись... – беспокойно оглядывался капитан, но послушно пошел за женщиной.

Когда они остановились, Мортен сказал серьезно:

– Хорошо, спускайся, но будь осторожна и всегда оставайся на связи, слышишь? Я пока попробую отыскать что-нибудь в главном корпусе.

Грейс кивнула и шагнула к лифту. Стремительно вылетевшая из кабины тень сбила женщину с ног прежде, чем двери успели открыться до конца. Стоявший рядом Мортен отправился глотать пыль, даже не заметив удара в голову. В боевом режиме военные шерифы двигаются очень быстро.

Грейс с трудом восстанавливала дыхание, получив в грудь, но все-таки смогла подняться на четвереньки. Боль от пинка в печень заставила журналиста взвыть и вновь покатиться по земле.

Перед глазами Мортена все плыло, звон в ушах перекрыл все остальные звуки. Капитан родился на Марсе, и сейчас, отплевываясь от местного грунта, неуместно подумал: а Земля такая же на вкус?

Грегориус наклонился к мужчине:

– Так и не поболтали, – раны на его лице зажили и стали почти незаметными, только нос казался краснее, чем обычно. Мортен решил, что у засранца чертовски хорошая регенерация. Ну хоть дурацкой улыбочки и след простыл.

– Быстро. Ты. – медленно сказал капитан, сдерживая рвотные позывы.

– О реактивных двигателях слышал?

Грег без лишних слов направил дуло пистолета в голову капитана.

– Отставить! Отставить, я сказал! – седовласый мужчина в старомодном костюме-тройке семенил к ним с дальнего пригорка.

– Да что ж такое-то… – разочарованно протянул шериф, но пистолет не опустил.

– Уберите оружие, я вам говорю! Слышите? – седовласый остановился не полпути, чтобы отдышаться. – Знаете, кто я? До конца дней будете сортиры драить в самой дальней Земной глуши, если мне еще раз придется повторить!

Грег размышлял еще несколько секунд. Затем нехотя повиновался. Мортен внимательнее вгляделся в гражданского, которого слушается сам военный шериф.

– Поднимайтесь, господа. Прошу за мной.

***

Альмод Ларссон, старейший и влиятельнейший человек в Солнечной системе, устало откинулся в обычное рабочее кресло и подставил лицо пронзающим стеклянный купол третьего этажа лучам солнца.

– Меня зовут Мортен Бейкер. Я – капитан службы безопасности колонии Кунабула. Для меня честь познакомиться с вами… Но сюда нас привело расследование смерти моей жены, Эмили Бейкер…

– Эми? Я знал её, хорошей была девочка. Трагедия. Ну а вы? – Альмод повернулся к журналисту – Прилетели недавно? Здесь другая гравитация и землян в первое время выдает походка, забавно пружинящая с непривычки.

– Я Грейс, сестра Эми, и мне нужна правда.

Женщина почувствовала, по телу расходится жар нетерпения. Вот она! Невероятная удача встретить человека, у которого должны быть все ответы.

– Правда... – старик покачал головой. – Дерьмо, которое всплывает всегда. Жаль, это мало кто понимает...

Грегориус молча стоял в стороне около выхода. Он уже успел связаться с начальством и ожидал дальнейших приказаний. На лице шерифа заиграла привычная ухмылка, для него все снова было просто: если скажут избавиться от всех присутствующих, он потратит на это пару секунд.

– Так что вы делаете здесь один? – спросила Грейс.

– Мне нравилось следить за ходом проекта непосредственно на месте. А два сола назад все убрались отсюда, оставив меня одного. Отключили мой канал связи. Таким образом они пытаются утопить то, что не тонет.

– Внизу… – неуверенно начал Мортен. – что там?

– Триста семьдесят три сола назад при разработке этой шахты -- а здесь планировалось добывать родий -- рабочие наткнулись на глубинный водяной рукав. Спустив воду, они обнаружили нечто необычное: сложные устройства, которым миллионы лет. Мы не знаем, кто их построил и даже какой источник энергии они используют, но смогли разобраться в их назначении.

– Терраформирование... – ахнулла Грейс.

– Именно. Только прямо противоположное тому, что мы проводили здесь.

Старик согнулся пополам в приступе кашля. Выглядел он плохо: резко выделяющиеся на фоне бледной кожи раскрасневшиеся глаза, блеск холодной испарины на лбу и нездорового вида бурая корочка, пятнами покрывающая руки.

– Облучило вас там? – прямо спросила Грейс.

Закончив отплевываться кровяными сгустками, Альмод непонимающе посмотрел на журналиста.

– Ах, вы об этом. Слухи о радиации… Нет-нет, все обстоит иначе, поверьте.

Мортен и Грейс переглянулись.

– И как же?

Альмод снова откинулся на спинку и сложил руки на груди.

– Мы заметили Их слишком поздно, спустя полгода, как я впервые снял скафандр под этим небом. Единственные организмы, которым нет аналогов на Земле по размеру и строению. Они были здесь всегда: миллионы лет провели в анабиозе среди марсианских льдов и грунта. Пока не прилетели мы и не вернули планете пригодный для жизни климат.

Капитан с журналистом писали каждое слово на свои “таблетки”.

– Они проникают в органику, разрушают ткани и молекулы ДНК подобно ионизирующему излучению, вот почему эффект так похож на действие радиации. Но хуже всего то, что Они вездесущи и попадают в каждый живой организм на Марсе. Сорок солов назад мы распорядились провести плановую проверку каждого местного жителя, а также любого, кто прибудет на планету.

Грейс кивнула, вспомнив, как перед таможенным осмотром ее отправили в медицинскую кабинку-автомат.

– У ста процентов населения обнаружены генетические отклонения, рак на ранней стадии.

– Человечество уже сотню лет успешно борется с раком... – заметила журналист.

– Когда Они в организме, развитие очага не предугадать. Иногда бывает, что по каким-то причинам эти твари размножаются быстрее… или жрут больше. В любом случае, все процессы ускоряются, и человек умирает от внутренних поражений гораздо быстрее.

– И симптомы похожи на лучевую болезнь.

– Именно. – седовласый кивнул.

– Погоди-ка – вмешался шериф. По его лицу было понятно, что некоторые вещи он слышит впервые. – То есть мы все заражены этой невидимой хренью?

– Каждый, кто сделал хотя бы несколько вдохов под небом Марса.

Шлем скафандра полетел на пол. Грейс с удовольствием почесала лоб.

– Ну и как бороться с этими…

– Никто не знает. – пожал плечами Альмод. – Они умело встраиваются в молекулы любой органики и трудны в обнаружении, а вне живых организмов слишком хорошо адаптируются к опасной среде. Все наши попытки уничтожить этих существ закончились безуспешно.

– И вы думаете, что именно эти… организмы уничтожили когда-то жизнь на Марсе? – догадалась Грейс.

– Скорее послужили причиной её уничтожения. Кто-то очень не хотел выпускать Их за пределы планеты, в другие миры, и пошел на крайние меры. Мы считаем, что здесь не было разумной цивилизации на постоянной основе. Иначе бы мы нашли её следы гораздо раньше. Скорее Марс являлся чем-то вроде заповедника, может, ботанического сада. А когда твой сад болеет, и ты не можешь его вылечить, лучше уничтожить его, пока болезнь не перекинулась дальше.

– И, конечно же, вы всё скрыли. Медицинские заключения, результаты исследований. – Грейс презрительно фыркнула. – Вся планета сплошная биологическая катастрофа, а вы думаете только о реках бабла, что вливают сюда инвесторы. Вы же сами на пороге смерти, Альмод! Сколько вам осталось?

Старик бросил косой взгляд на военного, уже четвертый раз за короткий срок приложившегося к фляге, и сказал.

– От шести до десяти часов. Мне сто восемьдесят лет, я прошел четыре генетических омоложения, но сейчас мне не поможет ни одна колония наноботов. – Он медленно развернулся к уходящему солнцу. – Сто сорок лет назад я отправил сюда первую экспедицию. Всего сто человек. Сто! Сейчас здесь живут миллионы. Больше века мы поднимали давление, оптимизировали температуру, насыщали атмосферу кислородом, создавая условия для новой биомассы. Для того, чтобы в один день обнаружить – все было зря.

Голос мужчины дрожал и порою срывался на стон.

– Земля устала, она умирает. Медленно, но неотвратимо. Глобальное перенаселение, военные конфликты из-за остатков ресурсов, техногенные и экологические катастрофы… Человечеству нужен был новый мир, где можно начать все с нуля, и я был готов создать его. И создал! Но он оказался адом. Адом, которому я посвятил всю свою жизнь.

– Новый мир для элиты, способной себе это позволить. – Грейс не сдержалась. – Для поколения генетически совершенных, следующего витка эволюции. Новой расы. А где вы оставите остальных? Правильно, на умирающей Земле. Ваша мечта носит ценник...

– Вы сравниваете мою идею с фашизмом?

– Так, может хватит? – Мортен успокаивающе показал ладони.

– Я хотел все рассказать! Как только понял, что медлить нельзя. – Альмод почти кричал. – Но совет директоров решил иначе. Два сола назад меня оставили здесь, отключив связь с внешним миром. Процесс колонизации запущен и они пойдут на все, чтобы он завершился.

– Нам нужны имена! – сказала Грейс.

– А сейчас и узнаем... – Мортен повернулся к задумчивому шерифу. – Чей ты пес?

Тот лишь сплюнул под ноги, не сказав ни слова.

– Вспомнили… – Альмод поднял руку. – У меня входящий, выведу на внешние динамики.

– Альм, старикашка, ты там? – раздался голос первого помощника.

– Косс! Послушай меня, ты должен…

– Не-не, спасибо, наслушался. Хватило! – взвизгнул невидимый собеседник. – Мне тут шепнули, что ты принимаешь гостей?

– Скоро мы и к тебе в гости наведаемся... – сказал Мортен.

– Капитан Бейкер, верно? Ваша подружка с Земли рядом? Хорошо. Заметили, надеюсь, что я отключил ваши “таблетки” от всех каналов?

Грейс зашипела кошкой, но ничего не сказала.

– Не хочу прерывать вашего милого общения, но решил вот поделиться последними новостями. Сорок часов назад медики с Земли заявили, что уже несколько недель фиксируют повышенную смертность от лучевой болезни. Девять часов официально признали, что радиация тут не причем. Совет директоров “Tерра-систем” принял решение назвать имена тех, кто принес опасную болезнь в марсианские колонии с целью диверсии.

– Что за бред? – Мортен ругнулся.

– Террористы, красавчик, помнишь, о чем я говорил? – отозвался подошедший ближе Грег. – Они свалят все на террористов с Земли и якобы их новое биологическое оружие.

– Ну а от нашей маленькой находки мы все-таки избавимся, дабы не породить лишние вопросы. Орбитальная бомбардировка не оставит от шахты даже упоминания… ну и в радиусе пятнадцати километров заодно. ОБП уже почти вышла на позицию, у вас пять минут на попрощаться и поругать меня обидными словами.

– Косс, мы так не договаривались! – Рявкнул шериф. – Что за...

– Ах, да, Грегориус... – Голос на секунду замолк. – Совсем забыл… Ну прости, дружище, надо было сделать все правильно сразу.

Не дослушав, военный пулей рванул к выходу.

– Альм, хотел сказать спасибо, с тобой было действительно классно работать, такой опыт! Но, сам понимаешь, дорогу молодым, а тебе уже два века, как-никак. Бывай!

Помощник отключился.

– Нашли решение, засранцы. – Альмод вздохнул.

Мортен посмотрел в окно, на бегущего к его флаеру шерифа.

– Нам не успеть? – тихо спросила Грейс за спиной, уже зная ответ.

– Ему тоже не успеть... – пожал плечами Мотрент. – Там батареи хватит едва подняться в воздух. Я забыл поставить на зарядку перед уходом. Хотя этот, может, и добежит, пятнадцать километров за три минуты.

– А на чем он прилетел?

– С парашютом приземлился незадолго до вашего прибытия, я видел. – Сказал Альмод и пожевал губами. – Мне жаль, что так вышло, господа. Но теперь никто ничего не узнает, мы отключены…

– А даже если и подключились бы, за пределы Марса эту информацию все равно так просто не передать. – Мортен сел прямо на пол, прислонившись спиной к стеклу.

Грейс замерла, уставившись на алые всполохи горизонта. Она всегда мечтала увидеть закат на Марсе. Но не могла представить, что он станет для неё последним.

– Значит, будем предавать сразу на Землю. – Сказала она и провернула серебристый цилиндр в руках.

– Ещё одна антенна? – Глаза Мортена полезли на лоб. – Но как ты её…

– Ты не захочешь знать, дорогой. – Грейс уже синхронизировала квантовый передатчик со своей “таблеткой” и повернулась к Альмоду. – Вы готовы? Как только я начну трансляцию, на Земле вас увидят миллионы.

– Шестьдесят секунд... – напомнил Мортен, с трудом справившись с сухостью в горле.

Альмод Ларссон, умирающий создатель нового мира, поправил пиджак, кивнул и посмотрел на Грейс.

– Включаю.

– Меня зовут Альмод Ларсон. Я основатель и генеральный директор компании Терра-систем. И я официально заявляю: Марс опасен для жизни!..

Группа автора ВК:https://vk.com/pritonlisa