Немного о близких

"Шли к кораблям - собирать картофельные очистки", - говорил дед, житель блокадного Ленинграда. Раз в несколько лет он ездил в Кронштадт красить оградки из небольшого северного города Мурманской области.

Вырос с ним, но не нашёл общий язык. Наверное я сволочь.

Помню огородные уделы. У кого их не было? Нынче проданы. Моему ли поколению знать, что такое голод? Их поколение знало.

Не иначе, нежели ад вспоминаю, как ездил пропалывать, вскапывать те чёртовы грядки. Когда как дед держался за каждую рассаду. Да, всё-таки я сволочь. Ад для меня - всего-то вскапывать, а там пережито другое...

Он всегда был задорным, старался не терять хватки. Году в 2003 задержали за то, что на старом мотоцикле (рухлядь, которую всегда умудрялся вернуть с того света, пока ту не украли байкеры-ретролюбители) случайно "бортонул" даму. Заглох на автобусной остановке, завёлся (считай, снова пробудил машину из мёртвых), и вот как-то "наехал". Блокадника, калеку, - потерял ногу, но не в военные годы, - держали три дня в обезьяннике. Смешно было ему самому рассказывать.

А рассказывал он много. Только почти ничего о блокаде. Охотно делился, как их кормили и поили на собрании ветеранов. Скромный обед, рюмка водки - главное же внимание, так? 

Жаловался, что стал не нужен. Не только как ветеран - как производственник. Но вот так часто получается,  чтобы вспомнить - необходим повод.

Много злился на власть. Теперь понимаю. 

За торжественным столом почти не говорил о блокаде. Подвыпив, делился, как ходил к пришвартованным кораблям выловить из залива картофельные очистки, как их варили... После взгляд угасал, упирался в стену, а он молчал, пока не поднималась другая житейская тема. Уж в неё-то охотно вступал. 

Умер в декабре 2012. Двусторонняя пневмония. Хотя, скорей сам для себя решил, что пора.

Он мало говорил о блокаде, зато как пылал жизнью. Для него памятными были не годы войны, а годы, проведённые с семьёй. 

Правда, внук-таки сволочь - даже фотки не нашёл (переезды, все дела).

Он не держался за военное время, не держался за траур. Но, я уверен, был более чем горд за то наследие, которое оставил после себя - за семью.

Памяти Теплякова Леонида Кузьмича