Библиотечное сафари

Библиотеку Воображения заполонил самый странный лес, какой только может быть. Могучие дубы соседствовали с гигантскими папоротниками. Темные таежные ели были оплетены лианами и цветущими орхидеями. На березах висели киви. Участки болотистых клюквенников перемежались песчаными дюнами. Все полки снизу доверху были оплетены лианами, вьюнами и плющом. Найти в этих дебрях стол Хомяка было невозможно.

Сам хозяин Библиотекикрался сквозь эти разношерстные джунгли. На его голове был пробковый шлем. Пушистое тело облачено в рубашку и бриджи цвета хаки. На кожаном поясе висит мачете. Хомяк часто останавливается, прислушивается и осматривает заросли через мощный бинокль.

За Хомяком идет отряд из пяти темно-коричневых крупных тараканов с ассегаями и кожаными листовидными щитами в лапах. Их ведет самый крупный таракан, неравномерно обмазанный черным обувным кремом, сквозь который проглядывает его истинный рыжий цвет. Его усы свисают вниз, увитые бусами из раковин каури. На нем надета ярко-красная накидка, а в лапах длинное, украшенное цветными перьями копье. За вооруженными тараканами идут еще четыре их мелких собрата, которые тащат большую мухобойку с рукоятью из черного дерева и серебряным навершием в виде оскаленной головы волка.

Мухобойка за все цепляется и часто застревает. Когда мелкие таракашки с шумом выдирают ее из спутанных зарослей, Хомяк шипит на них, как сердитая гадюка, а вождь ругается на непонятном языке, скорее всего, на клингонском. Кажется, он нашел тайник, где Хомяк хранит свой словарь полиглота-матершинника.

Этот невероятный отряд медленно продирался сквозь заросли, внимательно осматривая каждый куст и бросаясь на каждый подозрительный шорох. Хомяк прорубал проход в переплетении растений своим мачете. В стороне раздался треск ломаемых веток, шум крыльев и хрип. Хомяк схватил мухобойку и бросился на шум, визжа и размахивая во все стороны своим оружием. Один из оруженосцев не успел сразу отпустить мухобойку и после первого взмаха Хомяка улетел в гущу трав.

Среди спутанных лиан бился темный клубок, он рвался из растительных пут, были видны лишь трепещущие прозрачные крылышки. Большие тараканы бежали следом за Хомяком, и при виде непонятного летучего клубка стали бросать в него ассегаи. Комок забился пуще прежнего и трубно загудел. Хомяк отвел удар и звучно хлопнул мухобойкой по стволу кедра. Сверху посыпались иголки и шишки. Комок вьюнов затрубил еще громче и испуганнее. Таракан-вождь увернулся от упавшей здоровенной шишки и велел остальным тянуть лианы к земле.

Скоро подозрительный клубок лиан был прижат к земле, а из него выпутали насмерть перепуганного розового слоника с голубыми мотыльковыми крылышками. Хомяк уселся перед слоником на корточки, погладил, успокоил и прикормил конфетами с клубничным ликером. И где он их только достал? Слоник угомонился, но все равно постоянно оглядывался и норовил улететь. Пока Хомяк скармливал этому порождению фейской дури очередную порцию конфет, тараканы споро перевязали слоника посередине живота длинным тонким вьюном.

Захмелевший от конфетного ликера слоник протрубил бодрый мотивчик и пошел на взлет. Процессия двинулась дальше. Хомяк впереди, за ним тараканы с ассегаями, один из которых теперь держал за шнур слоника, словно живой воздушный шарик. Раздухарившийся слоник перешел на военные марши и прибавил громкости. Теперь охотники озирались намного чаще.

Хомяк выбрался на небольшую поляну, поросшую лютиками и хризантемами. Слева высилась обвитая плющом книжная полка, а впереди простирался густой ельник. Каждая ель была увита диковинными цветущими вьюнами, словно наряженная к Рождеству. Сходство с новогодней елью придавали стаи отдыхавших на ветвях ярких птичек и бабочек.

Слоник на веревочке вылетел из густых зарослей, увидел елки и затрубил что было сил «Из лесу елочку взяли мы домой…». Птицы и бабочки в такт мелодии взмахивали крыльями, и казалось, что это переливаются сотни лампочек и украшений. Тараканы устроили вокруг того, что держал веревку, нечто среднее между хороводом и охотничьими танцами таинственного племени из африканской глубинки.

Сквозь все это веселье вдруг донесся странный шум, нечто вроде сонного сопения, храпа и жужжания. Веселье словно выключили. Птицы и бабочки мгновенно попрятались кто куда. Розовый слоник подавился аккордом, взвыл, как сирена воздушной тревоги, и рванул к лесу так, что протащил по земле своего зазевавшегося поводыря. Сделал несколько кругов вокруг ствола толстого бука и забился в подвернувшееся дупло. Хомяк заверещал, подхватил мухобойку и встал в стойку готового к игре теннисиста. Тараканы прикрылись щитами, подняли копья и вертелись во все стороны, высматривая источник шума.

Над елками показался источник переполоха. Большая, в половину Хомяка ростом, муха. Она летела медленно, вихляя во все стороны, и словно бы покачивалась на волнах. Муха был покрыта пухом персикового цвета, отчего казалась, что на ней надета махровая пижама. Лапы мухи были плотно прижаты к телу, а на голове неведомо как держался длинный пижамный колпак с помпоном. Несмотря на отсутствие у мух век, ее глаза были явно закрыты. В полете муха сопела, а жужжание крыльев больше походило на могучий храп.

Ветер дальних странствий занес в Библиотеку Воображения не только семена диковинного леса, но и сонную муху. Несмотря на то, что муха всегда спит, она крайне опасна. От ее укуса жертва впадает в апатию и бесконечное полусонное состояние. Живет, словно бы спит, а спит без отдыха и сновидений. Сны жертвы, как и ее явь, теперь снятся вечно сонной мухе. Жизненная энергия и эмоции укушенного теперь питают уху, а сны развлекают это злокозненное насекомое. И так будет продолжаться до тех пор, пока муха не найдет себе другую жертву, или не улетит достаточно далеко. Если, конечно, она не решит поселиться рядом с жертвой. Для Хомяка нет участи страшнее укуса сонной мухи. Ведь тогда и он сам, и Библиотека, и все ее сокровища станут лишь мушиным сном. А для мухи нет во Вселенной добычи лучше.

Муха заметила Хомяка, засопела сильнее и пошла на снижение. Когда насекомое приблизилось, тараканы стали метать в нее ассегаи и громко вопить. Мелкие, которые носили мухобойку, где-то успели достать рогатку, воткнули ее в землю и начали вести по мухе зенитный огонь еловыми шишками и желудями. Хомяк прокричал: «Ты не пройдешь!», и стал с такой яростью размахивать мухобойкой, что воздух наполнился лепестками хризантем.

Муха летала медленно и лениво, стремясь зайти Хомяку за спину, но при этом уходила от всех ударов мухобойки, копий и других снарядов. Внезапно храп утих и муха рухнула сверху на Хомяка. Он едва успел бросится в сторону. Но прежде, чем Хомяк сумел замахнуться своим оружием, муха вновь взлетела. После падения мухи, крупные тараканы, во главе с вождем сбежали в лес. Мелкие же, раздобывшие уже плоские британские каски времени мировых войн, продолжали лупить желудями из рогатки в белый свет, как в копеечку.

Хомяк выдохся и сменил тактику. Теперь он подпускал муху поближе и пытался прихлопнуть ее одним мощным ударом своей эпической мухобойки. Муха же, сопя и похрапывая, легко уворачивалась. Чувствовался ее большой опыт в таких поединках. В ее колпаке, у самого помпона, торчал ассегай, и пока это был единственный успех всего сафари. Внезапно, муха заложила совершенно немыслимый с точки зрения авиации вираж и ударилась в Хомяка слева. Хомяк упал. Мухобойка отлетела в сторону. Пробковый шлем сорвался с головы и укатился в траву.

Сонная муха опустилась над поверженным Хомяком с громким торжествующим храпом. Ее толстый хоботок ощупывал воздух над шеей Хомяка. Хозяин Библиотеки попытался отползти, но не понимал, куда именно стоит уходить. Хоботок мухи зарылся в мех на шее Хомяка и тот истошно заверещал. Над поляной раздался выкрик: «Но пасаран!» и муху смело ударом громадной кедровой шишки, пущенной из тараканьей рогатки.

Муха рухнула на землю неподалеку от Хомяка и затихла. Тараканы разразились радостными криками и принялись подбрасывать в воздух каски и качать на лапах своего вождя. Его бойцы вовремя подтащили из леса снаряд подходящего калибра. Затем они помогли подняться Хомяку и под его командованием плотно спеленали сонную муху лианами, пока та не очнулась. Связанную муху перевернули на спину, и Хомяк торжественно влил ей в хоботок пол-литра нашатырного спирта при помощи резиновой спринцовки. От этого зрелища один из мелких тараканов схватился за сердце, побелел и рухнул навзничь.

Муха загудела, заметалась в путах, потом долго оглушительно чихала и наконец, проснулась. Колпак свалился с мушиной головы. Вместо персиковой пижамы ее теперь покрывали обычные черные волоски, а размер резко ужался до кулака Хомяка. Разбуженная сонная муха никакой опасности уже не представляет, да и в размерах сильно усыхает. Веселящиеся тараканы лихо катапультировали еще не пришедшее в себя насекомое из Библиотеки в открывшееся среди полок окно, при помощи все той же рогатки. Затем они в обнимку, распевая нечто бравурное, скрылись в лесу.

Хомяк полюбовался на окрестности, все-таки такое в Библиотеке не каждый день произрастает. Затем он взвалил на плечо мухобойку и поплелся обратно по своим же следам. Не прошло и десяти минут, как он вышел на ту же поляну с другой стороны. Внимательно осмотрелся, что-то подсчитал на пальцах, выискал ориентиры и снова двинулся в путь. На этот раз на поле битвы с мухой Хомяк вернулся через полчаса. Он повыдергал из ног колючки, витиевато выругался, и уже собрался идти через джунгли напрямик, как заметил что-то в ветвях.

Маленький розовый слоник на веревочке без опаски слетел к Хомяку за очередной конфетой. Хомяк почесал ему животик. Взял на короткий поводок и пообещал плитку шоколада с орехами, если слоник возьмет след. Розовый летун радостно рванул в лес, нюхая хоботом воздух и выдувая им же главную тему из фильмов про Индиану Джонса.

Уже скоро Хомяк очищал от плюща и папоротников свой стол и махал лапой улетающему слонику. Тот радостно трубил на лету, умудряясь при этом держать хоботом обвязанную вьюном плитку шоколада. Хомяк согнал с бумаг устроивших там лежбище броненосцев, скинул с книг наползшие лианы и достал из чернильницы закупорившую ее жабу.

Чудесный лес понемногу сжимался и отступал, Библиотека принимала свой обычный вид по мере того, как из нее уходил принесенный ветром дальних странствий воздух. Хомяк уселся с чашкой кофе в кресло-качалку перед своим волшебным зеркалом и приготовился посмотреть какую-нибудь новую увлекательную историю. Но время от времени он чутко поводил ушами, не раздастся ли где-то сопение и гудящий храп, да поглядывал в сторону мухобойки на подставке. Рядом с ней, как особый трофей, разместилась шишка, на которой лежал пробитый ассегаем колпак с помпоном.