Концерн «ОТДЫХ»

Вечером я облачился в светло-серый тренировочный костюм. Я твёрдо был намерен узнать, чем будут заниматься этой ночью гости виллы – ну не поцелуями же, в самом-то деле!

– Осторожнее, милый, – озабоченно попросила Мари. – Охрана вооружена, не забывай об этом!

За год нашей совместной жизни моя жена научилась сдерживать свои чувства. Поскольку в моей профессии иногда приходится рисковать, она, что бы там ни творилось в душе, умела подавлять чисто женские порывы и понимала, что устраивать по этому поводу сцены глупо – не скажу, правда, что всё это ей так уж нравилось.

Быстро сгущались сумерки. Я обежал взглядом тщательно занавешенные скрытые камеры – этот приём мы практиковали ещё с первой ночи: всё-таки это наше свадебное путешествие, чёрт возьми, и Танаке нечего совать нос в чужую спальню! – и чмокнул Мари в щеку:

– Не волнуйся за меня, котёнок!

Оконная рама бесшумно скользнула вверх. Я, благословив буйную тропическую флору, сумевшую вырастить крепкие лианы, упорно карабкавшиеся по стене до самой крыши, осторожно стал взбираться по водосточной трубе.

Дарвин не ошибся: человек действительно произошёл от обезьяны. Через минуту я уже находился на широком карнизе, опоясывавшем дом на уровне третьего этажа. Одежда моя идеально сливалась со светлым фасадом, и я возблагодарил судьбу за то, что не являюсь чернокожим, как злосчастный Стив Джексон. Закрадывалось, правда, опасение, что местные детективы сперва стреляют, а уж потом разбираются с цветом кожи, но я постарался загнать эту мысль подальше на задворки сознания.

Продвинувшись на десяток метров вдоль карниза, я обнаружил идеальную позицию за статуей какого-то жуткого божка, явно прилепленного здесь для создания местного колорита. Устроившись у него на коленях, я осторожно отогнул плотную портьеру и заглянул в холл.

В этот момент над островом взвился сноп разноцветных ракет. Салют, видимо, явился сигналом начала пресловутой ночи, потому что атолл тут же погрузился во мрак. Что было, естественно, мне только на руку.

Холл по-прежнему был освещён, хотя и не столь ярко, как хотелось бы мне. Прибывшие гости расположились вокруг большого овального стола. Собрание вёл, как и ожидалось, Танака. Я навострил уши и приготовился слушать.

Первая часть собрания была скучна и представляла собой финансовые отчёты собравшихся за минувший год. Цифры были какими-то невероятно огромными, и я подумал, что Танака-сан, предлагая мне миллион, действительно мог себе это позволить без всякого затруднения. Подумаешь, миллионом больше – миллионом меньше…

Собравшиеся оживились только тогда, когда председательствующий объявил о планах концерна на предстоящий год. Хотя мне было абсолютно непонятно, как можно планировать прибыль, не зная, как поведёт себя рынок. Или они сумели достичь такой силы, что могли диктовать условия всему человечеству?

Оживление достигло максимума, когда японец предложил включить генератор. Это поставило меня в тупик: стало быть, Големба сболтнул нам вовсе не о том банальном генераторе, который вырабатывает электричество – этот-то уже работал! Тогда о каком?!

Я чувствовал, что вот-вот проникну в самый сокровенный секрет GoldenEr’ы. Но этому не суждено было сбыться: внезапно глухой взрыв потряс виллу – точно такой же, как и в случае со взрывом в морге. Но на этот раз мишенью была выбрана наша с Мари комната... Мари!!

Я мгновенно оказался внизу.

И окаменел.

Окно, из которого я вылез десятью минутами раньше, было выбито изнутри взрывной волной. Больше, впрочем, никаких повреждений не было заметно, но я-то знал, чего стоит такой внешне безобидный хлопок – насмотрелся на Джексона.

Оставалась единственная, сумасшедшая надежда на то, что Мари куда-то отлучилась, что ей во что бы то ни стало понадобилось выйти из спальни, несмотря на нашу с ней договоренность... Как во сне, я подтянулся и заглянул в комнату. И увидел тёмные красные пятна.

Кровь была разбрызгана по полу и стенам. От Мари не осталось ничего.

Ошеломлённый, я наблюдал, как суетится набежавшая охрана во главе с вездесущим Краузе, как быстро и тщательно наводится порядок, как завешивается чёрный зев окна каким-то покрывалом, как внутри начинают мелькать тонкие лучи карманных фонариков – свет никак не включался, видно, с люстрой что-то случилось.

– Вы живы?! – изумлённо воскликнул секретарь, наткнувшись на меня в темноте. – Слава Господу! Что у вас произошло?

– Это я и сам очень хотел бы выяснить. И выясню, чего бы это ни стоило… А сейчас я срочно хотел бы видеть Танаку.

– Извините, это невозможно. Босс, скорее всего, примет вас через несколько часов, как только освободится.

– Невозможно?! Ну, это мы посмотрим…

До лестницы второго этажа я добрался беспрепятственно. Затем охрана сообразила, что происходит нечто непредусмотренное – а может, я просто перешёл некую незримую черту, за которой простым смертным находиться было не положено. Сразу трое чернокостюмников преградили мне дорогу, но такой мелочью меня уже было не остановить. Я прошёл через них, как сквозь воздух – когда я разъярён, лучше мне на пути не попадаться. Тогда время как бы приостанавливается, движения соперников становятся замедленными, и не представляет никакого труда поймать на приём неосторожную руку или ногу. Может быть, это индивидуальное свойство моей психики, или ещё что – пусть с этим разбираются специалисты…

Вырубив напоследок ещё одного охранника у самого входа – с этим пришлось повозиться, он был прилично натренирован – я ударом ноги распахнул двери и очутился в зале, заполненном прибывшими на атолл золотыми мешками.

– Я хочу знать, что происходит! – заорал я, приближаясь к японцу. – И немедленно! На вилле действует террорист, только что погибла моя жена. Ни один человек не должен покинуть – и не покинет! – этот дом до тех пор, пока я не доберусь до этого подлеца. И я требую, чтобы со мной поделились информацией! Чёрт побери, я веду это дело!

Танака переглянулся с сидящими рядом тузами. Какой-то толстяк мрачно кивнул, пожилая женщина с тщательно наведённым макияжем безразлично пожала плечами. Големба утвердительно склонил седую голову. Остальные не прореагировали никак, видимо, предоставляя Танаке самому решать данный вопрос.

– Решено, – сухо сказал он. – Господин Петухов, я готов дать вам самые исчерпывающие объяснения. Более того, вы получите гораздо больше, чем то, на что надеялись. Но прежде всего я прошу вас успокоиться. Ваша супруга жива и здорова, и скоро вы сможете в этом убедиться.

Меня словно окатили из ведра ледяной водой. Теперь я готов был слушать Танаку до утра.

– Раз уж так получилось, я предлагаю вам, – продолжал Танака, – стать одним из нас. Вы будете богаты. Вы получите возможность влиять на судьбу мира. Но обратного пути у вас не будет, запомните это. Если вы решитесь вступить в клуб GoldenEra, освободить вас от этого сможет только смерть. Итак?

– Принимается, – сказал я. – Разумеется, если в деятельности клуба нет ничего противозаконного.

– О, наша деятельность основана на строжайшем соблюдении законов, – японец жестом приказал закрыть двери подоспевшим телохранителям. – В этой части можете быть спокойны.

– Продолжайте.

– Вначале я поясню, почему мы вынуждены вести столь строго контролируемый и достаточно таинственный с посторонней точки зрения образ жизни. Дело в том, что у нашей организации существует тщательно охраняемая тайна, некий способ, с помощью которого мы можем узнавать путь, по которому пойдёт цивилизация. В технические детали я не вникаю, да это и незачем, но общую концепцию можно изложить буквально в двух словах. Как вы относитесь к существованию машины времени?

– Всегда полагал и полагаю, что это невозможно. Вы хотите меня убедить в обратном? Я изучал физику в университете.

– Невозможно, говорите? Это не совсем так. Перемещение во времени невозможно только для материальных тел. Мы же черпаем из будущего нечто нематериальное. Информацию. Сколько, на ваш взгляд, можно заработать на бирже, зная наперёд все изменения и колебания курсов на год вперёд? Или сколько может стоить получение чертежей не изобретённых ещё приборов и машин?

– Согласен, достаточно много. Колоссально много! Но для этого действительно нужно уметь заглядывать в будущее.

– Именно это мы и собираемся вам предложить. Здесь и сейчас. Честно говоря, вам чрезвычайно повезло. Вы весьма кстати оказались на атолле. Эта ночь станет поворотной в вашей судьбе.

– И включение генератора приурочено к данной ночи? Видимо, он потребляет достаточно много энергии, если для этого требуется лишать освещения целый остров!

– Вы правы. Но результат оправдывает средства. Днём же, к сожалению, слишком много таких потребителей, отключение которых может вызвать нежелательные подозрения… Но мы заболтались. Присаживайтесь же. Пора приступать, господа! Прошу получить информацию, если она готова.

Присутствующим раздали пластиковые пакеты, в которых находились ещё чуть сыроватые фотографии. Как оказалось, фотолаборатория находилась рядом, и расторопные помощники копировали передаваемые из будущего сведения на надёжный материальный носитель. Велась также и видеозапись.

– Все получат, как обычно, копии документов на магнитных дисках, – продолжал Танака. – Прошу сообщить оператору пароли для шифрования. А теперь, наконец, хотелось бы увидеть прямую трансляцию известного нам события.

Тяжёлые атласные шторы дрогнули, раскрываясь, и на стене засветился огромный экран. Я узнал место трагедии, которое накануне дотошно обследовал чуть ли не с микроскопом в руках. Изображение долгое время было пустым, и экран несколько раз моргал – видимо, наш оператор тщательно настраивался на нужное время.

Наконец в кадре появился затылок Стивена Джексона – насколько я мог судить по виденным ранее фотографиям. Он осторожно крался – всё так же спиною к нам – почти до конца комнаты и вдруг резко обернулся. Видимо, его кто-то окликнул или случилось ещё что-то непредвиденное. В руке его мелькнул и стал подниматься пистолет – «беретта», но на груди его тут же расцвели два маленьких разрыва, и Джексон стал медленно оседать на пол, роняя оружие. Что-то не вполне реальное было в медленном и беззвучном падении тела.

Рядом с Джексоном появился человек, похожий на него как две капли воды. Он наклонился над убитым, приложив пальцы к сонной артерии, затем распрямился и потёр пальцами лоб. Не оборачиваясь, он широкими шагами вышел в дверь напротив.

– Повторить из другой точки! – скомандовал Танака. – Скорее, пока время не ушло за пределы цикла! Нам нужно чёткое изображение лица убийцы!

Экран вновь моргнул. На сей раз комната была взята в ином ракурсе, и было видно, как из внезапно распахнувшейся двери выскочил всё тот же Джексон с поднятым пистолетом. Дважды дёрнулся ствол. Рука опустилась, и Джексон шагнул вперёд, исчезая из поля зрения. По экрану побежали косые полосы.

– Ещё раз! Теперь общий план! – распорядился Танака.

– Невозможно. Потеряна фокусировка, – доложили из операторной. – До ближайшего из возможных сеансов около пяти недель.

Ничего не отразилось на холодном лице японца. Он хорошо умел владеть собой.

– Тем не менее, вся возможная информация у нас будет, – сказал он мне. – Господин Петухов, получите у оператора ваш пакет: наверняка вы передали в нём себе все необходимые сведения. Думаю, вам надлежит занять вакансию начальника охраны. Каюсь, я уже одним глазом поглядел в свои материалы…

Он позволил себе тонко улыбнуться.

– Не смею никого более задерживать, господа, – обронил он. – Прошу также воздержаться от немедленного отъезда до выявления преступника. Это не займёт много времени. Дальнейшая координация действий по нашим обычным каналам.

Теперь что касается вашей супруги, господин Петухов. От имени концерна приношу свои извинения. Эта неуместная попытка покушения была инсценирована службой сценариев. Так мне сообщили. Видимо, ваша супруга при заключении контракта выбрала, так сказать, экстремальный вариант приключений. Вариант развития событий выбирает компьютер, после чего он исполняется служащими концерна. Скорее всего, просто никто не отменил выполнение программы. Сумма компенсации, естественно, будет перечислена на ваш банковский счёт… Кстати, можете быть абсолютно спокойны за свою спутницу: вилла напичкана множеством датчиков, и электроника обязана следить за безопасностью клиентов.

– Да уж, насчёт датчиков я заметил, – сказал я.

– К сожалению, элемент случайности, внесённый вами, привёл к срыву сценария. Подробности этого, впрочем, вам доложат ваши подчинённые. Разберитесь и накажите виновных. А сейчас, мне кажется, вам следует отправиться к жене. Она беспокоится о вас.

В пластиковом пакете, вручённом мне вездесущим Краузе, оказались, помимо записей, адресованных мне самим собою (будущим, естественно… Хотя, наоборот, вовсе даже неестественно!) – так вот, в пакете оказались и две электронные карточки с честно выплаченными Танакой гонораром и обещанной компенсацией. С юридической точки зрения, выплата компенсации элементарно могла быть оспорена, но японец, видимо, возжелал сделать широкий жест. Что в общем-то и немудрено с его финансовыми возможностями.

– Я даже не успела опомниться, – пожаловалась Мари, – как эти люди уже оказались в комнате. «Быстрее, быстрее, пожалуйста», «извините, мадам, так надо». Ничего больше не добиться. А потом как бахнет!

– Да что уж… Всё хорошо кончилось – и ладно, – я не стал посвящать жену в то, что пришлось пережить мне. Вместо этого я выпил две рюмки водки со льдом из встроенного в стену бара – меня начинала бить крупная дрожь, последствие минувшего нервного стресса. Так мой милый организм обычно реагирует на работу в форсированном режиме. Следовало задавить бунт в зародыше.

Это помогло. Мы принялись читать послание. И получили подробные инструкции – как на ближайшее время, так и на вполне отдалённое. Отдалённым в данном случае я называю год – до следующей Ночи Поцелуев.

Самое странное, что про убийство в тексте не было ни слова. Только одна туманная фраза – «волноваться по этому поводу не стоит, достаточно только шевельнуть пальцем»… Чёрт побери, кто же, в конце концов, застрелил этого Джексона?! Не сам же он себя грохнул!

– Почему бы тебе было не написать чуточку подробнее? – недовольно надулась Мари. – Как теперь прикажешь нам искать преступника?

– Все полученные тексты в принципе могут стать достоянием любого из членов клуба. Может быть, мне пришлось темнить именно из-за этого. Чтобы не спугнуть птичку. Хотя, ты права – от нашего гадания на кофейной гуще толку мало. Но если бы нужно было предпринять что-то экстраординарное, я думаю, наверняка были бы даны соответствующие указания. Поэтому давай-ка подыщем местечко, где нам можно было бы мирно вздремнуть остаток ночи. Ты видела, что осталось от нашей комнаты?

– Эй, а ведь мы миллионеры… Как странно! – вдруг засмеялась моя жена. – Ты знаешь, до меня вот только-только стало доходить! Мы могли бы прямо сейчас купить себе дом.

– Сомневаюсь, что нам до утра позволят хотя бы нос высунуть наружу. Так что пошли, поищем что-нибудь подходящее.

– Где?

– Ну, где-нибудь на чердаке. Есть же здесь чердак? Куда, по-твоему, обычно сносят старую мебель? И всякий хлам?

Над маленьким замком «Тропиканы» возносилась крохотная уютная башенка, увенчанная замысловатым флюгером. Там я и рассчитывал найти временный приют, и если для этого потребуется сломать замок на какой-нибудь двери – что же, пусть будет так. Как я понял, нас окружают простые, весёлые люди и между ними не принято особо церемониться.

Дверь оказалась не заперта. В кресле, за письменным столом, на котором стояла неизменная бутылка вермута, сидел пан Големба. Он медленно обернулся и в упор посмотрел на нас.

– А-а-а… Это вы. Проходите. Садитесь. Проше пана. Можете зажечь свет. Я вам зачем-нибудь нужен?

– Честно говоря, мы искали себе спокойного местечка на ночь. И никак не думали, что тут занято. Мы сейчас уйдём.

– Да, да, у вас же был этот… Как его… Взрыв, да. Ужасно. Вам некуда уходить. И незачем. Вот диван. К сожалению, мне также некуда… Впрочем, это неважно. Хотите вермута? Это лучшее, что изобрело человечество.

На этот раз я решил поддержать компанию. Вермут оказался выше всяких похвал – пожалуй, после того, как всё утихнет, мне тоже следует запастись бутылочкой-другой.

– Мы все здесь связаны одной верёвкой, – сказал он, отвечая своим мыслям. – И как же иной раз хочется разрубить этот узел…

– В таком положении есть и определённые плюсы, – заметила моя жена.

– Бесспорно, бесспорно, – согласился Големба. – Денежный вопрос… Немаловажный, должен признать… Решён полностью. Это много значит... А знаете, что я вам скажу? – бросил вдруг он резкий взгляд из-под набрякших век. – Все эти деньги, холера, ничего не стоят без свободы. Так, мусор! Но даже и не это главное.

– А что?

Големба промолчал и налил себе полный стакан вина. Хотя он был уже здорово на подпитии, он сделал это аккуратно, не пролив на скатерть ни единой капли.

– Вы и представить себе не можете, – тихо сказал он, – как это страшно – знать, что должно случиться. Или знать, что что-то не случится больше никогда. Будущее не даёт шансов. Боже, боже, как же страшно на этом свете!

Он передёрнул плечами и одним движением бросил содержимое стакана себе в рот. Пьянел он быстро.

– Знаете что? – вдруг совершенно пустым голосом сказал он. – Юзеф Големба кончился. Умер. Нет больше тихо спивающегося старика, который писал гениальные книги. Жаль, с одной стороны. А с другой – всё должно кончаться. Когда-нибудь. Мне просто даётся шанс уйти красиво.

– Вздор, – строго проговорила Мари. – Завтра вам будет стыдно за свои слова.

– Завтра для меня никогда не наступит! Вы не понимаете – в этот раз для меня не было сообщения! Ничего, ни единой страницы! Вы понимаете, что это означает?!

– Все ваши книги были… Оттуда?

– Да! Да, да, да!.. Ничтожество, укравшее лавровый венок гения. И за ненадобностью выброшенное на помойку. Так?

Мари промолчала.

– Но это ничтожество имеет свой гонор, какую-то честь, если хотите! И если в нём не нуждаются – что ж, я сумею покинуть сцену достойно. В конце концов, это может означать и свободу, не так ли? Ничтожество попробует сыграть по новым правилам.

– Вам следует отдохнуть… – неуверенно сказала Мари.

– Ладно, – Големба медленно поднялся и тяжело перевёл дыхание. – Думаю, вы многое поняли за то время, пока гостили на «Тропикане». Попробуйте быть счастливы. Может быть, у вас получится…

Он, сгорбившись, вышел из комнаты. Даже по сравнению с нашей предыдущей встречей в саду Големба выглядел осунувшимся и усталым. Следить за ним не имело смысла, оставалось надеяться, что ему хватит ума спьяну не наделать глупостей. Скорее всего, пан Юзеф в одиночестве допьёт свой вермут и уснёт где-нибудь на парковой скамейке. И со временем превратится в кошмар виллы – вечно путающийся под ногами, никому не нужный, брюзжащий и капризно требующий внимания. Жалкая судьба.

Сюрпризы Ночи Поцелуев, однако, и не думали кончаться. Едва лишь уснула Мари, едва лишь первый робкий сон стал бесшумно порхать вокруг меня на мягких крыльях, замок щёлкнул, дверь медленно приоткрылась и в комнату скользнула чёрная тень. Я как можно более незаметно дотянулся до изголовья и сжал в руке каминную кочергу – единственное имевшееся у меня оружие, предусмотрительно оставленное в пределах досягаемости.

– Не стоит поднимать шум, – шепнула тень. – Мне нужно просто поговорить с вами. Я Джексон.

– А! Доброй ночи, мистер Джексон. Нет-нет, не стоит приближаться ко мне… Пока.

Я попытался сесть, осторожно высвободив левую руку из-под головы жены. Мари счастливо улыбнулась во сне и повернулась ко мне спиной.

– Больше всего мне сейчас нужна информация, – сказал я. – Знаете, меня пригласили сюда, чтобы расследовать ваше убийство, господин покойник. И я лично держал в руках то, что осталось от ваших нижних конечностей. Потрудитесь объясниться.

Джексон кивнул и опустился в кресло у стола, за которым полчаса назад сидел Големба.

– Как вы уже поняли, GoldenEra – компания с закавыкой. Мы контролируем настолько большую часть мировой экономики, что ведущие мировые державы всерьёз задумываются о конкуренции. И предпринимают попытки, так сказать, диверсий и промышленного шпионажа. Раскрытие секрета компании – головная боль лучших разведок. Они не представляют, что искать, поэтому и пытаются разнюхать хоть что-нибудь. Предпринимаются шаги во всех направлениях. И состоявшееся убийство – к сожалению, вполне реальное – результат проникновения на виллу одного из агентов. Думаю, за этим стоят Соединённые Штаты вкупе с Великобританией. Пока ничего необычного, не правда ли?

– Пока да.

– Нестандартный ход заключается вот в чём: агент, проникший на виллу, являлся моим биологическим двойником. Они заполучили образец хромосомного набора (скажем, волос в парикмахерской), а дальше клонировать особь – лишь технические трудности. Вполне преодолимые, как выяснилось. Как вы понимаете, вся соль в том, чтобы быстро подогнать клон к нужному возрасту. Они научились это делать. Получился двойник, тождественный оригиналу вплоть до отпечатков пальцев. Оставалось запрограммировать нашего зомби – и вперёд!

– Я должен вам поверить?

­– Не отвлекайтесь. В результате сложилась уникальная ситуация. Мы можем представить дело так, как если бы погиб настоящий Джексон. И кормить противника дезинформацией до несварения желудка.

– А если действительно погиб настоящий Стив Джексон? – спросил я, поигрывая кочергой. Я успел встать, и теперь занимал более выгодную позицию, чем мой посетитель, страхуясь от нападения. Я не очень высоко оценивал свои шансы в возможной схватке: Танака наверняка выбирал на должность главного телохранителя лучшего из лучших.

– Вы не можете этого знать, – спокойно согласился он.

– Ведь одних ваших уверений абсолютно недостаточно?

–Абсолютно.

– Что же я, по вашему, должен сейчас сделать? Поднять тревогу – и поступить верно, ежели передо мной шпион, и сорвать блестящую контроперацию – ежели не шпион. Или поддержать вас – с возможностью…

– Получить доказательство. Например, если я сообщу вам нечто такое, что мог знать только начальник охраны, а никак не посторонний, вы поверите?

– Попробуйте меня убедить.

– Соображение первое. Вы нужны мне, чтобы координировать операцию. Да, вы будете подсадной уткой для отвода глаз. Это запутает противника и заставит его потратить некоторое количество серого вещества, чтобы докопаться до истины. Само по себе соображение номер один ничего не доказывает, но откровенная расстановка точек над i должна расположить вас ко мне.

Соображение второе. Поверьте, мне ничего не стоит прямо сейчас нейтрализовать вас. У профессионала моего уровня достаточно хитрых штучек в запасе. Вместо этого я сижу перед вами и вашей смешной кочергой, пытаясь вас убедить. Хотя, заметьте, мог бы вообще не появляться здесь! И вы бы никогда обо мне ничего не узнали. Но раз я обнаружил своё существование, это тоже должно свидетельствовать в мою пользу.

– Если и второе соображение – не хитрая штучка из вашего хвалёного запаса. Кстати, сомневаться в смерти Стивена Джексона я стал ещё после разговора с его вдовой… Простите, если употребил неверное слово. Так вот, слишком уж она спокойно переживала свою трагедию.

– Она знала, что я жив. Она видела меня – правда, издалека, я не мог подойти при всех, но сумел украдкой подать знак. Что я жив, не знает больше никто.

– А труп? Кому понадобилось взрывать труп?!

– Я объясню. Пока же вернёмся к соображению номер три. Первые два не дают полной уверенности в моей правоте. Итак, главное: я скажу вам, где находится хроноскоп.

– На вилле, где же ещё.

– И да, и нет. Если вы пройдёте по всем комнатам, если вы даже обследуете с лупой каждый квадратный сантиметр стен, пола и потолка – вы ничего не найдёте. Прибор спрятан гораздо надёжнее, чем вы думаете.

Джексон сделал эффектную паузу.

– Как известно, труднее всего найти то, что на виду. Так и в нашем случае. Дело в том, что хроноскоп – это сама вилла! Со всеми её несуразностями и странной архитектурой! А теперь забудьте об этом. Даже ваша жена не должна ни о чём догадываться. Чего человек не знает – того не разболтает.

– Пусть себе спит, – сказал я. – Я не хочу её втягивать в опасные игры.

Действительно, всё вроде бы вставало на свои места. Я так и не смог засечь ничего похожего на приборы в холле, где проходило совещание, хотя именно к данному помещению сходились тщательно замаскированные силовые кабели.

– Теперь о трупе, – продолжал Джексон, внимательно глядя мне в глаза. – Уничтожил его я.

– Но зачем?

– Некоторое время назад на тренировке я немного повредил лицо. Остался небольшой шрам, который на теле двойника отсутствовал. Знаете ли, нанесение идентичной метки требует определённого срока – ну, чтобы кожа хоть немного поджила – а Ночь Поцелуев, самое удачное время, была уже на носу. Видимо, двойник решил временно обойтись обычным гримом… Кто-то мог обратить внимание на эту мелочь, а я не мог такого допустить.

– Хорошо, – согласился я. – Всё достаточно правдоподобно. Заметьте, не совершенно, а всего лишь достаточно … Чего вы ждёте от меня?

Джексон покосился на спящую Мари:

– А вот чего…

Я привёл его к Танаке. Конечно, я не верил Джексону ни на грош – но больше всего мне сейчас было нужно увести его как можно дальше от Мари. Я хотел, чтобы она оставалась в стороне от всяких разборок. И я посчитал себя вправе отвлечь босса – в конце концов, именно он отвечал за всё. К тому же, у меня не было особого выбора.

Возможно, Синто Танака был и не в восторге от этой идеи. Он сидел за компьютером, разбираясь в бесконечных колонках биржевых новостей. Как всегда холодно-корректный, он ничем не проявил своих эмоций, но я был уверен, что из-за этого эпизода уже заработал в его глазах несколько штрафных очков.

– Действовать нужно немедленно, – заявил Джексон, изложив свою позицию. – И, чтобы мне поверили там, мне придётся сдать им хоть какую-то подлинную информацию. Но выиграть мы сможем гораздо больше.

– Подробнее! – потребовал Танака.

Джексон принялся объяснять детали операции, а я ждал, надеясь, что проклятый японец бросит, наконец, свой долбаный компьютер и подойдёт к ковру, на котором у него была развешана коллекция японского оружия. Я от всей души молил Бога, чтобы наш самурай хотя бы вполовину умел так владеть мечом, как это показывают в боевиках. Это давало бы мне хоть какие-то шансы на успех. Кочергу мне пришлось оставить наверху.

Словно услышав мои мысли, Танака оторвался от экрана и принялся в раздумье расхаживать по комнате, время от времени останавливаясь перед статуей туземного божка. Такие статуи, я заметил, были напиханы в самых неподходящих местах виллы.

– Время идёт,– напомнил Джексон.

– И подумать только, достаточно только пошевелить пальцем, – невпопад сказал я.

Танака недоумённо поднял на меня глаза. Джексон, нахмурившись, переводил взгляд с него на меня.

– Примерно так, – улучив момент, я ткнул пальцем в щеку негра. Шрам послушно размазался.

Мгновенно в руке Джексона появилась уже знакомая мне «беретта». Чёрный зрачок дула глядел мне в лоб.

– Охрана знает, что Джексон мёртв, – торопливо сказал я. – Его не выпустят с виллы. Я, как начальник службы безопасности, отдал соответствующие распоряжения. Чтобы их отменить, нужно ваше личное указание… Поэтому он и пришёл. Кстати, заодно наш гость решил выцыганить ещё кое-какие сведения. Какие получится. А потом мы сами с почётом должны были проводить его к хозяевам… Красивый расчёт, не так ли? Я бы взял его ещё там, наверху, но рядом была моя жена, и я боялся…

Я болтал, нёс чепуху, заливался соловьём в надежде, что Танака сумеет что-нибудь сделать: нажмёт какую-нибудь секретную кнопку, выудит из стола пистолет или сумеет как-то дотянуться до висящего рядом меча.

– Не двигаться, – Джексон повёл стволом в сторону Танаки. – Петухов, ты дурак. У тебя был шанс, но ты так и умрёшь дураком. Вы сами не понимаете, что у вас в руках! Нельзя оставлять такую силищу в руках группки людей. Этим должно владеть государство. Должен быть жесточайший контроль. Соединённые Штаты…

– Кто поручится, что эти самые Штаты распорядятся правильно? – перебил я. – Достаточно вспомнить судьбу секрета атомной бомбы!

Танака побелел.

Джексон понял, что тянуть далее бессмысленно. Это только в книгах положительные герои стреляют сразу и без промаха, а злодеи бесконечно разглагольствуют, давая время хорошим парням предпринять ответные меры.

«Беретта» плюнула огнём. Время вдруг бесконечно растянулось – сработал мой инстинкт, но даже этого было мало. Я видел, как приближается маленький острый кусочек металла, но не в силах был убрать голову с траектории его полёта: мои мышцы просто не в состоянии были так быстро её сдвинуть. Инерция, чёрт бы её побрал! Тщетно напрягая все силы, я следил, как пуля неотвратимо приближается, и знал, что проигрываю эту схватку. Краем глаза я видел, как Танака медленно-медленно срывает со стены меч-катану – у него появилось свободное мгновение для этого, когда Джексон отвлёкся на меня.

Когда пуля была в десяти сантиметрах от моего лба, статуя чёрного божка внезапно ожила. Амулет в её руках полыхнул огнём, и луч лазера в мгновение ока испарил металл. Я почувствовал лишь лёгкий удар горячего воздуха.

Концерн «Отдых» держал слово. Фирма следила за соблюдением контракта и за безопасностью клиентов.

И всё же Джексон был классным бойцом. В одиночку мне ни за что было бы не одолеть его. Ловко уклонившись от моего захвата, он провёл классическую подсечку. Однако у меня в арсенале тоже имелась парочка грязных трюков. Падая, я зацепил его ногой, заставляя развернуться и одновременно нанёс жестокий удар по голени. Яростно скривившись от боли, он вновь поймал меня на мушку…

И тут Танака дотянулся до него мечом – за мгновение до того, как в комнату ворвались поднятые выстрелом телохранители.

Над островом вставало солнце. Свежий утренний бриз колыхал занавеску, а на потолке играли блики – океан просыпался. Из порта доносились гудки буксиров и скрежет кранов, разгружавших пришедший ночью лихтер. Я дочитывал последние страницы своего послания.

– Я так хорошо выспалась! – зевнула Мари, выставив из-под простыни весёлый глаз и дрыгая ногой. – Мне снился такой сон!.. Что мы сегодня будем делать?

– Может, рискнём ещё раз взять отпуск? – сказал я. – Знаешь ли, это довольно утомительно – присматривать за судьбой человечества.

– Зато она в хороших руках, ­– промурлыкала она, завернувшись в простыню и нежась в потоке прохладного воздуха, льющегося из окна.

– Надеюсь.

На горизонте, чуть наклонясь вправо, исчезал в голубом мареве тонкий косой парус – теперь я знал, что это Юзеф Големба отправлялся на своей яхте в последний поход. Что с ним произойдёт далее, судя по сообщениям из будущего, никто никогда так и не узнает. Его след навсегда затеряется в бесконечных просторах воспетого им океана.