Любовь зла...

Давным-давно, а если подумать, то и недавно, жил да был человек. По фамилии - Бумажкин, а по отчеству - неважно. Работал он на бумаговом заводе, и занимался там исключительно перекладыванием бумажек. И была у него жена, понятное дело, Бумажкина. Жили они себе, не тужили, и всё-то у них было, ну вот прямо всё-превсё, а чего не было, того им и не надо. Идиллия? Идиллия. Но вдруг...

Но вдруг Бумажкина угораздило. Влюбился. И ладно бы в первокурсницу какую-нибудь лупоглазую, их в общежитии через дорогу всегда предостаточно. Или ещё в какую постороннюю. Так нет же. В свою собственноличную, законную жену!

Как произошло сие возмутительнейшее событие - неведомо мне. Но только стал после этого Бумажкин за женой ухлёстывать, то цветочками задарит, то в ресторан поведёт. А один раз даже из дому пропал на полночи, вернулся оборванный, весь в синяках да ссадинах, а в руках звезду с неба держит. Жене своей законной, ничего не понимающей, звезду эту тянет, и лыбится так глупо, молчит, будто рыбы в рот набрал...

Смотрела жена на всё происходящее, и офигевала потихоньку. Что с ним делается вообще? Заболел, что ли...

И вдруг её как током ударило: изменяет. Изменяет, гад! Налево ходит! Да что там налево - во все стороны света, и с каждой этой Светой изменяет! А жене в глаза пудру пускает, чтобы не видала ничего. Вот же... Вот же! Ох, она ему задаст! Пусть только явится!

А он и явился. Сегодня пораньше: работу раньше выработал, с любимой чтобы поскорее увидеться. Весь такой из себя, в костюмчике, в туфлях, чистенький, опрятненький, и из кармана на груди платочек треугольником торчит. В руках цветы, в глазах...

- Явился, гад! - Набросилась Бумажкина, цветы отобрала, и содержимое глаз не дала разглядеть.

- Э-э..?

- Что "Э"? К Э-дичке ходил своей?!

- Ну... Да... - Бумажкин действительно немало говорил сегодня со своей секретаршей Эдичкой, дородной дамой за пятьдесят с рыжими усиками и голосом диктатора.

- Признался! Думаешь, про остальных не знаю? Говори обо всех, когда и к кому! - Для пущей убедительности промежду слов Бумажкину прилетало букетом по роже, морде и лицу.

- А... Но...

- Говори, гад!

- К Степанычу, электрику, с утра ходил ещё...

- К Степанычу?! Так ты ещё и из Этих!

- Подожди, каких "Этих", ты о чём?

- Молчи, когда я говорю! Отвечай мне, быстро! Изменщик, ещё и глазки невинные строит!

- Жена, Женечка, это не то, что ты думаешь!

- О чём я думаю? Знаю всё, ты только имена скажи мне!

- Я люблю тебя!

- Что..?

Бумажкина ничего не понимала. Нет, здесь что-то не так. Муженёк-то, похоже, невменяем.

- Ну-ка дыхни, - Приказала она.

Бумажкин дыхнул.

- Странно... Не пьяный, а всё равно как... А, поняла! Ты наркоман! Так, иди проспись, утром поговорим. Я из тебя сделаю человека!

Что ему оставалось? Ничего - спать пошёл. А ведь жена-то права. Он наркоман. Только объяснить ей как, что наркотик - она сама?