Бездомный дождь

Лина отложила в сторону очки и посмотрела в окно. Заработалась. За написанием очередного заказа девушка не заметила, как наступил вечер. Теперь тёпло-красное солнце, опускаясь за реку, отражалось в кухонном окне её небольшой уютной квартиры.

Август в Кёльне на этот раз выдался просто божественным. Тёплые дни, листья деревьев, уже задумавшиеся о том, чтобы пожелтеть, разноцветные отблески фонарей на улицах и в парке и, конечно же, звездопады, которые так хорошо видно с крыши её многоэтажки – всё это вызывало у Лины некое эфирное настроение, пахнущее цитрусом и словно тихо нашёптывающее новые строки. И Лина, поддаваясь этому настроению, писала везде, где только могла. Она тихо стучала по клавишам нетбука, сидя на скамейке в тихом парке, строчила в блокноте обрывки мыслей и сцен, которые приходили к ней на экскурсии в Шоколадном музее, наверное, уже сотой, писала и дома, в кабинете, на кухне, под свист чайника, и уже в постели, забывая про сон.

Теперь, решила девушка, пора бы и отдохнуть. Вытащила из узла шпильку, и каштановые волосы свободно рассыпались по плечам. Помотала головой, отгоняя сонливость и решила, что неплохо будет поставить чайник.

И вот, когда полный заварник грелся под полотенцем, а солнце спустилось по ступенькам редких облаков к самому горизонту, раздался звонок в дверь. Лина удивлённо моргнула: кто мог наведаться к тихой молодой писательнице в такой час? Ведь не соседи же, да?..

За дверью оказался незнакомый парень. Черноволосый и очень худой, несмотря на высокий рост (она едва достала бы носом до его ключиц). И насквозь мокрый, словно только что из-под ливня. На кедах показывались пузырьки, когда он неловко переступал с ноги на ногу, узкие джинсы совсем прилипли к ногам, с облепивших скулы и шею волос и тёмной футболки капала вода, и вокруг незнакомца уже начала собираться лужа.

Вот только дождя-то не было…

- Ты кто? – спросила Лина, растерянно оглядев странного гостя сквозь стёкла очков.

- Наверное, дождь, - пожал плечами он. - Мне сказали, здесь живёт человек, который поверит.

Писательница кивнула. Ей показалось, что если бы дождь был человеком, то он бы выглядел именно так.

Вдруг она заметила, что парень мелко дрожит. Ну конечно, он же промок до нитки… И как она об этом забыла?

- А у меня Эрл Грей и шоколадные бисквиты, - сказала Лина невпопад, улыбнувшись. - Заходи, отогрейся.

Человек, назвавшийся дождём, удивился, но, кивнув, вошёл в квартиру.

Лина отвела гостя на кухню, по пути забрав сушиться его футболку и вручив взамен пушистое полотенце. Он выглядел очень растерянным и, пока хозяйка квартиры искала одеяло и засовывала под обогреватель сырые кеды, только ёжился и недоверчиво рассматривал кухню. Его впустили сюда? Поверили? Или снова примут все его слова за бред?..

Лина, скользя в носках по полу, вернулась на кухню и вручила «дождю» одеяло. В которое он сразу же завернулся. Достала из шкафчика две больших кружки и налила горячего чаю. Выудила откуда-то блюдце с пятью небольшими шоколадными бисквитами, посыпанными сверху арахисом в карамели, и вместе с ним водрузила на стол кружки – с полосатым котёнком себе, с синими рыбками – гостю.

- Ну, давай знакомится – сказала она, - Я Лина.

- Фрай, - ответил молодой человек и пожал протянутую ему через стол руку.

- Ну, рассказывай. Где ты так вымок, и во что мне надо поверить.

Она поправила очки и потянулась к блюдцу, а гость стал рассказывать.

Фрай говорил, прихлёбывая не спеша чай и порой неловко опуская глаза, что он человек, вокруг которого всегда идёт дождь, и поэтому ему нигде не находится места. В детстве родители, уезжая в отпуск, старались не брать его с собой, потому что иначе их отдых был бы испорчен. Потом в школе его начали сторониться сверстники, быстро усвоив закономерность между грозой и его приходом. Сидя на перемене за партой он слышал, как кто-то порой говорил: «Опять день испортил» или «Когда же он уйдёт со своим хмурым дождём?». Тогда Фраю становилось грустно, и дождь лил ещё сильнее. Потом он вырос, уехал ото всех, кто мог его знать, стал сторониться людей, почти потеряв надежду найти того, кто поймёт и не станет его гнать. А для начала просто поверит, что такое бывает.

Он рассказывал, отвечая на вопросы Лины, а за окном собирались тучи и начинал накрапывать дождь. Лина посматривала в окно, слушая шуршание капель и тихий голос гостя, неизвестно зачем водила по дну кружки ложечкой – сахар она никогда не кладёт. А ещё она думала, что любит такую погоду, и была бы совсем не против, чтобы дождь шёл немного чаще. Тогда бы можно было любоваться мокрой листвой растущих во дворе деревьев, давая отдых глазам, засыпать поздно вечером под тихую колыбельную капель, а утром бежать по лужам до булочной…

Но потом она представила, каково должно быть человеку, для которого не существует другой погоды. И как сложно, наверно, ему поладить с теми, кто постоянно попадает под его дождь. Интересно, а можно ли что-то сделать?..

- Ненавижу это, - уверенно сказал он после долгой паузы, - унылый дождь никому не нужен.

Лина серьёзно посмотрела на собеседника. И стёкла её очков резко блеснули в свете люстры.

Эта писательница понравилась Фраю. Она казалась очень забавной, когда сосредоточенно хмурилась, отпивая горячий чай. И спокойно слушала, словно совсем не удивляясь ненормальной для логичной земли истории. А потом вдруг заулыбалась, думая о чём-то своём. Наверное, она очень добрая, раз так заботится о совсем незнакомом человеке…

- Бедный, - вдруг вздохнула она и взъерошила его волосы чуть прохладными пальцами.

- Ещё чай будешь?

Они говорили ещё о разных вещах. О том, как интересно бывать в других странах, как хочется, наверное, хорошо разглядеть небо без туч, о том, какая замечательная вещь – шоколад… Лина увлечённо рассказывала о своей последней работе: о зимнем мире, в котором живут драконы и отважные потомки ледяных барсов…

Сидя, закутавшись в одеяло, на этой маленькой кухне, человек-дождь был почти рад. Но всё же… Фраю надо было уходить. Унести с собой этот ливень, чтобы город не затопило к чертям. Он надолго запомнит такой хороший вечер у такого приятного человека. А теперь было пора идти.

Парень поставил кружку на стол и побрёл за кедами.

- Ты куда? Всё ведь ещё сырое!

Фрай пожал плечами – ему вообще бесполезно что-то сушить.

- Закроешь дверь? – спросил он, натягивая недосохшую футболку.

Лину такое поведение гостя удивило.

- Зачем? Разве ты не останешься? – ей думалось, что они бы неплохо поладили.

Вместо ответа парень отрицательно покачал головой. Фрай не хотел сейчас что-либо говорить. Ему очень давно не хотелось плакать. Ведь такое не для взрослых людей, правильно?

Главное не забыть поблагодарить за гостеприимство.

Лина беспокоилась. Разве этот странный человек не хотел бы остаться? Куда ему ещё? Дождику – как она его про себя назвала – вряд ли было больше двадцати пяти лет, как и ей самой. И она знала, что в это время очень хочется найти дом, и что из души мир ещё не успел вытравить ребёнка, который ждёт какого-то чуда, шанса на жизнь, к которой стремится. Только этот его уже не видит…

- Останься. Не надо никуда уходить.

В ответ снова качает головой – нет.

А Лине казалось, что без него станет пусто.

Он отвернулся, не решаясь пойти к двери. Сильнее всего хотелось остаться. Но чем такая хорошая девушка заслужила вечный унылый дождь? Ничем. Топай давай.

- Постой, - она ловит его за запястье. – Никуда не надо.

Фрай обернулся к ней. В глазах Лины явно читалось сожаление. Это потому что он уходит?

Лина рассматривала его потерянную физиономию и думала, что ни за что не даст ему уйти под этот холодный ливень. Конечно, она маленькая, и сил не хватает и стол передвинуть, но ведь и уговорить можно!

- Останься, Фрай, там холодно… Ты ведь хочешь? Пожалуйста… Эй, ты чего? - повинуясь спонтанному желанию, девушка обняла его, чтобы успокоить. Она не хотела, чтобы у этого человека был такой встревоженный вид.

Он выдохнул и прикрыл глаза. Рискнуть? Это последняя попытка, и на неё поставлено всё.

- Можно?

- Угу! – кивнула Лина, задрав голову, чтобы посмотреть на лицо парня.

Фрай подумал, что неплохо будет позволить себе поверить, и улыбнулся. А дождь за окном начал стихать. Тучи поползли в сторону, открывая звёздное небо.