Ошибка

Он проснулся в пятом часу утра, непривычно взволнованный.

Хотелось вскочить, запеть, и сделать то, что он никогда не делал: излить все, что накопилось в душе, на бумагу. Ну, или накорябать в ворде в электронном виде.

Ему все было по плечу, аж тошнило. Внутри сжималось и разжималось, воспаряло и падало, сподвигало и поглощало. Лысина победно сверкала в ночи, вялая рука нелепо взметнулась в жесте «но пасаран».

На кровати во сне раскинулась жена, спокойная и монументальная. Ничто не тревожило ее вежды и ланиты.

Что за слова? Какой язык? Испанский, китайский, а, может, американский?

Не дай Бог!

Он встал и пошел на кухню выпить водички. Не помогло.

Хотелось схватить ручку и найти бумагу, излить и создать. Он икнул. Не помогло. Он икнул еще раз. Не помогло. Организм требовал обличать и пригвождать, рубить правду — матку и выводить на чистую воду.

Он выпил лоперамид и затаился. Пронесло. Стало легче. Пронесло еще раз.

Симптомы исчезли.

Успокоенный, он доковылял до кровати, удовлетворенно хрюкнул и приткнулся к пахучей жениной подмышке. Через минуту его вежды сомкнулись, и он погрузился в спокойный сон.

« Совсем нюх потеряла! Неужели впереди пенсия?» - старенькая расстроенная Муза поправила очки на подслеповатых глазах, подхватила потрепанную лиру и поковыляла к месту сбора, поникшая и печальная. Сегодня человечество по ее вине в который уж раз не досчиталось очередного шедевра.