Стыдно - очень стыдно...

Иногда я слышу голоса из прошлого, именно отдельные фразы, которые я, казалось бы, уже давно забыл. И мне становится стыдно, когда я начинаю припоминать обстоятельства, при которых они были произнесены. Это может произойти, когда я за рулем, делаю что-нибудь монотонное руками, или просто, отдыхаю. Бац, фраза прилетела, удобно, как в кресле, устроилась в мозгу и начала задевать локтями мои нервные окончания.

— …Серёжка, не смейся над этим старичком!.. – вспоминаю… не сразу… постепенно проступает ещё молодое лицо матери. Нет морщинок, щёки румяные, но выражение строгое. Я получил затрещину. Не столько больно, сколько обидно. За что? Я же не толкал дедушку, он сам упал и так смешно руки раскинул… Надо же, тридцать пять лет не вспоминал этот миг давнишней, детсадовской жизни, и вспомнил… и стало запоздало стыдно… Я дочистил картофель и пошёл ставить на огонь воду…

— …Ты идиот? Зачем ты это сделал? – я закрылся в ванной и боялся выйти. Мама только пришла с работы и не очень обрадовалась, зайдя в кухню. А там было чему удивляться. За два часа до её прихода, я поставил варить сгущенку. Вода выкипела, и я решил добавить кружку холодной воды - произошла маленькая Хиросима. По потолку, стенам и полу расползались потоки полусваренной жижи. Ничего умней не придумал, как запереться в ванной и ждать прихода матушки. А ведь я так и не открыл ванну… дождался, когда она вычистила кухню и немного отошла от стресса… Вспомнил! У нас зелёной краской была выкрашена стена… надо же какие фортели память иногда выкидывает… И опять, только сейчас стало стыдно - двенадцать часов отработать на заводе, прийти домой и ещё два часа мыть кухню, какой же сына «молодец»!.. Я паркую свою машину и иду домой, щёки красные…

— …Бееее… мууууу, уууу, страхолюдина! – мы с двоюродным братом стоим перед большой, чёрной собакой на цепи и корчим рожи. Она надрывно лает и пытается безрезультатно сорваться с цепи. Мы только что дали рубль хозяйке этой псины, и она пошла в дом, наливать трёхлитровую банку парного молока. Мне становиться мало дразнилок, я поднимаю с земли камушек и кидаю им в собаку. Ей не понравилось, она ещё громче заливается в лае. Мы хохочем, и тут видим как гвоздь, держащий цепь, отгибается… Как во сне, мы бежим к калитке, брат первый выскакивает за дверь, я следом… и почти выскочил. В мою ягодицу впиваются острые зубы… Я почёсываю это место, стоя под душем, и смываю пену. Надо же, от шрама почти ничего не осталось, и собака та давно умерла… а стыдно стало только сейчас… Сколько мне было лет? Одиннадцать примерно?.. Потом ещё хозяйка пёсика извинялась перед моей бабушкой, которая и послала нас за молоком…

— …За что, Серый? – жалостливо говорит очкарик Петя и плачет. Перед ним лежат разбитые очки, которые я ботинком, демонстративно раздавил и ударил его в живот кулаком. Так… что там я сказал? «Было бы за что, совсем убил бы!»? или «Так тебе и надо, ябеда!»?.. Я усиленно тру щеткой крыло машины – готовлю к покраске, стыдно несусветно!.. Мне сказали, что Петька меня училке заложил про надпись: «Степановна – дура» на доске. И я благополучно забыл про этот случай, а ведь Петро в два раза был меньше меня… и вообще… не он меня сдал, а Ирка, моя соседка по парте – через пару лет она сама призналась в этом. Дааа… А ведь Петька так и не рассказал своим родителям, кто очки изничтожил - сказал, что в футбол играл… Я отошёл в сторону, и глянул на очищенный, от старой краски, участок машины. К покраске готово!.. Двадцать с лишним лет прошло с того времени, а я так и не извинился перед Петькой и уже и не извинюсь… Три года назад он разбился на трассе… Очень, стыдно!..

— …Серёженька… у нас будет ребёночек! – неуверенно огорошила моя первая любовь, Кристиночка, скромно подняв на меня неуверенный взгляд. Она ждала моей реакции. И она получила мою «реакцию» по полной… Я кричал, что это глупость несусветная, нам по семнадцать лет… какие дети? Ещё в колледже не доучились! У нас даже квартиры нет… Где? Где мы будем жить? Там пелёнки-распашёнки, и мы не нагулялись… Короче, сделали аборт… Я сейчас лежу на диване и смотрю в потолок и всё явственней вспоминаю её бледную отрешённость на лице, когда она выходила из больницы. Через месяц мы расстались, не смогли смотреть друг другу в глаза…

Я как щенок всхлипываю, хочу вернуть обратно тот день, когда она это сказала… но, увы, эти двадцать два года не отмотать и не вернуть… Стыдно… кошмарно стыдно.

— …Серёга! Выручай… заедь за мной… ик… бееее… — два часа ночи, это позвонил мой лучший друган Леха. Он блюёт в трубку, по характерному звуку я догадываюсь об этом. Есть у него такая проблема - не знает меры и попадает во всякие истории. Я его спросил, где он находится. Он что-то промямлил в ответ, и выключил телефон. Жена недовольно пробубнила, и повернулась на другой бок. Перезванивать я не стал, сам виноват – алкоголик! Как хочет пусть добирается! И благополучно заснул. А утром его нашли мертвого - без денег, без телефона - кто-то расколол ему голову… Не выдержал - завыл. Я сижу на лавочке, у детской песочницы и распугиваю мамочек с малышами. Нашло вот десятилетнее воспоминание. И прямо увидел в реальности – как мы несём красный, бархатный гроб. За нами идут Лешина сестра, мать и отец, слёзные железы они уже все истощили, слышны только стоны…

Я так и не рассказал никому про его последний звонок на мой телефон… Стыдно, очень… аж, выворачивает от стыда… Как можно отформатировать память и перезапустить её заново?..