Дом

Дом

« - Итак, на чем мы остановились? Поскольку, по вопросу о разрешении на строительство дома большинство присутствующих высказались одобрительно, – председатель заседания обвел глазами зал – Считаю проблему исчерпанной. Осталось проставить подписи ответственных за проект». Председатель передал листок с решением в зал.
Налимов - молодой еще архитектор, непосредственный разработчик проекта дома, облегченно выдохнул. Незадолго до заседания комиссии ему пришлось выдержать сражение с общественностью, не склонной к застройке города и вырубке прилегавшей к нему рощи. Всегда приходится чем-то жертвовать – рассуждал он - и жертва в виде участка деревьев была, конечно, оправдана необходимостью людей в жилье. Проект был принципиально новым, в том смысле, что вся инфраструктура, вместе со школами, магазинами, офисами и парковками, умещалась под одной крышей дома, охватывающего половину города. Система лифтов позволяла человеку передвигаться вертикально, горизонтально и даже по диагонали, не выходя из дома, преодолевать расстояния и экономить время. Это был грандиозный проект…

Листок с решением обошел зал и оказался в руках архитектора. Его фамилия значилась в списке первой…

Накануне заседания, поздним осенним вечером Налимов в последний раз отошел в сторону полюбоваться своей работой.

- Да-а! – он мечтательно выдохнул - Масштабный домик нарисовался!

Заглянувший в тот вечер на огонек художник Рюмин, по совместительству близкий приятель Налимова, осторожно заметил :

- Не слишком ли твой проект нарушит архитектурный ансамбль?

Налимов высокомерно улыбнулся:

- Поколения будут снимать шапки в память о тех, кто воздвиг первых гигантов новой эпохи. Прежняя архитектура умерла! Ушла в небытие – Налимов, воодушевляясь, заходил по комнате – Сама жизнь предъявляет спрос на проекты, созвучные скорости эпохи! А ты, и те, из комитета по защите среды – он нервно отодвинул пепельницу, наполненную окурками Рюмина – Не видеть социальной необходимости…Не понимать великого движения, имя которому – прогресс!

После ухода Рюмина Налимов, какое то время, задумавшись, стоял у окна.

- Дайте им рощу! – брезгливо передразнил он непонятно кого – Да кто ж не давал? Где были социально активные представители общественности, когда роща превращалась в свалку, вперемешку с отходами собачьей жизнедеятельности?

Он потушил окурок… Вид из окна, выходил как раз на кусок злополучной рощи. Он вспомнил, между прочим, как представители общественности ходили по квартирам и собирали подписи. Звонили и в его дверь. Налимов тогда не открыл. Вспоминая об этом теперь, он мстительно улыбнулся-

- Еще посмотрим.

-Интересно, все-таки – думал он уже ночью, в кровати – Кто победит? Сторонники проекта или те, другие? Все должно было решиться на завтрашнем заседании… - Да- а, прогресс неумолим – успел подумать Налимов, засыпая.

…Строительство продвигалось невиданными темпами. Дом рос на глазах. Очень скоро было сдано несколько первых блоков. А когда строительство подошло к концу, Налимов из окна своей квартиры каждое утро наблюдал, как размонтируются краны и свозится строительный мусор. Однажды утром он по привычке оглядывал с гордостью свое детище. Ему вдруг показалось, что дом закрывает собой чуть больше просвета, чем было накануне. Архитектор списал это на усталость. Когда на следующее утро он снова подошел к окну, половину остававшегося еще вчера просвета закрывал собой дом. Это обстоятельство вызвало у него рой странных мыслей. Он даже совершил поездку на лифте в другой конец дома. Никаких признаков присутствия строителей не было. Тем не менее, как из-под земли вылезли наполовину подъезды, которых, абсолютно точно, не было еще вчера. Налимов сильно разволновался. Он звонил в проектную организацию, но там о продолжении строительства ничего не знали.

Дальше началось неведомое… Каждое утро дом поглощал оставшееся с вечера пространство. Ему не нужен был ни бетон, ни кирпич, он вырастал из-под земли на неведомых спорах. Давно уже не было никакого просвета, дом сомкнул кольцо, но, не насытившись, начал врастать вглубь города. Он поднимал своими крышами автомобили, детские горки, ломал деревья. Больше не было людей, нуждающихся в жилье. А Дом методично пожирал город.

Город жил теперь под крышей одного дома. Окна в этом доме открывали собой вид на кирпичные стены. Налимов заводил разговоры о прошлой жизни, но многие уже думали, что жили так всегда и смотрели на него странными глазами. Лифты по диагональным траекториям увозили людей. Умерших хоронили в тоннелях, связывающих собой блоки Дома. Дети с дефективным смехом, играя, прятались за надгробиями. Дом отравлял ядовитой атмосферой. Они не видели травы и деревьев. Значение этих слов забыли скоро и взрослые. Налимов, время от времени, заводил разговоры о прежней жизни, но многие думали,что жили так всегда и смотрели на него странными глазами. Постепенно и архитектор стал забывать. 

Однажды вечером, разбирая свои чертежи, он наткнулся на коробку с книгами. Архитектор бегло просмотрел содержимое коробки и остановил взгляд на детском альбоме с засушенными цветами и травами. Он пролистал его, какое-то время сидел, задумавшись, потом вышел в подъезд.Из лифта в это время выходил незнакомец. Архитектор спросил его: «А вы помните, что такое цветы?» - Человек ничего не ответил. Он смотрел без выражения, прямо перед собой.

Ночью Налимов бежал из города, прихватив с собой папку с эскизами последних лет работы. Он бежал, не оглядываясь, по мерно освещенному павильону первого этажа, оставляя по бокам зияющие проемы тонеллей, ведущих в черную бесконечность. Напряженно он всматривался с надеждой в горизонты павильона. Время от времени он натыкался на стены из стеклоблоков, разделяющих секторы Дома. 

Задыхаясь, он навалился всем телом на двери очередного сектора и в оцепенении застыл посреди утренней степи… Солнце, медленно поднимаясь, окрасило вершины гор неподалеку в розовый цвет. Архитектор сделал еще несколько неуверенных шагов по мокрой утренней траве, в последний раз оглянулся на безглазую громаду бетона и двинулся в сторону гор. У подножия он наскоро развел костер и с удовольствием, некоторе время, смотрел на горящие листы эскизов. Не дожидаясь, пока догорят последние, он начал восхождение на гору. Налимов поднимался выше и выше и почти не чувствовал усталости. Наконец он сделал последний рывок… Перед ним поднималась серая бетонная стена у которой не было края.