Проект Дипстар. Глава первая. Собеседование

Я вздрогнул от неожиданно прозвучавшего сигнала вызова гостиничного комлинка*. Только приехал и буквально минуту назад заселился в номер. Вещи ещё не распаковал. Ни персонал, ни администрация гостиницы не должны были успеть обзавестись вопросами ко мне. А потом я удивился – вызов был внешний. Впрочем, препятствий к общению не наблюдал и потому нажал клавишу ответа.

Хорошо поставленный женский «секретарский» голос зазвучал с чуть ощутимым налётом усталости.

- Добрый вечер, мистер Иванс. Вас беспокоит сотрудница проекта "Дипстар " Нелли Уэллш. Надеемся, вы хорошо перенесли перелёт и успели отдохнуть. У нас небольшие изменения в расписании. Собеседование, которое было назначено на завтрашнее утро, приходится перенести... - раздался шорох бумаг, а в интонации мелькнула озабоченность. - Боюсь, что оно может состояться только через две недели, мне так жаль.

__________________
* комлинк - голосовое гостиничное переговорное устройство.

Звук затих, словно девушка задумалась, ожидая ответа на том конце провода.

- Вы это серьёзно? – надеюсь, мой голос звучал только слегка удивлённо и в него не просочилось ничего от того состояния полного изумления в которое меня привели эти слова. Может, и надо было сделать вид, что две недели в подвешенном состоянии, это для меня нормально… Хотя… если хорошенько подумать, мне-то какая разница, где работать? В этом городе я никого не знал, значит, никаких официальных или дружеских обязательных визитов, я буду полностью свободен и предоставлен сам себе. Посмотрел на ноутбук, первым делом вытащенный из багажа и выложенный на стол - и мне захотелось, закончив разговор, тут же усесться за работу. «Но всё-таки, это очень странно, - подумал я. – А может, стоит хоть раз попытаться переломить ситуацию и не плыть по течению?»

- Эээ... мисс Уэллш, простите меня великодушно, но я хотел бы быть более уверенным, что вы являетесь сотрудницей проекта. Не могли бы вы прислать мне на коммуникатор распоряжение об изменении графика? – Моя паранойя требовала более весомых доказательств, чем бесплотный голос в комлинке. - И я надеюсь, эти две недели моего пребывания в гостинице будут оплачены проектом. Так как задержка не по моей вине. – «Всё-таки, это очень, очень странно...»

- Письменное распоряжение? - В голосе девушки послышалось явное замешательство, которое переросло в легкий ужас при слове:

- Оплачено? - казалось, будто собеседнице и в голову не приходило, что за две лишние недели в гостинице платить стоит не мне.

Воцарившаяся странная тишина через некоторое время сменилась тихими подозрительными звуками. Они нарастали и нарастали, пока не переросли в хорошо различимые выразительные всхлипывания, переходящие в рыдания. Я досадливо поморщился. «Ну что это за организация, которая нанимает на работу истеричек?» Наверное, мне следовало проникнуться сочувствием к женщине на том конце линии, но его не было. Мне даже немножко нравилось, что по моей вине страдает существо женского пола. Не всё же мне терпеть от них.

Рыдания затихли. Затем, через пару минут девушка торопливо принялась объяснять, что она очень извиняется, что всё это произошло по её вине, что она случайно назначила на завтрашнее утро. А начальник строго-настрого запретил ей это делать, что мой постой в гостинице вычтут из её зарплаты, если узнают, а у неё болеет мама, и деньги ей очень нужны. Не говоря уж о том, что её мизерной зарплаты всё равно не хватит, чтобы оплатить счета, такой ужас, что же теперь делать?

Задав последний вопрос, она словно немного успокоилась и затихла, как будто ожидая, что страшный мистер Иванс тотчас же придумает выход из этой ужасной ситуации.

Всё это было так похоже на бред или розыгрыш... Причём здесь эта секретарша? Почему перелёт через Атлантику оплатил Проект «Дипстар», а две незапланированные недели в гостинице, далеко не номера люкс - я оглядел номер и пожал плечами - могут вычесть из зарплаты какой-то мелкой сошки? У меня сформировалось чёткое подозрение, что мне элементарно морочат голову. Мелькнула даже мысль, а не зря ли я вообще сунулся в эту авантюру?

И я уже собирался высказать мисс Нелли Уэллш всё, что думаю про Проект и про то, как у них организованы дела, как на том конце линии перестали всхлипывать. Некоторое время помолчав, девушка вдруг выпалила почти радостным тоном, в котором ещё слышались недавние слёзы.

- А может быть, вы можете приехать прямо сейчас? – И затараторила. – Тысяча триста тринадцатый кабинет. Пожалуйста, мистер Иванс, я так вас прошу! Начальник ещё на месте, он вас обязательно примет! Я предупрежу охрану, закажу вам такси, даже оплачу машину сама, вы только приезжайте, прямо сейчас, прямо сию минуту. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, мистер Иванс, иначе меня уволят или оштрафуют, а у меня больная мама и зарплата... - Нелли явно нацелилась на второй круг. Снова начали слышаться тихие, едва сдерживаемые всхлипывания, постепенно набиравшие силу.

- Вот и отлично, - обрадовал я секретаршу. Страшно хотелось самому разобраться, что это за фокусы и, если менеджер по кадрам окажется таким же клоуном... пожалуй, мне не стоит так рваться к участию в эксперименте. Нарастающие по новой рыдания заставили меня поторопиться с ответом.

- Высылайте такси, и... я сам его в состоянии оплатить. - Воспитание не позволяло мне заставлять так тратиться женщину с больной матерью и маленькой зарплатой, даже, если я и чувствовал, что что-то здесь нечисто. Всё-таки не позволяло...

Столько счастья, сколько прозвенело в голосе мисс Уэллш, этот аппарат не передавал, наверное, никогда. Казалось, она готова расцеловать своего спасителя просто за то, что тот согласился приехать, да вот только расстояние мешает ей это сделать.

- Там у гостиницы должно ждать такси, у нас договоренность с фирмой, на всякий непредвиденный случай они там дежурят. Но вы можете вызвать машину и сами, просто так будет быстрее, - сообщила она уже куда спокойнее. - Я вам правда-правда очень благодарна!

Вопрос о деньгах Нелли деликатно обошла молчанием. Еще несколько раз рассыпавшись в благодарностях, она дала отбой.

«Неужели сейчас я способен осчастливить женщину только таким способом?» - Мысль эта с оттенком горечи на секунду чуть развеселила меня. - «Воистину, женщины непостижимые существа! Когда ты из кожи вон лезешь, чтобы доставить им удовольствие, они лишь фыркают с презрением, а когда у тебя и в мыслях нет оказывать им благодеяние... ну не ради же чьих-то предположительно прекрасных, заплаканных глаз я попрусь на ночь глядя на собеседование?»

Пять минут мне потребовалось, чтобы привести себя в порядок и, окинув комнату напоследок взглядом, я вышел из номера. Как и обещала мисс Уэллш, у главного входа в гостиницу висел на гравиподушке небольшой серо-синий Шеви, не самой последней модели наземная машинка, в которую я и загрузился.

Пока мы ехали, на память мне пришли события последних нескольких месяцев.

Я программист. Программист экспертных систем. Это такие штуки, которые способны обучаться. Некоторые называют их искусственным интеллектом, но это не совсем так. Ядром экспертной системы является база данных, в которой собраны все известные на данный момент человечеству знания по той области, в которой используется ЭС. В базе находятся как вопросы, так и ответы на них. Вся суть работы заключается в том, чтобы найти соответствие вопросу извне вопроса внутри БД и выбрать ответ, если их несколько. Это грубая схема. Поясню на примере врачебной диагностики. Приходит больной и описывает свои страдания, где и как у него болит. Врач подгоняет описание под известный ему набор симптомов болезни, устанавливает болезнь, а после этого есть несколько вариантов лечения. В зависимости от фазы болезни, толщины кошелька больного и его мировоззрения. Да, да, это тоже влияет на метод лечения. Так вот, по моему мнению, всё отличие экспертных систем от искусственного интеллекта в том, что алгоритм сопоставления заложен в ЭС программистами, а ИИ может менять и создавать его сам. Запутал всё?

Зайдём с другой стороны. Чем человек отличается от животного? Если у вас когда-либо была собака, вы бы ответили – животные не разговаривают. А в остальном индивидуально. Как говорят учёные, поведение живого существа складывается из трёх составляющих: инстинктов, выработанных в течение жизни поведенческих программ и интуиции. Для живых организмов, находящихся на разных стадиях эволюции, соотношение этих трёх частей разное. Например, насекомые. Они существуют одними инстинктами. Это такие программы поведения, которые мы получаем при рождении готовыми и они для каждого вида являют собой определённый набор инструкций. Думаю, что хранятся они в коллективном бессознательном вида. Иначе, почему птицы летят на юг точно в места зимовки, даже, если это их первая миграция? С программами, наработанными за жизнь, думаю всё понятно. А интуиция, это прорыв свыше. Полученное решение никак не связано ни с логикой, ни с длинными поисками решения. Вернее, опосредовано связано, ибо является поводом для проявления интуиции. Но решение приходит извне. Некоторые полагают, что все знания человечества хранятся в так называемой Ноосфере, и мы все имеем к ней доступ, правда, индивидуальные каналы связи отличаются пропускной способностью. Информация поступает и обрабатывается нашим подсознанием, а оно почему-то далеко не всё выводит в сознание. Проблески интуиции, это как раз и есть щедрые подарки нам подсознания.

Хотя, может, я страдаю излишним пиететом перед ИНТЕЛЛЕКТОМ. Если считать, что интеллект, это инструмент для решения задач, набор инструкций и алгоритмов, то хорошая экспертная система и есть искусственный интеллект. А я всё путаю и пытаюсь наделить ИИ загадочной душой…

В последние годы создание ЭС стало моим хобби, я пытался сделать Интеллектуальный Дом как в рассказе Рэя Бредбери «Будет ласковый дождь». Конечно, не с таким идиотским финалом и смыслом. Просто комфортное жильё, которое не отвлекает человека от творчества проблемами быта. После развода, хотя я и не понёс в результате значимых финансовых потерь, мне пришлось сменить место работы. Раньше-то я работал в Лабораториях JTM Group, начинавшей с производства бытовой электроники и выросшей во вполне серьёзную компанию. Именно там моя детская мечта пересеклась с реальностью. Какие-то отдельные бытовые модули разрабатывались и выпускались в JTM, а я решил соединить их в комплекс. Но после развода мне надо было забить голову работой так, чтобы не вспоминать ничего, да и сочувствующие взгляды коллег стали вызывать приступы бешенства. И чтобы не сорваться, я уволился. Устроился в Cosmic IT Service, монтировал и запускал электронное оборудование на орбитальных станциях Земли, на Луне. Было познавательно и хорошо сказалось на моей нервной системе. И именно поэтому, наткнувшись на объявление о наборе в проект «Дипстар», я посчитал возможным поучаствовать в нём. К тому же, вознаграждение в миллион североамериканских долларов, что почти равно той же сумме в кредитах, и возможность год побыть вдалеке от родственников и немногих сочувствующих приятелей, показались мне достойной заменой моего нынешнего существования. Захотелось присоединить в послужной список и Марс.

Мой энтузиазм продержался ровно до того момента, как я ответил на вызов гостиничного комлинка. До сих пор его не сгубили ни суровые тестеры, ни беспрецедентные меры безопасности, принятые сотрудниками Проекта, ни накопившаяся за время отбора усталость, а вот абсурдность ситуации, в которую я попал, вырубила его на корню. Вот сейчас, во время пути до центрального офиса, зародившиеся подспудно во мне сомнения расцвели пышным цветом. Однако окончательно окрепнуть они не успели. Мы приехали.

И вот я стою в приёмной. Стильно оформленной комнате с белыми стенами, полом и потолком. Мебель светлого дерева, если это натуральное дерево, сильно меня впечатлила. Стою и недоуменно таращусь на холёную девицу за столиком секретарши. Мисс Нелли Уэллш не солгала, и в проходной меня встретили без вопросов, сверив данные моего коммуникатора с информацией на пульте. А дальше... ну никак не вязалась девушка с безупречным макияжем на лице с той истеричкой, общавшейся со мной по комлинку. Но и ошибиться я никак не мог, охранник послал меня именно в этот кабинет, не мог же я в свои тридцать два года перепутать короткий номер из четырёх цифр.

- Эээ... я полагаю, мисс Нелли Уэллш? Меня зовут Дайнис Иванс, мы же с вами договаривались по комлинку о моём собеседовании?

- Нет, мисс Уэллш только что отлучилась, - сообщила женщина, поднимаясь из-за стола. - Но она предупредила о том, что вы приедете, мистер Смит в курсе. Я провожу вас, мистер Иванс. Какой кофе вы предпочитаете? - успела спросить она, прежде чем постучаться в дверь своего начальника.

Я испытал огромное облегчение, что всё разъяснилось таким простым образом. По крайней мере, хотя бы этот вопрос. Конечно! Это просто не могла быть одна и та же женщина! Ну, совершенно невероятно, чтобы эта холодная профессионалка и жалкая плакса с больной матерью и маленькой зарплатой оказались одной и той же личностью. Мысль о том, что меня зачем-то разыграли, благополучно скончалась. Стильная и очень дорогая обстановка «предбанника» не располагала к шуткам и розыгрышам.

- Спасибо, нет, не надо кофе, если можно, стакан минералки без газа. – «Какой может быть кофе в девять часов вечера?» - Удивился я. Не считая того, что я вообще не любил кофе. Из горячих безалкогольных напитков я признавал только чай.

Не успел я опомниться, как секретарша открыла дверь в кабинет и сказала в пространство:

- Прошу прощения, к вам мистер Иванс, - сообщила она, пропуская меня в кабинет. Пришлось зайти, хотя я даже не успел собраться и приготовиться к беседе, а когда вошёл в комнату, то едва сдержал удивлённый возглас. В кабинете находились двое. И второй сидел на единственном стуле. Кроме, конечно, кресла с менеджером по кадрам.

- Я не вовремя? - более идиотского вопроса нельзя было себе представить, но именно его произнёс мой рот. «Вот так вот проваливают собеседование», - обреченно констатировал внутренний голос, возможно, экс-кандидата в Проект.

Однако менеджер то ли сделал вид, что не заметил моей тупости, то ли чему-то сильно обрадовался, но лицо его так и засветилось радушием. Только холодные серые глаза выступали диссонансом в общей радостной атмосфере. Да и мелькнувшая на мгновение гримаса на лице второго посетителя намекала на неуместность моего присутствия здесь.

- Нет, что вы, вы как раз вовремя. Мистер Иванс, это мистер Катт. Мистер Катт, это мистер Иванс, - представил он нас друг другу, продолжая улыбаться.

- Эмили, организуй посетителю стул! Что это за безобразие устроили в моем кабинете? - Прикрикнул он на секретаршу куда более сердито, чем можно было ожидать после столь радушного приёма.

- Мы с мистером Каттом как раз обсуждали проект с точки зрения возможностей, которые он предоставляет учёному, увлечённому кибернетикой, - пояснил Смит, поддерживая хрупкую иллюзию нормальности ситуации. - Мистер Катт очень увлечённый своим делом человек, - совершенно искренне заметил он, вежливо кивая немного полноватому молодому мужчине, пока Эмили с помощью возникшего как джин из бутылки охранника организовывала стул, приносила минеральную воду и тихо интересовалась у Катта, не хочет ли он кофе.

Вся эта суета со стулом и обеспечением напитками позволила мне слегка собраться. По-прежнему оставаясь в недоумении, кто по профессии третий собеседник и зачем он здесь, я пожал протянутую мягкую руку молодого человека и уселся на своё место. Объяснение мистера Смита (кажется, именно так назвала хозяина кабинета секретарша), ровным счётом ничего не объясняло. Мало ли кто может интересоваться кибернетикой? Через секунду я сообразил, что мистер Смит упомянул учёных, а значит, этот молодой человек вполне может быть учёным. Кибернетиком. Я внимательнее присмотрелся к нему, какой-то он немного дёрганный... и что бы это значило? Возможно, ничего, а возможно, многое. Но, собственно, никакой толковой информации для анализа сообщено не было, и я решил подождать с выводами. Кроме того, сейчас важнее было разобраться с моим собеседованием.

Я чуть-чуть поёрзал на стуле, устраиваясь поудобнее, потом отпил глоток воды из стакана - раз уж мне что-то принесли, то следовало хотя бы пригубить из вежливости - и собрался выслушивать вопросы и давать ответы. Правда, присутствие третьего человека меня слегка смущало. Я предполагал, что разговор может зайти о личном, раз уж проект в своей основе представлял длительную изоляцию в небольшом коллективе. Но - одно дело исповедоваться менеджеру по кадрам при найме на работу. Совершенно другое, делать это в присутствии человека, непонятно какое отношение имеющего к Проекту. Я не любил рассказывать о себе малознакомым людям, да и обстоятельства моей личной жизни в последние несколько лет были таковы, что мне вообще не хотелось без особой на то необходимости делать их темой для дискуссий. Учитывая, что переход из категории «малознакомых» в «близкие» для меня мог длиться годами, я вообще нечасто говорил о себе что-то более или менее личное.

Смит весело поглядывал на нас, откинувшись в кресле и демонстрируя полную расслабленность. Что его так веселило, мне было не понятно. Однако прерывать это веселье своими наверняка неуместными вопросами не хотелось. Когда человеку так хорошо, бестактно возвращать его на грешную землю. Тем более, он хозяин кабинета и будет вежливым уступить инициативу ему.

- Вы знаете, - благодушно начал он, становясь чуть серьёзнее. - Мне, как человеку далекому от высоких технологий, всегда было интересно, к чему ведёт человечество этот культ высокоточной техники. Вот сломается один компьютер у нас здесь, - он обвел рукой кабинет, но имел в виду, судя по всему, всё здание, - и встанет работа сотен, если не тысяч человек. И хорошо, если есть тот, кто может в этих хитросплетениях разобраться и всё починить. Или вот, например, наш Проект, - поговорил он всё так же неторопливо и доверительно, словно с парой ближайших друзей распивал пиво на собственном заднем дворе. - Эта хитрая машина, которая управляет всем и вся. Что будет, если она сломается? Люди моментально лишатся кислорода. Станция потеряет управление. Связь с Землей? Естественно, её не будет. От оператора в таком случае более, чем от кого-либо, зависят жизни всех участников эксперимента! Как вам это понравится? - Он резко подался вперед, глядя на обоих насмешливо заблестевшими глазами. - Врач клянётся, что не навредит. А вы сидите предо мной, двое взрослых людей, чья работа под стать работе врача, чья работа, может быть, важнее работы врача, и вы никому ни в чём не клялись. Каково это, ощущать такую ответственность? Вот что мне интересно.

- Любая работа ответственна, - вступил в разговор мистер Катт. – Лично я не думаю, что врач «скорой», откачивая пациента, размышляет о клятве Гиппократа. Он просто делает, что умеет и что должен делать. Так и здесь. Делай своей дело, а остальное приложится. А поломки проще предупредить, чем потом исправлять...

Сказать, что мистер Смит меня ошарашил, слабо сказано. Вернулись затихшие было подозрения, что всё это один гигантский розыгрыш. Менеджер по кадрам рассуждал как какой-нибудь гуманитарий начала XXI века. Какие-то странные у него представления об уровне кибернетики в наше время. Мы, конечно, сильно сдали в некоторых технологиях после войны, но давно уже в целом догнали прежний уровень, а в кое-чём и перегнали довоенный. Да и знания сохранились полностью и доступ к ним никому не закрыт. Понимаю, узкая специализация, да и многим лень учить точные науки. В быту лишнее знать, как что работает, достаточно понимать какие кнопки, в какой последовательности жать… И я, конечно, не спец по космосу, но... Кто же в таком важном деле проектирует систему управления так, что всё завязано на один центральный узел управления, даже и ИИ? На мгновение мне стало дурно. Но я всё-таки не поверил, что в Проекте, на котором, судя по размаху в организации кастинга и стоимости оформления офиса, крутились такие огромные деньги, настолько глупо устроено жизнеобеспечение экспериментального полигона. Общий контроль из единого центра и мониторинг состояния, это ещё куда ни шло, но замкнуть всё управление на одну «кнопку»... «Дурит нас мистер Смит, ох и дурит… Только зачем всё это ему нужно?»

Я хотел сказать мистеру Смиту, что, если всё случится так, как тот предположил, то у меня собственно не будет возможности ни переживать, ни подыскивать оправдания. Я же буду вместе с остальными. И, если лишатся кислорода они, то и мне настанет крышка. Боюсь ли я смерти? Конечно, как и все, я этого боюсь, однако, точно так же как и во многих, во мне живёт детская уверенность, что со мной этого просто не может случиться. По крайней мере, не сейчас. Но вместо всего этого я сухо озвучил совершенно другое.

- Надеюсь, мой опыт и знания позволят мне избежать подобной ситуации. Я предпочитаю не размышлять об ответственности, а ответственно выполнять порученную мне работу.

Смит поморщился на наши слова. И даже демонстративно не стал скрывать разочарования. Хотя, я тоже мог высказать претензии - его представления о работе кибернетических систем явно не превышали обывательский уровень. Даже странно, что именно он взялся проводить собеседование кандидатов в операторы Искусственного интеллекта. Тем временем он продолжил свои псевдонаучные рассуждения.

- А есть ли способ снизить риск возникновения подобной ситуации еще до запуска Проекта? Речь идёт об очень крупных государственных финансовых вложениях, хотя нам и помогают частные компании, да и в NASA не привыкли экономить, но всё же налогоплательщики вряд ли будут счастливы услышать, что их денежки зависят от знаний, опыта и уверенности в пользе профилактики людей, не имеющих даже международного признания, - он сощурился.

- Что вы могли бы предложить, вот так, сходу?

Он кинул быстрый взгляд на часы, потом на столешницу, видимо что-то для себя решив.

- Я толком не представил вас друг другу, господа, прошу прощения за эту оплошность. Дело в том, что вы оба превосходно прошли отборочные тесты, оказавшись среди сильнейших и превзойдя многих именитых учёных. Один из вас выступил чуть лучше, другой - чуть хуже, но оба достаточно хорошо, чтобы теперь претендовать на место в экипаже. Да вот только оператор нам нужен всего один.

Лицо Смита, тут же сделалось задумчивым и простоватым, словно это не он только что косвенно дал нам понять, что возможность нашего участия в Проекте напрямую зависит от ответа, который мы дадим на его такой нелепый вопрос о «способах снижения рисков». Смит словно старательно изображал глуповатого заказчика, которого интересуют только расходы и прибыли и который сам толком не знает, чего хочет.

Я молчал, ощущение розыгрыша становилось всё сильнее и сильнее, а мой конкурент подлил масла в костёр абсурда, подхватив тему, заданную Смитом.

- Существует несколько степеней защиты, первая – это моделирование большинства возможных форсмажорных ситуаций. В космосе может случиться всё, что угодно, от метеоритного дождя до вторжения Чужих в компании ситхов. Систему управления «готовят» ко всем подобным перегрузкам, «неприятностям». Проблема в том, что на стандартные ситуации закладывается стандартный ответ. Но ситуации-то бывают и нестандартные, всё предусмотреть невозможно. И именно для этого нужен человек, с человеческой способностью принимать нестандартные решения. Но парадокс в том, что чаще всего не метеориты и не Чужие создают проблемы... и даже не случайные поломки, а пресловутый «человеческий фактор».

Мистер Смит слушал Катта очень внимательно, не пропуская ни единого слова. Где-то в середине монолога, он аккуратно убрал левую руку со стола.

- Из той информации, что известна мне, я могу сделать вывод о том, что уровень ИИ на станции намного выше среднего... я бы предложил программу «очеловечивания».

Смысл её в том, что любая система, даже, если в ней заложена способность к самовосстановлению, самостоятельному исправлению критических ошибок и даже починке – в достаточной степени равнодушна. Машина не живая, она боли не чувствует, и, возвращаясь к человеческому фактору, который чаще всего является причиной поломок, возмущаться «куда ты лезешь!», если давят на красную кнопку - не будет. Представьте, что вам хотят отрезать... ну, скажем, палец. Вы ведь этого не позволите, верно? А машина позволит, максимум, предупредит пользователя о нелогичности данного шага. С другой стороны, если вам нужно удалить аппендикс, вы не будете против. Вот такое «очеловечивание» машины я предлагаю. На самом деле, технически не такое уж нереализуемое решение, раз система считается ИИ. Мой... коллега, упомянул личную ответственность. Я предлагаю подобную «ответственность» задать и машине, наряду с «инстинктом самосохранения». Вернее, даже впереди - ответственность за других и только потом самосохранение. Кстати, ничего принципиально нового – давно известный принцип «трех законов робототехники».

Катт улыбнулся.

- Кстати, вот, что я имел в виду под «любая работа ответственна». Три принципа сформулировал писатель, а используют их в науке.

Только к концу ответа коллеги до меня дошло – мистер Смит, похоже, не понимает, что должность оператора инженерная, эксплуатационная, а не исследовательская или научная. Я-то успел поработать и тем и тем. И отлично усвоил разницу. А вот мистер Смит всё-таки был чистым гуманитарием в самом худшем смысле этого слова, поэтому хотел полёта фантазии там, где нужно было чёткое следование должностной инструкции. Поэтому пассаж про именитых учёных я выслушал с внутренней усмешкой. В моём воображении предстала картинка из какого-то старого фильма, на которой пожилой профессор, с бородкой эспаньолкой и в очках, сидит за громоздким пультом и в ужасе таращится на сонм мигающих лампочек.

Меня достаточно помучили разнообразными тестами на этапе отбора, те люди были профессионалами и вызывали профессиональное же уважение, с ними было легко общаться, несмотря на то, что их задача была завалить меня. - «Хотя у мистера Смита возможно задача та же…»

- Как любопытно, - заметил мистер Смит, улыбнувшись почти добродушно. - И во сколько же обойдется Проекту очеловечивание системы? Насколько это реально сделать сейчас, на данном этапе развития технологий и в столь сжатые сроки? Можете ли это сделать вы? И, наконец, не приведёт ли подобная мера к тому, что машина станет столь же своевольна и капризна, как человек? Не хотелось бы оказаться на месте Творца, в ужасе обнаружившего, что его дети потянулись к запретному плоду...

Похоже мистер Смит развивал бы свою мысль и дальше, оттягивая время и не давая и слова вставить кандидатам, но в дверь постучались.

- Мистер Смит, тут пришел Джеффри, - как-то слишком тихо произнесла секретарша, кинув на нас быстрый взгляд.

- Как удачно! Мистер Катт, я думаю, что этот наш разговор слишком поверхностен. Хочу представить вам Джеффри Янга - нашего специалиста по Информационным Технологиям, - кивнул менеджер в сторону вошедшего вслед за Эмили мужчины. - Как вы посмотрите на то, чтобы немного поближе познакомиться с уровнем нашего ИИ, а потом уже поговорить более предметно? Джеффри с удовольствием вас проводит.

Джеффри изобразил на лице улыбку, хотя это явно далось ему с трудом.

Да, в своём деле мистер Смит, похоже, был далеко не последним, я и не заметил, когда он вызвал этого сурового, крепкого мужчину, по виду больше похожего на вышибалу в баре, чем на так любезного сердцу кадровика учёного. А он его явно вызвал, потому что я уже не мог поверить, что такой поток посетителей после девяти часов вечера образовался естественным путём. И к тому же, как кстати пришёлся этот последний…

Эмили выскочила из кабинета очень быстро, почти бегом. Пока я обалдело наблюдал как моего «коллегу» быстро и ловко изымают из… хотелось продолжить – из обращения, но, наверное, я всё-таки пересмотрел фильмов про Джеймса Бонда… мистер Смит вспомнил про меня.

- Мистер Иванс, - обратился ко мне Смит, резко сбросив маску добродушия. - Я прошу прощения за эту заминку. Но теперь давайте перейдём к делу. Что вы можете сказать об идее, высказанной вашим..кхм..коллегой?

Надо было отвечать.

- Мистер Смит, позвольте сначала объяснить краткость моего предыдущего ответа, а потом уже перейти к непосредственно вашему вопросу, - начал я свою речь. – Признаюсь, меня сбило с толку ваше красочное описание гибели станции, и я решил, что вы спрашиваете меня как будущего оператора, но раз вас интересует взгляд разработчика на достоинства и недостатки системы управления полигоном, то я, наверное, буду вынужден вас разочаровать. – «Как будто это можно будет сделать ещё больше!» - мелькнула шальная мысль, и я продолжил, уже более не отвлекаясь.

- Я не беру на себя ответственности делать какие-либо заключения и выводы, ранее, чем не увижу всю документацию по системе. Но я сомневаюсь, что в планы руководства входит посвящение меня в такие детали. Такие системы разрабатываются годами, и годами же сторонний человек может вникать в их тонкости. Тем более, что для эксплуатации такой системы, совершенно не нужно оценивать сколько независимых контуров управления в ней есть, сколько децентрализованных управляющих процессоров, какой резерв у оборудования и как работает самая распоследняя подпрограмма. Я подозреваю, что управляющий ИИ и его точное устройство являются коммерческой тайной Проекта, и в планах руководства нет намерения делать меня его экспертом. Поскольку, я действительно не именитый учёный и не имею мировой известности.

Теперь, что касается очеловечивания машины. Может я и неправильно понял своего коллегу, но прозвучало «ответственность за других и только потом самосохранение». Если честно, я не понял. Может моему коллеге известно про ваш ИИ гораздо больше, чем мне? Но у машины не может быть выбора между ответственностью за других – я правильно понимаю, что здесь имеется в виду экипаж? – и самосохранением. Или в неё изначально должно быть заложено, что сохранение жизни человека приоритетнее или людей и близко к такой машине подпускать нельзя. Сравнение же машины с организмом заставляет меня вопрошать – часто вы думаете, как вам дышать или ходить? Чем больше в управляющей машине будет заложено жёстко формализованных процедур по самым жизненно важным процессам, тем лучше. Всё, что касается жизнеобеспечения, ни в коем случае не должно иметь элементов выбора. Не дай Бог! Упало содержание кислорода? Однозначно его следует повысить. Падает давление в отсеке? Однозначно он должен быть изолирован от остальной станции. Сколько бы ни находилось там членов экипажа. А чтобы там не оказались все, для этого и существуют инструкции. Я надеюсь, они достаточно продуманы и выверены командой разработчиков. Если с финансированием проекта всё обстоит действительно так, как вы мне сейчас сообщили.

Вы можете не бояться, свободы воли у машины нет и не будет. Интеллект, чистый интеллект, это не то качество, которое от количества переходит в… скажем так – в одушевлённое состояние. У машины нет души, нет эмоций и нет свободы воли. И всё это не возникнет только от того, что кто-то написал программу, вследствие которой машина способна самообучаться и строить свои стратегии поведения. Или из-за того, что техник присоединит к процессору лишние блоки памяти. Всё это фантазии писателей, восторгающихся умными машинами и не имеющих ни малейшего понятия о том, сколько труда вложено в написание программ. Если бы машина действительно обладала возможностями человека, то ей совершенно не требовался бы оператор.

- «А теперь он меня погонит поганой метлой, и пусть. Но я не собираюсь поддерживать чужие глупые заблуждения» - подумал я и стал планировать, как потрачу своё свободное время, если Проект откажется от моих услуг.

Совершенно неожиданно для меня мистер Смит слушал мою речь с тихим, но неуклонно растущим восторгом. Под конец он не выдержал и даже несколько раз хлопнул в ладоши, склонив голову к правому плечу и лукаво на меня поглядывая.

- Видите ли... мне тоже показалось, что мистер Катт знает несколько больше о нашем оборудовании, чем ему положено. Или думает, что знает. И хочет узнать ещё больше о том, что, как вы правильно заметили, является коммерческой тайной Проекта и совершенно его не касается. Поэтому я был вынужден устроить это... представление, чтобы понять, насколько верны мои подозрения. Я прошу прощения за то, что невольно втянул вас в это неприятное дело. Но это к лучшему - теперь вы знаете, что на Проект всеми правдами и неправдами пытаются попасть люди с целью... мягко говоря, нарушить работу коллектива. В вашем профессионализме я ни в коем случае не сомневаюсь, - он чуть склонил голову, выражая уважение. - Иначе вы здесь не оказались бы. Но меня беспокоит другое - вы готовы к почти круглосуточному контакту с коллективом? Людьми, которые, как и я, будут ничего не понимать в вашем деле?

- Это так обязательно? - удивился я. - В смысле, обязателен круглосуточный контакт со всем коллективом?

Я опять перестал понимать Смита. Чем мне может помешать непонимание другими людьми специфики моей профессии? Я вот тоже совершенно ничего не понимаю в истории. Отец моей бывшей был историком, так мне было совершенно не о чём с ним говорить. И я догадывался, насколько раздражал почтенного профессора. Поскольку сам он раздражал меня неимоверно. Но я философски отношусь к несовершенству людей. Про себя знаю, что несовершенен и другим прощаю их слабости.

Я задумался. Готов ли я тесно общаться с множеством людей каждый день? Ведь я хотел как раз обратного? И подумал, что тех нескольких лет брака, что случились в моей жизни, вполне достаточно для того, чтобы я без раздражения вынес временное присутствие рядом кого угодно.

- Да. Я, пожалуй, готов к почти круглосуточному контакту с людьми, имеющими слабое представление о моей профессии. - Этот ответ сопровождался на заднем фоне прозрачной мыслью, что мои обязанности оператора ИИ позволят держать разумный баланс между работой и общением с коллективом. - Я вас прошу, не надо думать, что я обожаю вести разговоры по своей специальности с людьми других профессий. Я футбол люблю и кино посмотреть. В конце концов, есть десятки тем, на которые принято разговаривать в обществе.

Смит не сдержал смешка:

- Ну, со всем коллективом круглосуточно не получится. Людям же спать надо иногда. Да и вам бы не помешало. Что ж, спасибо за беседу. Уже поздно. Я скажу Эмили, чтобы она вызвала вам такси - опасно ночью ходить в одиночку по городу. Постарайтесь не отлучаться из гостиницы в дневное время от десяти до четырех - может понадобиться дополнительное собеседование в ближайшие дни. Мы вам позвоним, - дежурно улыбнулся мне Смит, пожимая руку на прощание.

Ничего не оставалось, как покинуть кабинет менеджера по кадрам или кто он там был этот мистер Смит, и отправиться в гостиницу. Я был выжат как лимон, сильно озадачен и весь в сомнениях. Так ли уж нужен мне этот эксперимент? Прийти в себя после развода и закончить свой проект я мог бы в любом месте земного шара, обязательно ли для этого лететь в космос? Что я потерял на Марсе?