Осколки души
Олег запер окна, а дверь на замок и щеколду. С ножом в руках он проверил все помещения двухкомнатной квартиры, с опаской заглядывая в каждый угол.
Электричество могли снова отключить, но на этот раз он подготовился. Расставил по квартире походные светильники, раскидал включенные фонарики, так, чтобы не осталось ни одного темного пятнышка. На штативы поставил камеры, включил их в разных режимах съемки и лег на постель, пропитанную кислым потом. Нож он спрятал под подушку, а под кроватью притаился арсенал из молотка и отвертки.
Олег выглядел болезненно: за две недели когда-то полноватые щеки втянулись, обнажив острые скулы; вокруг век образовались темные круги, словно их нарисовали фиолетовыми тенями; томный взгляд стер блеск из некогда живых глаз. У него было мало друзей, а в последнее время их стало еще меньше. Точнее один. Лиза – подруга детства и первая любовь. Все из-за предмета, притаившегося в коробке под столом.
Сон, несмотря на блуждающий страх и адреналин в крови Олега, отправил его в тернистые грезы. Перед тем как он уснул, в ушах соревновались биение сердца и оглушительный стук настенных часов.
Олег проснулся от ощущения, что до него кто-то дотронулся. Он вскочил. Лезвие ножа прошлось по дуге, разрезав лишь пустую темноту. Квартира и улица погрузились во мрак. Светильники потухли. Несколько фонариков еще моргали, подсвечивая штативы с камерами, висевшие вверх ногами у потолка. Олег, не веря своим глазам, в ужасе сполз на пол и рванул к окну. Через секунду что-то ухнуло на всю квартиру и штативы упали. Объективы разбились с грохотом бутылки, упавшей на асфальт.
Олег замер. Задрожали губы, а из горла вырывался скулеж побитой собаки. За окном четвертого этажа была густая темнота, словно с неба пролили черную краску. Только луна и звезды сквозь тучи придавали слабые очертания округе. Там, где проходила аллея, расположились три пары светящихся глаз, как у кошек. Они пристально смотрели на Олега. На мгновенье его страх перешел в гнев, и голос истерически выкрикнул:
– Я вас вижу! Убирайтесь! – После чего Олег выставил в их сторону дрожащий нож, оставив на стекле царапину. Лезвие передвигалось с одной пары глаз на другую, пересчитывая: Раз… Два… Три…
Один за другим светящиеся взгляды потухли, как вереница фонарных огней.
– Это бред. Это все бред, – затрепетал Олег и вытащил из кармана телефон. Набрал первый номер из списка, с количеством исходящих вызовов превышающих сотню.
На другом конце послышался сонный женский голос:
– Алло.
– Лиза! Они здесь, я их видел! Сегодня я реально их видел! И долбаные камеры! Они с потолка свисали, со сраного потолка!
– Что?
– Мне страшно. До усрачки страшно! Лиз, я схожу с ума.
– Вызывай полицию, слышишь? – в ее голосе не было паники. Прозвучал уставший вздох. – Я сейчас подъеду.
Олег, боясь, что его ноги кто-нибудь схватит, вприпрыжку побежал до единственного работающего фонарика. Схватил его и забился в угол, водя белым диском по квартире. К нему не подберутся, ну уж нет. Он дышал так быстро, что казалось, лопнут легкие. Так Олег просидел какое-то время, всматриваясь в окружение.
От неожиданного сигнала телефона чуть не остановилось сердце. В хребет словно вкололи обезболивающее, и спина начала неметь вниз по позвонкам. Прошла вечность до того, как Олег понял – пришло сообщение от Лизы. «Я почти у тебя. 00-15»
Раздался дверной звонок. Настолько оглушительный, что его наверняка услышали в соседнем районе. Но как? В округе нет электричества. Олег осторожно проследовал к двери, размахивая фонариком, словно подметая мрак под ногами.
В подъезде был свет, из-за чего дверной глазок испускал желтый луч.
– Лиз, это ты?
Ручка двери дернулась, а дверь один раз клацнула. Затем вновь раздался звонок.
Олег, проглотив стекловату слюней, заглянул в глазок. За дверью стояла Лиза. Но в ней было что-то необычное. Ее длинные по плечи волосы закрывали лицо. Она держалась за дверную ручку, затем медленно, дергаными движениями подняла голову, словно в затылке работали шестеренки с редкими зубчиками. Волосы занавесом рассыпались по плечам. То, что увидел Олег, привело его в ужас, желудок скрутился в тугую веревку. Губы Лизы разошлись до висков, как длинная молния, а подбородок пошел вниз под тяжестью заостренных зубов.
Олег вскрикнул и отпрыгнул назад. Дверь заходила ходуном, едва сдерживая неистовый напор. Где соседи? Почему всем плевать на грохот? Луч фонарика метался по двери, а внутренний голос молился, чтобы замок и петли выдержали.
Все прекратилось. Из подъезда донесся голос Лизы, вытягивая слова:
– Яяя. Ужее. Здееесьь, – и перешел в протяжное хихиканье.
Олег, позабыв о страхе темных комнат, не спуская взгляда с замка и щеколды, поплелся назад. Оказавшись в спальне, он закрыл межкомнатную дверь. По пути к окну споткнулся о штатив камеры, упал, но продолжил путь на локтях и пятках, удерживая свет фонарика на двери.
Рука скользнула к телефону. Сети не оказалось. В этот момент скрипнули петли межкомнатной двери. Она неспешно открылась, но за ней никого не оказалось. Фонарик затрещал, выключаясь и включаясь.
– Нет-нет-нет, – гнусавил Олег из-за пузырящихся соплей.
Его трясло, он чувствовал всем нутром, что в мелькающем дверном проеме вот-вот окажется кто-то. Щелк – никого. Щелк – темнота. Щелк – пустой дверной проем. Фонарик мигнул еще пару раз и оставил Олега без света.
В соседней комнате вспыхнула пара глаз – блестящие пятирублевые фары. Олег замер. Глаза потухли, и к Олегу, громко топая, рванулось невидимое нечто. В серванте зазвенела посуда, а к топоту прибавился свистящий хрип курильщика. Олег зажмурился, вскинул руки вперед и бешено закричал.
Тишина. Тишина и темнота. Олег понял, что еще жив. Виски разрывало от биения сердца, а в ушах то же монотонное тиканье часов.
– Я его разобью. Мать его разобью!
Олег сжал глаза, не желая увидеть ничего, кроме радужных кругов от натуги. Не вижу нечто – нет нечто. В слепую направился к столу, вытащил коробку, а из нее предмет, не больше ладони, увесистый и рельефный.
– Вам конец! Ха! Конец!
Он нащупал молоток под кроватью. Положил перед собой предмет и замахнулся, радуясь приятной тяжести железного бруска на рукояти. Олег не знал: смог ли разбить предмет; смог ли вообще ударить. От плеч к запястьям, скользнули чужие ладони, но для него они были похожи на мерзкие щупальца, холодные и скользкие. Олег мотал головой, жалобно скулил и всхлипывал. Над ухом охрипший голос Лизы протяжно сказал:
– Нее. Усссс. Пееел. Хи-Хи-Хи.
***
Его нашли мертвым, когда Лиза, наряд полиции и слесари взломали дверь, вырвав замок и щеколду с корнем. Тело было разорвано на куски, а внутренности разбросаны по всей комнате. В помещении словно взорвали десяток шариков с кровью. От увиденного вырвало всех, даже матерого капитана полиции, не говоря о слабом желудке Лизы.
Позднее, Лиза принесла в полицию все материалы и видео, выложенные за несколько дней до смерти Олега. На них он менялся от записи к записи, становился худым, измученным, дерганным и рассказывал о неком осколке души. Она пыталась доказать, что за ним все же следили. И, возможно, как-то замешаны потусторонние силы. Ей никто не верил, не хотел приписывать делу мистический характер. Есть труп – есть убийца. На сломанных камерах, якобы летающих под потолком, были лишь помехи, а таинственный предмет исчез.
Поначалу мало кто знал, что по миру происходили убийства при сверхъестественных обстоятельствах, и набирали популярность ролики, похожие на видео Олега. Появились форумы, посвященные некоему артефакту под названием «осколки души». На просторах таких сообществ часто встречались переписки:
смерть666: Чел, это игра с душой демона. Правила просты: собрать пять осколков и желание исполниться. (23-12)
im_devil98: А как открывается послание? (23-14)
смерть666: Преоскверненные черти и дьяволы, ты тугой? (23-16)
im_devil98: Кровью? (23-17)
смерть666: Да. В общем, приняв условия, у тебя есть три недели, чтобы найти осколок. Иначе настигнет расплата. Как только найдешь – тебе явится подсказка. Говорят, это может быть мысль, знакомство с человеком, письмо… Да что угодно. Сыграл бы? (23-22)
im_devil98: Стремно как-то. Квест мирового масштаба. (23-27)
смерть666: Лови ссылки на видосы, там такое… (23-30)
Различные источники публиковали информацию, как ловили преступников, поклоняющихся «осколкам души». Они совершали зверские преступления, словно самый кровожадный фильм ужаса проник в реальность. Но в большинстве случаев убийц не находили, и подобное считалось делом рук потусторонних сил. Что это? Мир духов, фанатское движение или фэйковые развлекательные каналы?
Об этом точно знал Кирилл.
***
Диана работала танцовщицей в Пермском клубе. Шесть лет назад ее бросил парень, так и не узнав, что она беременна. И сейчас с его умственными способностями, в лучшем случае, он вкалывает грузчиком в порту Владивостока, куда отправился вслед за другой блондинкой. Диана переживала, что сын не такой как большинство других детей того же возраста: замкнутый, неразговорчивый, порой впадающий в долгий ступор, подбирая ответы на вопросы. Винила во всем тугодумие его отца, и надеялась, что все скоро наладится, а школу решила отложить на год. Но в одном Диана была уверена: даже если она рано уйдет из дома или вернется глубокой ночью – сына застанет на одном и том же месте, за одним и тем же делом. Мальчик сутками напролет собирал лего в гостиной.
Диана обогнула коробки и завалы конструктора, села рядом с сыном:
– Тим, смотри, что тебе привез дедушка. Очень красивая штучка.
Мальчик продолжал собирать лего.
– Давай сделаем снимок. Помаши в камеру, – Диана прижалась к Тимофею, выпучила глаза, поднесла «гармошку» к губам и сфотографировалась на телефон.
Пока Диана в спешке носилась по квартире, примеряя наряды для танцевального шоу, из носа Тима потекла капля крови, но он не придал этому значения.
– Ох, милый, – Диана заметила и принялась вытирать следы крови. – Прости, я спешу на работу. Оставлю салфетки здесь рядом. Покушать найдешь. Будь умничкой. Люблю тебя Тимофейка. – Она поцеловала сына в макушку и скрылась в коридоре. Мальчик проводил ее взглядом. Когда захлопнулась дверь, он с безразличием посмотрел на дедушкин подарок, отложил его к открытой коробке, где хранились горы деталек и продолжил собирать замок из разноцветных кирпичиков.
Ближе к вечеру вновь пошла кровь. В этот момент Тимофей, нависнув над коробкой, выбирал недостающую для замка детальку. Капли падали на раскрытую картонку и хищной струйкой тянулись к краю, чтобы зависнуть над новым подарком. Тимофей радостно вскрикнул «Ага!», выхватил одну деталь и резко развернулся к замку, задев коробку. Она сместилась так, что капля крови упала в паре сантиметров от «гармошки».
***
Семья Одинцовых, с новыми сувенирами, вернулась из путешествия по Африке, а спустя день выбралась в свой загородный дом под Липецком, отметить восемнадцатилетие сына. Прохладный сентябрьский вечер располагал к пледам и горячему глинтвейну. Аромат корицы и апельсинов вырвался на открытую террасу, а за ним и вся семья. Они не догадывались, что за ними через оптику винтовки наблюдает мужчина в черной маске, притаившийся в лесу.
В тишине округи было что-то пугающее, но не для Одинцовых, чей смех прорезал лесную глушь. Отец и сын, услышав сработавший таймер духовки, отправились на кухню.
Мужчина в маске тяжело задышал, словно только что закончил марафон. Лицо женщины занимало все пространство оптики. Ладони сильнее сжали винтовку.
Женщина со стаканом глинтвейна в руках, с улыбкой на лице, вдохнула сладковатый запах напитка, затем облокотилась на перила. Когда она взглянула на звезды, пуля размозжила ей голову. На звук разбитого стекла и удара тела о пол выбежал муж и сын. Раздалось еще два выстрела.
Мужчина в маске еще долго смотрел в прицел винтовки на раскинутые руки и ноги своих жертв. Он плакал.
Позади него затрещали ветки. Скрюченные сучья когтистыми лапами вцепились в шею. Скорбь испарилась, уступив место ярости. Мужчина, кряхтя, отмахнулся прикладом и спустил курок. Пуля вспорола кору ближайшего дерева. Хватка вокруг горла ослабла, а между деревьев промелькнули тени, издавая хохот гиен.
– Подождите еще минуту. Черт вас дери! – мужчина скинул ошейник из веток, вытер слезы и вскинул винтовку.
Следующей целью стала камера на углу дома. Но из-за ощущения голодных, невидимых взглядов за спиной и дрожащих рук, мужчина промахнулся. После третьей неудачи, и приближающихся шорохов, он прекратил попытки остаться незамеченным.
Убедившись, что маска закрывает лицо, мужчина бегом направился к террасе, поглядывая на ручные часы. Фосфорные стрелки указывали две минуты после полуночи. Перешагнув через тела, он зашел в дом. В помещении, напоминавшем музей древних артефактов: от вековых окаменелостей, до индийских нарядов и шпаг, гулял запах подпаленного жаркое. Но мужчину интересовал лишь один экспонат, величиной с ладонь, напоминающий вытянутый треугольный кусочек торта. Он достал из кармана иглу, проколол палец и провел по рифленой стороне артефакта. На узкой части выдвинулись крошечные петли и тонкая полоска с надписью на неизвестном языке.
В отражении витрины что-то двинулось. Мужчина обернулся и отпрянул назад, повалив бюст римской скульптуры. На входе террасы стояли Одинцовы. Ближе всех замер мальчик без нижней челюсти и багровым глазом. За ним почти безголовая мать. Завершал очередь отец, с застывшей гримасой боли на лице. Красную мишень на его груди в области сердца поразили в яблочко. Их руки и ноги словно переломали и вывернули под неестественными углами. Потолочный свет замигал. Отец судорожно поднял руку и помахал своему убийце. Движение ладони напоминало метроном, с чавкающим звуком отклоняясь то влево, то вправо.
Мужчина, не сводя глаз с оживших мертвецов, вынул из рюкзака неполный цилиндр, состоящий из кусочков, похожих на окровавленный предмет в руке.
Артефакт со щелчком дополнил свободную часть цилиндра, в котором осталась пуста одна секция. Одинцовы рухнули на пол, как куклы, отрезанные от нитей кукловода.
– У меня еще три недели, – с облегчением произнес мужчина. – Триии. Неее. Деелиии. Так ты говоришь, а? Давай тварь, что же ты молчишь!
Завибрировал телефон. На экране всплыло сообщение от xaker007: «Кирилл, смотри, чего нашел!». Ниже высветилась фотография из Instagram. На ней были девушка с мальчиком и то, ради чего он проделывал кошмарные вещи.
***
Через две недели в квартиру номер 20 вошли двое.
– Тим, познакомься. Это Кирилл. – Диана подманила к себе сына.
Мужчина оценил взглядом рост мальчугана, который доходил ему по пояс и повесил сумку на самый верхний крючок в прихожей. Он жадно осматривался по сторонам, прикидывая, где может лежать осколок среди скудного интерьера; принюхивался, как охотничья собака, берущая след; после чего облизнул губы и с натянутой улыбкой сказал:
– Привет, боец.
Тимофей кивнул, через мгновение потерял интерес к мужчине, вернулся в комнату и плюхнулся среди разбросанного лего.
– Могу я взглянуть на ту гармонь?
– Ох, коллекционеры. Сперва помоги мне на кухне, пожалуйста, – Диана взяла сумки и потащила к холодильнику.
Заслышав шуршание упаковок – предвестников сладостей, Тимофей поспешил к маме.
– Мальчики, я сейчас. Забыла кое-что.
Когда Диана вышла, Кирилл схватил Тимофея.
– Малек, у тебя же осталась гармошка? Такая вытянутая металлическая штука, – ладони сильнее сжимались на худых плечах, а зрачки расширились до краев радужек. – Где она? Отвечай.
Тимофей выпучил глаза и сжался. Страх смешался со ступором в поиске ответа.
– Что ты делаешь? Отпусти его! – Диана с бледным лицом появилась на пороге кухни.
Кирилл разжал ладони, и Тимофей убежал в комнату к коробке с лего, где притаилась «гармошка».
– Что происходит? – Диана огляделась в поисках чего-нибудь потяжелее.
Кирилл медленно поднялся, глядя на свои руки, и затараторил:
– Я не хочу вас убивать! У остальных он был раскрыт! Они начали игру. Или меня или их. Быстрая смерть лучше того, что демоны сделают с вами! Отдайте осколок. Вы не понимаете. Я вам жизнь спасаю!
– Что ты несешь? Ты спятил! – Диана попятилась.
– Возьмите, – сказал Тим, появившейся за спиной Дианы, и протянул «гармонь».
– Ох, парень. Тимофей, да? – в глазах появился опасный блеск, как на полированном лезвии ножа. Хищная улыбка растянулась в жутком оскале.
Мальчик испугался, тихо вскрикнул и из носа тут же пошла кровь. Как только кровь упала на осколок, выдвинулись петли и полоска с надписью.
– Нет! – закричал Кирилл, его затрясло, на висках и шее вздулись вены. Тело напряглось, подобно сжатой пружине.
– Тим! Беги! – Диана швырнула в Кирилла хлебницей.
В коридоре послышался звук разрывающейся ткани, и что-то тяжелое приземлилось на пол. Тимофей обернулся. Хриплый голос, который услышал лишь Тимофей, протяжно произнес над ухом:
– Соо. Беее. Риии.
Невидимая рука подтолкнула в спину и Тимофей побежал. На кухне завязалась драка. Когда Тим пробегал по коридору, он чуть не споткнулся о сумку. Лямки и молния сумки были срезаны, словно по ним прошлись острыми когтями. Из нее торчал резной цилиндр. Своим видом он настолько одурманил Тима, что тот позабыл: вот-вот с кухни вырвется обезумевший Кирилл.
Осколок так и просился, чтобы примкнуть к цилиндру. Лего к лего, деталька к детальке. Тимофей вставил недостающий фрагмент, и в этот момент, под звон бьющихся тарелок, закричала Диана. Вернулись воспоминания о злом человеке. Страх холодными волнами прошелся по телу. Крик повторился, громыхнула металлическая утварь, а судя по звукам, разлетелись ложки, ножи и вилки.
Внутри цилиндра защелкал механизм, стенки нагрелись, а в выемках по всей поверхности проступила кровь. Тень заполнила все пространство. Голос, исходящий из нее, больше не хрипел, но вытягивал окончания слов:
– Чего желаешь? Уберечь маму от людей, от их глупостей и злобы?
– Да. Надо защитить маму, – залепетал Тим и прижал к себе цилиндр, как любимого игрушечного льва во время ночных кошмаров.
На кухне кто-то упал. В наступившей тишине одиноко бренчала кастрюля, вращающаяся на кафельном полу.
***
– Предъявите документ, – кассирша с недоверием посматривала на юношу. Он перестал крутить брелок в форме человечка из лего и показал паспорт.
– Тимофеюшка, – протянула кассирша, – курить вредно.
Тимофей забрал покупку. Вышел на улицу, трясущимися руками откупорил сигареты и закурил, кивая своим мыслям.
Его мать Диана спаслась в тот вечер – у Кирилла остановилось сердце. Ее показали в новостях, и отец Тимофея навестил их семью. Он узнал о сыне, напился и устроил скандал. Замахнулся, чтобы ударить Диану, но оступился и упал, сломав шею о тумбочку.
Она избежала нескольких аварий, виновники которых насмерть вылетали через лобовые стекла или разбивали головы о руль. Пережила нападение бандита, который спустил в нее пол-обоймы, но так и не ранил Диану; следующий патрон разорвал пистолет и половину лица нападавшего.
Когда она почувствовала безграничную удачу и связалась с криминальными людьми, решила сыграть в русскую рулетку, где собственноручно запустила пулю в висок. Последняя ее мысль, спуская курок, была о нарастающих голосах из револьвера, шипящих околесицу, словно все зло, что прошло мимо, собралось на кончике бойка и выпустило гнев.
После того как Тимофей загадал желание, собранные осколки исчезли. В детском доме ему пришлось тяжело. В ненавистных стенах он замкнулся в себе окончательно и забыл обо всем.
Повзрослев, Тим наткнулся на форум, где нашел фрагменты с той жуткой ночи, когда Кирилл пересек порог их дома. Чем больше он смотрел и читал, тем больше вспоминал. Появилась неутолимая жажда вновь найти осколки души. В этот раз он не прогадает с желанием.
Тимофей раздавил окурок и отправился на поиски.
***
На ферме под Уралом молодая пара загружала ящики на верхний этаж амбара с помощью погрузочного крюка, закрепленного у козырька крыши. Парень пыхтел, с трудом натягивал веревку, поднимая ящик. Девушка, стоя на шаткой лестнице, старалась задвинуть груз в широкое окно амбара. Парень увидел, как у тюка сена мелькнула тень, и на том же месте в лучах солнца что-то заблестело.
Перекладина под ногами девушки переломилась, а лестница круто накренилась. Девушка завизжала и повисла на ящике, который полетел вниз. Парня протащило несколько метров. Веревка колючей проволокой прошлась по ладоням, содрав их в кровь.
– Ты в порядке? – Парень склонился над девушкой, которая нервно хохотала.
– Все хорошо. Ах, твои ладони. Я же говорила – надевай перчатки! Пойдем, обработаю.
– Хорошо. Я сейчас.
Парень направился к блестящей точке. Предмет, похожий на резную гармошку, оказался в израненных руках. Мир затих, а хриплый голос эхом раздался на всю округу:
– Сооо. Бееее. Рии. Хи-хи-хи.
