Аллергия

Ангелина Карловна была хороша! Имела она вполне себе живописное лицо, такое, что макни его в свежий снег, то оно и оставит в нём отпечаток какой Нефертити, а то и Хатшепсут. Хоть бери его, этот самый отпечаток, и иди с ним в горячий цех – ваяй форму, да и отливай в ней из меди ту или иную королевну. Не лишена была Ангелина Карловна и приятной глазу стати, на которой липли взоры не только командировочных абреков, но и коренных жителей Среднерусской равнины.

Словом, была Ангелина Карловна особой крайне остросюжетной – можно сказать, что и ярким воплощением очарования золотого сечения, спрятанного в завитушках спирали Фибоначчи. В довершении ко всему, принявший в ней участие Создатель, видимо выдохнув: «Эх… Давай уж до кучи!» - взял, да и одарил подопечную острым умом. После чего зевнул и отправился почивать. А Ангелина Карловна осталась одна одинёшенька со своей статью и разумностью. Так одинёшенька, будто брошена участливым Спящим, словно сказавшим напоследок, мол, вот тебе и пятое, и десятое, ну, а дальше живи, как хочешь. Однако «жить, как хочешь» у Ангелины Карловны не получалось. Скорее получалось, «как не хочешь».

Виной тому был один крайне неприятный изъян, который обнаружился в ней в возрасте горячего полового влечения. Суть же этого изъяна заключалась в том, что как только встречала она на жизненной траектории своего принца, и как только загоралось её ретивое, частя систолой и диастолой, то тут же с ней и приключался стыдный, а то и неприличный конфуз.

Начинала Ангелина Карловна в присутствии своего избранника краснеть очами, сочиться слезой и чихать ненавязчивым дамским – «Цк»! И случался этот самый «Цк» вовсе не от того, что от принца несло его белой лошадью или же каким страхом и упрёком – вовсе нет. Что-то там переключалось в привлекательном со всех сторон организме, что от избытка чувств принимался «сбоить», насыщать пурпурными оттенками хорошенький носик и чудесные глазки, и исторгать из них совсем неуместные жидкости.

А так как такая реакция происходила перманентно и приключалась при каждой встрече, то несолоно хлебавший принц, как правило, разворачивал свою кобылу и удалялся на поиски менее проблемной дамы сердца.

Вот после нескольких таких потерь Ангелина Карловна и решилась призвать к ответу Минздрав, которому исправно выплачивала страховую мзду. Минздрав поводил её по своим коридорам, потомил на жёстких кушетках, а внимательно изучив производительность слёзных желёз и таинственный мрак среднего уха, выдал неутешительный диагноз, – «Аллергия!» Крайне редкая и загадочная. А именно, аллергия на «Y» хромосому, источающую флюиды притягательной симпатии. После чего Минздрав утёр со лба пот и облегчённо выдохнул, а Ангелина Карловна сделалась без чувств. И возможно, что она бы так и зачахла в своём бесчувственном состоянии, если б за дело не взялись её неукротимые подруги. А эти, как известно, и чёрта лысого за Можай загонят – была бы цель и желание справедливости. А в скором времени эта самая справедливость и случилась, и проявилась она в лице медицинского светила, врача аллерголога – Григория Семёновича – мужчины военнообязанного возраста, принимающего сопливых и рыдающих в своей клинике.

К нему-то, как к последней надежде, и отправилась безутешная Ангелина Карловна. Она постучала в дверь кабинета, а услышав, - «Войдите», - вошла. Григорий Семёнович что-то писал в карте предыдущего пациента и, не отрывая глаз от опуса, предложил ей присесть. Ангелина Карловна присела и стала рассматривать пишущее светило. А по прошествии нескольких секунд оно и началось! Слёзная железа дала обильную течь, эритроциты кинулись в лицо, а сама страдалица начала неуместно «цикать».

Григорий Семёнович поднял глаза, и уж было хотел произнести ободряющие слова бедной женщине, но вместо этого поправил очки и стал внимательно вглядываться в лицо пациентки. Вдоволь насмотревшись, он как-то таинственно вздохнул, открыл рот… и вдруг, ни с того ни с сего, выдохнул зычное: «Ик!» Затем снова «Ик»… и ещё… и ещё… Так они и просидели несколько минут, глядя друг на друга, и ведя незамысловатый диалог. Ангелина Карловна клевала носиком в платочек, произнося застенчивое «Цк», Григорий же Семёнович ей неизменно отвечал, слегка подпрыгивая в кресле, по-мужски басовитым «Иком».

Вот с того самого дня Ангелина Карловна и Григорий Семёнович лечатся вместе. А иногда по вечерам и гадают – может быть всё то, что с ними случилось, есть шутка проснувшегося «Спящего» или же указующий знак судьбы по поиску и нахождению своего единственного? Кто знает… Ведь пути Господни неисповедимы, и может быть на тех путях от аллергии до очарования – один шаг…