Цирк

Николай Ильич Хворостов, завлаб в Институте Всеобщей Физики, сидел у себя в лаборатории и размышлял о возможных последствиях планируемого им эксперимента. Эксперимент при удачном своём исходе обещал быть громким. Сомнения в этом исчезали, стоило лишь посмотреть на саму «Дуру». «Дурой» Николай Ильич, любя, называл построенную им сотоварищи установку, что занимала всё подвальное помещение Института. В самой же «Дуре» чувствовалась мощь, готовая, так или иначе, управиться с древними природными силами. И хоть всё было готово к началу эксперимента, Хворостов медлил, намеренно держась подальше от красной кнопки «Пуск», желая «просчитать» возможный ущерб для ничего не подозревающих сограждан.

Ущерб поначалу показался Николая Ильичу не очень значительным. Ну, подумаешь – кружащий по улицам мусор… его при желании и собрать недолго, в конце концов, можно подключить и МЧС на первых порах. Ну, возможно, некоторые неудобства с транспортом… Однако это тоже на первых порах… Ну, что ещё? Ну…. Ну, из больших неприятностей вроде бы и всё…

Закончив с анализом отрицательных моментов опыта, Хворостов улыбнулся и даже потёр руки в предвкушении грядущих событий. Он встал со стула, и было уже собрался идти проверять токи в мерно гудящей и ещё спящей «Дуре». Как вдруг остановился, посмурнел, а вновь усевшись на стул, прошептал уже вслух, - А как же Цирк? – тут он опустил голову и, сокрушённо покачав ей из стороны в сторону, вопросил уже более твёрдо, - А как же Цирк? Мать его… Цирк?!

И выходило так, что никакого Цирка уже больше не будет. Вернее не будет привычного, ограниченного ареной шапито, где царствуют акробаты, жонглёры и клоуны… Это сейчас они заперты в периметрах шатров и залов, и всех это устраивает. Это сейчас им хлопают в ладоши и кричат «браво». Но что будет после эксперимента?

Хворостов задумался, а через минуту понял, что носящийся над городом мусор и непослушные в управлении трамваи-автобусы – это так… мелочь. Чепуха. Самым страшным, что может случиться (а это случится обязательно) будет то, что Цирк вырвется наружу и будет повсюду. Потому как человек без Цирка не может… Человек без Цирка, что сирота – всю жизнь без сладкого и без компота… Он без Цирка не сдюжит – окочурится!

И тут завлаб Хворостов ясно представил, как на улицах кувыркаются пузатые акробаты, как «помолодевшие» старички ловят за пятки улетающих барышень, а хозяева пуделей и болонок осваивают новые методы дрессуры. И как все они при этом беснуются и наслаждаются своей клоунадой.

Разозлившись на промелькнувшие мысленные картинки, Николай Ильич вскочил и, протянув руку к «Дуре», спросил, - А как же космос? Ведь близкий доступный космос – это же хрустальная мечта человечества! – а чуть успокоившись, сам себе и ответил, - да не будет никакого космоса. Не бу-дет! А будет один всеобъемлющий, беспросветный Цирк!

После чего он подошёл к двери, выключил свет и вышел из зала. В зале осталась лишь тихонько гудящая «Дура», готовая в любую секунду напрячься и попытаться придушить древнюю силу земной гравитации…