Свет плюс Звук

Автор:
Пщикотан
Свет плюс Звук
Аннотация:
История о забавных взаимоотношениях двух убеждённых одиночек, служащих в одном питерском театре
Текст:

Мокрым сентябрьским утром я спешил в театр, чтобы успеть отладить новый пульт (наш пульт ушёл в ремонт и пришлось брать замену в прокат). Я сидел в рубке, жевал остывшую шаверму и смотрел на сцену – по утрам, оказывается, артисты проводят гимнастику. Это действо меня рассмешило: наша разношёрстная труппа была похожа на неуправляемых бродячих артистов, которых заставили сдавать нормы ГТО. Моё внимание привлекла незнакомая девушка в красных лосинах, вязаных гетрах а-ля 80-е и коротком топике. Девушка демонстрировала незаурядную гибкость, вскидывая свои идеальные ножки и, наклоняясь, выгибала спину так, что очертания попки приобретали совсем уж возмутительные формы. Я даже не заметил, как зажевал кусок полиэтиленового пакета вместе с шавермой. Когда гимнастика закончилась и все стали расходиться, девушка осталась на сцене с помощником режиссёра и художником по свету. Я спустил микрофон, чтобы подслушать их разговор:

– …Просто заливка без динамики, – услышал я обрывок фразы помрежа.
– Вика, ты поняла? Одной «пушкой» проведёшь его и всё, – художник переадресовала просьбу световику.
[Едрить!] Дальше я уже ничего не слышал, потому что этой прекрасной незнакомкой оказалась наша мымра-световик Вика, которую я называл «Световика». Ну, не «мымра», конечно, просто она одевалась странно – в стиле фрик-бомонд, не знаю, как ещё описать её «лук», но точно от слова «антисексуальный». Любила носить одежду на 3 размера больше – широченные брюки (шорты?) длиной чуть ниже колен, из-под которых могли торчать какие-нибудь полосатые гетры. Любила бесформенные пиджаки, длинные платья, шаровары в сочетании с растянутыми свитерами, куда же без них. А сверху носила причудливые головные уборы и всегда была в смешных очках с толстой оправой. Понять, что находится под этой одеждой, было решительно невозможно, и не удивительно, что я не узнал Световику в исподнем. Теперь, когда на улице +10, она шла на обед в коричневом пальто до пяток, в красной вязаной шапке, волоча за собой шарф по асфальту.

Световика шла по улице, а я бессовестно за ней следил. И бессовестно просвечивал её пальто своим пошлым рентгеновским взглядом, пытаясь восстановить по памяти контуры её соблазнительной гимнастической фигуры. А я ведь не мужлан какой-нибудь. Я вообще против отношений – девушки у меня никогда не было и не будет. Я – волк-одиночка. [Красная шапочка – я серый волк, сейчас я тебя съем]. Ну, не «волк», конечно, но серый. Неприметный. Общение с девушками полезно лишь для ночных фантазий, но жить с девушкой – боже упаси. Вообще не представляю – зачем этот гемор? Одному жить хорошо. Сейчас наступает эпоха одиночек. Саморазвитие, самодостаточность, самоудовлетворение. Но трахаться всё равно хочется. [Опять ты за старое? У тебя никогда не будет девушки, прими это как устав своей судьбы и постигни дзен]. Я удовлетворялся мыслями об артистке Альмикаевой. Всё было замечательно, пока не появился новый объект вожделения. А что, если… Одно дело – артистка, с которой меня представить нереально даже в бреду, а другое дело – световик. Тут уже немного другая специфика – мы коллеги, работники художественно-постановочной части. Может поэтому я за ней увязался? [Да брось, ты просто изучаешь её как художник, чтобы написать картину по памяти].

Световика заскочила в кафешку, и я за ней.
– О, ты тоже сюда ходишь? – удивилась она. – Ни разу здесь тебя не видела.
– Я случайно заметил как ты сюда заходишь и, думаю, дай тоже зайду, а то совсем замёрз.
– Для сентября ты что-то легко одет. Ты тоже веган?
– Прости? – не понял я взаимосвязи.
– Это вегетарианская столовая.
[Едрить!]
– Да мне уже всё равно. Хоть согреюсь. Ну что, похрустим?
– Давай сядем там, в углу, у окна.
Это был первый в моей жизни разговор с работником театра вне стен театра.
– А ты до сих пор на меня сердишься? – за столиком Вика продолжила разговор.
– За что? Ах, из-за того, что положила мои провода в свой ящик, после демонтажа сцены?
– Угу. Я так толком и не извинилась.
– Ерунда. Они же были немаркированные. Проехали.
[И правда, ерунда какая-то. А ведь ещё вчера я вынашивал планы жестокой мести путём случайного обрушения на Вику штанкета с 12 приборами. Святая утренняя гимнастика, что ты творишь]
– Ну как, вкусно? – поинтересовалась Вика.
– Знаешь, а неплохо, мне нравится. [Если на обратном пути зайти за шавермой]. Надо будет ещё раз сюда сходить.
– Тогда завтра вместе пойдём, – Вика вытерла салфеткой уголки губ, порыжевшие от моркови.

С утра пораньше я взял шаверму и дополнительных салфеток. Пригодятся после утренней гимнастики. В своей рубке я сидел с выключенным светом и наблюдал за гимнастическим спектаклем. Ох, какая тугая у неё попка! Ох-ох-ох. Пирсинг на пупке поблёскивает. Интересно, для кого он поблёскивает по ночам? А талия-то какая! Морковка и капустка творят чудеса.
В обеденный перерыв мы встретились в фойе и направились в столовку.
– Сегодня опять световую партитуру править. Я уже задолбалась. Во втором действии во всех эпизодах! Силуэты нужно выявлять контровым светом.
– Мне тоже принесли кучу правок. Ты сказала «эпизодах», ты в театр из кино пришла?
– Да, закончила актёрский факультет ВГИКа.
[Едрить, она тоже актриса! Не удивительно, с такой-то внешностью. Почему я западаю на актрис, а не на реквизиторов или бутафоров? Хотя, мне даже билетёр не даст]
– Так ты москвичка?
– Да, но всегда хотела переехать в Питер. Мне Питер по характеру очень подходит.
– А почему ты стала осветителем?
– Хотелось больше свободы, хотелось творить самой, а не исполнять чужие прихоти. Я потом на костюмера ещё поучилась.
[Хорошо, что им не стала. Милая, почему же ты так себя уродуешь. Ну что это за пальто?]
– А потом поняла, что хочу быть художником по свету и переехала сюда.
– Успела где-нибудь сняться?
– Да, ещё до ВГИКа снялась в рекламе с Антоном Макарским. Помнишь, «Кто идёт за Клинским»?
– Давненько это было.
– Пляж, пиво, девочки. Я – одна из девочек. Мне 16-ти лет ещё не было.

На обратном пути я решил навести более важные справки:
– Слушай, Вика, а почему ты в театре ни с кем не дружишь?
– Наверное, по той же причине, что и ты.
– Одиночка? У тебя что, и парня нет?
[Лесбиянка что ли?]
– Не-а. А на кой чёрт он нужен? Мне комфортно в одиночестве.
[Ого, точка пересечения интересов!]
– Как я тебя понимаю. Не вижу никакого смысла в отношениях. Особенно длительных.
[Давай, обнимемся, как герои мемов]
– Да, точно, – Вика нахмурила брови. – Отношения – это как-то неестественно. Сплошное враньё и лицемерие. И ради чего это всё?
– Просто, чтобы решить проблему секса.
– Вот именно, Денис.
[Наконец-то она назвала меня по имени… Приоткрыла калитку во френдзону?]
– Меня лично отношения пугают тем, что ты берёшь на себя лишние обязательства. Вот скажи, Вика, у нас что, мало обязательств в жизни?
– Я ипотеку взяла.
– А я дом родителям помогаю строить. Денег итак не хватает, ещё и на баб всяких тратить, да ну на хрен.
– Ага, а сколько сил уходит на заботу о муже? Нет, брак – это для идиотов.
– А измены? Мне кажется, все проблемы происходят оттого, что институт брака противоестественен по своей природе. Когда ты живёшь для себя, то ты никому не причинишь боль.
– Денис, у тебя правильные мысли! Странно, что мы раньше не общались.
[Калиточка, отворяйся, я вхожу во френздону!]

На следующий обеденный перерыв я выскочил в фойе раньше времени – настолько не терпелось вновь пообщаться со Световикой [Не называй её больше так – она Вика! Виктория!].
– Вика, я вчера размышлял на тему отношений и понял одну вещь – знаешь, почему я никогда не женюсь? – я задал вопрос, чтобы успеть пережевать листья салата.
– Почему?
– Потому что… – я продолжал говорить с набитым ртом, – не хочу подстраиваться под чужой ритм жизни. [Тогда что ты делаешь в веганской столовке, придурок?]
– А меня пугает другое: я не представляю, каково это жить с мужчиной. Это же такое стеснение. Это так неудобно! Нужно постоянно следить за собой!
– Ты думаешь, нам не нужно за собой следить? Ошибаешься. У меня в комнате такой срач, ужас. Но мне в нём уютно.
– У меня всё чистенько. Я наоборот, люблю порядок. Не дай Бог дома мужик заведётся!
– А если женщина в доме появится, то я не смогу найти свой шампунь среди её тюбиков.
– У меня горы тюбиков. Хотя дома я за собой не слежу. Мужчины считают, что женщины должны быть красивы и ухожены всегда – чёрта с два! Поэтому на хрен мужчин. Я хочу ходить по дому голой и с грязными волосами!
[Да хоть лысая]
– Брак – это как будто жить с родителями – приходится постоянно себя контролировать. Жду не дождусь, когда они переедут в свой дом. Мечтаю жить один!
– Я живу одна и просто счастлива, что уехала от родителей! Это какой нужно быть идиоткой, чтобы привести кого-то в дом после этого?
– И потом подстраиваться под его ритм. Вот об этом я и говорил! – произнёс я с облегчением, удачно проглотив салат.
– И это враньё, лицемерие: «Я тебя люблю, милый! – А я тебя, моё солнышко», тьфу, щщас стошнит! Никто никого не любит, это просто ролевые игры. Я этого в театре насмотрелась. Я не хочу врать, я не хочу стесняться! Блин, даже в туалет по-большому нормально не сходить! Как в гостях: воду в раковине включать, чтобы лишних звуков не было слышно. Разве можно расслабиться на горшке, когда ты не один дома?
– Всю жизнь закрываться в туалете…
– Представляешь? Да! Ну не при живом же муже срать, извиняюсь! И так – всю жизнь извиваться во всём, защищая своё личное пространство.
– Дааа… А говорят, что муж и жена – это единый организм. Брехня, если всё равно приходится что-то скрывать. Какой толк в отношениях, если нельзя оставаться естественным?
– Денис, эх, вот если бы все так думали, как мы… Мир стал бы честнее. Нам не хватает искренности и откровенности. Какое это удовольствие – не стесняясь говорить то, что думаешь!
– Например, поделиться с человеком тем, что утром высрал такую какашулю, что чуть не порвал анус!
– Ха-ха! Да!
– Ну, я сейчас правду говорю. Я чуть не умер на унитазе.
Вика вдруг растерялась. [Я – мистер откровенность, ты меня полюбишь]
– А я… Прямо сейчас хочу… Терплю из-за тебя.
– Так сходи в туалет прямо в столовке, зачем стесняться! Иди давай, посри от души!
Она оглянулась по сторонам, опасаясь, что кто-то мог подслушать, и приложила палец к губам. Потом задорно улыбнулась и пошла в сортир.

– А давай будем всегда так откровенны и говорить только правду? – Вика продолжила разговор, когда мы вышли из столовой.
– И ничего, кроме правды. Рубить правду-матку. Ничего не утаивать. Всё как есть.
– Согласись, Денис, что так будет легче жить?
– Базаришь, – охотно согласился я, перепрыгивая через лужу.
– Кого ты в театре ненавидишь больше всех?
– Помрежа.
– Ужас, что за человек! Вкуса нуль, а корчит из себя непонятого гения.
– И партитуры постоянно меняет, потому что сам не знает, что хочет.
– А кто нравится? – Вика слегка начала провоцировать.
– Альмикаева.
– Она? Что ты в ней нашёл?
– Красивая.
– Она же тупая и неинтересная! То ли дело Мариночка Одлер! У неё столько странностей.
– Ты прикалываешься? У Альмикаевой фигура сексуальная.
– Ах вот оно что. Ты её хочешь, что ли?
– Да, – развёл я руками. – Теперь ты скажи, кто из наших мужиков тебе нравится?
– Как мужчина? Ну, блин... Придётся отвечать – Порежко.
– Едрить, Порежко? Ему же за полтинник уже!
– Ну и что? Он в хорошей форме. И седой.
– Ты бы трахнулась с ним?
– Блин, Денис… Ну… Да. Я бы с ним трахнулась!
– А ты, кстати, когда последний раз занималась любовью?
– Ой, не помню, год уже наверное. Хотя, что скрывать, всё я помню – два года назад.
– Едрить! И как ты держишься?
– А я просто ни кем не вдохновляюсь. Ну а у вас, мальчиков, всё намного проще, да?
– Это называется "дрочить".
– И ты в это время думаешь об Альмикаевой?
– Ты меня недооцениваешь – на самом деле у меня богатый выбор.
– Ух ты… А… Как бы это спросить… А ты случайно ко мне не клеишься?
– Я что, похож на того, кто клеится к девушкам? – уклонился я от ответа.
– Кстати, давно хотела спросить, а что это у тебя?
– Остеопорозом в детстве переболел, отсюда искривление позвоночника, сколиоз III степени, инвалидность. В остальном всё в порядке, ни на что не жалуюсь.
– Понятно. Ну а всё-таки, что ты обо мне думаешь?
– Ты слишком экстравагантно одеваешься.
– Обожаю комбинировать предметы гардероба! Это же идеальное творчество – объект, который ты наряжаешь, никогда с тобой не спорит! Искусство для себя, максимальная свобода творчества.
– У тебя хорошая фигура, зачем ты её прячешь?
– Я не люблю, когда оценивают физиологию. Ты как никто должен меня понимать: оценка внешних параметров – это унизительно, будь то красота или уродство. Моя физиология от меня не зависит и это бесит. Я не виновата, что родилась такой. Я хочу, чтобы во мне видели личность, а не устройство для похоти.
[Интересно, что с тобой будет, если ты подсядешь на шаверму]
– Только я, в отличие от тебя, не могу скрыть свой изъян.
– Но ты же равнодушен к оценке окружающих?
– Просто я привык к этому. Ты тоже можешь не обращать внимания на похотливые взгляды.
– Уродом быть проще чем красивым, посуди сам: унижать калеку в обществе не принято, а унижать красоток поощряется! «Девушка, у вас отличная фигура, может познакомимся?» – Сириозли? Фигура? А как же характер, эрудиция, воспитание? Как вообще люди могут оценивать человека по сиськам? Они что, в мясной лавке? Социум вкладывает в женщин паттерн мяса – будь сочной, выпуклой, упругой – и однажды тебе повезёт лечь на разделочную доску.

В другой раз мы говорили о музыке:
– А правда, что все звукачи слушают странную музыку?
– Это да. Я вот, например, люблю странный инди-рок. Gang Gang Dance знаешь? TV on the Radio? Нет? Animal Collective? Ну, Arcade Fire уж точно слышала?
– О! Этих я знаю! Они сумасшедшие! А ещё мне нравятся Passion Pit.
– Они звучат так, как если бы Arcade Fire решили конкурировать с Empire of the Sun.
– А их солист развёлся с женой и теперь хочет стать трансгендером. А ты слышал новый альбом Interpol?
– Ну конечно. И он крутой!
– Да, я больше не знаю таких стабильных групп. Все альбомы крутые, и даже новый.
– Это редкость. Но второй альбом всё равно самый лучший.
– Мой любимый. Это потому, что эта музыка обросла воспоминаниями. И новый альбом тоже обрастёт эмоциями, которые мы переживаем сейчас.
– Когда я слушаю песню «A Time to Be So Small», хочется плакать. Хорошие были времена.
– Боже, это моя самая любимая песня! Обалдеть, вот это да! У нас много общего, Денис.
– Едрить! Мы как родственные души!
– Эх, почему мы раньше не познакомились?
– А знаешь, как я тебя называл? «Световика»!
– Ты думал, что меня зовут Света?
– Не, потому что ты «световик» Вика! Прикольно?
– Фу, какая пошлость. Я не световик, я осветитель. Так-с, нужно срочно придумать тебе кличку… Я буду называть тебя «Едрить»!

На следующий день Вика забежала ко мне в рубку:
– Представляешь, проститутка ногу сломала!
– Какая ещё проститутка?
– Ну, Роза! Ты что, не читал пьесу?
– А зачем?
– Боже мой, – она отошла на шаг и окинула меня недоумённым взглядом, – как ты вообще работаешь в театре?
– Мне помреж даёт задания – я выполняю.
– Мда уж.
– Ну так что ещё за проститутка?
– Артистка, играющая проститутку Розу, сломала ногу! Как думаешь, я смогу её заменить?
– Проститутку…
– Артистку! У меня диплом есть. Хочу твоё мнение услышать.
– Конечно… Что тут думать! А кто тебя заменит?
– Худсвет сядет за пульт.

До премьеры оставался месяц. Вика выучила роль, и теперь я видел её на сцене постоянно. Она так сильно вжилась в свою роль, что мне было не по себе. Особенно, когда она была в сценическом образе.
– Молодой человек, не хотите развлечься?
– Ещё как хочу, – подыгрывал я, свободной рукой прихватывая её за талию, а другой рукой показывая пакет с едой.
– К тебе или ко мне?
– Пошли ко мне.
Там мы обедали, потому что Вика не могла выйти на улицу в таком виде – на ней отрабатывали вульгарный макияж. Перекусив, она села мне на колени, обхватив рукой шею:
– Я испачкалась?
Я вытер салфеткой её губы и она меня поцеловала, измазав помадой:
– Теперь ты испачкался, красавчик, – она убрала с меня помаду. – Ты крутой! Ты реально крутой! Ты самый крутой из всех! [Вика, ты в своём уме?] Так говорит Роза. Как думаешь, должна я в это время расплакаться на сцене? Может, мне обнять Марка, как сейчас я обнимаю тебя?
– Тебе виднее, у тебя диплом.
– Меня так всё достало! Это Роза говорит. А Марк ей отвечает, мол, мы в этой жизни всё берём в кредит у Бога, и на этот кредит бегут проценты. Поэтому нужно вовремя всё отдавать! А Роза такая: как мне всё отдать, научи меня, ты же крутой? А он ей: ты сказала, что ты хотела стать художником по свету?
– Там так написано?
– Нет, она хотела быть балериной, не суть. Роза отвечает: никакой я не художник по свету, то есть, не балерина – я обычная шлюха по вызову!
– А на самом деле что она говорит?
– Дурак, так в пьесе и написано, что шлюха.
– Я запутался.
– А Марк отвечает: Вот сейчас ты только что отдала свою балерину, которую до этого взяла у Бога в кредит. Ты поняла, как это все устроено, Роза? Ты меня обманула, сказала, что ты балерина и значит, ты взяла эту балерину себе, понимаешь? Ты захотела выглядеть передо мной как балерина и взяла эту балерину у Господа Бога в долг. А теперь ты ее вернула. И вернула с процентом, потому что твой процент - это твой стыд, который испытала передо мной за то, что ты мне наврала, и за то, что ты шлюха, Роза. Ты шлюха, Роза, и теперь тебе нужно отдать и все остальное, что ты взяла. Интересные мысли, не правда ли?
– Есть о чём задуматься.
– Ладно, спасибо за обед, мой сладкий, мне пора обслуживать клиентов, – бесстыдно поправив чулки, она покинула мою рубку.

Однажды я решил поговорить с Викой о будущем:
– Вика, а у тебя есть цель в жизни?
– Конечно. Но я далеко не заглядываю – хочу закрыть ипотеку. А если серьёзно – то хочу стать художником по свету. Не в кредит у Бога, а в собственность. Ты видел мою грозу в «Грозе»?
– Это ты придумала? Вот это было круто! А каков был звукоряд?
– Ты был вне конкуренции! Хотя какая конкуренция – на звуке ты один в театре. А мне приходится худсвета подсиживать…
– А круто я придумал: пьяным голосом объявлять о выключении телефонов в зале? У нас же спектакль про пьяных.
– Вообще-то это условие Вырыпаева.
– Едрить.
– Мы же договорились не врать, Денис… Ладно, а ты кем хочешь стать?
– Я уйду из театра. Займусь бизнесом, начну стартап.
– Есть идеи?
– Я хочу уловить тот момент, когда начнётся дрон-революция. Скоро всё будет доставляться квадрокоптерами – еда, товары, посылки.
– А я слышала, что правительство хочет запретить дроны из-за террористической угрозы.
– Не-а, они хотят это контролировать. Будут сертифицированные транспортные компании.
– И ты хочешь создать такую компанию?
– Не угадала. Я создам инфраструктуру. Наши города плохо приспособлены, вокруг одни многоэтажки. Как думаешь, куда будут доставляться посылки? На посадочные площадки под окнами! И ты не сможешь сама сколотить из фанеры площадку – она должна быть сертифицирована, там датчик для дронов будет стоять. Я заключу с транспортными компаниями договор и разбогатею.
– Вау. И скоро произойдёт эта дрон-революция?
– Она уже началась, но пока не у нас. Все думают, что это новая степень комфорта, но ни хрена – это погоня за сверхприбылью. Пицца с доставкой как стоила 400 рублей, так и будет стоить, просто сократятся расходы на транспортировку. А всё из-за того, что городская логистика несовершенна. Сверхприбыль вообще будет определять наше будущее.
Государства утратят свою роль, а на их место придут корпорации. Блокчейн изменит систему управления. Корпорации начнут строить новые города, потому что наши города безнадёжно устарели и тормозят развитие человечества. Скоро все перейдут на систему подписок. Как на фильмы или на музыку. Владение и собственность, как предсказывал Карл Маркс, станут пережитком прошлого – будет сплошная аренда, прокат и подписка. Медицина, образование, каршеринг, доходные дома. Не будет собственности на недвижимость – люди станут мобильнее. Даже бытовую технику не нужно будет покупать – всё будет браться в прокат по подписке!
– Что-то я не представляю, как это будет работать.
– Выбираешь подписку на технику, например «эконом». Или подписку «хай-класс». Берёшь технику и пользуешься ей, пока хозяин не отобьёт её двойную стоимость, потом он даёт тебе другую технику бесплатно, а ты просто ежемесячно оплачиваешь подписку. С медициной так же – как в США, выбираешь полис по своим возможностям и всё.
– Мне это напоминает жизнь в кредит. Как в пьесе.
– А потом вообще всё будет только по подписке, может быть и денег не станет, а будет какой-нибудь рейтинг. Круто, да?

Начались прогоны спектакля. Я наконец-то увидел постановку полностью и предложил обогатить несколько мизансцен музыкальным оформлением. Я подбирал подходящую музыку у себя в рубке, когда ко мне на обед забежала Вика:
– У меня полчаса.
Мы быстро перекусили и Вика решила поделиться мыслями о вчерашнем разговоре:
– Я всё думала – как это жить по подписке? Получается, что люди не будут думать о деньгах?
– Ещё как будут! Они будут выбирать подписки в зависимости от доходов – чем больше зарабатываешь, тем круче берёшь тарифы. Ну да, живых денег не будет, всем будет заведовать блокчейн и подписки будут списываться автоматически, и налоги. Ты просто будешь понижать или повышать запросы.
– А как люди будут жить в браке? Общее имущество?
– У каждого будет своя подписка.
– И как они будут делить содержимое холодильника? А сам холодильник чей?
– Хм. Ну, холодильник закажет муж, а жена телевизор. С продуктами сложнее. Проще два холодильника иметь. Вот у тебя был бы вегетарианский холодильник, а у меня – мясоедский.
– Ну и на хрена тогда этот брак нужен?
– Вот и я о том же. Брак станет не нужен. И не будет делёжки имущества – потому что имущество по подписке. И детей не придётся делить – потому что не будет конфликтов. Неделю у мамы живёт, неделю у папы. На содержание ребёнка тоже будет подписка.
– И вместо брака тоже может быть подписка!
– Точно! Вместо брака – счёт на подписку. Влюблённые будут подписываться друг на друга – не понравилось – отписались! Понравилось – продлевают!
– Класс! И ничего их не связывает – каждый остаётся при своём, – заразилась идеей Вика.
– Да, и квартиру делить не придётся – потому что квартиры будут только съёмные.
– А ты где живёшь?
[Ого… Наконец-то поинтересовалась. С какой целью разведка?]
– В центре, в старом доме-колодце.
– Правда? Как я обожаю питерские трущобы… Я хочу к тебе в гости!

Этим же вечером я привёл её домой.
– Как видишь, я не прибирался, потому что не хочу, – сказал я, пнув носки под диван.
– Вот за это я тебя и уважаю, Денис. Долой притворство.
– Пойдём на кухню, там из окна виден купол Исаакия. Вон, видишь, торчит?
– А из моей новостройки виден стадион и башня Охта-центра.
– Я лишён «счастья» это видеть. Но башня видна с крыши. Хочешь на крышу?
– Немедленно!
Небоскрёб в дали блестел лучами закатного солнца, хотя над нашей крышей провисла бурая, как зассаный матрас, туча.
– Твой дом чумовой, как из книжек. Но я бы долго здесь не протянула.
– У него свои плюсы и минусы.
– Денис, сколько тебе хватает денег на жизнь?
– Совсем немного. На коммуналку и продукты в месяц уходит тыщ 7. Остальное отдаю родителям на постройку дома.
– А у меня тыщ 10 остаётся на жизнь, остальное уходит на ипотеку.
– Хах, я сейчас подумал, что эти деньги и есть стоимость подписки. 10 тысяч рублей с каждого – это и есть деньги за коммуналку, транспорт, продукты и прочее.
– Как думаешь, мы бы с тобой смогли жить по подписке?
– Если всё тщательно обдумать, то да.
[Едрить, что тут думать, конечно да, хоть щас можно начинать!]
– Допустим, Денис, у нас будет некий общий счёт на расходы. А остальное каждый будет тратить сам на себя, да?
– А если захочется поехать в отпуск – просто скидываемся поровну и едем. Мне нравится такая схема. Только с жильём не понятно: продадим свои квартиры и купим большую?
– Не буду я ничего продавать! Мы будем жить на двух квартирах. Когда надоест у тебя, переберёмся ко мне в новостройку, потом обратно к тебе.
– Логично. А если я захочу отменить на тебя подписку [нет], то можно сделать перерыв и потом снова подписаться.
– А что ты в этот перерыв будешь делать, изменять? – она как будто насторожилась.
– Вика, ты прикалываешься?
– А я бы тебе не изменила. Потому что брезгую. Я вообще половую гигиену чту.
– Только из-за этого?
– Это шутка. Просто я не вижу никакого смысла в походах налево, если у нас всё будет хорошо.
– Да знаю я. У нас с тобой общая жизненная философия. Мы – две одиночки, случайно нашедшие друг друга. Это нужно ценить.
– Ты прав. Мы никогда не врём и ничего не берём в кредит у Бога. Мы крутые.

На следующем прогоне выяснилось, что с верхотуры декораций было плохо слышно реплики – пришлось подключать микрофоны. Вика, как обычно, пришла на обед ко мне в рубку.
– Денис, что за сообщение ты мне прислал?
– Вика, смотри что у меня есть, – я достал из кармана свежую банковскую карточку, – счёт для подписки! Я тебе прислал номер карты.
– Божечки мои, я не думала, что всё так серьёзно… Мне казалось, мы просто фантазировали.
– Но почему нет? Первый месяц бесплатно, – попытался отшутиться я.
– Денис, я не готова к такому повороту событий. Мне нужно подумать.
– Что тебя смущает?
– Я не знаю…
[Всё ты знаешь]
– Мы же договорились ничего друг от друга не скрывать. К чёрту скобки!
– Скобки?
– Квадратные скобки – когда ты вкладываешь свои мысли между строк. Говори как есть: ты не хочешь жить со мной, потому что я калека.
– Денис, ты же знаешь, что это не так.
– Вика, понимаешь, у меня никогда не было девушки, никто никогда меня не хотел, потому что я урод. Так и скажи – извини, Денис, ты меня не возбуждаешь. Что такого сложного?
– Если ты не прекратишь, я сейчас уйду.
– Да, отличное решение проблем! Это так по-женски – просто уйти!
– Может проблема в том, что ты забегаешь вперёд?
– Ждать бессмысленно – всё равно ты меня не полюбишь. Ну это смешно, блин – Эсмеральда и Квазимодо. Такого в жизни не бывает. Я не дурак, я всё понимаю. Я ведь влюбился в твою внешность, когда ты ходила по утрам на гимнастику! Понимаешь? Увидел тебя в трениках и влюбился, как обычный мужик, которых ты избегаешь!
– Погоди… Так значит, всё что ты плёл мне, вся эта философия одиночества – ради того, чтобы закадрить меня?
– Это не моя философия. Это я со своей инвалидностью оказался в этой философии. У меня просто не было выбора. Я всю жизнь занимался тем, что придумывал оправдания участи изгоя. Это не философия – это страдание. А я, блин, хочу простой любви и понимания…

– Боже мой… Ну что за люди меня окружают… Все страдают и плачутся, у всех проблемы, все ищут поддержку, сострадание: «пожалейте меня, бедненького», и ты туда же! Жалости к себе он ищет! Да ты себя сначала полюби, а потом требуй взаимности от окружающих. Жалкий обманщик.
– Едрить, ты такая умная! Ты стала одинокой по желанию, а я от безысходности. Но я не врал тебе – я действительно так живу. А вот ты врала мне, сказав, что ждёшь, когда тебя полюбят как личность. А когда тебя полюбили, то испугалась.
– Иди ты к чёрту, – она выбежала и хлопнула дверью.
Я открыл дверь и крикнул ей вслед:
– Я просто вернул Богу свою фальшивую философию одиночества!

Больше мы с ней не общались. Так закончилась наша дружба. На премьере Вика отлично играла свою роль, а я отлично вёл спектакль. В антракте на меня нахлынула печаль. Я бранил себя за тот последний разговор, за то, что сорвался и высказал обиду на свою судьбу. Такое поведение не было мне свойственным. Ну зачем ты всё испортил, кто тебя торопил! Ведь она не отказала – она просто хотела взвесить решение. Даже если бы она в итоге отказала – по крайней мере она задумалась. И это главное – она всерьёз рассматривала мою кандидатуру! Ну и дурак же я…

РОЗА. Я хочу отдать все, мужик. Я реально хочу отдать все, потому что меня все это так достало, что я хочу отдать все это, как можно быстрее.
МАРК. Отдавать очень трудно, Роза. Потому что нужно отдать себя. И вот это и есть основная проблема, с которой мы не можем смириться. Никто не хочет отдать самого себя, и это реально наша всеобщая проблема.

Вика обняла артиста, как тогда это проделала со мной в рубке:

РОЗА. Я хочу все отдать, я очень хочу все отдать. Как мне это сделать, Марк? Ты же такой крутой, помоги мне? Я хочу отдать, научи меня.
МАРК. Ты сказала, что ты балерина, Роза, это правда?
РОЗА. Нет, это не так, Марк. Я тебе наврала. Я проститутка, обычная шлюха по вызову, вот и все.
МАРК. Вот сейчас ты только что отдала, Роза. Ты только что отдала свою балерину, которую до этого ты взяла. Ты поняла, как это все устроено, Роза? Ты меня обманула, сказала, что ты балерина и значит, ты взяла себе эту балерину у Господа Бога в долг, понимаешь? А теперь ты ее вернула. И вернула с процентом, потому что твой процент – это твой стыд, который испытала передо мной за то, что ты мне наврала, и за то, что ты шлюха, Роза…

Он продолжал говорить, а Вика плакала. И в конце монолога вдруг зазвучала музыка не по сценарию. Я включил трек «A Time to Be So Small». Заиграла наша с Викой любимая песня Interpol. Плакала Вика по-настоящему.Спектакль закончился бурными аплодисментами и, очевидно, удался. Хотя были мелкие косяки, если не считать несогласованной песни. Когда в зал вошли уборщики, я всё ещё сидел в своей рубке и думал. Когда уборка закончилась и в зале погас свет, я так и продолжал там сидеть в темноте. А потом меня ослепил яркий свет – кто-то направил «пушку» на моё окно. Телефон завибрировал. Пришла СМСка: «VISA 8009 Зачисление 10000р от отправителя ВИКТОРИЯ С. Баланс: 20000р». И потом следующая: «Можно к тебе зайти?». Я набрал ответ: «Жду. Только пушку свою выключи».

Другие работы автора:
+2
09:45
519
10:49
+1
Благодарю blush
22:27
Классная история! bravo
Ничего удивительного — написано профессионалом.
Загрузка...
Alisabet Argent

Другие публикации