Радрадрабен

Звено пятьдесят пятое

– А сейчас нам на ассамблею пора! – заключила Зериада. – Здесь у нас с этим строго. Опаздывать не моги! Ты как, сама пойдёшь или двойника пустишь?

И, глядя в непонимающие глаза Глендавейн, пояснила:

– Которые шибко занятые, или старые уже, ну вот как я, те сами не ходют. Тем, значится, только присутствие обозначить требуется. А ты сходи, внучка, сходи, тебе, глядишь, интересно будет.

Выяснилось, что ассамблеи здесь – все равно, что посиделки в Долине Ужасов: собираются все имеющиеся в настоящее время в наличии чародеи и, так сказать, “обмениваются опытом”. Одновременно молодые маги, само собой, присматривают себе подруг. Конечно, толковая волшебница, да ещё и без кавалера, здесь на вес золота, но вот поди ж ты, иногда случаются оказии – вот как с Глендавейн, например…

– Не нужны мне никакие кавалеры! – возмутилась Глендавейн. – И на ассамблее вашей делать мне нечего!

– Э-э, не скажи! – хмыкнула Зериада. – Там, бывает, молодёжь такие чудеса откалывает, что хоть бы и мне, старой, поучиться! Хотя, если ты считаешь, что в волшебстве уже всё как есть превзошла, тогда конечно... Какого-никакого фантома на скорую руку сгоношим да и отправим. Пусть люди добрые видят: красавица залётная нос воротит, брезговает, значит…

– Да не брезгую я! И фантома отправлять тоже не стану. Ты, бабушка, забыла, что ли, какой я школы? Да мой фантом, если ему что не так покажется, с ухажёрами вашими церемониться не станет – всю ассамблею в клочки разнесёт! Они, фантомы-то, такие бестолковые…

– Это уж какого сделаешь.

Глендавейн прикусила язык. Не хватало ещё, чтобы её поучали, как делать двойников! Нет уж, такого удовольствия она не доставит никаким Зериадам.

– Сама пойду! – решила волшебница. – Может, и в самом деле, что-нибудь полезное перенять сумею.

Ассамблеи проходили, как оказалось, прямо под открытым небом. На специально расчищенной полянке среди леса рядами были вкопаны лавки, прямо перед которыми на дощатом помосте возвышалась незамысловатая трибуна. Кое-где кучками уже разместились прибывшие ранее участники – в основном аккуратные и ухоженные старики и старухи, степенно переговаривавшиеся между собой и, казалось, относящиеся к присутствию Глендавейн безразлично. Но так только казалось: как только волшебница отворачивалась, за её спиной тут же начинались перешёптывания и переглядывания, а кто-то даже показал в её спину пальцем. Конечно, Глендавейн заметила такой интерес к своей персоне, но решила не обращать на это внимания. Зериадовский фантом, само собой, тут же присоединился к одной из компаний, приветствовавшей его как завсегдатая, и тоже включился в обсуждение каких-то вопросов.

Глендавейн скромно уселась сбоку и тоже принялась приглядываться к окружающим. Многие, на её взгляд, были такими же двойниками, как и Зериада, хотя попадались и настоящие люди.

По краям поляны через равные промежутки были укреплены горящие факелы – зачем они среди ясного дня, Глендавейн так и не поняла. На помосте суетилось несколько непременных звериных скелетов (специально обработанные трупы животных использовались тут повсеместно – вначале Глендавейн это показалось противно, но потом она как-то очень быстро с этим свыклась) – итак, животные на сцене старательно извлекали из диковинных музыкальных инструментов негромкую и довольно приятную музыку. Вообще, атмосфера здесь была непринуждённой и какой-то домашней, так что девушка внутренне расслабилась и с нетерпением ожидала официального начала. Судя по всему, ждать оставалось недолго: на помосте возникла трибуна с уже установленным на ней графином и простым стеклянным стаканом – тщательно вымытым. Оркестр незаметно исчез, а вместо него кто-то невидимый дикторским голосом объявил:

– Уважаемые коллеги, вашему вниманию предлагается доклад магистра Яйкояра Заядлого «О коренных принципах построения всеобщего счастья».

Раздались жидкие аплодисменты, и за трибуной появился высокий, элегантно одетый молодой маг с приятными чертами лица и тщательно завитыми кудрями. Первым делом он не торопясь налил себе полный стакан воды и с видимым удовольствием выпил.

– Позволю себе кратко остановиться на некоторых теоретических постулатах! – внушительно откашлявшись, начал он. – Как известно, счастье есть квазинестационарная субстанция субъективных взаимоотношений двух и более субъектов. В результате многочисленных экспериментов было установлено…

Вначале Глендавейн слушала рассеянно, но затем оригинальность изложения помимо воли увлекла её. Мировоззрение счастья в изложении Яйкояра оказалось непривычным и занимательным. Аргументы докладчик подбирал убедительные, неординарные, вёл дискуссию смело и напористо. К сожалению, как с удивлением заметила волшебница, выслушивали лекцию магистра не очень внимательно: кто-то шептался с соседями, иные вообще позволяли себе на несколько минут исчезать и снова возникать уже где-нибудь в середине очередного развиваемого тезиса.

Тем не менее, Глендавейн продолжала внимательно слушать. Оратор с блеском защитил последний из выдвинутых постулатов и, переведя дух, вновь занялся графином.

– У кого есть вопросы? Нет вопросов? – спросил тот же звучный голос, что и в начале заседания. – Тогда переходим к следующему пункту…

– У меня есть вопрос! – неожиданно для самой себя подняла руку Глендавейн. Все головы и интересом повернулись в её сторону, и тут же она очутилась на сцене, рядом с трибуной, за которой с полупустым стаканом в руке стоял Яйкояр, казавшийся весьма удовлетворённым. Мимоходом ощутив струящийся от магистра изысканный аромат лесной свежести, Глендавейн смело шагнула вперёд.

– Как я поняла, – заявила она, – изложенная докладчиком теория – кстати, весьма меня заинтриговавшая! – остаётся недоказанной ввиду отсутствия практической возможности применения на практике. Это так?

Слегка помявшись, Яйкояр Заядлый с виноватой улыбкой был вынужден признать, что – да, хотя отдельные эксперименты, конечно, были поставлены, и полученные в локальных лабораторных условиях результаты вполне укладываются в теоретически рассчитанные рамки...

– Хорошо, – звонко хлопнув ладонью по трибуне, прервала его Глендавейн. – Предлагаю поставить эксперимент в глобальном масштабе.

– Но отсутствие технических средств…

– Есть такое средство! – отрубила волшебница. – Наверняка многие из здесь присутствующих знают, что такое Радрадрабен. Не так ли?

На этот раз никаких перешёптываний не было. Аудитория молча и выжидательно смотрела не неё десятками внимательных глаз. Глендавейн глубоко вздохнула и стала говорить. Она не могла видеть, как за её спиной облегчённо перевёл дух и вытер со лба обильный пот магистр Яйкояр.

А в лаборатории суперчистой любви на крохотном кресле неподвижно сидел бог, Которого Нет. Он был погружён в свои мысли и улыбался устало, но удовлетворённо.

.

Звено пятьдесят шестое

– Так значит, это вампир?! – захлебнулся от ярости Гофларех. – Это он, паршивец, осмелился ко мне в Обитель сунуться?! Ну, всё… Конец твоему упырёнку, как ты, граф, за него не заступайся! – лицо Гофлареха, когда тот злился, бледнело и становилось схоже цветом с протухшей рыбой.

– Да я и не собираюсь заступаться, – пожал плечами Робин. – Он такой же мой, как и твой!

– Да? А я было думал… Вокруг тебя же вечно всякий сброд обретается! – колдун бушевал, не заметив, что данное высказывание при желании можно было бы применить и к нему самому. – Да я эту нежить… Калёным железом выжгу!

– И как ты собираешься это сделать? – издевательски вопросил Хранитель Весов. – Если учесть, что ты его даже сам найти не смог… – он насмешливо хмыкнул и отвернулся, небрежно покачивая в пальцах хрустальный стакан с вином. Сунув длинный породистый нос в самое нутро стакана и прикрыв глаза, он наслаждался ароматом. Вообще, жилище Хранителя изнутри разительно отличалось от того, как оно смотрелось снаружи. Да и сам хозяин этих роскошных чертогов больше ничем не напоминал сварливого и надоедливого оборванца.

– Так кого и каким образом ты собираешься выжигать? – повторил Хранитель.

Гофларех осёкся. Он беспомощно посмотрел на Робина, открыл и снова закрыл рот, но возразить не сумел. Факты оказывались сильней его желаний, какими бы неистовыми они, эти желания, ни были.

– А почему Гофларех – да и все остальные маги, по-моему, тоже – не могут его обнаружить? – полюбопытствовал граф.

Хранитель смерил его пренебрежительным взглядом, точно только теперь заметил его существование.

– Потому, что они ищут вампира!

– Ну, правильно! А что, не так?

– Что правильно? Этак его не найдёшь!

– Почему?

– Потому что, да будет тебе известно, смертный, у вурдалаков имеются свои секреты. И один из них тот, что каждый из них может легко превращаться в скопление каких-нибудь кровососущих насекомых. Ты пробовал искать в замке каких-нибудь клопов или блох, о бестолковый маг? – обратился бог к Гофлареху. – Нет, конечно? Так попробуй! Правда, и в этом случае успеха не гарантирую. Вампиры большие мастера на разные штуки.

Граф поёжился, вспомнив, как жестоко он был искусан комарами во время ночёвки в лесу. Ну Восса, ну гадёныш! Теперь стало ясно, почему и Кай, и Глендавейн время от времени «теряли» Воссу из вида, несмотря на то, что были магами не из последних. Да что там Кай, даже сам Гофларех опростоволосился! А ведь Робин-то привык считать старика почти непогрешимым. Как, к примеру, лихо тот отвёл глаза сторожам-драконам! Без него Робина, вне всякого сомнения, сожрали бы в один момент.

– Так что ты мне хочешь посоветовать? – явно сдерживаясь из последних сил, вопросил Гофларех.

– Да ничего я советовать не собираюсь. Мне-то что за дело до ваших разборок?

– Ну, а хотя бы посмотреть в будущее, а? Хоть одним глазком! Стану я владыкой мира? И как скоро?

– Я тут ничьим персональным будущим не занимаюсь. Моё дело – чтобы Весы в порядке были. Тут ведь если что не так, лишняя пылинка не на ту чашу угодит – в мире всё наперекосяк пойдёт! Ты хоть понимаешь, какая это ответственность?! Все судьбы сразу переменятся!

– Так ты грядущего не прозреваешь? – разочарованно протянул колдун. – У-у-у, а я-то думал…

– Что ты думал?! – вскинулся бог. – Вижу я будущее, не вижу – это не твоего ума дело!

– Что, в самом деле не видишь?! – изумился Робин, который был твёрдо уверен, что кому-кому, а уж богам-то грядущее предельно ясно, и могут они читать судьбы людские, словно открытую книгу; и было, наверно, в его лице столько детского удивления и веры во всемогущество богов, что Хранитель, внезапно усмехнувшись, ответил:

– Да вижу, вижу, конечно. Только говорить об этом со смертными ни один бог не станет, и не проси. У тебя у самого, граф, кстати, будущее весьма интригующее… Да ты скоро и сам узнаешь. И запомни: что бы ни случалось, что бы ни происходило – всё идёт по воле богов, даже если иногда кажется… Впрочем, я уже и так сказал чересчур много.

– Ладно, раз нельзя, так нельзя, – согласился Робин. – А хотя бы на Весы эти самые твои глянуть можно? Чтобы было потом, что внукам рассказывать, – добавил он, искоса взглянув на Гофлареха.

Высокомерный Гофларех никак не отреагировал на этот явный намёк, а Хранитель, хитро улыбнувшись, потянул за шёлковый шнурок, свисавший откуда-то сверху прямо к трону, на котором он сидел.

Тут же часть стены разошлась, и взорам Робина и Гофлареха открылось задрапированное чёрным бархатом помещение, где на подставке из горного хрусталя стояли небольшие, невзрачные на вид весы. Пространство вокруг них, казалось, шевелилось; если присмотреться, то перед глазами возникала то чья-нибудь физиономия, то целая жанровая сцена с множеством действующих лиц – и всё это такое крохотное, что было невозможно поверить, что простым глазом можно без труда разглядеть подробности. Чаши Весов чуть заметно колебались, склоняясь то в одну, то в другую сторону, но тут же вновь выправляя равновесие.

– Поглядели? – спросил Хранитель. – Ну, и хватит с вас. Нечего зря глазеть.

Он вновь дёрнул за шнурок, и стена как ни в чём ни бывало восстановилась на прежнем месте.

Пока Гофларех хмурился и бросал вокруг раздражённые взгляды, Робин поспешил задать очередной вопрос:

– А можно ли сделать так, чтобы победить Цудуляра?

– Всё в наших руках, – высокомерно ответствовал бог. – Да ладно уж, за этим пригляжу, так и быть.

Робин торжествующе оглянулся на Гофлареха, но тот не отреагировал на неожиданный успех, достигнутый с помощью тривиальной дипломатии. Отвернувшись, старый маг пристально разглядывал Весы – Робин прекрасно понимал, что какая-то там стена для Гофларехова взора ничего не значит. И что-то ему за стеной явно не нравилось, потому что он раздражённо крутил ус и дёргал щекой.

– А где сейчас бог, Которого Нет? – воспользовался вновь возникшей паузой граф.

– Ближе, чем ты думаешь, – неприязненно отозвался Хранитель. – Да ты что, смертный, рассчитываешь, что я тебе так всё и расскажу? Не суй нос, куда не положено!

Робин в свою очередь задумался. В прошлый раз этот бог – по словам Сепулии – путешествовал с ним рядом под видом бродяги и прохвоста Беки Арафейского. Неужели и сейчас кто-то из его спутников… Хм! Интересно, кто? Кай? Бетта? Или этот, вампирёныш? А может быть, вообще кто-то невообразимый или невидимый… Гадать можно было бесконечно: соглядатаем теоретически мог оказаться кто угодно, да хоть бы тот же Арудон! Хотя нет, ведь не может же быть, чтобы тот, Которого Нет, был одновременно и Бекой, и Арудоном! Или… может?

Лишь в одном Робин был уверен твёрдо: сам-то он уж точно не был богом, Которого Нет.

-- продолжение следует --