Игры Высших

С двумя небольшими остановками, меняя лошадей, она преодолела двенадцатичасовой путь за девять часов. Уже в сумерках проехала через открытые ворота постоялого двора. Залаяли сидящие  на цепи собаки. Из дверей добротного каменного строения вышел молодой парень, коренастый, с широкими плечами и сильными длинными руками. Увидев сидящую верхом худощавую женщину с длинной светлой косой и рукоятью меча, выглядывающей из-за правого плеча, чуть улыбнулся и склонил голову в коротком приветствии.

— Фрё Габриэлла! Рад вас видеть!

— Здравствуй, Камиш!

Она спешилась и отдала ему поводья.

— Как ваши дела? Как отец, жена?

— Благодарение богам, все благополучно. Иза рада будет вас видеть. А френьён Гай?

— Он... будет чуть позже. Камиш, у вас сегодня остановился один человек: черные волосы до плеч, усы и бородка, с ним в свите эльфы. Богат.

— Да. Они часа два назад приехали. Ваши друзья? — осторожно поинтересовался молодой человек.

— Скорее партнеры. Хорошо, боялась, что не догоню.

— Я позабочусь о лошадях. Проходите. Там Иза, она приготовит вам комнату.

Габи кивнула и направилась к двери. Она попала в приятное тепло. Горел камин, и по зале плыл одуряющий запах жареной крольчатины. Женщина сглотнула и тут же наткнулась взглядом на Алка. Не обращая, казалось, никакого внимания на то, что происходит вокруг, он увлеченно, с изяществом аристократа отправлял в рот кусочки мяса, запивая их вином. Габриэлла развесила свой плащ на оленьих рогах, прибитых рядом с камином и направилась к столу Тар'Траса.

Темноволосый мужчина женщину заметил сразу, как она вошла, и даже не удивился, лишь едва заметно усмехнулся. Но взгляд от тарелки оторвал лишь тогда, когда она опустилась на табурет напротив, а на стол перед ним лег его же кошелек. Алк поднял взгляд и в удивлении изящно изогнул бровь.

— Габриэлла? Ты захотела присоединиться к нашему маленькому походу или решила, что тебе мало заплатили?

— Где Гай? — Габи старалась сохранять хладнокровие.

— Спит. В повозке на дворе, — Заметив, как дрогнули у нее пальцы, Алк предостерег:

— Не советую. Заклятие может снять только тот, кто его наложил. Можешь, конечно, забрать своего напарника и любоваться, хоть до скончания века, на то, как он спит. И никто не даст никаких гарантий, что ему там, во сне, очень хорошо.

Наступила тишина. Он маленькими глоточками пил вино и ждал. Она о чем-то мучительно размышляла, пожевывая нижнюю губу. Алк поставил стакан на стол.

— Ну что, присоединишься?

Габи посмотрела на него немного отрешенным взглядом, словно еще не полностью избавилась от своих сомнений.

— Я хочу обменять Гая на себя.

Тар'Трас хмыкнул, но ничего сказать не успел. Позади женщины раздался до боли знакомый голос, который припечатал ее к месту не хуже хорошего удара кувалдой.

— Га́бриэль, солнце мое ненаглядное! Какими судьбами?

— Не поверишь, по тебе соскучилась, — буркнула Габи, не глядя на, присевшего по левую руку от неё, эльфа.

— Точно — не поверю.

— А вы, оказывается, знакомы? — с лёгким, теперь не наигранным, удивлением, вопросил Алк, увлеченно прикидывая, во что же теперь выльется данная ситуация.

— Да-а, — с каким-то воодушевлением протянул Лайлах, — можно сказать, выросли вместе.

— Серьёзно?

— Эль — моя кузина, — ласково пояснил эльф.

При этом у Алка создалось впечатление, что Лайлах мысленно стискивает шею Габриэллы. Становилось всё интереснее, особенно, если кое-что уточнить.

— А-а..? — многозначительно протянул Тар'Трас, ткнув пальцем куда-то вверх, вдоль своей щеки.

— Габриэль — моя троюродная сестра... — начал пояснять эльф, но женщина его перебила, зная, в какие дебри родословной может залезть помешанный на своей знатности кузен.

— Я — полукровка.

Коротко и ясно.

Краем глаза она заметила Камиша, спешащего на верх с её вещами, повернула голову и наткнулась на внимательный взгляд прищуренных глаз Лайлаха. В них не было ни тени улыбки. Тон голоса был сухим и резким.

— Так какие же дела привели тебя к нам? Не по моей же особе, в самом деле, заскучала? Да и вряд ли ты знала, что я здесь.

Вмешался Алк. Очень своевременно, так как у Габи все сильнее нарастало желание провалиться хоть в преисподнюю, лишь бы быть подальше от "обожаемого" братца.

— Габи, — почти промурлыкал Тар'Трас, — подружка нашего Гая. Предлагаю ей присоединиться к нам, но она хочет его обменять.

Эльф очень заинтересовался:

— Есть на что?

Габриэлла беспомощно взглянула на Алка, мучительно пытаясь выдавить из себя вразумительный ответ. Тар'Трас впервые видел её такой, он пригладил аккуратную бородку и решил помочь:

— На себя.

Лайлах выдвинул губы трубочкой. Обвел взглядом помещение, затем с поскучневшим видом повернулся к кузине. Весь его вид красноречиво говорил о том, что он не заинтересовался её предложением, скорее, даже был разочарован.

— Ты хорошо владеешь мечом, — твой отец, не спорю, позаботился об этом, — но не более того, Гай же — первоклассный вор. Ты ведь не станешь отрицать очевидное? — слишком умна для этого. Чтобы достать то, что мне необходимо, нужен именно вор, а не боец. Можешь присоединиться, но меняться...

— Я все же убеждена, что лучше справлюсь с работой, чем Гай, несмотря на твой скептицизм, — глухо отозвалась на его слова Габи. — Ты прав насчет моего напарника. Но он ВСЕГО ЛИШЬ вор. А я...

Она замолчала, и эльф в заметном оживлении наклонился в ее сторону.

— Да-а? И кто же ты?

— Я — хаал'ла'тах.

Алк ничего не понял, он впервые слышал это слово, но видя, как переменился в лице эльф, решил, что это нечто необычное и весь обратился в слух. А Лайлах с такой стремительностью подался к Габриэлле, что та невольно отшатнулась. Его желтые глаза вспыхнули так, что казалось, их заполнило расплавленное золото.

— Я хочу это видеть!

— Что... прямо здесь? — ошарашенно выпалила Габи.

— Ты права. Пошли!

Лайлах поднялся и чуть ли не взлетел вверх по лестнице. Женщина поплелась следом. Алк даже не допил свое вино и теперь нетерпеливо топтался позади Габриэллы, подстраиваясь под ее скорость.

Комната, которую снял Лайлах, была довольно просторной. Эльф замер у окна. Алк с непринужденностью беспардонного человека уселся на кровать. Габи остановилась посреди комнаты. Вздохнула и прикрыла на секунду глаза. Услышала напряженный голос кузена:

— Я слышал, что все происходит очень-очень быстро. Но ты можешь это замедлить? Хочу рассмотреть во всех подробностях.

Ее передернуло. Даже при мгновенном обтекании броней ощущения не из приятных, если не сказать похуже. А если послушаться Лайлаха, то отдача будет такой, что хорошо, если наизнанку не вывернет. Но не возразила, лишь слегка кивнула головой. И разбудила симбиота.

Алк являл собой абсолютную невозмутимость. Лишь внимательно присмотревшись, можно было заметить, как подрагивают его пальцы. За скукой, написанной на его лице, скрывалось возбуждение в ожидании необычного. Но когда из одежды женщины, вдоль ее позвоночника, выметнулись сотни тончайших белесых, извивающихся, словно черви, нитей и стали медленно расползаться по ее телу, закутывая его, словно личинку в кокон, маска Алка дала трещину. Мужчина отшатнулся и вжался в стену, словно желая раствориться в ней. Эльф же подался весь вперед, с жадным любопытством стремясь рассмотреть все до мельчайших деталей.

Ла'тах продолжал обтекать своего носителя, создавая живую и, в какой-то мере, разумную броню. Коса при этом стала частью тела, и от самой головы вдоль всего позвоночника протянулось утолщение, словно какой-то диковинный нарост.

Габи спокойно переносила, пока прохладные склизкие нити симбиота покрывали ее тело снаружи, но когда они с той же медлительностью полезли внутрь, чтобы заполнить собою носоглотку и пищевод с желудком, она поняла, что ее сейчас вырвет и больше ничто на свете не заставит повторить подобное. Женщина перестала контролировать ла'тах, и он моментально завершил работу.

Видя, что черви полезли в рот и нос Габриэлле, Алк побледнел и зажал ладонью нижнюю часть своего лица, но остался на месте.

Женщина по завершении облачения в броню превратилась в диковинное существо, при виде которого оторопь взяла бы даже смелого человека. У хаал'ла'тах не было ни глаз, ни ушей. Габи воспринимала информацию сразу со всех сторон, самые тишайшие звуки и те, которые человеческое ухо было не в состоянии уловить. Нетронутым остался только меч, хотя ножны тоже вросли в броню.

Алк так и сидел не шевелясь, не в силах подавить в себе чувство омерзения при виде застывшей посреди комнаты белесой, словно покрытой плесенью фигуры. Зато Лайлах, не отрывая жадного взгляда, кружил вокруг хаал'ла'тах.

— Все ли правда, что говорят о способностях носителей, слившихся с симбиотами?

Губы, покрытые броней, шевельнулись и раздался приглушенный голос женщины:

— Здесь мало места для демонстрации всей силы. А на улице посторонние. Ты же не хочешь собрать толпу зевак?

— Думаю, это не очень разумная мысль, — выдавил из себя Алк.

Эльф остановился перед тем, что должно было быть лицом Габриэллы.

— За такой дар очень многое можно отдать.

Женщина не шевельнулась, но казалось, что плечи ее поникли.

— Не знаешь, о чем просишь — это не дар, а проклятье!

— Я хочу все знать о симбиотах. И почему именно ты стала носителем? Об этом ходит столько легенд.

— Я не скажу о хаал'ла'тах ничего! Я войду в Лабиринт, чтобы попытаться вынести от туда рог Шай-Мин. Это все.

— Ты готова спорить о такой малости, зная, что твой подельник у меня в руках?

— Я ничего не скажу, — упрямо повторила она, — но выполню работу. Выбирай.

Симбиот, получивший мысленный приказ, моментально извлек из под кожи тысячи микроскопических отростков, соединенных с нервными окончаниями, чем вызвал по всему телу женщины непродолжительную, но болезненную судорогу. Когда отпустило, Габи пошатнулась от накатившейся слабости и сделала шаг вперед, чтобы устоять на ногах. Симбиот уже водворился на свое место. Между приказом Габриэллы и исчезновением брони прошло пару секунд — быстро для постороннего наблюдателя, но обычно ситуацию контролировал сам ла'тах, успевавший осознать смертельную опасность раньше, чем его носитель, и процесс обтекания и снятия брони происходил еще быстрее. Взглядом невозможно было за этим проследить.

Лайлах обратил внимание на состояние кузины. Восторженное выражение уже сошло с его лица, уступив место сосредоточенности. Эльф поинтересовался:

— Всегда так, в конце?

Габи повернула к нему бледное лицо.

— Чем дольше находишься внутри, тем хуже. А иногда кажется, что сходишь с ума и твоими мозгами уже завладела эта чужеродная тварь.

— И все же, ты готова идти вместо Гая? Я теперь убедился, что у тебя очень хорошие шансы, чтобы покинуть Лабиринт, вот только, в каком состоянии ты выберешься на поверхность? Может, действительно сойдешь с ума... окончательно.

— Это мое дело, — упрямо ответила она.

Лайлах поджал губы.

— Кто он тебе, этот вор, что ты, одна из представительниц Домов Стихий, готова кинуться спасать его очертя голову?

— Друг.

Эльфа это простое объяснение явно не удовлетворило.

— Ты спишь с ним?

В этот раз Габи позволила себе легкую полуулыбку. Высокомерно-снисходительный тон Лайлаха ее не обманул, она интуитивно почувствовала проскользнувшую в его словах ревность, хотя кузен и попытался её скрыть как можно тщательнее. Видимо, он забыл, с кем сейчас пытается играть, слишком долго они не виделись. И ля'фрён Габриэлла, более искушенная в жизни и мужчинах, чем при их с эльфом последней встрече, подпустила бархатистости в свой голос:

— Это тоже мое дело!

Глаза Лайлаха сузились.