Быстрым шёпотом. Одиночество

Имея психиатрический диагноз, социальным помощником не проработаешь и дня. Поэтому я молчал. О других не скажу, понятия не имею. Как только я убедился, что всё происходящее не галлюцинация, эти амбарные замки на ртах удивляли меня больше, чем даже предмет замалчивания.

Впервые я увидел это у примы Анны. Их увидел. Особого значения не придал, слегка удивился: откуда бы пожилой даме заполучить разбитые подшипники? На лакированном паркете рассыпана горсть мелких блестящих шариков. Ну, бывает. Старший внук, последний из живших с ней, недавно съехал в колледж. Может, собирался в спешке, уронил что-то своё. Наше дело обеспечить даму продуктами и развлечь беседой. Затем, как всегда – чай с маковыми булочками, театральные байки. Социальная помощь – не без дополнительных плюшек.

Ладно, распрощались… В тот же день, доставляя покупки двух старикам, я зашёл к ним и поскользнулся на этих шариках! Все – молчок. Братья настолько не ладили, что я даже звонился поочерёдно в два разных входных звонка! Потоптался на пороге, спросил, не нужно ли чего ещё… Спускался по узкой лестнице и думал: может, у клининга поломка случилась в какой-то швабре, из неё и сыплется везде?

Следующий день был выходной, кровь из носу обещанный тётке, живущей в пригороде. Сестру должен к ней привезти лично я. Тоска. Мать, тётка, племянница, женские разговоры. Меня не стесняются совершенно. Я бодяжу кофе сливочным кремом и прикидываю какое число сухариков по закону должен оставить в вазе, вдруг смотрю… По серванту на пол так и скатываются они: прыг, прыг… Тяжёлые крупные шарики. Те, что в сторону кухни, скачут по плитке. Не увидеть и не услышать их просто невозможно! Тётке хоть бы хны.

– Японский крем на распродаже отхватила…

Отпивает кофе, пирожное откусывает и вытирает губы… Я сплю?... Такого ещё не было: стальной шарик скатывается из-под салфетки. Ещё один… Глазам не поверил, хотел сам себе вызвать санитаров.

---------

В доме престарелых эти шарики катались повсюду и грохотали, словно землетрясение.

В доме, куда я отвозил большой телевизор, они были малочисленны, но гораздо крупней, с вишню. Разнообразием дело не ограничилось.

Когда я вернулся к приме Анне, её рука была в гипсе. Ходила старушка между рядами шариков, катающихся цепочками, ручейками. Иногда они собирались в озёра, затем выходили из берегов. Я хотел сказать: осторожнее. Не сказал, но прима Анна как будто услышала и грустно улыбнулась. Пока мы пили её чудесную наливку, шар не меньше яблока скользнул по абажуру и упал, разнеся креманку с джемом вдребезги. Мы оба молчали. Я заметил, что белая скатерть лежит неровно. Дотронулся пальцем. Под тканью воронка от удара.

В многодетной семье тьма стальных шариков всех размеров. Горохом катались, шуршали в мусоре по углам. В зале, где бесились погодки – мелкая стальная крупа. Теннисные мячики с хромовым блеском – в кухне, где замученная мать семейства попыталась всучить мне незаконные чаевые.

Последний раз… – шёл месяц, как я, поддавшись всеобщему заговору молчания, решил досмотреть апокалипсис до конца… – в последний раз прима Анна встретила меня на инвалидной коляске. Ампутированная ступня и повязка на голове. Маленьких шариков на паркете не было. Хаотично медленно перекатывалось несколько мячей. Я обходил их как бешеных ленивцев. Когда мяч подкатывался вплотную к ней, прима Анна боязливо подтягивала уцелевшую ногу. Я спросил, не нужно ли остаться с ней на ночь. Это часть сопровождения, а мы как раз нехило разругались с моей девушкой. Прима Анна покачала головой: «Нет, спасибо, всё в порядке. Ещё раз спасибо!» Надо было с ней остаться.

Неделю спустя меня отправили по её адресу забирать оставшиеся вещи, предоставленные компанией. Всё стояло в холле дома, в её комнате ничего не было. Следы от ножек стола. Дыры в паркете, щепки. По нему с тихим низким гулом катился единственный стальной шар прямо на меня. Я отступил к окну, но вовремя понял ошибку. Даже нога уцелела, в сантиметре прошёл. Иначе лететь бы мне с четвёртого этажа. Себя в идеальном шаровом зеркале на фоне бульвара и неба до смерти не забуду, а всего-то доли секунды.

---------

Очередной адрес: в знакомую многодетную семью. За тем же самым – вернуть мебель фирмы. Что?! Все умерли? Абсолютно все? Нет, богатые родственники объявились, и батя слегка в ум пришёл. Ну-ну… Спасибо, что в дом пустили.

На кухне адово ругались, им было не до меня. А мебель-то забирать – под роспись.

С лестницы, ведущей в детскую, меня позвал голосок. Осипший мальчонка, замотанный в шарф, тихим шёпотом:

– Погодите, сейчас перебьют посуду и утихомирятся. Хотите поиграть со мной?

Почему бы и нет.

– В зоопарк ушли, меня не взяли, болею…

– Понятно. Во что играть будем?

– В шарики.

На полу картонное дно большой коробки. Самодельная громадная шахматная доска с низкими бортиками, расчерченная фломастером. Есть и цифры для некоторых, сложных, бросков.

– Не шашки, – говорит пацан, – рулетка! В какие бросаете?

– В белые.

Он хмыкнул:

– За гостя, уступлю.

Набрал горсть шариков и высыпал мне в ладонь. Серьёзно предупредил:

– Только, чур, играем быстро. Не тормозите. В игре они как ледяные, минута и пропадают, особенно когда из руки руку передаёшь. Когда их уже кто-то держал до тебя.

– Эй, рыжая морда, уж не на деньги ли ты с друзьями играешь?

Хитро улыбнулся:

– Когда как! С вами за гостя – нет. Если только сами хотите?

– Боюсь, что мне нельзя.

Я бросил. Посчитали количество шариков, попавших в белые клетки.

Он бросил. Посчитали количество чёрных. Я выиграл и такой:

– Надо было делать ставку!

– А я предлагал! Ну, вот: пропадают скорей обычного... Э-эх!

Шарики стали размером с пшено или едва различимую ртуть.

– Это ничего, – маленький держатель игорного клуба взял себя в руки, успокаивая клиента, – кто-нибудь из предков заглянет, и сделаются обратно большими.

– Слушай, а когда братья-сёстры вернуться, тогда что с шариками станет?

– Не знаю, от настроения зависит… Когда как. Иногда их тут по щиколотку! По стенам текут. Я спал – они мне в лоб! Или кто-то залепил? Не знаю…

Я начинаю понимать…

Мы сидели в пустой детской. Телик в углу работал беззвучно. Тот, что на кухне, орал, перекрывая ссору: «Конгресс! Нижняя палата!» Дурдома? Это новости, главное за день, серьёзно? В репортажах огромные стальные шары не просто мелькали, но заслоняли кадр. «Погода, курс валют». Заговор молчания продолжался.

Шаги по лестнице. Мальчишка:

– Завтра придёте? – и щепоткой потёр воображаемые мани. – Если что, можно на нейтральной территории, на дворе сыграть. Крупными шариками, а?