История Евы (сон, рассказанный в письме одним гражданином своей жене).

  • Опубликовано на Дзен
Автор:
Владимир Павловский
История Евы  (сон, рассказанный в письме одним гражданином своей жене).
Аннотация:
​В садах Эдемских в час рассветный

Царят покой и тишина!
Текст:

(хроника одного грехопадения)
В садах Эдемских в час рассветный
Царят покой, и тишина!
Висит на ветке плод запретный,
В клубок свернувшись, сатана
Под мирным древом сладко дремлет,
Во снах своих вообразив:
Всевышний он престол отъемлет
И мир у ног его! Красив,
Величественно он
Над этим миром строго правит!
Согнувшись до земли в поклон,
Рабы его покорно славят.
Надменный он бросает взор...
А! В общем, снится всякий вздор.
В тенистых кущах дерева
Стоят недвижимо красивы.
Под ними сочная трава,
Внизу ручей журчит игривый.
Цветов тяжелые бутоны
Еще закрыты, но вот-вот,
Лишь только из-за горных склонов
Луч первый ласково блеснет,
Они раскроются и цветом
Раскрасят сад эдемский весь.
Чудесно жить здесь вечным летом.
Туман белесый вьется здесь
Над гладким зеркалом прудов,
Как будто шаль из легкой дымки.
Очаровательней картинки
Не видел ни в одном из снов!
А вот и люди! Дремлют мирно
На ложе из душистых трав,
Пучок травы к груди прижав,
Храпит немножечко картинно
Адам. И Ева рядом с ним,
К нему спиною обернулась.
В подушку из травы уткнулась,
как ты, когда мы вместе спим.
И не стесняясь наготы,
Опять же, милая, как ты,
Явила миру круглый зад!
О! Он достоин восхищенья.
Хоть лучше Божие творенье
Я знаю! ... Бьюся об заклад!
Но разглядеть и описать
Конечно, нужно, твою мать!
Я в этом вижу назначенье
Поэта – истину нести!
И хладнокровно, без стесненья,
Глаголом жечь, строку плести.
*****
Но тут раздался страшный дер!
Как будто кто дерет ковер!
О, боже! Феня, мать твою.
Вот сука! Ща тебя убью!
Полупроснувшись, тапку взяв,
За ней я кинулся стремглав.
Напрасно! В жизни не поймать
Мне эту маленькую блять!
А потому – чего яриться?
В кровать бреду опять ложиться.
Туда! Туда в Эдемский сад.
Разглядывать прелестный зад.
Закрыв глаза, лежу в постели,
Но сон, увы никак нейдет.
Ты прилетишь в конце недели.
Я вспоминаю твой отлет:
Прелестный миг, когда с дивана
Я видел милые красы…
О боже! Как ты мне желанна –
Считаю, милая, часы...
Твое! Твое очарованье
Я в юной Еве вдруг узнал.
Ах, что за милое созданье!
Луч первый солнца заблистал.
И мой Эдем преобразился.
Адам я вижу уже встал
И бодро к пруду зашагал.
И в воду с берега свалился.
Купанья утром – моцион,
И мне понравился бы он!
Когда бы я в Эдеме жил,
Как этот, без обремененья,
То тоже б в виде развлеченья
На пруд бы часто я ходил.
А Ева сладко потянулась,
И прелесть маленьких грудей,
И стройность ног – ну все при ней!
Счастливая она проснулась.
И быстро с ложа поднялась.
И собираться принялась:
Чудесные свои власы
Плетет в тугие две косы.
И умывается росой,
И по траве идет босой
К деревьям, где висят плоды,
Почти у самой у воды.
Идет и что-то напевает –
Траля-ля-ля, траля-ля-ля.
И вдруг случайно наступает
На змея… слышен вопль: бля!
Змей мирно спал – в его виденьях
Он целый мир уже имел!
И тут такое наступленье.
Он заорал и аж вспотел.
Такой вот шутки он не ждал,
Он думал, что его прижал
Сам Бог на месте преступленья.
И был готов уж к отступленью,
И думал: ну чего б соврать,
Чтоб отвертеться, твою мать!
От страха круглые глаза
Поднял... уставился на Еву.
Довольно скромно стоит дева.
Весь страх его нее из-за?
Ему сейчас же стало стыдно.
Вдоль древа он ползет солидно,
Блестя шикарной чешуей,
И шепчет тихо: «ой-ё-ёй!»
Затем, и вкрадчиво и страстно,
Кольцом обвивши ствол прекрасный,
Заводит светский разговор.
Его несет... какой-то вздор
Болтает он и с восхищеньем
Глядит на юной девы стать,
Во взгляде томном вожделенье,
Ведь он мужчина и – как знать!?
Но Ева что-то холодна,
Лишь улыбается она.
Щелчок хвостом – и перед Евой
Не змей, обвившийся вкруг древа, –
Красавец гордый, молодой
Стоит с склоненной головой.
О! Еву это удивило.
Она расхохоталась мило,
Явив чудесный ряд зубов.
А юноша желаньем дышит,
Он, видно по всему, готов!
Но Ева все его не слышит.
И тут он вспомнил: древо знаний!
Да здесь оно ведь – позади!
Для пробуждения желаний
Ведь лучше средства не найти.
Оно вот только под запретом?

Зато вознаградят минетом!
И он срывает плод зеленый
И Еве молча подает,
И не отводит взгляд влюбленный
От обольстительных красот.
А Ева смотрит: ах! В чем дело?
Плод выглядит совсем неспело.
Съесть иль не съесть? –
Вопрос таков.
Освободиться от оков
И через тернии пройти –
И тем свободу обрести.
Понять: на свете счастье есть!
Но потерять при этом честь.
Иль жизнь убогую вести,
И днями тут венки плести.
Ночами же? ... Ну, просто – спать!
Так что же лучше? Как узнать?
Но юноша хороший, вроде,
Прелестно чушь так может несть.
Умильных глаз с меня не сводит –
Пожалуй, надо все же съесть!
Из чувства такта. Да! Да! Да!
Она вкусила от плода.
И покраснела: боже мой!
Да он же тут совсем нагой.
Что с третьей то его ногой?
Сбежать! Куда-нибудь укрыться!
Ах! Что со мной? Какой пассаж! –
Так думает теперь девица,
И щеки пунцевеют аж.
Но он уже рукой холеной
Ласкает девственное лоно.
Целует трепетную грудь
На ушко шепчет: «позабудь!
Ах! Будь, красавица, моею!»
И вдруг овладевает ею!
Ах, боже мой! Как сердце бьется!
Невольно звук из груди рвется.
Она воркует, вдруг смеется,
Самозабвенно отдается!
Катятся слезы по щекам.
Низ живота – блаженство там!
*****
Они расстались. Снова змеем
Он обратился и исчез.
Ну, поступил, как всякий бес,
В мир грех неся и смуту сея.
Она одна под древом знаний
Во власти сладостных мечтаний
Сидит, в руке сжимая плод!
Но слава богу! Вот он! Вот!
Адам с купания идет.
Она вздохнула: «что ж, Адам,
Пожалуй, и тебе я дам!»
*****
Вот тут раздался звон премерзкий!
Будильник! Черт его дери,
Звенит напоминаньем дерзким,
Мол, на работу-то иди!
Но морфий в ухо шепчет сладко:
«Останься! Будет сладок сон.
Ты человек, а не лошадка!»
Но вновь все тот же мерзкий звон!
И тут уж я не встать не смог,
Ведь долг зовет, сна вышел срок!
*****
В Московских пробках, просто блядство!
Полдня приходится стоять.
Быть может это святотатство,
Но матерюсь все время: «блять!»
Еще жара стоит неделю.
Мозги совсем уже вскипели!
Вот если б на Эдемский пруд!
Эх, Ева, слушала ты змея!
А мы корячимся все тут! –
В ужасной пробке стервенея,
Я рассуждал примерно так.
Но тут же вспомнил прелесть Евы!
И передумал: «Нет, мудак!
Откуда б взялись тогда девы?»
И я взглянул на мир в окно:
Спешат куда-то пешеходы,
Ругая прелести погоды.
Средь них толстух полным-полно!
Но то, по счастью, все ж не норма,
Есть экземпляры нужной формы!
И живость форм и тонкость линий
У нескольких заметил тел.
Мой взгляд немного потеплел.
И неба цвет лазурно-синий
Наполнил радостию грудь!
Нет, нет, о мир! Как есть ты будь.
Наш мир, конечно ж, не убог,
Чудесным создал его бог.
Но, боже мой, ведь я женат.
И я отвел смущенно взгляд!

+5
11:56
673
17:02
+2
коль снится ночью женский зад
клади, брат, руки ты на одеяло
ведь мужику то вроде не пристало
проснуться в семенем помеченных трусах
Ах, друг мой! Как вы судите глубОко!
С прекрасным пониманием порока,
Но опыт Ваш, увы, не пригодится,
Пусть даже тысяча задов теперь приснится!
Давно прошел период пубертата,
Хотя, согласен с Вами, было в нем пиз – то!
17:55
когда нам зад лишь только снится
о бабах думать не годится
и не при чём тут пубертат
ведь руки могут и устать )))
18:13
торча полдня в беде рассейской,
я описал сюжет библейский quiet
Загрузка...
Анна Неделина №2

Другие публикации