Дом на Меже. 8 Ярик
О, тырнет заработал!
Я захожу в конурку Ярика, облюбованную им ещё при жизни. Останавливаюсь в дверях. У него на вкладке ноута: бар, столики, тётки манерные, прожектора. Саксофон и целующийся с ним взасос – чернейший перец. Из единственной дерьмовой колонки негромко фигачит джаз. Ха, так это он не свои модельки под музыку пытает стамеской и киянкой! Ярик – за барабанщика. Согнувшись как баба-яга, он солирует на табуретке и на колене!
– Браво! – я аплодирую, присвистнув. – Здаров, Бадди Рич!
Ярик подпрыгивает и оборачивается с таким видом, как будто я его поленом огрел. Исподлобья, пригнувшись, ощерившись:
– Н-ненавижу!
– Ой. Не хотел помешать.
– Ненавижу вас всех! До глубины души. Будьте вы прокляты.
– Майн гот…
Его лицо – подростка, мертвеца, залито слезами. Ворот рубашки – насквозь. Под такие мелодийки люди тусят, он рыдает. Хуже карапуза в песочнице, как приговорённый. К чему? Странные дела. Неужели до сих пор оплакивает свою смерть? Это потому что Ярик – не настоящий Межич. Представить не могу, чтобы хоть кто из нашего рода так разнюнился. Он старше меня, ростом на голову выше, а производит впечатление, что наоборот. Не мои слова, отцово мнение тоже.
– И что же я тебе сделал?
Прячет руки, одну другой держит.
– Они! Вы все! Почему она отдала меня?
– Кто?
– Моя настоящая мать!
– Она ведь погибла, Ярик… Разве не так?
---------------------
– Но почему? Почему?! Я знаю, что ты думаешь: я не вашего рода! Вроде барбоса к стае прибился. А фиг! Понял? Шиш тебе! Я больше твоего Межич! Потому и отдала, что отец – первый мужчина у неё был, а кто первый у женщины, тому она и принадлежит, и все её дети – его дети, я сын ему! А ты вообще… Ты вообще…
– Ну-ну…
– Да что ты мне сделаешь?! Мёртвый – мёртвому?! А-ха-ха.
– Ничего я не собираюсь тебе делать. Интересно стало, говори: что со мной не так?
Плеер уходит в дремучие дребеня, ветер северный. Ярик затыкает его, хлопнув по клаве, и чуток успокаивается.
– Брат, я хочу быть Межичем, понимаешь? Я был счастлив им стать! Почему так недолго, за что? Всё что я должен был тем родителям: не издавать громких звуков. Не бегать, не смеяться! Ты просто ничего не помнишь… Не в три года, меня забрали в семь, я тут в первый класс пошёл. А они, они… Даже когда салют, не разрешали мне поорать вдоволь! Какой уж барабан! Шуметь нельзя, свистеть, ни в коем случае: услышат, выследят. Что помогло? А ведь я так любил петь в детстве: в лесу сидел кузнечик! Аха-ха.
– В траве.
– Ещё добавь, что это плохо кончилось. Много стрекотал.
– Тоже версия.
– На улице праздник, оркестр военный! Я бегу за ним! А они за мной… Ловят: «Тссс… Не шуми, не хулигань… Придёт дядя и заберёт тебя». Ха-ха, пришёл и забрал! Лучше бы сразу! У дяди в доме: ори, сколько хочешь!
– Чего-то я не припомню такого за тобой.
– Я тоже не припомню. Не успел… Ты с отцом в тир ходил? Играл в стрелялку? Да тебя ещё не было! Я хочу быть таким, как все Межичи! Рычать как он! Стрелять как он! Хоть мёртвым наверстать! Я хочу вернуться.
Куда именно? Да и фиг с ним, братишка на эмоциях. Переспрашиваю:
– Что в моём случае не так?
– Не родной ты.
---------------------
Я пожимаю плечами:
– Известный факт.
– Неее… – гаденько тянет он, морщась от себя самого. – Все знают, Межка: брат Севы Вячеславовича, твой настоящий отец твою кровную мать взял… не девственницей. Для Межичей принципиально, ты же должен понимать. Тем более что поздно узнали. Ты уже родился. В первую брачную ночь твой отец не церемонился, и не заподозрил ничего. Кровь есть? Есть. А когда тот парниша, её первая любовь, вздумал с собой увезти, всё и открылось, что школьниками они под ручку за гаражи ходили…
– Но так и так выходит, что я – Межич.
– Ты – дурак или глухой? Я говорю, муж не первый у неё был, а для женщины главное – кто первый! А хочешь знать, почему тебя отдали? Без обид. Однажды за тобой в садик пришли пораньше, глянули, а ты девочкам косы плетёшь!.. Косички – девчонкам! Банты им вяжешь! Ну, сам посуди, Межич это или нет? Они и решили, что усыновлением дело ещё можно исправить… Что приёмный отец будет построже, и ты… – замялся. – Прямо сказать если: та родня отказалась от тебя.
Ярик совсем успокаивается, начинает картинки на ноуте листать, добавив только:
– Судя по твоему характеру, как они рассчитывали, так всё и получилось.
Я задыхаюсь. Тяжело выныриваю из болотной, застойной воды и тоже хочу…
– Орать... Ярик, ты хочешь рычать и мурлыкать джаз?.. Раз уж я подглядел, признаюсь: и я до сих пор хочу плести девчонкам косы. Откровенность за откровенность, мы квиты, братан. Спасибо, что рассказал.
Присев, я заглядываю ему в лицо.
– Ярик, я брат тебе.
Убитая какая рожа.
– И я брат тебе, Межка.
– Не повезло тебе с братом?
– Чё болтаешь…
– Он уже уходит. Рычи!
