"Письма из далека" отрывок из произведения

"Письма из далека" отрывок из произведения
Аннотация:
«Письма издалека»
(Эра одиночек)
Жанр: Приключения, путешествия
Авторы: Андрис Лагздукалнс, Ксения Дубровская
Два взгляда на жизнь - мужской и женский. Боль и разочарование. Вера в себя и в любимого человека. Голос души и повседневная рутина. Все это вы переживёте вместе с героями романа, путешествуя с ними по далёким от туристических маршрутов тропам южного Синая, погружаясь в лазурные воды Красного моря на изумительных по своей кра
Текст:

... В один из зимних дней, примерно полгода назад, мы с Саидом зашли в кофейню к Амету. Заказали кофе и кальян. Удобно уселись в чил-ауте. Но спокойного отдыха не получилось. Через несколько минут к нам, пьяно пошатываясь, подошел мужчина. Судя по его внешнему виду - мой соотечественник. Лет сорока, невысокого роста, с изрядным животиком, с залысиной и неопрятной прической. Одет он был в шелковую шведку синего цвета с надписью «Я люблю Украину» и светлые бриджи. На ногах белые носки и кроссовки, на левой руке дорогущие часы, на пальце массивный золотой перстень. На запястье правой руки широкий золотой браслет, на шее толстенная золотая цепь с ладанкой. Я не ошибся. Мужчина, распознав во мне земляка, представился Борисом, а потом ошарашил нас вопросом: «Парни, а я где?»

Мы с Саидом переглянулись, и заржали как два сивых мерина. Такого вопроса, за все время проживания здесь, я еще не слышал. Отсмеявшись, я извинился, пригласил его к нам за дастархан и попросил Бориса внятно изложить причину своего появления в кофейне и все предшествующие этому появлению обстоятельства. Потом мы с Саидом смеялись еще полчаса, слушая его повествование. Всё оказалось до банальности просто.

Когда у «крутого» бизнесмена, начались проблемы на родине, он, не придумав ничего лучше, взял трех безотказных подружек из службы эскорта, своих телохранителей, чемоданчик денег и махнул в Шарм, те проблемы «решать». Проведя три дня в беспробудном пьянстве и откровенном блядстве, решил прогуляться по городу. За каким чертом он потащился на рынок, Борис нам объяснить так и не смог. На рынке, в шумной и пестрой толпе растеряв расслабившуюся на отдыхе охрану и прекрасных спутниц, он догнался ромом (это при такой-то жаре) и, усевшись в такси, сказал «Гоу». Название отеля, в котором он проживал, и название нашего городка по-арабски звучат одинаково. Борис отрубился, а обрадованный таксист погнал за девяносто пять километров от Шарма, в сторону Израильской границы. Докатив с ветерком до места, он высадил Бориса на Набережной, получил деньги и умотал восвояси. Потынявшись по округе и не найдя отеля, Борис, проклиная арабов, АТО и жутко несправедливый мир, отправился на поиски своего временного пристанища, спрашивая каждого встречного о месте расположения отеля. На его вопросы никто из местных жителей ничего вразумительного не ответил, да оно и не удивительно - пьяных туристов здесь не любят. Добравшись до заведения Амета, он стал отпаивать себя кофе. Мобилку Бориса носил один из охранников – понты великое дело! - поэтому позвонить и вызвать помощь он не мог. Номеров телефонов охранников он просто не знал – цивилизация, блин. А додуматься найти номер телефона отеля и позвонить на ресепшен, Борис был не в состоянии – думалка не работала.

Когда мы ему растолковали, где он находится, Борис обрадовался. Обрадовался и тому, что встретил соотечественника. По этому поводу он принял сотку абсента и слезливо начал рассказывать о своих трудностях и бедах на родине, как ему все надоело и как хочется коренным образом изменить свою жизнь. Из его рассказа мы поняли одно - проблема была в самом Борисе, вернее в его голове, а если еще точнее, то в той ее части, которая отвечала за мыслительные процессы. Решение пришло мгновенно. Из рассказа бедного «каторжанина» отечественного бизнеса мы поняли, что раньше, чем через три недели, он домой не собирался. Поэтому, дождавшись пока Борис на радостях (ох, зря он радовался) дойдет до кондиции (а произошло это довольно быстро), погрузили бесчувственное тело в мой джип и поехали в оазис к Алиму.

По пути в оазис, позвонили Нефедову и Егору, сказали, что на несколько дней уходим в пустыню. Лишних вопросов они не задавали. Надо – значит надо. В оазисе Алим, смеясь, выслушал наш рассказ о приблуде и выделил нам четырех верблюдов. Одного мы загрузили провизией, водой и снаряжением, на второго погрузили бесчувственное тело Бориса, предусмотрительно привязав его к верблюду веревкой, на остальных уселись сами и отправились в заброшенный оазис «Пять колодцев». Оазис расположен на удалении примерно семидесяти километров от оазиса Алима и примерно на таком же расстоянии от ближайших населенных пунктов. Шесть километров дороги проходят через Светлый каньон. В самом оазисе есть старый колодец с водой, десяток финиковых пальм, кусты тамариска и три хижины, сложенные из обожженных солнцем глиняных кирпичей, накрытых пальмовыми листьями. Вокруг шуршит и мелькает обычная для этих мест живность - ящерицы, пустынные лисички. Почти не попадаются на глаза, но заставляют помнить о своём присутствии скорпионы и змеи. В лазурном небе, если повезёт, можно увидеть черного коршуна или пустельгу, парящих там в жаркий полдень. Связи нет вообще. Радио тоже нет, не говоря уж о телевидении. Нам повезло еще и потому, что в зимние месяцы там безлюдно. Обычно, галдящие группки туристов курсируют по каньону с мая по конец октября. А сейчас было затишье. Разве что, местные бедуины зайдут передохнуть ненадолго.

Из оазиса Алима, мы выдвинулись перед закатом. Верблюды, вообще-то, по ночам ходить не любят, но иногда соглашаются сделать исключение, предварительно высказав своим утробным клёкотом всё, что они об этом думают. От нашего городка к знаменитой горе Моисея ведет асфальтированное шоссе, проходящее неподалеку от входа в каньон. Но мы специально выбрали пустынный маршрут, ничем не напоминающий цивилизацию. Верблюды размеренно шагали по каменистой поверхности, а мы с Саидом, раскачиваясь в такт их движению, смотрели на быстро темнеющее небо, на то, как одна за одной проявляются на нём звёзды, как восходит луна, освещая пустыню. Борис не смотрел никуда - он спал.

За ночь «корабли пустыни» отмахали по каменистой поверхности километров сорок. На горизонте, в дымке разогретой утренним солнцем земли, уже были видны отроги гор, среди которых находился вход в каньон. Проснулся Борис. Проснулся и обалдел. Я не знаю, что за мысли пронеслись у него в голове. Попробуйте представить сами - что может ощущать человек, приехавший на отдых в Шарм и проснувшийся утром, после перепоя, притороченным веревками к верблюду? Вокруг пустыня. Караван. Впереди едут два араба, сзади идёт верблюд груженный поклажей. Представили? Ну как? Да ужас вообще! Вот и Боре стало страшно. Поначалу он не издавал ни звука, ошалело крутя головой по сторонам. Потом попробовал привлечь наше внимание несмелыми и безуспешными попытками заговорить на английском и немецком языках. Мы не реагировали. Примерно через час Борис начал истерично материться, проклиная судьбу, дуру жену, козлов партнеров, президентов Украины, России, Германии и США. Но уже через двадцать минут он добрался до самого себя и начал взывать к Господу. О! Клиент созрел! Мы остановили караван.

Я положил верблюда и слез с его, ставшего за ночь почти родным, горба. Подошел к Борису и развязал веревки. Судя по его перепуганному виду, вчерашний вечер стерся у него из памяти. Ну, что ж - ему же хуже. Нечего было так нажираться. Борис уставился на меня выпученными глазами, да и было от чего их выпучить - загоревшее лицо с трехдневной щетиной на щеках, на голове тюрбан из арафатки, полевой выгоревший костюм, пустынные берцы. Для полноты образа не хватало лишь автомата Калашникова и парочки гранат на поясе.

- Вы кто? Где я? Куда мы направляемся? Меня что - похитили? – заикаясь, залепетал он.

Я строго посмотрел на него но, не сдержавшись, улыбнулся.

- Тебя водка твоя продала нам в рабство, - произнес я на местном арабском диалекте и протянул Борису пластиковую бутылку с минералкой. – Пей, русский, - потом подал панамку, которую он с радостью водрузил на голову, и солнцезащитные очки.

Услышав слово – «рус», Борис встрепенулся и зачастил, судорожно мотая головой. – Я не русский, я из Украины. Я украинец. Вы меня, наверное, перепутали.

- Тебя при рождении в роддоме перепутали, - усмехнулся я. – Аллах направил тебя верной дорогой и ты попал туда, куда следует, - продолжил я на местном наречии.

Борис, не отрываясь, выпил полбутылки воды. Его лоб покрылся испариной. Я хлопнул ладошкой верблюда и он, нехотя, поднялся. Борис от неожиданности чуть не спикировал на землю, но как-то удержался, а «корабль пустыни» невозмутимо двинулся в сторону гор. Я забрался на своего и отправился следом.

- Когда думаешь ему сказать? – спросил у меня Саид, поравнявшись.

- Да до места дойдем, там бум поглядеть.

- Сердце у него не остановится от испуга?

- Да нет, такие от испуга не умирают. Еще наслушаешься от него «благодарных» слов.

Мы продолжили наш путь. Ближе к вечеру маленький караван втянулся в каньон. На обед мы не останавливались, я периодически давал Борису бутылки с водой. Он пил и потел. Потел и снова пил. К вечеру от него несло, как от махрового бомжа. Пустыня начала свой оздоровительный сеанс. Все выпитое им за четыре дня пребывания в Египте выходило с потом, очищая организм от шлаков и прочего дерьма, которое он накопил в себе за годы бурной бизнесменской жизни.

В оазис пришли, когда уже стемнело. Не обращая внимания на Бориса, развьючили грузового верблюда. Освободили от седел остальных и отправили кормиться пустынной растительностью. Я протянул Борису ведро с канатом, показал на колодец, жестом приказал набрать во вкопанное рядом каменное корыто воды. Саид разжег костер и начал готовить нехитрый ужин: баранину с овощами, тахину, тонкие лепешки из пресного теста, чай. Я выставил на стол миску, насыпав туда вяленых фиников. В другую миску сложил овощи. Расставил остальную посуду. Борис, набрав воды в корыто, разделся догола и обливался водой в стороне от колодца, с наслаждением смывая пыль и пот, накопившиеся за день. Я подошел к нему и положил на песок комплект полевой формы, которую мы предусмотрительно прихватили и на его долю. Он недоверчиво посмотрел на меня, не понимая, чем вызвана такая щедрость. Но потом с удовольствием надел чистую одежду и подошел к столу.

- Ну что, Борис, будем заново знакомиться? – обратился я к нему на русском.

Это нужно было видеть! Думаю, если бы из глинобитной хижины вышла обнаженная женщина, он бы удивился гораздо меньше. Его глаза увеличились раза в три, а брови оказались чуть не в районе темечка. Нижняя челюсть отвисла. Он пытался что-то сказать, но не хватало дыхания. Наконец, Борис пришел в себя.

- Господи, кто вы? Где мы находимся? Вы что – наемники? Или бандиты?

- Не, Боря, не угадал, мы - целители. Ты вчера за столом долго рассказывал нам о своих проблемах, если позабыл, и наш диагноз однозначен – у тебя проблема в голове. Ты сам для себя проблема. Сумел накосить немало деньжат, но при этом потерял себя. Ты стал рабом денег. Рабом своих самых низменных животных инстинктов. Пожрать, потрахаться с молодой девкой, побухать до рыгачки. Ты как подросток, в период полового созревания, таскаешься по ночным VIP клубам, в которые обычному студенту с его любимой девушкой вход не по карману, потому что вы их строите для себя. А ты за вечер просаживаешь две их годовые стипендии. Хвастаясь новой подружкой, новым лопатником, новыми шнурками на ботинках перед такими же «переростками» как и ты. И хапаешь, хапаешь, хапаешь. Зачем тебе столько денег? У гроба карманов нет. А ты все гребешь. Гребешь и тратишь их на всякую срань. Где ты был в этом мире? Что ты видел? Ты встречал рассвет на острове Пасхи, в обнимку со своей женой, у подножья каменного исполина? Нырял за жемчужницами на Таити? Лазал на пирамиды в Перу, Мексике? Ходил к Северному Полюсу на лыжах? Или кормил рыбой пингвинов в Антарктиде? Да, хотя бы - ел свежевыловленных устриц прямо на морской ферме во Франции, поливая их лимонным соком и запивая белым домашним вином? Где ты был, кроме кабаков, саун и «ночников»? И скольким людям в этой жизни ты помог? Тем людям, которым эта помощь действительно была необходима? Ничего ты не видел, нигде не был и никому не помог! Ты стал животным. А мы из тебя сделаем человека. Ты вчера весь вечер причитал о том, как тебя достала такая жизнь, как ты хочешь все изменить - вот мы и решили тебе помочь. Если ты этого хочешь. Если тебе это нужно самому, как ты вчера говорил. Но, раз нас Аллах свел вместе, то это, я думаю, не просто так. У тебя есть выбор, как и у каждого человека. Мы даем тебе верблюда, компас, карту, запас провизии и отпускаем на все четыре стороны. Ты возвращаешься в прежнюю жизнь. Или ты остаешься с нами и через три дня совершенно другим человеком возвращаешься обратно.

- Да ты… Да вы… Сука! Уроды! Какие, нахрен, долбанные пингвины, какая пирамида? Вы не представляете - кто я и что с вами сделаю! Доктора хреновы! Дай телефон, я сейчас парням позвоню - вас на куски порвут!

- Телефон? Да ради Бога, - я протянул ему мобильный. – Только кому ты будешь звонить, если ни одного номера не помнишь? И даже, если бы помнил - здесь нет сети. Мы в пустыне. И не ты и твои барбосы сделаете с нами, что захотите, а мы с тобой. Или ты забыл как утром со страху ссал под себя, сидя на верблюде? Поэтому или вали на все четыре стороны или оставайся, - я развернулся и подошел к костру.

- Вот и слова благодарности, - рассмеялся Саид, переходя на арабский. – Ты уверен, что он стоит нашего времени?

- Да, брат мой, это шелуха. Завтра к обеду, я полагаю, тон переменится.

К нам подошел Борис.

- Давайте карту, компас, я уезжаю, черт возьми, или ухожу.

- Да ради Бога. На, пользуйся на здоровье, - я достал из кармана топографическую карту в пластике и компас. Протянул Борису. – Твой верблюд с белой полоской на лбу, других не трогай - укусят, упряжь там, - я махнул рукой в сторону сваленной в кучу упряжи и сёдел.

- Мы где сейчас? - Борис протянул мне карту.

- А по звездам определись. Вон Большая Медведица, там Скорпион, там Стрелец. Разберёшься, не маленький, в школе географию с астрономией учил ведь, - я ткнул пальцем вверх, указывая на созвездия.

Опустив голову, Борис пошел к куче упряжи. Сначала он пытался выбрать то, что ему нужно, хаотично. Но потом систематизировал свои усилия. Разобрав кучу, он сложил все по комплектам, здраво рассудив, что раз у нас четыре верблюда, то и комплектов должно быть четыре. Рассортировав имеющееся, он выбрал один комплект и пошел к верблюдам. Саид еле удерживался, чтобы не рассмеяться во весь голос. Из темноты послышалась ругань, возмущенный рев верблюда, потом глухой звук удара, крик. Из темноты вынырнул Борис, бросил упряжь на песок и подошел к нам, потирая бок.

- Хоть пожрать дайте что нибудь….

- Фрукты и овощи на столе, а ужин сейчас будет готов, - ответил Саид, перворачивая решётку с мясом над углями.

Борис уселся за стол и стал жевать финики. Минут через десять мясо было готово. Я уселся печь лепешки. Борис попробовал кусочек горячей баранины, но, обжегши язык, положил её обратно и терпеливо стал ждать лепёшек. В это время над горизонтом взошла луна. Я всегда поражаюсь ее появлению над пустыней, настолько преображается пейзаж. Бориса это тоже не минуло. Он с удивлением стал оглядывать освещенные бледным светом скалы, песок, три глинобитных хижины, пальмы, колодец с каменным корытом подле, заросли кустарника. Все выглядело совсем иначе в лунном свете, отбрасывая причудливые тени. В какой-то момент он поднялся и отошел в сторону от стола. Похоже, клиент не совсем был так уж плох, как думал Саид.

Закончив с лепешками, я поставил на угли чайник и подошел к столу.

- Борис, присоединяйся.

- Да-да, сейчас иду, - он занял свое место за столом. – Красиво. Никогда бы не подумал, - задумчиво проговорил он. Ужин проходил в молчании. Быстро умяв свою порцию, Борис с вожделением глянул на остатки мяса и запеченных овощей, лежащих на подносе в центре импровизированного «стола» из циновки.

- Добавки можно?

- Добавка тебе не нужна. Это на завтрак. Ешь лучше овощи и финики. От них больше пользы. Потом чайку попьем.

- Я еще мяса хочу, что жалко?

- Нет не жалко. Просто мы в пустыне, а здесь свои законы. Горсть фиников, помидор и огурец дадут тебе недостающий запас калорий, а мяса ты съел достаточно, чтобы возобновить белковый баланс, - улыбнулся Саид.

- Жлобы, бля! – констатировал Борис и обиженно отвернулся. Но потом загреб жменю фиников и пошел рассматривать окрестности.

- Борис, ужин готовили мы, ты моешь посуду. Если откажешься - завтра будешь есть из грязной миски. Тут слуг нет, - я поднялся из-за стола и прошел к костру.

Саид принес шахматы и мы, удобно устроившись на камнях, начали партию. Борис, дожевав финики, вернулся к столу. Собрав посуду, пошел к каменному корыту, всей спиной выражая свое несогласие с подобной «дедовщиной». Саид заварил чай и мы, пригласив Бориса, устроили чаепитие, вместо бубликов грызя все те же финики – «хлеб пустыни».

- Сигарет нет? – подал голос Борис.

- Нет, Борь, извини, но курить вредно. Если сильно невмоготу - собери под кустами тамариска опавшие сухие листья, перетри их - там, в наплечнике, должна быть газета. Скрути самокрутку и балдей. Но лучше не стоит. Ты уже день как не курил, осталось еще пару дней, и желание закурить пропадет само по себе. Никотин - это легкий наркотик, если ты не знал. И именно его недостаток в организме вызывает у тебя желание закурить. В пустыне процесс очищения проходит раза в три быстрее. Поэтому не тупи. Здоровей.

- Спасибо, я без советчиков обойдусь. А спать где?

- Спать в любом из домов. Там внутри лежат матрасы. Берешь спальник и баиньки.

Обиженно сопя, Борис отошел от нас, взял мешок со спальником и отправился в ближайший к нам дом. Минут двадцать прошли в тишине. Потом из дома раздался дикий крик Бориса, а после крика из дверей дома вывалился и он сам, запутавшись ногами в спальнике. Боря на руках выполз на улицу.

- Там по мне тварь какая-то лазила. Это что было?

- Аллах его знает, может скорпион, может ящерица, - пожал плечами Саид.

- Скорпион?! – Борис вытаращил глаза. – И как тут спать?

- Ну, не хочешь в доме - ложись у костра, только пальмовых листьев подложи под мешок - песок быстро остынет, ночи сейчас прохладные.

Борис окончательно выпутался из спальника и, подойдя к догорающему костру, устроился на ночлег. Мы с Саидом закончили партию и отправились спать в дом. По нам никто не лазил. Впрочем, даже если бы и прополз - нам было все равно. Мы спали в пустыне. А здесь такое случается. Поэтому организм, притушив чувство восприятия внешних раздражителей, погрузил меня в глубокий, здоровый сон, а охраняла его петля, сплетенная из овечьей и верблюжьей шерсти, уложенная вокруг дома. Не знаю как от скорпионов, но от змей она уберегала нас всегда.

Утром мы проснулись до рассвета. Короткий крепкий сон освежил нас. Выйдя из дома, мы прошли к колодцу и, набрав в ведро воды, отошли подальше. Это закон - возле колодца ничего мыть нельзя, как и умываться. Грязная вода, просочившись через песок, попадет обратно в колодец. И, хотя песок ее немного очистит, у жителей пустыни так не принято. Поливая друг друга из ведра, мы ополоснулись. Я окинул взглядом лагерь. Верблюды улеглись возле кустов тамариска и меланхолично жевали пустынную растительность. Они были довольны отдыхом. Борис тоже проснулся и, к моему удивлению, сидел на одном из плоских валунов лицом на Восток. Над горизонтом разгоралась полоска зари. И вот из-за края земли выкатился ярко-алый огненный шар. Пустыня, из серой, стала розовой. А потом, по мере восхождения солнца, начала возвращать свои обычные краски. Я разжег костер из заготовленного накануне хвороста, подготовил решётку. А Борис все продолжал сидеть на камне. Разогрелась баранина, закипела вода в чайнике. Саид заварил чай. Накрыли на стол. А он все сидел...

- Борь, завтракать пора….

- А? – он обернулся к нам.

- Есть, говорю, иди. Завтрак готов.

- А, да, хорошо. Сейчас, - он нехотя слез с камня и подошел к столу. Задумчиво свернул в трубочку кусок лепёшки и, не спеша, начал есть. Потом поблагодарил, хотел было собрать посуду, но Саид жестом остановил его. У нас все по чесноку. Борис взял кружку с чаем и снова уселся на облюбованный им камень.

- Что это с ним? – негромко спросил Саид.

- Что-что - выздоравливает, - улыбнулся я.

- Так быстро?

- Главное, что процесс пошел.

- Чем займемся сегодня?

- На втором доме крышу поправим, дорожку камнями возле домов выложим и давай душевую кабинку сделаем из пальмовых листьев, а то кто нибудь с барышнями придет, а им и помыться негде. В крайнем доме бак пластиковый и бруски - бедуины по моей просьбе притащили. Вот и забацаем душик и санузел. Потом в Лазурный каньон его сводим.

Как наметили, так и сделали. Борис щеголял голым торсом. Несмотря на свои беспробудные пьянки, он успел загореть. С утра солнечный ожог ему не грозил. Но все равно - ближе к полудню, когда солнце начало припекать сильнее, мы попросили его одеться и прекратили работы. Пообедали. Обед состоял из холодного мяса, запеченных в золе яиц, лепешек и фиников с овощами. Немного отдохнув, мы повели Бориса в Лазурный каньон. Его стены имеют свойство в разное время суток менять свой цвет, особенно красив лазурный оттенок, отсюда и название. Показав Борису вход в каньон, я улегся на припасенной циновке в тени большого камня и заснул. Саид пошел следом за Борисом, рассматривая обломки камней и стены каньона в поисках древних рисунков и отпечатков древней живности. Когда жара спала, мы вернулись в оазис и продолжили работу. После ужина мы с Саидом снова уселись за шахматы, а Борис неторопливо прогуливался неподалёку, грызя финики и думая о чем-то своем. Так прошли три дня. Борис мало говорил. Работал вместе с нами, хотя было видно, что физический труд дается ему тяжело. Мы следили, чтобы он пил много воды - в пустыне процесс обезвоживания организма для новичка происходит незаметно, а этого допускать нельзя.

Из сухих веточек тамариска, припасенных брусьев и пальмовых листьев мы соорудили душ и туалет, выложили плоскими камнями дорожку возле хижин, подвели ее к колодцу и к «санитарной» зоне. В свободное время Борис бродил по окрестностям, осваивал, с помощью Саида, одевание упряжи на верблюда, по утрам начал небольшие пробежки.

Утром четвертого дня мы решили возвращаться. Я хотел сказать об этом Борису, но он опередил меня. Подойдя ко мне, посмотрел в глаза.

- Знаешь, Андрис, я хочу извиниться перед тобой и Саидом за свое поведение в первый день.

- Пустое, Борис, не парься. На тебя никто не обижался. Это была твоя естественная реакция.

- Да ну? Вы знали, что я буду хамить, оскорблять вас и все равно потянули меня сюда?

- Ну, все знает только Аллах - это его вотчина, но мы предполагали твою реакцию. Как сейчас себя чувствуешь?

- Не смогу точно описать свое состояние, но что-то среднее между «как заново родился» и «получил второй шанс на жизнь». Ты был прав на сто процентов, когда охарактеризовал меня, мой образ жизни. Я действительно много потерял. И в первую очередь - потерял себя. А сейчас я знаю, чего я хочу. У меня снова появилась мечта. Господи, - Борис всхлипнул, и на глаза у него набежали слезы. – Вам действительно удалось сотворить чудо за эти несколько дней, - он вытер рукавом глаза.

- Все нормально, парень. Многие из нас прошли через это. Главное - захотеть себя изменить, изменить свою жизнь к лучшему. И ты не прав. Мы ничего не делали. Ты все сделал сам. Мы просто показали тебе путь. У тебя был выбор - уйти или остаться. Ты остался. Вот это и есть твой выбор. Главное теперь остаться верным себе. Сегодня мы возвращаемся. Дальнейшее зависит только от тебя.

Утром мы были в оазисе Алима. Шейх был рад нашему возвращению и выздоровевшему пациенту. Мы попили с ним кофе, позавтракали и отправились в город. Из клуба связались с охранниками Бориса. Телохранители провели несколько незабываемых дней, разыскивая потерявшегося шефа, подняв на уши полицию и знакомых. Когда они на двух машинах прикатили к клубу, увиденное лишило их дара речи: целый и невредимый шеф, посвежевший, как после двух недель, проведенных на горнолыжном курорте, похудевший, гладковыбритый (голову он побрил по моему примеру), облаченный в полевую форму – он был поистине великолепен! И совершенно не похож на прежнего себя. Когда же он радостно обнял каждого из охранников, они почувствовали себя окончательно сбитыми с толку. Мы тепло распрощались, и Борис со своей многочисленной свитой отбыл в Шарм.

А через месяц из Шарма позвонил наш знакомый офицер таможенной службы и сообщил, что для меня пришла посылка. Ничего не подозревая, мы с Саидом отправились на таможню. Каково же было наше удивление, когда «посылкой», оказался «Мародер», прибывший в контейнере из ЮАР. Громадный броневик был окрашен в белый цвет. На крыше мы обнаружили рисунок – эмблема дайверов, обрамлённая цветным орнаментом из государственных флагов разных стран. Такие же эмблемы были нанесены на огромный угловатый капот и двери салона. Как значилось в сопроводительном письме, «посылку» организовал нам Борис. Вскоре он сам связался с нами по скайпу.

- Парни, я там вам посылку отправил, получили? Не возражай, Андрис, вы мне подарили новую жизнь. А она стоит гораздо дороже.

- Получили, Борис, получили. Спасибо. Только все равно очень дорогой подарок.

- Андрис, оно того стоит. Вдруг вам в пустыне спасать кого-то придется? Или решите отправиться в путешествие. Пусть будет. Тут у меня для вас еще человек пять клиентов подобралось на «перевоспитание», - рассмеялся Борис. - Я тебе говорил о новых целях, о мечте. Я не отказался от них и – прикинь, чувак! - я теперь езжу без охраны, с одним водителем, - он снова рассмеялся. – Езжу на одной машине, джип подарил волонтерам. Все понты в пустыне остались. Вам огромное спасибо от моей жены. Она не нарадуется. Летом мы летим с ней и детьми на остров Пасхи, у нас как раз юбилей совместной жизни. Спасибо, я вам по гроб жизни обязан. И еще, я основал фонд помощи способным молодым людям. Сейчас утрясаем вопросы с европейскими ВУЗами. Программу условий сотрудничества, с адресами страниц наших групп в рунете, я вам выслал на электронку. Будут кандидаты - давай, будем менять нашу страну. Мне снова нравиться жить!

- Здорово, Боря, ты молодчага и я рад, что мы не зря потратили время. Мы еще поработаем вместе. До встречи!

- До встречи, Андрис, привет Саиду и ребятам из клуба......

0
20:42
747
Нет комментариев. Ваш будет первым!
Загрузка...
Alisabet Argent