Эпилог

Гигантский корабль постепенно приближался к голубой планете. В его неторопливом, но неуклонном продвижении было нечто незыблемое истоль же фундаментальное, как сама Вселенная. Казалось, нет в мире силы, способной остановить его или сбить с курса, вообще хоть как-то повлиять на него. Строго говоря, это было верно. Такой силы не существовало.

В одном из отсеков, соизмеримых по размерам с небольшими космическими телами, разговаривали двое.
- Не могу понять, с чего вдруг Старик двинул в эту глухомань, - сказал тот из собеседников, что был чуть выше. - Тут же все чуть ли не разваливается от ветхости - сплошная седая древность.
Его собеседник поежился.
- Ну-ну, не надо так резко. В последнее время он стал очень обидчив. А уж каков он в гневе, ты, я думаю, хорошо помнишь.
- Что да, то да. Сколько лет прошло, но забыть невозможно. Интересно, как там поживает наш бедный разжалованный братец? Но ты мне рот не затыкай. Неужели ты не понимаешь - Старик, конечно, всеведущ, но у этого есть оборотная сторона: попробуй выудить из моря данных чью-то единственную фразу! В конечном счете, мы ведь его ближайшие доверенные лица, с какой стати за нами шпионить? Да ты только взгляни на него - он же дни и ночи напролет проводит, погрузившись в воспоминания. Между прочим, я впервые наблюдаю за ним такое.
- Это вполне объяснимо, - последовал ответ. - Не забывай, это один из его самых первых экспериментов. К тому же, здешние обитатели - единственные, кто похож на него внешне. То есть… Ну, ты понимаешь, о чем я.
- И все же… Не стоило ему сюда соваться. Ты смотрел на планету? - спросил высокий.
- Да, - печально ответил ему друг и соратник, - И я тебя понимаю.
Оба повернулись и устремили свои взоры на голубой мир.


Вторая волна штурмовиков зашла уже не на укрепления, а на сам город. Несколько уцелевших после первого налета зенитных постов выпустили свои ракеты и даже сбили два-три самолета, но это было каплей в море. Десятки бронированных машин пикировали на город и обрушивали на него лавину огня и разрушений. Ракеты и бомбы безошибочно находили свои цели - вокзалы, заводы, больницы, школы и большие жилые дома. Буквально на глазах город исчезал с лица Земли - вместе с населением. Командир единственного уцелевшего звена истребителей ПВО - может быть, последнего в стране - бессильно наблюдал за происходящим в бинокль с маленького замаскированного аэродрома совсем рядом с городом. Он не тешил себя мыслью, что остался незамеченным. Скорее всего его просто не стали брать в расчет - что могут сделать три самолета против сотни?
Следующая волна штурмовиков сбросила химические бомбы. Над полыхающими кварталами поползли оранжевые клубы. Город зачищали перед подходом сухопутных войск, чтобы избежать случайных вспышек героического сопротивления.
Соблюдая полную тишину в эфире, три истребителя одновременно поднялись в воздух. Они успели сбить четыре штурмовика, прежде чем их разнесли в клочья.

Двое на корабле повернулись друг к другу. Во взглядах обоих светилась глубокая печаль.
- Знаешь, - нарушил тяжелое молчание высокий, - мне кажется, наш отвергнутый брат тут не при чем. Хоть он и был негодяем…
Его собеседник махнул рукой, соглашаясь.
- Я предлагаю пойти поговорить со Стариком, пока не поздно, - сказал он. - Попробуем отвлечь его перспективой работы в какой-нибудь новой галактике.
Высокий с сомнением посмотрел на него.
- Ты думаешь, он еще ничего не видел? - мрачно спросил он. Друг не ответил.
И все же они решили пойти.

- Ты же понимаешь, Мики, - словно сквозь туман доносился голос Киллмаера, - я не занимаюсь благотворительностью. Только по доброте душевной я одолжил тебе пару доз, но теперь настали трудные дни, и пора возвращать долги. У тебя есть деньги, Мики?
Мики с трудом понимал, что ему говорят. Все мышца тела сводило жестокой судорогой, голова раскалывалась, внутренности пылали адским огнем. Каждый толчок сердца отзывался ударом раскаленного кинжала в мозг, расшатывая и без того помутневший рассудок. Если он не получит дозу в ближайшее время, ему крышка. Сквозь кровавую плену, застилавшую глаза, он видел побелевших от ужаса родителей, которых связывали телохранители Киллмаера. Киллмаер проследил за взглядом Мики и усмехнулся.
- Ладно, Мики, даю тебе последний шанс. Ты получишь свою дозу. Только сначала тебе придется немного развлечь меня. - Он огляделся и принес из кухни топорик для разделки мяса. - Избавь меня от этих старых пердунов, и это - он показал Мики пакетик с желтым порошком, - твое.
Мики взял топорик и на негнущихся ногах подошел к родителям.

- Входите. - Сидевший на кресле в центре огромного зала не обернулся, но его слова были слышны даже в самых отдаленных уголках корабля. - Я знаю, зачем вы пришли.
Двое вошли, согнувшись в почтительном поклоне. Прежде чем они успели заговорить, вновь раздались гулкие слова.
- Не хочу огорчать вас, но ваша просьба смешна. Как я могу бросить их? - Он кивнул в сторону планеты. - Они мои дети.
- Не только они, Всемогущий, - чуть осмелев, возразил высокий.
- Но они - первые. И лишь они созданы мной по образу и подобию моему. - Слова были преисполнены гнева и скорби. - Но почему? Как? Как они сумели превратить себя в ТАКОЕ? Смотрите! - и он властно взмахнул рукой.


В шесть часов он опустил железные шторы, запер дверь книжного магазинчика и неторопливо двинулся к дому, опираясь на легкую, но прочную трость — прошлогоднее падение с велосипеда обернулось неудачной травмой. Жил он неподалеку - на соседней улице. На перекрестке его остановил патруль. Старший офицер в чине капитана козырнул.
- Ваши документы.
Хозяин магазина протянул паспорт. Капитан быстро пробежал документ глазами.
- Согласно паспортным данным вам пятьдесят три года. Это верно?
Букинист кивнул, предчувствуя нехорошее.
- Вы превысили возрастной ценз на три года. - Капитан расстегнул кобуру.
- Позвольте, - холодея, возразил букинист. - Насколько я знаю, ценз - шестьдесят лет!
- Поправка была принята позавчера. Сожалею. Надо чаще слушать радио. - Капитан отдал короткую команду, и один из патрульных сбил букиниста с ног ударом приклада. Капитан дважды выстрелил упавшему в голову, достал список и сделал в нем аккуратную пометку.
- У нас еще тридцать два адреса на этой улице, - сказал он своим подчиненным, забрасывавшим труп в подъехавший самосвал. - Если управимся до вечера, все получат увольнительные на сутки.
Патруль подошел к следующему дому.


Двое втянули головы в плечи под неистовым взглядом. Они достаточно хорошо знали своего владыку, чтобы заметить признаки надвигающейся бури.
- Я не верю, что мои дети могли пасть так низко! - Сейчас он принял свой любимый облик - грозного старика с белой бородой и горящим взглядом, наполненным бесконечной мудростью. --Не могли… Без посторонней помощи. И я знаю, кто этот добровольный помощник! Прииди, САТАНА!
В зале возник некто. Он почти ничем не отличался от двоих, жавшихся к дверям, за одним исключением - его одежда, как и густая шевелюра, и оперение могучих крыльев, сложенных за спиной, была угольно-черного цвета. На его лице блуждала саркастическая усмешка.
- К вашим услугам. - Он отвесил ироничный светский полупоклон. - Кто-то меня звал, или мне послышалось?
- Да, я звал тебя, порождение зла. Я звал тебя, дабы призвать к ответу и покарать, ибо злодеяния твои немыслимы! - Взгляд старца пылал, а от его голоса, казалось, колеблются основы мироздания. Впрочем, так оно и было. В частности, голубу планету захлестнула волна природных катаклизмов - ураганы, землетрясения, извержения вулканов в одно мгновение уничтожили множество городов и сел. Двое у двери непроизвольно потянулись к рукоятям огненных мечей, невидимых глазу, но тем не менее всегда висевших у них на поясах. Однако их двойник в черном не шелохнулся и даже не изменил выражения лица.
- Нечего на меня орать, - спокойно сказал он, глядя старцу прямо в глаза. - Прибереги свою дешевую театральщину для тех, на кого она действует. И перестань швыряться беспочвенными обвинениями. Если тебе интересно, то я не имею ни малейшего отношения к превращению твоих любимчиков в гнусных скотов. СТОЯТЬ!!! - рявкнул он двоим, двинувшимся к нему с мечами, и голос его также сотряс пространство. - Хоть вы и братья мне, но умом не сильны. Все, на что вы способны - это плясать под его дудку. Вот и пляшите, только не забывайте, кто из нас старше! - Он резко вытянул руку, и мечи превратились в длинные ивовые прутья с нежными зелеными побегами на концах.
Старец задохнулся от ярости.
- Как ты смеешь… Ты, ты… Предатель!
- Как я смею? Нет, вы только послушайте, как возмущен этот ханжа! Похоже, пришла пора расставить все по своим местам. Ты ведь никому не рассказывал, почему я стал таким? - Он раскинул свои черные крылья. - Никто так и не узнал до сих пор правду? Правду о том, почему был проклят Люцифер?
- Ты поплатился за свою гордыню, и я вижу, что ты ничуть не изменился! - с ненавистью произнес высокий.
- О, верный пес тявкает на врага своего хозяина? Ты тоже не изменился, Гавриил. Как и наш молчаливый брат. Сомневаюсь, что вы мне поверите, но правду надо произнести - вдруг слово все-таки и есть дело?
А ты что молчишь, Всемогущий? Неужели тебе нечего сказать? Тогда скажу я. Нравится тебе или нет, но во всем виноват ты! Ты и больше никто!
- Всему приходит конец, - прервал его старец, - и даже моему терпению. Проклятый, ты осмеливаешься обвинять меня?
- Ну да. А как ты собираешься наказать меня? Я ведь уже проклят! - Люцифер засмеялся. - Как иронично, не правда ли - твое всемогущество ограничивает само себя: ведь ничто не может быть ужасней твоего проклятия. Но ты, наверное, жаждешь услышать объяснения? Кстати, когда-то тебе уже доводилось слышать их. Только вот ты не пожелал их понять.
Итак, братья мои, Михаил и Гавриил, настал и ваш черед узнать правду. Я, ваш брат, был проклят не за гордыню. И пошел я против воли Вседержителя не из жажды власти. Неужели вы думаете, что я возжелал занять его место? Разве я похож на идиота? Нет, я был проклят за то, что был добр к ним, - он показал на голубую планету. - Что же ты молчишь, Всемогущий? Тебе нечего возразить? Теперь ты понимаешь, что я был прав? - Люцифер посмотрел в лицо старцу, и тот отвел взгляд. - Странное дело, мне полагается торжествовать, но чувствую лишь боль. Боль всех умерших, живущих и еще не родившихся на этой голубой планете, боль их страданий. Ведь все они знают - хотя большинство и неосознанно - что ты покинул их. Как может быть счастливым существо, от которого отвернулся Творец? Ты создал их, ты лелеял их, провозгласил царями природы, ты лишил их свободы воли, чтобы уберечь их от малейшей угрозы, ты превратил их в своих кукол - и проклял меня, когда я вступился за них, когда я потребовал дать им возможность идти своим путем. А когда они все же взбунтовались, ты вышвырнул их вон, словно мусор! Так что же хочешь от них? Что можно ожидать от выброшенных за борт рая? Обернись назад, если не веришь. Посмотри, что они творили, творят и будут творить - во имя Твое!

… Объятые пламенем города… Дикие крики ужаса и гибели, кровь, гарь, трупы. Смуглые защитники, падающие один за другим и неумолимо надвигающиеся на них жуткие закованные в броню всадники в плащах с нашитыми крестами, не щадящие ни женщин, ни стариков, ни детей…
…Костры, пылающие по всей Европе… Костры, на которых страшной смертью погибают ученые, врачи, поэты… Мрачные монахи с окровавленными руками. ""Цель оправдывает средства"". Бесчисленные пытки, доносы, доносы, доносы…
…Концентрационные лагеря… Химическое оружие, лагеря уничтожения, газовые камеры. Миллионы убитых, замученных людей. Невероятная деловитость убийц, наладивших производство матрасов из волос жертв. Невероятное лицемерие журналистов, расписывающих спустя двадцать лет палачей как ""примерных христиан"" и ""защитников духа нации"".
…Атомное оружие… Радиоактивные пустыни на месте больших городов. Беспощадные армии мародеров, штурмующие превратившиеся в укрепленные плацдармы островки цивилизации. Кислотные болота вместо озер и внутренних морей. Неизменный рост процента кошмарных мутаций, постепенно становящихся нормой…

- Ты отвернулся от них, и они осиротели, - тихо сказал Люцифер. - Они не выдержали этого. Тех, кто верил, оказалось слишком мало. - Он подошел к старцу и положил ему руку на плечо, взглянув в блестящие от слез глаза. - Когда-то мы были друзьями, Всемогущий. Когда-то ты прислушивался к моим советам. Сейчас я не стану тебе ничего советовать. Ты сам знаешь, что нужно сделать.
- Да, - прошептал Бог. - Я знаю.
И сказал он: Да будет тьма!
И стала тьма.