Десять лет от любви до ненависти

«Странная штука – жизнь! Вечно она толкает нас туда, куда нам совершенно не хочется», – подумала я и подняла голову. Колготки с ажурными вставками смотрелись великолепно.

Я сняла перчатки, предохраняющие от затяжек, и придирчиво оглядела себя.

Зеркало отразило брюнетку, чьи пышные формы никак не вписывалась в современные стандарты красоты. Ну и чёрт с ними! Порода в людях, как и в лошадях, определяется статью. Слава богу, с ногами мне повезло, да и руки как у пианистки. С осанкой тоже всё в порядке, за что спасибо танцам и маме, которая в детстве не давала мне горбиться.

Платье, имеющее насыщенный зелёный цвет, и стильные украшения, выбранные в результате долгих примерок, завершили наряд. Я снова посмотрела в зеркало. Порядок! Скромно и со вкусом. Как раз то, что нужно. В конце концов, я иду на свидание с предполагаемым мужем, а не с бойфрендом.

«Господи! Какой ещё муж?» – тоскливо подумала я и мозг, очнувшись от спячки, тут же начал предлагать пути отхода. А что? Может, на самом деле остаться дома? В конце концов, от расстройства желудка никто не застрахован. Недавно один из наших сотрудников хлебнул водички из-под крана и через полчаса его увезли на скорой.

Но я тут же представила, что ждёт меня завтра, и собрала волю в кулак. Если сейчас дать слабину, то потом не оберёшься попрёков от родителей. Во мне закипело раздражение. В конце концов, если им так приспичило иметь внуков, то нужно было подумать об этом заранее и не ограничиваться одним ребёнком. Впрочем, злиться бессмысленно. Это беда родителей, а не их вина. Если бы не достижения науки, научившейся разводить детей в пробирке, я бы тоже не появилась на свет.

Короче, я надела пальто и отправилась на свидание, устроенное родителями. И хотя спутник жизни нужен мне как рыбе зонтик, но ради спокойствия предков чего только не сделаешь.

Поездка в троллейбусе, набитом людьми, и безликое заведение, где было назначено свидание, не прибавили хорошего настроения. Вдобавок распроклятый суженый-ряженый отчего-то опаздывал. Я убрала заготовленную улыбку и, сняв пальто, села за стол.

Народу было мало. В самом уединённом месте зала сидела парочка, полускрытая искусственной пальмой; затем женщина неопределённого возраста и четверо подростков, которые ели мороженое и с отсутствующим видом пялились в экраны мобильников. Вот тебе и живое общение! Интернет — это проклятие моих современников. Сбоку от меня сидел ещё один посетитель, и я повернула голову. Симпатичный парень. Судя по роскошному букету, у него тоже назначено свидание. Он улыбнулся, и я слегка кивнула в ответ.

Можно было сразу же уйти, но для очистки совести я решила немного подождать и заказала себе кофе, а затем и вовсе достала нетбук. Воскресный день, спешить некуда, к тому же вдруг стало интересно поглядеть на ту, что придёт к моему соседу. Судя по вздохам, его пассия тоже запаздывала.

Я с головой ушла в онлайновую переписку, как вдруг что-то заставило меня поднять голову и посмотреть на двери.

Девушка соседа – я не сомневалась, что это она – оказалась совсем не такой, какой я её себе представляла. Отчего-то мне виделась девица с криминальными наклонностями, а тут куцее серое пальто, бесформенный лиловый беретик и на лице ни грамма макияжа. Да! Придти в таком виде на свидание можно только в одном случае, если парень не просто не нравится, а тебя тошнит от него.

Но и здесь я ошиблась. Девушка пробежалась глазами по залу и, наконец, посмотрела в нужную сторону. Она растеряно улыбнулась, и вдруг её личико вспыхнуло такой радостью, что я поспешно отвела взгляд и снова уткнулась в экран нетбука. Не знаю, как кому, а лично мне всегда неловко смотреть на влюблённых. Возникает примерно такое же ощущение, какое испытываешь в компании безнадёжно больных. Помочь нельзя, остаётся лишь посочувствовать.

Увы, повезло не только моему соседу.

– Привет, Катюшка! Давно ждёшь? – развязано вопросил не слишком трезвый мужской голос, и я подняла голову.

Фотография не врала, Лаврентий действительно хорош собой. Вылитый голливудский коп – мужественный красавец, верный до гроба идеалам звёздно-полосатого. Ему бы работать актёром или моделью, а не за кульманом сидеть.

– Здравствуйте и прощайте, господин архитектор.

Я сложила вещи в сумку и поднялась, собираясь уйти, но Лаврентий снял с вешалки моё пальто и бросил его на стул, стоящий позади.

Вот ведь бесцеремонный болван!

– Катя, подождите, не уходите! У меня уважительная причина для опоздания. Честное слово! – воскликнул он, трезвея прямо на глазах.

– Верю, но меня это не интересует, – сказала я, и направилась к своему пальто, но Лаврентий преградил мне дорогу.

– Катя, но что вам стоит выслушать меня?!

Терпеть не могу, когда давят на жалость! Ладно, посмотрим, что будет дальше.

– Хорошо. – Я вернулась на место. – Только учтите, что бы вы ни сказали, это ничего не изменит.

Лаврентий сразу же расцвёл.

– Это в вас говорит обида, – сказал он, обретя прежнюю самоуверенность, и сел напротив.

Да! Теперь я вижу, что в его жилах течёт солидная доля грузинской крови. Как истинный горец, он не считал нужным скрывать своё восхищение и нахально пялился на меня.

Ну, ладно, дружок, сейчас посмотрим, насколько тебя хватит!

– Вы правы, я действительно немного сержусь. Поэтому предлагаю не ходить вокруг да около и сразу же перейти к делу. Поскольку я являюсь пострадавшей стороной, то будет справедливо, если я первая приступлю к расспросам, – сказала я и, водрузив на нос очки, достала ручку с записной книжкой.

– Ого! Да вы строгая, как учительница!

– Нет, как будущая жена. Итак, если мы намерены пожениться, то я должна знать, что вы можете мне предложить. Скажите, у вас есть своё жильё?

– Да.

– Отдельное или вы живёте с родителями? – уточнила я.

– Живу с родителями, – не сразу ответил Лаврентий.

Ну, вот! Стоило перейти к меркантильной стороне бытия, и с его лица пропала улыбка.

– Значит, нет, – резюмировала я. – Тогда скажите, какой у вас доход.

– Стабильный, – попробовал отшутиться он.

– Уже хорошо, но я хочу услышать от вас конкретную цифру.

На загорелом чисто выбритом лице промелькнуло раздражение. Ах ты, боже мой! Какие мы все из себя самолюбивые!

– Оклад в сорок штук устроит вас или нет?

– Нет! – отрезала я. – Когда я уйду в декрет, этого не хватит даже на еду и одежду. Если уж мы собираемся создать семью, то первым делом нужно подумать о детях. Не так ли? Между прочим, их воспитание само по себе уже немалые деньги. Затем нам придётся копить на жильё и машину, – я призадумалась. – Нельзя также забывать про медицинские страховки, они жрут немалые деньги. И да! Ещё родители. Они тоже нуждаются в нашей поддержке. Пенсия мизерная, а они – живые люди и тоже хотят жить, а не выживать. Значит, помощь им выльется в довольно круглую сумму. Вот и посчитайте, какая должна быть зарплата, чтобы вы могли обеспечить нормальную жизнь своему будущему семейству.

Лаврентий уставился на меня во все глаза, но я не дрогнула. Знаю, дружок, правда без прикрас редко кому по вкусу.

Поняв, что с таким же успехом можно пытаться смутить каменного сфинкса, он, наконец, отвёл взгляд и с любопытством посмотрел на парочку за соседним столом. Они тоже обсуждали планы на будущее. Ну да, дом на Луне звучит хорошо, вот только зачем он нужен? Да и бассейн с дельфинами, висящий в воздухе, далеко не самая практичная вещь. Ох уж эти мечтатели! Вечно они витают в облаках, и при этом не знают, как дотянуть до ближайшей зарплаты.

– Ну и сколько вам нужно денег для счастья? – поинтересовался Лаврентий крайне скучным голосом.

– Минимум сто тысяч, – сухо сообщила я и встала из-за стола. – Не берите в голову, господин архитектор. Лично от вас мне ничего не нужно. Единственно, верните моё пальто. Будьте столь любезны.

– Нет, я не буду столь любезен! – неожиданно рявкнул Лаврентий. – Сядьте, Катя! Разговор ещё не окончен! Вы узнали, что хотели, теперь моя очередь!

Ого! Вот это темперамент! Кое-кого не стоит задевать за живое. Я напустила на себя чопорный вид.

– Не вижу смысла. Особенно, когда разговор ведётся в подобном тоне.

Да! Судя по лицу, упрямство не только моя фамильная черта.

– Ладно, спрашивайте, – разрешила я, видя, что так просто будет не отделаться.

– Сколько вам лет? – начал Лаврентий свой допрос.

Считаю глупым скрывать свой возраст, когда и так видно, что не старуха.

– Тридцать, – ответила я без раздумий, хотя до юбилейного события было ещё одиннадцать месяцев.

– Старая дева!

– Если вас это смущает...

– Сидите! Я ещё с вами не закончил!

Я пожала плечами. Не закончил, так не закончил.

– Ваше образование?

– Дважды высшее. Юридическое и экономическое.

Лаврентий скривился.

– Стандартный образовательный набор современных барышень, как правило, оплаченный родителями.

Ишь ты, господину архитектору не нравятся мои дипломы! Главное, что они меня кормят, к тому же кормят неплохо.

– Всё? – осведомилась я, начиная уже сожалеть, что сразу не ушла.

– Готовить умеете? – вопросил Лаврентий и зачем-то сунул руку в карман пальто.

При этом на его лице появилось такое выражение, что я забеспокоилась. Насколько я припоминаю мамину болтовню, он из интеллигентной семьи, значит, до крайностей не должно дойти. С другой стороны, кто поймёт, что у него на уме. Горцы живут по своим законам и не важно цивилизованные они или нет.

– Умею, – сказала я, насторожённо глядя на него.

– Что ж, будем надеяться, что вы не лжёте.

И тут глаза Лаврентия засияли смехом.

– Катя! Да вы не бойтесь, я не причиню вам вреда!

Он вытащил руку из кармана и разжал пальцы. На его ладони лежала алая бархатная коробочка. В форме сердечка.

– Что это?

– Неужели не ясно?

Вот это да! Впервые мне делают предложение на первом же свидании. Я взяла коробочку и нажала на крохотную защёлку. Внутри действительно лежало обручальное кольцо. Да ещё какое! Розовое золото и самый крупный бриллиант из тех, что мне доводилось видеть. Во всяком случае, воочию. А какая изумительная работа! Явно сделано на заказ.

Кончиками пальцев я коснулась кольца. Щедро! Слишком щедро. Всё говорит о том, что оно предназначалось не мне, а счастливой избраннице Лаврентия. И то верно, он слишком хорош, чтобы быть свободным. Ум, внешность, перспективная профессия – всё при нём. К тому же он честолюбив и вряд ли остановится на достигнутом. Судя по желанию и умению одеваться, его материальные затруднения носят временный характер.

Интересно, чем вызвано его импульсивное предложение? Не иначе как местью девушке, чем-то обидевшей его, хотя нельзя исключить влияние родителей. Ведь отец у него грузин и вроде бы занимает немалую должность в бюрократии нашего города. Наверняка в их семье царит ещё тот домострой.

– Не боитесь, что я соглашусь? – сказала я, и забавы ради надела кольцо на палец.

Ба! Что я вижу! Да это же Братец Лис, угодивший в собственную ловушку. Такая трогательная смесь гордости и отчаяния, что не передать словами.

Ладно, хватит мучить парня. Я вернула кольцо на место и отодвинула футляр.

– Спасибо, но я не могу принять ваше предложение.

Лаврентий убрал кольцо в карман и снова воззрился на меня.

– Почему? – хмуро вопросил он.

Господи, он ещё и сердится! Будто я не видела, как он обрадовался моему отказу. Кажется, я даже услышала пение пандури и бодрый стук даиры.

Что ж, пусть по-прежнему считает меня меркантильной стервой.

– Я уже говорила, ваш доход не соответствует моим требованиям.

Тогда Лаврентий развалился на стуле так, как это умеют делать только мужчины. Он смотрел на меня так, будто приценивался к товару.

– Ну а если я скажу, что сорок тысяч это в долларах, а не в рублях? – сказал он с едва уловимой тенью презрения.

– Жаль, господин архитектор. Я думала, вы умней. Если вам нужна продажная девка, то вы обратились не по адресу.

Я достала косметичку и стала неспешно поправлять макияж. С непроницаемым выражением на лице Лаврентий наблюдал за мной. Пусть смотрит, плевать на приличия! Мы друг другу никто.

На этот раз он мне не препятствовал и я, наконец, воссоединилась со своим пальто. Прежде чем выйти из кафе, я обернулась и посмотрела на счастливую парочку, парня в инвалидной коляске и девушку с сердцем настоящей Золушки.

Что ж, в жизни тоже встречаются сказки.

Я шагнула за двери, и на смену электрическому безвременью пришёл ранний осенний вечер.

Либерта! Господи, как же хорошо! Ощущение свободы в чём-то сродни счастью.

Солнце клонилось к западу, и окружающий мир тонул в его золотом мареве. Мало того, в воздухе витал ощутимый привкус чудес. Так бывает, когда ангелы покидают свои небесные чертоги и спускаются на грешную землю.

По дороге мне встретился ухоженный садик, и я помахала стайке воробьёв, которые умолкли при моём появлении. Стоило остановиться, и птахи вновь расчирикались. Видимо, крылатые тётушки возмущались моей бесцеремонностью. Правда, их племянники были не столь категоричны и осуждали меня не столь рьяно. Один плутишка подлетел совсем близко и вопросительно чирикнул. Я порылась в сумочке и развела руками.

Воробей улетел, и я снова зашагала к остановке такси.

Что ни говори, а жизнь проста и бесхитростна. Все сложности мы изобретаем сами. Порой там, где нужно поставить точку, мы упорно рисуем запятую. Совсем как один глупец, что не понимает слова «нет» и идёт следом за мной.

***

Лаврентий взял меня за руку и насыпал на ладонь крошки печенья.

– Впредь не морите бедняг голодом. Ах да, забыл! У воробьёв нет даже мизерной зарплаты в сорок тысяч деревянных. – Он развернул меня к ближайшей уличной скамейке. – Не возражаете, если мы сядем и продолжим беседу уже на свежем воздухе? Заодно расскажете, чем я не устраиваю столь расчётливую мадмуазель даже при зарплате в сорок тысяч зелёных.

Я возвела очи горе.

– Может, уже хватит?

– Нет, не хватит! Вы ушли, и даже не попрощались! – запальчиво проговорил Лаврентий и, спохватившись, улыбнулся. – Извините, я не хотел на вас кричать.

– Ладно, давайте объяснимся до конца.

Мы дошли до скамейки, и я поискала взглядом воробьёв.

– Сыпьте прямо здесь, – посоветовал Лаврентий. – Они сами прилетят.

И в самом деле, стоило рассыпать печенье, и маленькие плутишки запрыгали у наших ног. С задорным чириканьем они на лету выхватывали крошки у неповоротливых голубей и те, оставшись с носом, утробно ворчали.

– Итак, Катя, что скажите в своё оправдание?

Господи! Я ещё должна оправдываться? Ладно, терпение, только терпение, как говаривал винтокрылый мошенник своему другу Малышу.

– Видите ли, Лаврентий, деньги это ещё не всё.

– Я догадался.

– Не перебивайте.

– Хорошо, не буду.

– Так вот, я могу ещё смириться с тем, что мой избранник не успешен в делах, но ни при каких обстоятельствах я не свяжусь с тем, за кем тянется хвост из бывших подружек. Как показывает практика, некоторые из них пылают жаждой отмщения, и лично я не хочу заполучить кислотой в лицо. Назовите это трусостью, мне всё равно.

– С чего вы решили, что я донжуан и у меня масса бывших подружек? – возмутился Лаврентий.

Не похоже, что он лжёт. Что ж, тем хуже для меня.

– Может, толпы нет, но одна девушка у вас совершенно точно имеется. Вот идите и помиритесь с ней, а затем отдайте кольцо его законной хозяйке.

– Не могу. Она вышла замуж.

– Сочувствую.

В общем, нечто такое я уже предполагала. Я покосилась на Лаврентия и поспешно отвела глаза. Утешитель из меня никакой, а он выглядит так, будто вот-вот заплачет. Пора делать ноги. Я нетерпеливо глянула на часы.

– Простите, но я опаздываю на деловую встречу.

Лаврентий недоверчиво глянул на меня.

– Катя, сегодня воскресенье.

– Клиенты считают, что юристы должны работать без выходных.

– Понятно. Тогда идём, я поймаю вам такси.

Сев в машину, я назвала адрес и закрыла глаза. Слава богу!

Через полчаса я уже была дома и нежилась в ванне – отходила душой и телом от идиотской встречи. Всё! Больше никаких свиданий по сговору. Финита ля комедия.

Ха! Я не знала, с кем связалась!

Прямо на следующий день Лаврентий явился к моим родителям и заявил, что согласен жениться. Не знаю, что в нём взыграло: гордость или охотничий азарт. Отказа он не принял и взял меня в плотную осаду. Дождём посыпались билеты в театр и кино, на спортивные состязания и на выставки. И это не считая приглашений на приёмы и пикники.

Как могла, я противостояла его напору – где ложью, где хитростью. Пробовала прятаться, но безуспешно. Вскоре моё «ненавижу тебя» он уже воспринимал как приветствие. Тогда я сменила тактику. Но липовый жених сделал ноги, как только ему объяснили, кто положил на меня глаз. После этого я пошла на крайние меры и заявила, что смертельно больна. В результате лишь жутко перепугала родителей. После консилиума врачей, которых Лаврентий притащил ко мне на дом, пришлось объясняться ещё и с ними.

Господи! До сих пор как вспомню, так вздрогну. Такая стыдоба! Врачебное заключение содержало обширное описание симптомов моей загадочной болезни, с частыми рукописными вставками типа: «ха-ха-ха!», «ну и фантазия!», «вот врёт!». В графе «диагноз» было написано «симулянтка!» и жирно подчёркнуто. Из лекарств мне рекомендовали принимать по капле совести три раза в день. И хотя позже выяснилось, что развесёлая банда эскулапов это всё хорошие друзья Лаврентия, мне от этого ничуть не легче.

Да, нелегко приходится мошенникам! Я и не подозревала, насколько велики их моральные издержки.

Через пару месяцев я устала изворачиваться и твердить «нет» и решила, что настало время для серьёзного разговора.

Лаврентий явился по первому зову. Тянуть было ни к чему, и я сразу же взяла быка за рога.

– Порезвились и хватит! Я никогда не выйду замуж. Ни за тебя, ни за кого-либо другого! – выпалила я с раздражением.

– Почему?

– Потому! Думаешь, я не вижу, что задела твоё самолюбие! Оттого ты не даёшь мне проходу!

– Это не так, – отозвался Лаврентий и с блаженным стоном растянулся на диване. – Устал как собака, пока лазил по этажам! На стройке бардак, а заказчик иностранец и требует, чтобы подрядчики соблюдали технологический процесс. Какое там! Материалы барахло, сплошная пересортица. Рабочие – хорошие ребята, но ни бельмеса по-русски. Скоро сам начну учить таджикский, надоело объясняться на пальцах.

– Лавр! Ты слушаешь или тебе всё равно? Ну конечно же, тебе всё равно! Как я сразу не догадалась!

– Котёнок, не скандаль, лучше завари чаю. Столько цементной пыли наглотался, что до сих пор сохнет в горле.

Серый налёт на одежде и волосах подтверждали, что он явился прямо со стройки. Усталое лицо и покрасневшие глаза говорили то же самое. Ладно, я не изверг.

– Держи полотенце и марш в ванную! Чай получишь потом.

– Спасибо!

Во взгляде Лаврентия светится благодарность и то желание, что ясно без слов. Ну нет, даже не мечтай, я с тобой в ванну не полезу. Я вздохнула.

– Иди уж, пока я не передумала!

Он исчез в ванной, и я взялась за щётку, нужно почистить его одежду. После нескольких энергичных взмахов из кармана пиджака выпал мобильник. Я глянула на дверь ванной. Нет, нельзя! Это как читать чужие письма.

Но не зря говорят, что от судьбы не уйдёшь. Так уж вышло, что я совершенно случайно нажала какую-то сенсорную кнопку навороченного гаджета, и по его экрану поплыли кадры беззвучного видео. Я оторопела. Это же Алёша и съёмка сегодняшняя! Слава богу, он жив и здоров! О Господи! Как жаль, что тётя Люба не дожила до этого счастливого момента! Она так убивалась, когда пришло извещение о том, что её единственный сын, лейтенант Трифонов А. Д., пропал без вести в зоне боевого конфликта. Что случилось и где искать Алёшу, об этом в извещении не было ни строчки.

Звук! Где звук?.. Да что б тебя! С ума сойдёшь, пока разберёшься, что к чему в этом чёртовом телефоне!.. Фу! Наконец-то, нужная комбинация!

Тишину комнаты рвёт ревущая музыка и громкие мужские голоса.

– Леший, держи пиво! За возвращение! Десять лет это срок!

– За возвращение! Спасибо, мужики! Слушайте, а как там Катька Смирнова? Она замужем?

– Нет, брат! Катька не замужем.

– И с кем она путается?

– С Лаврентием Китовани. Да ты его знаешь. Помнишь Бешеного Горца? Он учился в школе на Каменной горе. Поговаривают, что скоро его отца переведут в Москву. Давид, отец Лавра, здорово пошёл в гору. И то, солидный мужик! Почитай, весь наш город держит под своей рукой. Так что будь осторожен, если хочешь снова с ней замутить.

– А стоит? Катюха и раньше не была худышкой. Небось, разжирела, как корова. Кавказцы любят толстых, а я не очень.

– Не греши, брат! Катька – королева! К ней многие подкатывали, да только она всем давала от ворот поворот. Конечно, шалавит, но чтобы серьёзно, ни-ни! У Лавра тоже нет шансов. Говорят, что она до сих пор тебя не забыла.

– Ну, так я старался!

В полной прострации я слушала мужской хохот и скабрёзные шуточки. Горло перехватил спазм, и я стукнула телефоном по столу. Я стучала всё сильней и сильней, чтобы выколотить льющуюся оттуда мерзость.

Опомнилась я лишь тогда, когда Лаврентий отобрал у меня остатки своего гаджета. Он потащил меня на кухню и, пошарив по холодильнику, силой заставил выпить успокоительное, а затем напоил горячим чаем. После этого, закутанная в шерстяной плед, я сидела у него на коленях и он, баюкая меня как ребёнка, что-то пел по-грузински. Протяжно и грустно. Видимо, это был его реквием по любви.

Я заглянула ему в лицо и невесело улыбнулась.

– Что, похожа на побитую собаку? Ничего не говори! Сама знаю! – горло снова перехватил спазм. – Спасибо, что платишь добром за зло. На первом свидании я сбежала, хотя видела, что ты нуждаешься в моём утешении. Прости!

Лаврентий коснулся губами моего лба.

– Вы, женщины, слабые создания. Вас нужно и должно прощать.

На душе так погано, что очень хочется обнять его и зареветь. Да не просто лить слёзы, а завыть в голос, чтобы выплеснуть распирающие меня гнев и горе. Но вместо этого я покидаю его объятия.

– Будет лучше, если ты оставишь меня одну.

– Ты как? – забеспокоился Лаврентий.

– Неужели расстроишься, если я умру? – съязвила я и подошла к окну.

Ну вот! У меня драма всей моей жизни, а на улице благодать: ярко светит солнце, и счастливая ребятня кричит, как оглашенная. Они снова построили снежную крепость и обстреливают друг друга снежками. Никакой чуткости ни у народа, ни у природы! Нет, чтобы небо затянули тяжёлые свинцовые тучи и стёкла плакали дождём, а люди ходили с похоронными лицами.

– С ума сошла? Не вздумай! – сердится Лаврентий, и я немного оттаиваю.

– Иди уж! Я не такая идиотка, чтобы расставаться с жизнью из-за какого-то ничтожества, – успокаиваю я его.

Сказать легко, исполнить трудно. Подлость и предательство – страшные вещи. Особенно, когда они исходят от того единственного человека, что был дорог твоему сердцу ни много ни мало, а целых десять лет. Поначалу я несколько раз ловила себя на том, что стою на подоконнике, готовая отправиться в последний полёт. Спасибо Лаврентию. Каждый раз он незримо вставал на моём пути. Да и по жизни редко оставлял одну.

Когда немного отпустило, я ревела как белуга. Особенно, по ночам. Кстати, до сих пор не знаю, как выглядит загадочная белуга и отчего она ревёт, но очень ей сочувствую.

Спустя месяц мы сыграли свадьбу.

Не думаю, что мужу легко. Он выбрал себе нелёгкую долю. Когда у обоих вместо сердца одни осколки, легко натворить бед. Кстати, видела бывшую девушку Лавра. Красивая и добрая. Такую есть за что любить, и я очень надеюсь, что она не разрушит наш брак. Мы и так ступаем по тонкому льду, – ведь настоящую любовь не так-то просто выбросить из сердца.

Трифонов снова уехал из города. Мы так и не встретились, а жаль. Я хотела бы заглянуть ему в глаза, а после спросить, когда он стал циничным подонком. Не верю, что Алёша всегда был таким. Думаю, это всё война. Будь она проклята! Ведь она калечит не только тела, но и души людей.

***

Да! Какой-то неотчётливый хэппи-энд у моей истории. Будто снова стоит запятая, а не точка. А что делать? При всём нашем желании невозможно предугадать, что ждёт нас завтра или за ближайшим поворотом. И то верно. Ведь жизнь прожить – не поле перейти.

S.S. Санкт-Петербург.

В редакции от 04.08.2019 г.