Машенька

Мария изучала записи в телефонном органайзере, часто поднимая голову и посматривая на беззаботно играющую Нину. В глазах гордой мамы: самая аккуратно причёсанная и красиво одетая девочка на всей игровой площадке. Только бы не испачкалась - через несколько минут им нужно уходить, чтобы успеть на кружок рисования.

Машенька, конечно, тоже сидела рядом. В неизменном поношенном платье. Когда-то оно было нарядным. В сине-белую клетку с кружевным воротничком. Сейчас больше напоминало половую тряпку. Руки и ноги девочки покрывали синяки и ссадины. На грязной исцарапанной мордашке виднелись следы слёз. Руки Машенька прижимала к животу, но кровь просачивалась между детскими пальцами. 

- А ведь ты убьёшь её. Так же, как меня.

Мария ненавидела этот плаксивый упрекающий голос. И немножко боялась. "Я не убийца", - подумала женщина.

- Да? А это что? - Машенька развела руки, показывая глубокую кровоточащую рану. 

Мария устало прикрыла глаза. "Я не убийца. А ты слишком много болтаешь для мёртвой."

- Да уж, отличная жизнь! - огрызнулась девочка. 

Требовательно зазвенел телефон, напоминая, что пора идти. Машенька вздрогнула, словно получила пощёчину и исчезла. Мария надеялась, что навсегда, но на самом деле не очень в это верила. 

Нина играла вблизи и должна была услышать сигнал, но побежала к горке и начала взбираться по лесенке. Женщина сжала губы, недовольная таким поведением. Сегодня вечером они обязательно поговорят на эту тему. Сделав соответствующую пометку в расписании, Мария позвала:

- Нина, нам пора. 

- Ещё чуть-чуть!? - в глазах Нины мелькнуло что-то, заставившее мамино сердце на миг болезненно сжаться. Но Мария знала: когда-нибудь дочка скажет ей спасибо за всё, что делает для неё мама. Кружок рисования, уроки фортепиано, танцы и занятия французским для дошкольников. А ещё здоровое питание, игры на свежем воздухе, чтение вслух. Всё самое правильное из самых солидных книг о воспитании. Ничего для себя - всё самое лучшее дочке.

- Ты же сама знаешь: Изольда Михайловна не любит, когда опаздывают. 

- Хорошо, - Нина вздохнула совсем не по-детски и спустилась с горки. Мария пошла в направлении автобусной остановки, девочке приходилось бежать, чтобы не отстать. Им вслед раздался негромкий жестокий смешок.

Вечером уставшая Нина начала ныть: 

- Зачем чистить зубы? Не хочу! 

- Что за капризы? Надо. 

Тут же, потирая плечо одной рукой - другую она всё ещё прижимала к животу - появилась Машенька. 

- Знаешь, как больно от всех этих "нужно", "надо" и "необходимо"? - пожаловалась она, плюхаясь на кремовый диван. Мария недовольно поморщилась, хотя понимала, что следов не останется. Не на диване. 

- А ещё "важно" и "быстрей", - продолжала девочка, - они жгутся, посмотри... - Машенька вытянула ногу, нагло демонстрируя отвратительный пузырь от ожога на голени.

"Это не честно. Ты нарочно меня мучаешь", - подумала Мария, направляясь в ванную, чтобы проверить, хорошо ли дочка почистила зубы. Потом ровно пять минут читала вслух одну из "правильных" сказок, напоследок спела песенку-колыбельную на английском. Машенька сидела тихо. Она любила, когда читали. Только, не так хорошо воспитанная, как Нина, она всегда требовала в конце:

- Ещё, ещё!

"Обойдёшься", - подумала Мария, понимая, что и это, наверное, причиняет негодяйке боль. Сама виновата. Нельзя быть такой чувствительной.

- Мама, - пробормотала Нина, засыпая, - ты нашла Сплюшку?

"Надо же, ещё не забыла", - удивилась мама. 

- Ещё нет. Спи теперь. 

Любимую плюшевую сову девочки Мария спрятала на антресоли неделю назад. Нина всегда таскала Сплюшку с собой, и мятая старая игрушка выглядела просто отвратительно. Про себя мама называла её "Соплюшкой". Да и пора Нине взрослеть, в следующем году в школу, не идти же на первый звонок с замусоленным любимцем. 

- А помнишь Топку, оранжевого медведя? Я по нему до сих пор скучаю, - не унималась Машенька.

"Не помню. Отстань." 

- Врёшь! Всегда и снова. Ты лгунья и убийца! 

"Замолчи! Закрой свой рот! Ты просто лентяйка и дурочка. Ты такой..." - Мария запретила себе думать дальше. 

Машенька, естественно, не знала, когда лучше промолчать. 

- Что? Струсила? Так я договорю: ребёнок. Мария вздрогнула и поникла. 

- Больно? - холодно спросила девочка. - Мне всегда так от твоих слов. А это ведь не я сказала. Ты убила меня из-за Олега. И где он? 

- Да заткнёшься ты уже когда-нибудь? - бессильно прошептала Мария. Было слишком поздно, лавина болезненных воспоминаний уже погребла женщину под собой. 

Старше Марии, солидный, надёжный, неплохо выглядевший Олег всегда немного пугал её. Они познакомились на банкете фирмы, в которой работала Мария, Олег оказался одним из влиятельных партнёров. Он умел красиво ухаживать, это льстило. Не то, чтобы она влюбилась, но никого другого в её жизни не было, а все говорили, что Олег - прекрасная партия. 

После свадьбы Мария переехала к нему и только тогда, на фоне быта, распознала, какими разными людьми они были. Неуверенная и неопытная, она внушила себе, что с ней что-то не так. 

- Что ты читаешь? Мария, ты же взрослый человек. Давай договоримся - ты бросаешь свои сказки, а я посоветую тебе разумные книги. И она послушно перестала читать любимое фэнтези, вечер за вечером мусоля какую-то "хорошую" книгу, выбранную Олегом. Однажды он принёс издание на английском и, узнав, что жена владеет языком недостаточно, сухо бросил:

- Учи, - и записал её на курсы.

По телевизору они смотрели только новости и информативные передачи, никакой тупой "голливудщины" ранее так любимой Марией. Муж решал, как ей одеваться и что есть, на корню пресекал попытки внести в суровую квартиру немного уюта. Другу детства Топке, естественно, пришлось убраться. Мария даже тайком всплакнула. Но она искренне верила, что Олег делает её лучше. 

- Когда же ты повзрослеешь? - бурчал он, если Мария прибегала домой с мокрым волосами, потому что не любила зонты. Когда подкармливала приблудного котёнка. Когда покупала мороженое и ела на ходу ("Если так хочется, почему не сесть в кафе как цивилизованный человек?"). 

Мария старалась "соответствовать", ей просто в голову не приходило, что можно возразить. Когда Олег ушёл к другой, Мария долго и некрасиво ревела. Не из-за разбитого сердца, а от несправедливости.

- Я всегда поступала так, как хотел ты! 

- Именно. Я устал воспитывать тебя. Ты такой ребёнок, - напоследок равнодушно объяснил Олег. 

Когда выяснилось, что Мария беременна, Олег пообещал платить щедрые алименты, но от развода не отступился. 

- После того, как он убрался, незачем было продолжать делать мне больно! В этот раз Мария даже обрадовалась голосу Машеньки - он вернул женщину в реальность. В здесь и сейчас, когда Мария поступала взвешенно и правильно, оберегая дочь от ошибок, которые допустила сама.

- Ты хуже Олега, - покачала головой Машенька. 

- Что случилось? - в дверях стояла сонная Нина и с испугом смотрела на заплаканное лицо мамы.

- Ты чего не спишь? - Мария быстро размазала следы слёз по лицу. 

- Мне страшно без Сплюшки... Почему ты плачешь? Ты тоже устала спешить, мама?

Для Марии не было новостью, что слова могут причинять боль. "Откуда у ребёнка такие мысли?"

- Ребёнка? - переспросила Машенька. - Я же говорила, что ты убьёшь её. Посмотри! 

На миг Мария действительно увидела, как осунулось лицо Нины, под глазами залегли чёрные тени, а на коже проступили кровоподтёки. Капельки крови застыли на свежей царапине, неизвестно откуда появившейся на щеке. Мария мигнула, и всё исчезло... Кроме чувства неправильности происходящего. 

- У неё ещё есть шанс, - Машенька стояла позади Нины и обнимала её за плечи. Совсем тихо добавила: 

- А, может, и у меня...

Час спустя счастливая дочка спала, прижимая к себе потрёпанную Сплюшку. Мария забралась с ногами на диван и ела ложкой сгущёнку прямо из банки. По телевизору фоном шла какая-то американская комедия. Неприятно звякнул телефон, напоминая о планах на следующий день. Мария колебалась ровно одну секунду, прежде чем зайти в соответствующее меню и нажать на "Сброс настроек до заводских установок". Им нужно было начать заново. Довольно хихикнула Машенька. Рана на животе перестала кровоточить.