Дракон

Вечно лежать без движения

может не только мертвый.

А в странные эпохи даже

смерть может умереть.

Говард Филлипс Лавкрафт

«Зов Ктулху»

Пусть холод скованной реки

Взбодрит измученное тело,

Чтобы рассветные лучи,

На землю высыпав несмело,

Надеждой душу обогрели,

Уставшим членам дали сил.

Чтоб мы смогли, чтоб мы сумели

Загнать врагов на дно могил.

Беру свой меч, и тяжесть стали

Напоминает, что я жив,

Что путь, который мы избрали,

Был труден, долог, но не лжив.

В крови врагов мы обретем

Столь долгожданное спасенье,

Пусть сердце праведным огнем

Горит сейчас без промедленья.

Я подниму над головой

Свой окровавленный клинок

И вновь отправлюсь в бой.

Я буду рад, что превозмог

Свою усталость, свою боль;

В кровавом зареве взлетит

Под небеса победный вопль –

Валькирий огненных магнит.

И, рассекая плоть врагов,

Я путь к победе проложу,

Отбросив тяжести оков,

Клинок тяжелый удержу.

Вот и пещера впереди,

Она таит источник Зла.

Я знаю, прячется внутри

Почти не мертвая змея.

У входа поджидает он,

Как смоль чернеет чешуя, -

Большой Эбеновый Дракон.

Чернее тьмы, опаснее огня.

Но, возвышаясь надо мной,

Дракон лежит не шевелясь,

Не мертвый, но и не живой.

Едва раскрыта его пасть,

Сквозь частокол зубов текла

Неиссякаемым потоком

Густая черная смола,

Своим избравшая истоком

Сердце древнего дракона.

Но не смола это, я знал;

Ни вздоха не издав, ни стона,

В глаза чудовища взирал.

Они распахнуты, а взгляд

Былым сознаньем не сверкает.

Огнем глаза уж не блестят.

Меня дракон не замечает.

Его душа давно почила,

Но тело – магии реликт –

Смерть самолично захватила

И тьму страдания плодит,

И изливается смолой

Из чрева ящера в пещере;

Течет горячею рекой

Чрез человека, через зверя,

Огнем безумия горя,

Стремясь былое возвратить.

Но Эра Магии прошла,

Ей этот день не пережить.

Все завершится здесь, сейчас!

Но почему мне тяжело,

И почему из моих глаз

Сочатся слезы, а нутро

Скрутило тяжестью вины?

О, Боже, Боже, почему

Меня избрал, направил Ты

В пещеры этой темноту?!

Зачем назначил палачом,

Что уничтожит навсегда

Своим безжалостным мечом

И Магию, и чудеса?

Я не хочу и не хотел

Брать эту ношу на себя.

Ну почему я уцелел?

Пускай другой войдет сюда…

Но я по-прежнему один

В пещере сумрачной стою,

Перед величием былым

Благоговением дрожу.

Не слышу криков, звона стали;

Война осталась позади,

Все ее ужасы пропали.

Весь мир исчез, и только мы –

Дракон и жалкий человек –

Остались вдруг наедине,

Секунды, длящиеся век,

Переживаем в полутьме.

Я знаю, нам не избежать

Судьбы печального финала,

И тщетно было призывать

Молитвой Господа из зала,

Где орды воинов в хмелю,

Воздев наполненные кубки,

Победный гимн всегда поют,

Забыв былое и проступки,

Что привели на этот бал

Дорогой смерти и убийств,

Но в славе и тепле похвал

Без отвлекающих витийств.

Я сжал дрожащею рукой

Эфес тяжелого меча.

Воздел его над головой

И, в ужасе крича,

Пронзил последнего дракона

И Смерть ожившую внутри,

Что отравляла беззаконно

Собою все, что смело жить.

Едва иссяк источник Зла,

Дракон тот час окаменел.

Осталась черной чешуя,

А я главою побелел.

Последний взгляд, и отвернувшись

От черной глыбы ухожу,

Ни разу так не оглянувшись,

В рассвет разбивший темноту.

Но мне известно: впереди –

Ждет честь и слава, и почет,

И песни с именем моим,

И в сердце будет только лед,

Что не растает никогда,

Что душу холодом иным

Скует навеки, навсегда,

А я терзанием своим

И не посмею поделиться

Ни с кем из смертных, лишь она,

Лишь Смерть, что устремится,

Мною сраженная и зла,

Меня в объятья заключить,

С ума сходя от нетерпенья,

Поймет и сможет растопить

Тот лед, что будет без движенья

На мое сердце тяжким грузом

Давить все будущие годы,

Который будет мне обузой,

Что пронесу через невзгоды

И через радость ей к ногам.

Мою вину о крахе мира

Преподнесу ее мечтам,

Словно подарок для кумира,

О крахе мира, коим он

Был до прихода человека,

Когда Порядок и Закон

Писала Магия для света.

Сомнений нет, она возьмет

И мой подарок, и меня,

Лишь только время подойдет,

Когда растает жизнь моя.

Когда она придет за мной,

Я вспомню сумрак и клинок,

Омытый кровью и слезой,

Забытый в камне, что живет.

Пока мы помним чудеса.

Пока в душе мы их храним,

Нас будут помнить небеса –

Дракон останется живым.