Черта

Дурацкая мечта, ей-богу, – билет в один конец. Кто хотя раз в жизни не мечтал о таком подарке? Заманчивая перспектива оказаться там, где тебя никто не знает, где нет знакомых улочек и старых, обгаженных голубями, памятников. 

Вот мой личный билет… трется в кармане о потрепанную обложку паспорта, будто мечтает сродниться и стать одним целым с пронумерованными листами, делающих из никого – человека, территориальную единицу. А за спиной кроха рюкзак с вчерашней булочкой, выглаженным бельем и одиноким свитером, связанным из овечьей шерсти тем, кто уже давно живет лишь в памяти других. На том пожитки и заканчиваются. Ветер же сегодня особо лютый и колючий, что мне аж, в некоторой степени, совестно за свою стойкую ненависть по отношению к шарфам и шапкам.
Ровно за пять минут до отправки к платформе подкрадывается мой экспресс. Он плывет по рельсам с мастью лодки, идущей по воде от легкого толчка гребли, – без гудков, скрежета колес и мощного дуновения холода. Никакой романтики. Перед самым моим носом железная кабинка открывает двери, выпуская из освещенного отверстия проводницу в форме старого неуклюжего образца, с нахлобученным на голову беретом. Толпа стягивается к ней, образуя тесную нервную очередь, а я же оказываюсь за приделами нее. Пожалуй, я выкурю завалявшуюся за ухом сигаретку и обожду в самом конце «змейки» людей и их багажа. Дым, выпущенный моими легкими, и тот создает больше атмосферы путешествия, нежели стоящий перед моим носом поезд. Хотелось бы мне представить, что мне достался билет на Хогвартс-экспресс и я навсегда прощаюсь с обыденной жизнью, приветствуя феерический мир магии и приключений. Увы и ах… Я не сплю и этот жесткий мир – единственная реальность на ближайшие сотни километров.
Я поистине радуюсь, когда мое место оказывается у окна. Темень на дворе, метет пурга и ничего не видно, но я могу наблюдать за снежинками, разбивающимися, как бедные птицы, о стекла. Эта картина гораздо привлекательней той, что внутри салона: однотипная всегда и при любых раскладах – пассажиры смакующие, с раззявленными ртами, яйца и котлеты на ночь глядя. Тем более, что у меня лишь одна булка, оставленная на утро, а в желудке давно крутит от голода.
Двери закрываются, и мы отправляемся в путь… Дорога к черте, к границе. Во многих странах есть такие поселки, которые ведут в другие страны, только переступи через огород к соседу-куму. Возможно, он отправился именно в такое место, гонимый страхом и желанием жить вне объятий автомата. А ведь у нас был общий кот, маленькая квартирка в центре города и красивые мечты, отложенные на потом. Теперь между нами голос оператора: «Абонент временно недоступен. Оставьте свое сообщение…» бла-бла-бла. О, как я устала после пресловутого сигнала молиться, после команды – говорить с собой … С надеждой, что я веду не монолог, а диалог, просто ответ до меня не доходит из-за неизвестных мне обстоятельств.
Возможно, я останусь на этой незримой черте, займу какую-то небольшую коморку и устроюсь в ближайший кабак официанткой, а, может, как некоторые отчаянные, попытаю счастье и вознамерюсь незаконно пробраться на ту… другую сторону. Я не знаю, где его искать, где попытать свое счастье. Фартовая ли я, или одна из миллиона неудачников по жизни? Он должен был хорошо спрятаться, чтобы никто не смог отыскать, и лишь я одна, знающая его полжизни, способна предугадать его шаги наперед. Есть скверная возможность посмотреть, настолько сильна любовь… нужны ли ей деньги, ответы, прикосновения, уверенность в верности. Или она способна пережить все унижения и сохраниться в своем первом расцвете чувств.
Впереди двадцать четыре часа дороги и остановка на переулке ответов. Трудности или обыденность, любовь или так… влюбленность…
Об этом я подумаю потом, когда закончится булка с повидлом и перестанет греть дырявый свитер…