Легенда о русалке

Как стемнеет, в саду вишнёвом, он будет ждать её. И напевая, к вечеру всё успевала, и с первой луною к нему, в сад, под вишенки. А там так пьянит травяной аромат, и пока не выпадет роса, она с ним, с любимым. И только с первыми петухами домой, где петли водой поливала и на цыпочках на свою половину спать. А мать слышала, вздыхала. Не ровня мы ему в мыслях было и до рассвета глаз не смыкала.

«А пришлют ли сватов?» — сомневалась.

Не к добру в тот день ворон над домом кружил. Заныло сердце у матери. «Горе — печаль к нам ломится».

Только Меланья беды не слышала, скотину поила да песни пела, вечера ждала.

Пид стрихою ластивкы, ластивкы,

Щастям дивочим, звабылы, звабылы.

Кохання жаданого прынеслы, прынеслы,

Любощам гниздечко завелы, завэлы.

— Не ходы, доню, с любчиком стоять, сердце мне беду кажет.

— Да, что вы, мамо, он же любит меня, обидеть не сможет.

А у её милого печаль душу рвет, слезой исходит, не уговорить ему отца на сватанье к Меланье. Непреклонен отец: «Не ровня нам она, нищая и думать забудь, и волю мою отцовскую выполни. А невесту тебе я богатую на дальнем хуторе сыскал.

Не мог он против воли отца пойти. И в тот вечер её как огнем отметил:

— Прости, моя любонька. Не могу я против отца пойти. Не будет нам с тобою счастья.

— Любчику, губишь ты меня. Жить не смогу без тебя.

— Не плачь мое серденько, нету нам воли своей. Смиримся и в памяти оставим любовь нашу.

После слов его горьких ветер листьями печальную песню пел, месяц слушал — тоскою в тучах таял.

Нэ вбериг ты мылый любоньку,

Тож довику жытымеш спомыном.

Спомыном кохання першого.

Сывыною щастя втратого.

Обнявшись застыли, и туман печалью их укрыл. Окаменела Меланья. Душа сгорела и пеплом над вишнями от слов горьких.

— Прощай моя любонька. Голубка милая. Не могу я с тобой быть, тому воля родительская.

И ушел. Растаял в тумане.

— Ох лю-ю-бчи-и-ку — вслед ему стонала.

»Как же мне теперь без тебя? Ох, мамко люба, ох, мамко, ридненька, отчего же не слушала, про беду не верила. Говорила мне, что богатые они, не ровня мы им. Да не послушалась я."

Ой де ж тии ластивкы, ластивкы,

Що щастя прынеслы, та й пишлы.

Змусылы мене плакаты, плакаты,

Долю мою проклялы, проклялы.

Обида горькая наполнила Меланью и в душе её поселилась. Что же ты, любчику, со мною сделал, зачем сердце мое разбил? Зачем ноченьки до зорьки со мною стоял? Зачем душеньку мою отобрал, и унес с собой, а меня покинул. Пустая я теперь. Зачем мне жить?

Стучало сердечко крылом сломанным и не видела, не слышала ничего Меланья, отчаяние мысли увело. Нет мне места здесь. Мамко, прости меня. И побежала к озеру. Дорогу не смотрела. Ноги в кровь ободрала, да боли не знала. И только месяц заплакал, как в озеро ушла.

Побигла за вербы до риченькы.

Там на дни выру

глыбоко,

Прыйняла темна вода

дивоньку.

Заховала скрывджену

доленьку.

Постепенно отходя ото сна, она вспоминала, что уже нет давно её любимого, и что не было их свадьбы, и что свою судьбу она закончила в этом озере.

Плаче, плаче вербонька з берегу.

Там у прирви водному, водному,

Покынула свою матинку, матинку,

Опалена кривдою дивонька.

И она до последнего цеплялась за остатки сна в надежде не просыпаться и быть там, с любимым. Но весеннее тепло настойчиво тормошило её, возвращая в этот мир.

Скоро наступит жаркое лето, и на озеро придут люди, и опять среди них будет тот, кто напомнит его, и она не удержится и погубит. А потом долгой осенью будет оплакивать себя и его, и не находить покоя. Но придёт новое лето, и она опять будет искать, высматривать.

Ой як холодно дивоньци, дивоньци.

Все блукає її душенька в глыбыни, глыбыни.

Там у выру темному, поночи, поночи,

Маеться серденько скрывджене, скрывджене.

Время летит быстро, и на берегу уже веселые компании, смех, шутки и, как всегда, в кустарниках укрывшиеся парочки в поисках любви. Она всегда наблюдает за ними. Её тянет к ним желание узнать, что не успела — ведь кроме робкого поцелуя она ничего не познала, и потому с жадной ревностью наблюдала за влюблёнными. А потом впадала в ярость, пугала их и долго плакала, вспоминала своего любимого.

Как-то в один из тёплых летних дней услышала весёлый детский смех и, осторожно вынырнув в камышах, увидела, как на берегу рядышком сидели мальчик с девочкой и босыми ногами каламутили воду. Девочка думала о чем-то своем и мечтательно смотрела на дальний берег озера, а мальчик не отводил от неё восхищённых глаз.

И вдруг, поддавшись внезапному порыву, поцеловал её, и испугавшись, быстро отпрянул. Но девочка не обиделась. Она улыбалась. Мальчик осмелел, и спросил, придёт ли она сюда завтра, на что девочка, не отводя скучающего взгляда от дальнего берега, кокетливо ответила, что подумает.

На следующий день к вечеру русалка ожидала их прячась в камышах. Но пришел только мальчик. Он сидел на берегу и в нетерпении вскакивал при малейшем шорохе, но девочки не было. Вскоре совсем стемнело. Мальчик загрустил, застыл взглядом на дальний берег. Русалка подплыла к берегу и прячась в камышах тихонько прошептала: " Она не любит тебя" Мальчик вздрогнул, оглянулся, никого не увидел. Сжал кулачки и обращаясь к озеру громко прокричал: «А я все равно буду ждать её, и завтра, и послезавтра, и всегда!!!” И развернувшись убежал. Больше русалка его не видела. Шли годы, русалка уходила в сон, где с любимым в саду вишнёвом любылась, и месяц им свидетель был. А лето во снах бесконечно было. И опять, как и сотни раз прежде, пробуждение весной вносило смятение её душе. И не было ей покоя до следующей зимы.

Однажды летом русалка услышала голоса на берегу, необычный разговор заинтересовал ее. Она подобралась к берегу и спрятавшись в камышах увидела пожилую парочку. Женщина сидела на лавочке и смотрела на дальний берег, а мужчина рядом не отводил от нее влюбленный взгляд. Они о чем-то тихо говорили, но русалка не слушала, она узнала их. Это были повзрослевшие тот же мальчик и та же девочка. Настойчивость и преданность мальчика всколыхнула что-то в русалке и она поняла, что любовь — это великий Дар и не важно, любят ли нас в ответ. Осознание этого растопило камень обиды в её душе, и она стала свободной. Ей стало легко и радостно, и она устремилась к своей любви, к своему любимому.

Ой лечу я ластивкою, зустричай.

Тебе знайду мыленькый, зачекай,

Будемо кохатыся,

так и знай.

Те що було гиркого,

забувай.

И озеро вдруг вспыхнуло особым светом — русалки не стало.