Мексиканская дженга 18+ (часть вторая)

Берт бежал вслед за Джулией, проклиная Мануэля, его банду и всех на свете отмороженных девиц. Он вмешался в поступки Джулии только один раз, когда она попыталась взять на прицел старого индейца, сидящего за рулем допотопного рыдвана. Это случилось через полчаса после того, как они сошли с поезда. На их счастье, старик не заметил «Беретту», которую Берт вырвал из рук Джулии и спрятал за пояс. Две тысячи американских долларов не только позволили избежать кровопролития, но и заткнули рот индейцу не хуже самого надёжного кляпа. Народ в окрестностях Тихуаны привык не задавать лишних вопросов. Несмотря на пафосные заявления властей США и Мексики, наркотрафик набирал всё большие обороты. Половина населения приграничных районов так или иначе участвовала в переправке в Штаты колумбийской дури и нелегальных мигрантов. Старик только внимательно пересчитал деньги, кивнул и протянул Берту ключи. Он бы дал ему и документы, но таковых у него отродясь не водилось. Заплаченная сумма вчетверо превышала цену его пикапа, так что он даже не стал выгружать из кузова кукурузные початки и канистры с бензином. Просто засунул руки в карманы потрепанных штанов и, насвистывая песню, зашагал к деревне.

Берт, позабыв о спутнице, угрюмо смотрел вслед индейцу, поэтому подпрыгнул от неожиданности, когда Джулия рванула из-за его пояса пистолет. Девица пребольно ткнула телохранителя в бок стволом и прошипела на ухо:

- Ещё раз прикоснешься ко мне без разрешения, отстрелю орешки!

Берту ничего не стоило вновь отобрать у ненормальной «Беретту». Тем более что проклятую суку стоило проучить, показать - кто здесь хозяин. Они достаточно далеко от деревни. Никто не услышит её криков.

Берт нехорошо посмотрел на Джулию и до хруста сжал кулаки. В глазах девицы не было страха. Она смотрела с вызовом, словно издевалась: «Ну, давай, засранец, покажи свою крутость!».

О том, что заставило его отступить, Берт не сказал бы никому. Картина, которую услужливо предложила ему память, была на редкость неприятной. Мануэль, вдоволь потешившийся с подругой Берта и отправивший её по рукам. Умоляющий взгляд Сандры и он, понурившийся и молчаливый. Босс любил устраивать испытания на преданность. И ещё любил хапать всё, что ему нравится. Берт молчал, потому что знал - от него ждут бунта. Малейшее подозрение, и его изрешетят как дуршлаг. А Сандру всё равно изнасилуют. Он молчал и тогда, когда узнал, что бывшая подруга исчезла из города. Возможно, уехала на север, возможно, покончила с собой.

Берт знал, почему Мануэль устроил ему это показательное унижение. Ещё он знал, кто его выдал. Целый год телохранитель ждал удобного момента, притворяясь сломленным и неспособным на месть. Зачем босс держал рядом с собой человека, который в любой момент мог перерезать ему горло? Надо было знать Мануэля Сааведра, чтобы ответить на этот вопрос.

С тех пор телохранитель избегал развлечений, до которых были так падки шестёрки босса.

Нет, Джулия ничем не напоминала тихую и молчаливую Сандру. Но он не смог её ударить. Вместо этого мужчина буркнул что-то невнятное и полез в кабину пикапа. Джулия хихикнула и еле успела прыгнуть на соседнее сиденье – раздражённый телохранитель вдавил в пол педаль акселератора, заставив драндулет заорать подобно мулу с колючкой под хвостом.

Когда пыль, поднятая колесами, стала оседать, со стороны деревни показалась чёрная туша джипа, сверкающая на солнце хромированным кенгурятником и блестящими накладками на зеркалах заднего вида. Пикап почти скрылся вдали, но острые глаза наёмника заметили крошечную точку на горизонте. Сантино не зря ел свой хлеб. Коренастый мулат много лет выполнял пикантные поручения Мануэля. Выполнял безукоризненно, так, чтобы комар носу не подточил. У него всегда были при себе лучшие средства наблюдения и, конечно, рация, настроенная на полицейскую волну.

В отличие от братьев Рамирес, он не полез в поезд. Сантино не любил рисковать. Если шестёрки не справятся, он доделает начатое уже в Тихуане. Или в другом месте. Выстрелом в спину. Тогда, когда убедится, что деньги у предателя. Возвращать украденное Мануэлю Сантино не собирался.

Ещё его немного смущала неведомо откуда появившаяся сообщница.

***

Они гнали машину весь день, стремясь уйти как можно дальше от станции, и только под вечер, усталые и голодные, остановились на ночлег в крохотной деревушке.

Повар, взяв изогнутый на конце прут с истёртой рукояткой, энергично перемешал угли в гриле. Искры огненнокрылыми мотыльками взмыли в темнеющее небо, а последние язычки пламени осветили напоследок лица редких посетителей открытого кафе.

Конечно, «кафе» – слишком вычурное название для деревенской забегаловки кантинас, представляющей из себя накрытую тентом площадку с десятком столов, деревянными лавками и грилем – местом работы мастера фахитос. Убедившись, что огонь пригашен, и угли равномерным слоем покрывают дно глиняной чаши, повар накрыл очаг металлической решёткой и принялся выкладывать на неё бекон, куриные грудки и говяжью вырезку. Целый букет ароматных запахов заставил тех посетителей, которые ещё не дождались своей порции,нетерпеливо заёрзать на широких лавках, принюхиваясь и роняя слюнки.

Джулия, урча от нетерпения, деловито перекладывала на круглый лист пшеничной тортильи тонко нарезанные ломтики фахитос, щедро пропитанные чили и гуакамоле. Берт уже перестал удивляться странному поведению своей спутницы. Деятельный и агрессивный характер Джулии успокаивающе подействовал на флегматичного телохранителя. Возможно, что свою роль сыграла привычка подчиняться. Он всю жизнь был у кого-то на побегушках и только один раз действовал по своей инициативе. Результат лежал в саквояже, что, несомненно, было хорошо, но в довесок к деньгам ему достались такие проблемы, что Берт уже начинал жалеть о своём поступке.

Повар в каком-то порыве запел неожиданно сильным и красивым голосом. Несколько посетителей кантинас поддержали его нестройными голосами. В этом маленьком мирке царило обманчивое спокойствие, которое погрузило Берта в полудрёму. Посидев с полчаса, он, расплатившись и прихватив саквояж, с которым не расставался ни на секунду, отправился в довольно приличный номер крошечного мотеля.

***

«Как ребёнка… Я провёл его как ребёнка!»

Сантино ухмыльнулся, наблюдая за тем, как «клиент», слегка пошатываясь, бредёт к мотелю. Ну что же, этой ночью Берти не выйдет из своего номера живым. Надо только дождаться позднего часа, когда шестёрка Мануэля уснёт покрепче. Себя Сантино шестёркой не считал. Он – свободный художник, работающий за вознаграждение, а не раб на галерах!

– Что такой интересный мужчина делает в этой дыре?

Увлёкшись наблюдением, наёмник не обратил внимания на подошедшую к нему подвыпившую девицу. Та с интересом проследила за его взглядом и хихикнула:

– Тебе нравятся мальчики? Ты так на него смотришь…

Сантино перевёл яростный взгляд на улыбающуюся нахалку.

– А не пошла бы ты…

Вместо того, чтоб обидеться, зеленоглазая шатенка протянула руку, коснулась гладко выбритой щеки наёмника, прошлась кончиками пальцев по мочке уха с простенькой золотой серьгой – Сантино любил выглядеть красиво и эпатажно.

– Жаль… У меня номер в этом мотеле. Мы могли бы неплохо провести время…

Проклятая шлюха действовала на нервы готовящемуся к делу наёмнику, но он, неожиданно для себя, кивнул и, приобняв хихикающую красотку, сам направился к мотелю, убедившись, что Берта уже не видно.

Номер был хоть и крошечным, но чистеньким. Чувствовалось, что хозяева очень заботятся о репутации заведения. Жаль, что к утру эта репутация сгорит синим пламенем.

Едва девица притворила дверь, как Сантино крепко ухватил её за волосы и сунул под нос здоровенный кулак.

– Ты что же, идиотка, думала, что я куплюсь на этот трюк? Вашими описаниями и кадрами с камер наблюдения пестрят все официальные сайты. Берт тебя надоумил?

Сантино вздрогнул, услышав заливистый пьяный смех. Она что, совсем его не боится? Свободная рука рванула отворот ковбойской рубашки, обнажая белую кожу. Он ловко обнажил Джулию до пояса, попутно выдрав с корнем крючки лифчика. Наёмника захлестнула волна желания. Скольких смуглокожих красоток он оприходовал там, в Колумбии – не счесть. Некоторых насильно. Но эта белая сука возбуждала его куда сильнее, чем крестьянские дурочки с кокаиновых плантаций. Она уже хохотала в голос, откинув голову, удерживаемая почти на весу железными пальцами Сантино. Он ещё крепче сжал мягкие локоны и прошипел:

– Я сделаю это грубо, и всеми способами, сука! А попробуешь позвать на помощь – сверну шею!

Рука нетерпеливо стаскивала джинсы и бельё, когда хохочущая шатенка ухитрилась укусить его в плечо. Укус был не сильный. Это было заигрывание, а не защита. Из того арсенала, что сводит самцов с ума ещё с каменного века. Пальцы разжались, и красотка, довольно урча, принялась расстёгивать рубашку, а затем и брюки наёмника, попутно осыпая Сантино поцелуями и покусываниями. На секунду наёмнику показалось, что между пальцев у Джулии мелькнуло что-то блестящее. Но он уже был не в том состоянии, чтобы думать о таких мелочах. Боль довела наёмника до экстаза. Он совсем потерял голову, когда особенно сильный укус заставил его взвыть и пинком отбросить от себя разошедшуюся девицу. Взглянув на своё бедро, Сантино не поверил глазам. Кровь хлестала ручьями. Он бросил полный ярости взгляд на Джулию, удерживающую в пальцах тонкий лепесток бритвы, сделал к ней шаг и упал, погрузившись в беспамятство. Наёмный убийца, много раз пускавший кровь своим жертвам, никогда и не рисковал, предпочитая действовать наверняка, поскольку с детства до ужаса боялся вида собственной крови. Вкупе с возбуждением это сыграло роковую роль. Шатенка щелчком отбросила крошечное и столь грозное оружие, и, встав на ноги, подошла к жертве. С трудом перевернув тяжёлое тело на спину, она брезгливо всмотрелась в погасшие чёрные глаза и удовлетворённо цокнула язычком.

***

Рассвет окрасил комнату в светло-серые тона. Проснувшийся Берт удивлённо уставился на прильнувшую к нему и сладко посапывающую Джулию. Он не помнил, чтобы они уходили в номер вдвоём.

Словно почувствовав его взгляд, красотка разлепила глаза и слегка улыбнулась.

– В моей комнате грязно и не прибрано, – оправдалась она.

Берт хмыкнул и поднялся на ноги. Ему сразу бросилась в глаза пепельница на столе. Там лежало что-то странное, непривычное глазу. Только подойдя ближе, бывший телохранитель понял, что это человеческое ухо. Серьга была ему знакома. Очень знакома….

– Твой приятель?

В зелёных глазах светилась всё та же неизменная усмешка.

Берт осторожно кивнул. Только теперь до него дошло, что спутница совершенно голая. Джулия делано взвизгнула и бросилась к своему чемодану, который перетащила ночью в комнату Берта. Натягивая салатовый топик, она буркнула:

– Извини. Он себя плохо вёл…