КРАСНАЯ ЛИНИЯ

Часть третья.

«СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ». (Служба. Женитьба. Поиск Себя. Ошибки Максима…)

Лучше пить нам вино и красавиц любить…!

И её и себя, до краёв напоить…!

И не думать о том, что уж было, иль будет…!

Ни мгновенья у Жизни, тебе, - не купить….

Максим.

= = =

ГЛАВА – 21.

«БЕСЕДА с ГЕНЕРАЛОМ – ШУТНИКОМ…».

В семь часов утра Максим проснулся. Ещё минут пять, почти не шевелясь, продолжал лежать в кровати. С неохотой выходил из сладкого состояния сна. Затем резко встал, сделал небольшую физическую разминку, и пошел в умывальную комнату. Когда вернулся в свой номер, аккуратно заправил кровать, начал одеваться.

Уже одетый по всей форме, посмотрел на часы. Время было без десяти восемь. К крайвоенкому на приём нужно было идти к девяти часам утра. У Максима в запасе было ещё вполне достаточно времени.

Выйдя во двор, он спросил у местного солдатика, который белой краской делал разметки на плацу, есть ли у них столовая, и если таковая имеется, то где она находится. Оказалось, ему никуда не надо было идти. Офицерская столовая находилась рядом, прямо на территории крайвоенкомата.

Не спеша позавтракав, Максим вышел из столовой, и поскольку время в запасе еще оставалось, чтобы просто как-то убить его, стал рассматривать всё, что попадалось на глаза. Здание, гаражи, строевой плац, незнакомых людей, снующих по своим служебным делам с важным и многозначительным видом. Всё вокруг было чисто и опрятно. Везде была видна подчеркнутая армейская аккуратность, всё было по казённому чисто выметено, выкрашено, ровно и деловито.

Без пяти минут девять Максим уже находился в приёмной краевого военного комиссара Ставропольского края. Немного волновался. Всё-таки впервые в жизни, он не только так близко увидит «живого» генерала, но и будет с ним разговаривать. Пусть в основном, ему, скорее всего, придётся просто отвечать на вопросы, которые ему будут задавать, но всё-таки сам факт предстоявшей беседы, уже впечатлял.

У Максима к генералу вопросы почему-то отсутствовали. Не было ни одного. А жаль…! Задал бы…!

В приёмной почти никого не было. Одна уже не молодая женщина, которая сидела на стуле и три офицера. Они стояли, хотя стульев свободных было много, и о чём-то тихо беседовали.

Максим, глядя на них, так же остался стоять. Садиться не решился. Да и форму мять не хотелось.

Ждать пришлось недолго.

У секретаря раздался внутренний телефонный звонок. Она молча выслушала, что ей говорили по телефону, положила трубку и спросила, глядя, почему-то именно на Максима. – Это Вы прибыли из Ростова…? Заходите, генерал ждёт Вас.

Максим постучал, открыл дверь и вошел в кабинет.

- Разрешите войти товарищ генерал…?

- Входи, входи лейтенант. Да я вижу ты просто орёл! По крайней мере, по внешнему виду. Проходи поближе к столу и присаживайся. Побеседуем с тобой. Зовут то тебя как…!?

- Лейтенант…- начал браво докладывать Максим, но закончить не успел, его перебил генерал.

- Я спрашиваю как твоё имя уважаемый…? Просто имя. Не нужно представляться по всей форме.

- Максим…, товарищ генерал…! – Максим вскочил из-за стола и вытянулся.

- Да не кричи ты так сильно...! В ушах звенит. И не подскакивай всякий раз, по поводу и без повода. Устав есть устав, его уважай и люби. Но старайся никогда не быть простым солдафоном. Всегда думай, а уж потом действуй. Уяснил…? Так, что сиди спокойно и говори нормально. Ты, наверное, полагаешь, что если генерал уже далеко не молод, так обязательно должен плохо слышать…?! Ничего подобного дорогой. Слышу я так же хорошо, как впрочем, и вижу. Запомни это хорошенько…!

Так значит, Максим говоришь…? Хорошее имя, редкое. Вернее, не так уж часто встречается в наше время. И самое главное, имя то твоё – военное…, уразумел сынок…?

Максим, стараясь, это делать незаметно, изучал кабинет и его хозяина.

Прямо перед ним, за большим тёмным, полированным столом, сидел уже пожилой, но, по всей видимости, еще вполне крепкий, седовласый мужчина в генеральской форме. Небольшие серые глаза, в которых отражалось понимание, спокойствие и многолетний жизненный опыт, смотрели на Максима изучающе - внимательно, и с какой-то грустной добротой. Но и в тоже время с едва уловимой, но всё же заметной насмешкой. Густые, седые, с лёгким оттенком синевы волосы, аккуратно зачесаны назад. Крупный нос, чуть длинноватый и загнутый, как у горного орла, но ни сколько не портящий его лицо, и немалый, довольно красивый рот с немного тонкими губами, как бы завершал достаточно колоритный портрет этого человека.

В общем, за столом сидел яркий представитель, как у нас говорят, национального меньшинства. Генерал был родом из небольшой республики Северная Осетия. Сыном немногочисленного, но очень гостеприимного и очень гордого, кавказского народа.

Он был участником Великой Отечественной войны. Максим, немного позже

узнает, что во время войны, этот седой генерал, а тогдашний курсант военного училища, в буквальном смысле слова спас знамя училища. Он вынес знамя на себе, обмотав им своё тело, под шинелью курсанта. На карту была поставлена его жизнь. Остался жив. Храбро воевал….

После войны, он был избран почетным гражданином города Орджоникидзе. Каждому воздается, по его труду и заслугам….

- Ну, рассказывай… – сказал генерал – Где учился, работал, где родился и жил, и где готов служить? И, пожалуй, самое главное, как ты собираешься служить?

Максим заметил своё личное дело, которое лежало у него на столе, и подумал: - «А ведь про меня, этот симпатичный дядя в генеральских погонах многое знает, но хочет выслушать и знать обо мне всё, от меня самого. Интересно ему, наверное!? Может, чего-нибудь наболтаю, приукрашу, привру. Он хочет меня понять без всяких посредников. Действительно очень интересно…. Другими словами, он просто хочет вычислить, и как говориться прокачать меня. Пустая затея товарищ генерал и трата времени. Мы не из болтунов, да и скрывать-то нам особенно нечего. И, тем не менее, сам то он, не считает, что попусту теряет время. А его, этого лишнего времени, у генерала, наверное, не так уж и много!».

Генерал нравился Максиму. Причем с первых минут. Нравился и своей гордой кавказской осанкой, и какой-то подкупающей степенностью в движениях, жестах, и своим как казалось Максиму, умением разговаривать, вести непринуждённую беседу. В разговоре не было напряжения, а тем более, характерного для многих военных, грубого армейского напора. И это, в разговоре генерала, с молодым лейтенантом, на данный момент, ничего собой серьёзного и достойного его внимания не представлявшим! Но при этом, беседуя с ним, Максим не чувствовал себя уж совсем каким-то незначащим пигмеем, и не ощущал на себе веса и давления золотых генеральских погон. На вопросы он старался отвечать кратко и внятно, без лишних и ненужных слов, но в тоже время довольно полно и обстоятельно.

Пройдёт какое-то время, и Максим только тогда, поймёт и по настоящему оценит все деловые и душевные качества этого незаурядного человека. Это действительно был командир, который по настоящему, не на словах, а на самом деле заботился о своих подчиненных, как заботится о своих детях отец, проявляя к их личной судьбе, неподдельный, живой интерес и принимая в ней самое активное и непосредственное участие.

Для Максима в жизни, он так и остался, и отцом и командиром.

Беседа с генералом подходила к её завершению.

- Ну, хорошо орёл…! – подвёл итог беседе крайвоенком – Хоть ты и родился на Урале, а не на Кавказе, но всё равно чувствуется, что орёл. На Урале они тоже рождаются…. Думаю, что я не ошибся в тебе.

Так, что не подкачай дорогой, и не подведи свою малую Родину. Ну и поскольку ты сказал, что готов служить там, где командование посчитает нужным, то мы, то есть это самое командование, и направит тебя туда…, - он сделал небольшую, но очень многозначительную паузу, и хитро прищурив глаза, через эти щелочки внимательно глядя на Максима, медленно, растягивая слова, закончил свою мысль – «Где Макар телят не пас. Слышал о таких местах…? А!? Кстати, как ты к ним относишься…?»

Максим с тревогой подумал про себя: – Ну, вот и начинается. Не было печали! Разозлиться что ли…? А впрочем, что это даст, кроме лишней головной боли? - но он внешне не подал и виду, и никак не прореагировал на своеобразный выпад генерала. Хотя внутри, под ложечкой, что-то противно заныло….

- О таких местах я, конечно, слышал, товарищ генерал, но, к сожалению никогда там не был и никогда их не видел. Было бы интересно на них взглянуть и познакомиться с ними непосредственно, как говорится, для расширения своего кругозора. Никакие там телята нас не смущают и особенно не страшат. При случае и необходимости, можем справиться и с телятами, да и с самим Макаром заодно тоже. Мы к этому привычные….

– Господи…! – с некоторым запозданием соображал Максим - Что я такое делаю, куда меня несёт? По каким таким кочкам? Ведь с удобрением могут смешать! И потом скажут, что так и было! Зачем по доброй воле, сам, в бутылку то лезу? Я же не джин какой-нибудь, чтобы там жить!?

- Ха-ха-ха… – вдруг свободно и раскатисто засмеялся генерал – Я смотрю, у тебя и чувство юмора есть, и за себя постоять можешь. Такое сказать генералу…! Надо же…! Но все равно молодец! В обиду себя не дашь. Характер имеется. Одно слово, Максим…! Воин, да и только. Ну да ладно. Шутки лейтенант в сторону, пошутили немного и довольно. Поедешь служить на Кавминводы. Есть такое местечко в нашем Ставропольском крае. Не знаешь про него…? Место неплохое. Даже можно сказать хорошее, курорт.

Хотя я думаю, что тебе лечиться еще рано. И так видно, что тебя здоровьем Бог не обидел. У тебя, сейчас должны быть другие цели и задачи. Вот к ним и стремись, и их старайся решать. Только правильно определи их. Это в жизни, очень важно. Сделать свой Выбор и определить правильно цель и к этой цели двигаться, всё, преодолевая на своём пути. Но идти, разумеется, не по головам своих товарищей. Это должно быть исключено полностью, раз и навсегда. Запомни это крепко лейтенант…!

Ну, так вот, там, на Кавминводах, в военкомате есть вакантная должность старшего лейтенанта. Её и примешь. Так что давай, вперёд Максим, Уральский орёл. Как говорится, с Богом. И удачи тебе в жизни сынок.

Только выйдя из крайвоенкомата, Максим почти физически ощутил дрожь в коленках. - Ну, и ну…! Вот тебе бабушка и Юрьев день! Вот тебе и непринуждённая беседа! – думал он – Это не у меня чувство юмора есть товарищ генерал, а это у Вас это чувство юмора имеется. И причём по полной программе! На всю мою бедную, и такую разнесчастную голову….

Хотя впрочем, чего я кипячусь, и уже второй раз за день, лезу в одну и ту же бутылку…? Уже даже самому не смешно. Ведь всё закончилось благополучно. Не загнали же во тьму тараканью, и на этом спасибо.

Посмотрим, что это за город на Кавминводах….

А генерал, действительно мужик классный. Большой психолог…! Даже не психолог, а душевный стратег...! Не каждый вот так мастерски, чуть ли не до наступления полноценного «оргазма…», может пощекотать нервы своему собеседнику.

Ладно, хватит об этом…. Сейчас добираемся на автовокзал, и вперёд «уральский орёл…», как говорил генерал, покорять новый, незнакомый курортный город.

Уже в автобусе, покачиваясь в такт неровностям на дороге, Максим своими мыслями был в Ростове. Он думал об Инне…. Инна была беременна. Она сказала ему об этом, перед самым его отъездом в Ставрополь. Сюрприз преподнесла так сказать! Когда он об этом узнал, он одновременно и обрадовался, и немного растерялся.

Всё-таки, как ни как, а такое случилось с ним впервые в жизни, и он, очень даже может стать отцом…. Шутка ли…?! Не каждый день им становишься. Хотя сам ещё дурак-дураком…! И самого ещё иногда нянчить надо.

А столько неожиданных проблем, столько забот, ответственности появится у тебя, папаша ты разнесчастный!

Потом, как Инне быть с учёбой в институте…? - размышлял Максим: – Вряд ли возможно, совместить такие вещи, как беременность, маленький ребёнок и учёба на дневном отделении вуза. А быть сейчас с ней рядом, тоже невозможно. Армейские порядки уже работают на полную почти мощность. Да и просить начальство только приехав на службу о том, что, мол, жена, или не совсем жена, беременна и ей нужна поддержка, тоже как-то несерьёзно.

Ещё по своей армейской, душевной простоте спросят…, - Ты, что акушер что ли…? Или бабка повитуха? Да мы живём в самой развитой стране мира, где самая современная и самая лучшая медицина! А поэтому и без тебя есть, кому роды принять, это их работа, а ты своё дело, как говорится, уже сделал. Тут ты уже молодцом оказался.

- Да…! - продолжал рассуждать Максим: - Вот и первые армейские ограничения свободы человека. Вот тебе твои розовые мечты, о звёздах на погонах, шампанском, цветах и женщинах. Не влип бы опять в нашу любимую армию, как кур в ощип, и действительно, в какой-то степени в кабалу, сидел бы сейчас в Ростове рядом с Инной, и голова бы ни о чём таком, не болела. А это ведь только начало…! А сколько всего такого впереди…? Никто не знает. И посоветоваться даже вроде как не с кем. Хотя, а ну постой, постой, дружище Максим…. Ведь Инна как-то говорила, что её родители живут на Кавказе и, кажется на этих самых Кавминводах…! Это можно сказать удача, а возможно и выход из положения. Да и найти их, наверное, будет несложно.... Городок то ведь небольшой. Вот с ними и надо посоветоваться. Но не сейчас и не без Инны.

Не заявишься же ты к ним в дом, и не скажешь, что, мол, я тот самый клоп вонючий, который совершенно случайно, без каких-либо задних и нехороших мыслей в моей пустой голове, сделал их любимую и единственную дочурку немного беременной. Извините меня великодушно мой новый папа и дорогая мамуля, но так уж вышло...! И поэтому сейчас, то, на что Вы родные уже мои, наверняка положили много сил и труда, а именно на учебу Вашей дочери в институте, под большим вопросом. Мол, не велите казнить, а велите миловать. Смотря, какие родители…? А то и по шее надавать могут. И что самое интересное, они будут абсолютно правы. Нет, этот вариант не подходит. Нужно идти к её родителям вместе с Инной. И посовещаемся и познакомимся заодно. Надо обо всех моих делах, или теперь уже наших, подробно написать Инне. У неё скоро каникулы, она приедет, и тогда все вместе мы всё и решим. Ну, вот и отлично…. - Выход из этой довольно сложной, как ему в то время казалось, житейской ситуации более или менее, и как говорится с Божьей помощью, но все-таки был найден.

И Максим, немного успокоившись оттого, что хоть какое-то решение всё же нашлось, на какое-то время отключился от волновавших его мыслей.

Он стал внимательно, и даже можно сказать с повышенным интересом рассматривать местный очень красивый , горный ландшафт, который невдалеке проплывал у него перед глазами, за окном бегущего, по серой дорожной ленте автобуса.

= = =

ГЛАВА – 22.

«ЗНАКОМСТВО с Л/Составом ВОЕНКОМАТА».

В этот же день, приехав по месту службы в небольшой курортный городок, который, кстати сказать, с первого взгляда очень понравился Максиму, как иногда с первого взгляда нравится женщина, он пешком, чтобы хоть мало-мальски познакомиться с городом, добрался до местного военного комиссариата.

Было около трёх часов дня. Он доложил о своём приезде дежурному по военкомату, который его попросил немного подождать, пока он созванивался и говорил по телефону с горвоенкомом.

Максим, от нечего делать, в это время, рассматривал помещение, где он находился. Почти все его стены были завешаны плакатами, стендами с военной тематикой, пестрящими крылатыми армейскими цитатами и выражениями агитационного и призывного толка. И на этих стендах и плакатах, розовощёкие молодые парни в армейской форме и с лицами разных национальностей, рассказывали о том, как хорошо жить в армии…. А на гражданке, мол, так, «тьфу, ерунда…», и что каждый юноша призывного возраста должен не «косить…» от армии, а наоборот прикладывать все силы, чтобы в неё попасть…. Это, вроде, как и будет являться выполнением гражданского и конституционного долга, перед нашей горячо любимой Родиной.

И почти на каждом плакате, как правило, внизу, но почему-то уже серой, неброской краской, была написана ссылка на статью Закона, «О всеобщей воинской обязанности», об ответственности за уклонение от службы в Вооруженных Силах. Дескать, если будешь выкидывать фортели или коники и делать что-то не так, - посадим на фик, или ещё на что-нибудь…! И ни куда либо, а в самую настоящую тюрьму. Вот и разберись тут…!?

С одной стороны убеждают, что лучше жизни чем в армии нет, а с другой стороны, если ты даже по своей собственной глупости откажешься от предлагаемой тебе лучшей доли, то мы тебе надаём по мордасам и упрячем в места не столь отдалённые. И выбора у тебя юный друг, никакого нет…

- Вот всё-таки интересно получается!? Ведь если там, так хорошо, как утверждают эти розовощёкие солдаты, то в таком случае, почему далеко не все поголовно туда стремятся попасть? А как раз наоборот, почти все поголовно, за редким исключением и под любым предлогом, стараются увильнуть от службы в армии. Почему…? Всё это, противоречит людской психологии. Народ не зря придумал пословицу, «Рыба ищет, где глубже, а человек где лучше. В худшем случае, где рыба…»! Таковы жизненные, законы общества, в котором мы все живём. Или нет…? Или возможно и то, что «всеобщий закон…» то, писан не для всех…! Ведь все эти молодые, подающие «большие» надежды, артисты, музыканты, художники, танцоры и т.д. и т.п., а короче говоря, вся эта, так сказать артистическая богема, богема «высокого» искусства, которая вроде бы напрямую не нарушая закон, этот же самый закон, писанный для «всех…», (в законе не говорится об исключении) очень даже свободно, без особого напряжения, обходит его…. То есть, попросту чхает на этот закон. Другими словами, при помощи не писаного закона, который якобы и в природе не существует, они тихонько, но со смаком плюют на писаный закон, о котором пишут и кричат везде и повсюду. Как тут не последовать их примеру…!? И поэтому, уже в свою очередь, глядя на этих «избранных», основная, «серая…» масса думает: - «Если вам можно? Тогда почему нам нельзя…!? Что, мы рыжие что ли…!?» - И начинается всеобщий, тотальный «откос…» и, причём далеко, не только в армии….

А не будь этих «проныр», не будь этого исключения из правил, правило, наверняка, работало бы, как часы! Ну, хотя бы, как часы «Победа…». Но ведь так видимо поступают не только с этим, конкретным законом! По всей вероятности, это происходит у нас, и со всеми другими законами, тоже…! И это, скорее всего, так и есть. Даже наверняка есть! Поэтому, у нас, очень неестественно, очень уродливо, и причём уже очень давно, мирно уживаются, эти два вида «законов…»! Писанные, для большинства…! Не писанные, для «избранных…». И отсюда становится ясно, почему эти броские, красочные призывы идти в армию и эта пословица не стыкуются…!? Получается разночтение. Вывод, по-моему, напрашивается только один. Или пословица неправильная…, или то, что говорится на этих плакатах, мягко говоря, не соответствует действительности. Иначе бы, эта ссылка на закон об ответственности за уклонение от службы, так невзрачно, но в тоже время внушительно – угрожающе не красовалась бы на плакатах. И получается, как в том анекдоте. – «Мне…, – говорил один фатально невезучий человек, падающий в океан на самолёте терпящим катастрофу и снабженный стюардессой свистком, для отпугивания акул: - Обязательно не повезёт. Мне попадётся, либо акула глухая, либо свисток без дырки…».

От этих грустно-философских мыслей Максима оторвал голос дежурного, который сказал, что военком ждёт его, и что ему нужно пройти в его кабинет для беседы с ним.

- Господи, Боже мой…! – подумал Максим. – «Когда эти беседы с большим начальством, наконец- то, закончатся. Уже вторая за сегодняшний день. Так и устать можно. Очень хочется надеяться, что полковник - горвоенком, не обладает таким тонким чувством юмора и уменьем щекотать нервы, как генерал – крайвоенком».

Зайдя в кабинет военкома, Максим доложил о своём прибытии.

В конце кабинета, возле окна, за своим рабочим столом, сидел приятной наружности полковник, лет пятидесяти, чуть с серым цветом лица и по всей вероятности не отличавшийся отменным здоровьем. Он встал из-за стола, чтобы поздороваться, и Максим увидел, что полковник довольно высокого роста, с немного излишней нездоровой полнотой. Он был несколько, медлителен в своих движениях, даже чуть заторможен, и, наверное, скорее всего, уже ко многим вещам, которые происходили вокруг него, относился спокойно и довольно безразлично.

Беседа тоже протекала, как бы соответственно состоянию здоровья или настроению полковника, вяло, без каких-либо всплесков, экспрессии и ярко выраженных эмоций. Ни шатко, ни валко, и поэтому, не очень интересно. Но Максим всё же понял, что военком человек мягкий и добрый, немного уже уставший, и ко многому в этой жизни привыкший. Видно болезни, донимавшие его, отнимали не только какую-то часть его жизни, но и сам интерес к этой самой жизни. Он выслужил в армии всё что мог и, наверное, по этой причине тоже, последнее время, он не столько служил, сколько просто дослуживал до пенсии. Он нередко поручал своему заместителю, - Максим увидел это позже,- выполнять свои обязанности, оставляя его за себя, а сам, то болел, то ездил на рыбалку, которую очень любил. Был он немного педантичен, по-доброму строг к подчиненным, никогда не злоупотреблял, или старался не злоупотреблять своим служебным положением и не заставлял подчиненных, особенно гражданских, выходить на работу в выходные и праздничные дни. Среди личного состава военкомата пользовался, в общем-то, вполне заслуженным авторитетом, уважением и, наверное, где-то даже любовью.

Узнав о том, что вопрос с жильём у Максима никак не решён и находится на нулевой отметке, он разрешил Максиму первое время пожить в военкомате. В комнате для отдыха офицеров, пока не определится и не решится эта проблема с более или менее постоянным для нового офицера местом жительства.

- Сейчас, я Вас представлю личному составу – сказал военком, и по прямой, внутренней линии связи дал команду дежурному по военкомату собрать всех офицеров и вольнонаемных у себя в кабинете. Работающие в военкомате люди, начали заполнять просторный кабинет своего командира.

Это была разнокалиберная, разношёрстная публика разных возрастов, как говориться от мала, до велика. Здесь были и девушки, начиная с восемнадцати, девятнадцати лет и степенные матроны, и убелённые сединой офицеры фронтовики, и ещё довольно крепкие офицеры запаса, недавно вышедшие на пенсию.

Все без исключения с интересом разглядывали Максима. Каждый видимо по-своему оценивал, прикидывал и размышлял: - «Кто же ты такой, мил человек, что от тебя можно ждать и на что ты способен? Злой ты или добрый, жадный или щедрый, честный ты парень или уже с душком…?»

- В наш коллектив…, - начал представлять Максима военком - Прибыл новый работник, молодой офицер. К нам его направил Ставропольский крайвоенкомат. Он, как Вы сами можете видеть, молодой, симпатичный, а в дальнейшем я уверен в этом, убедитесь в том, что еще и грамотный, образованный человек. Мы принимаем его в нашу дружную, армейскую семью с большим радушием…, ну а поскольку мы живём на Кавказе, то, и с традиционным кавказским гостеприимством.

Здесь, ему всегда окажут помощь и поддержку. Надеюсь, я выражаю общее мнение коллектива…?

А в свою очередь, мы тоже очень надеемся, что Вы…, – военком смотрел уже на Максима и уже говорил в его адрес - Как молодой, начинающий свою службу в Вооруженных Силах офицер, быстро вольётесь в наш коллектив, нашу вторую семью. И полагаю, что вместе со всеми, Вы будете добросовестно делать одно очень важное и необходимое дело. И это дело – укрепления обороноспособности нашей Родины, – он сделал небольшую паузу и продолжил - А вот теперь, я представлю Вам вашего непосредственного командира и начальника..., – при этом военком указал на крупного, крепкого телосложения мужчину, очень похожего на несгибаемый кряж, лет тридцати, тридцати двух. Который при обращении к нему довольно резко встал, и с подчеркнутой вежливостью и учтивостью, грациозно принял стойку, хорошо натренированного пойнтера…, - Старший лейтенант Буранов Анатолий Васильевич. Прошу как говориться любить и жаловать…. Желательно друг друга и всегда и во всём находить общий язык, а затем и общее решение по любым возникающим на службе вопросам…, – и немного подумав, военком закончил. – «Ну а с остальными работниками, Вы товарищ лейтенант познакомитесь поближе, как говорится в рабочем порядке. Желаем Вам успеха на службе. А сейчас все свободны…».

Последняя фраза военкома, уже относилась ко всем присутствующим в его служебном

кабинете. Все встали и начали выходить из помещения. Максим вышел от военкома вместе с Анатолием Васильевичем Бурановым…

= = =

ГЛАВА – 23.

«БУРАНОВ и ДРУГИЕ…».

- Ну, что лейтенант, давай, познакомимся поближе…! – как-то уж очень подозрительно весело, сказал Буранов, и протянул Максиму свою, очень напоминающую коленчатый вал руку.

Максим, ничего не подозревая, протянул свою, и она буквально утонула в огромной ладони Буранова. А тот вдруг неожиданно для Максима сделал следующее: - крепко держа руку Максима в своей руке, он резко дёрнул её на себя, и одновременно потянул вниз. От неожиданности, Максим чуть не потерял равновесие. Даже фуражка съехала на его затылок. Максим быстро посмотрел вокруг. Рядом никого не было, и никто не видел его в этом, достаточно смешном положении. - «Ну и ну…! - подумал Максим: - «У моего командира, очень своеобразная и даже можно сказать, жутко оригинальная манера знакомиться со своими подчиненными. А может и не только с подчиненными…? Ну а впрочем, если ты такой здоровый, ну прямо как городской «трамвай…», почему бы и ни позволить себе эту маленькую развлекательную шалость? А может быть как раз, дорогой товарищ Буранов, вот из-за таких невинных шуточек и шалостей, ты и ходишь до сих пор в старших лейтенантах…? И это в Вашем то возрасте! Ай-яй-яй…! Несерьёзно товарищ Буранов, несерьёзно…!» – уже более примирительно, но всё равно с какой-то долей отместки, после своего незапланированного конфуза с фуражкой, домысливал Максим.

- Ну, вот и познакомились немного поближе… – с какой-то почти детской радостью и удовлетворённостью, и в то же время с намёком на что-то большее, констатировал Буранов и затем продолжил. – А теперь дорогой ты наш князь «Болконский», пойдём в отделение знакомиться с личным составом.

Максим не стал выяснять, а уж тем более уточнять, почему его назвали Болконским и как это ему воспринимать…? Как комплимент, или обидное для него сравнение!? Промолчал…. На всякий случай…. С Бурановым, наверное, надо лучше больше помалкивать, а то ненароком не только фуражка съедет на затылок, но и сама голова вместе с фуражкой с плеч слетит. Фуражку то не жалко, а вот голову…!? Запасной то ведь нету…! А занять не у кого…. Многие сами без голов ходят…. Так вот и живём…!

Они прошли один коридорчик, второй, затем третий и попали в довольно просторную комнату. Хотя, как такового простора там не было. А если и был, то разве только, что на потолке…. На нём красовалась только одна люстра. А всё помещение было заставлено шкафами, шкафчиками, стеллажами, картотеками, полками. Личные дела призывников находились практически повсюду. И если так можно было сказать, то просто валялись везде, где ни попадя. На картотеках, рабочих столах, стеллажах и даже на полу.

- Сейчас идёт усиленная подготовка к весеннему призыву молодёжи – сказал Максиму, как бы оправдываясь за царивший беспорядок в отделении Анатолий Васильевич. – Работы невпроворот и ты очень вовремя подоспел... - а потом добавил, уже обращаясь к работникам отделения. – «Минуточку внимания господа офицеры и прочее гражданское сословие. К нам прибыло и, надо прямо сказать, весьма кстати, молодое пополнение в лице этого симпатичного лейтенанта, который мне лично, очень напоминает поручика Голицына из царской армии. Хотя его я в жизни никогда не видел даже на картинке и совсем не знаю, как он выглядит. А вам он Печорина не напоминает…? Или ты, Кузьмич…!? - он подчеркнуто строго обратился к прапорщику отделения, - Не читал Лермонтова, а значит и «Княжну Мери…? Не читал, говоришь…!? Ну вот, а еще живешь там, где жил Михаил Юрьевич, наш великий русский поэт, и где он творил свои грандиозные, бессмертные произведения. Нехорошо дорогой! Народ, тобишь я хочу сказать, мы с Вами, должны знать своих героев…! Ужасно не одобряю, товарищ прапорщик, Ваше, как говорится легкомысленное отношение к этому архиважному вопросу…».

Анатолий Васильевич представлял Максима каждому работнику отделения персонально, сопровождая процесс знакомства довольно остроумными шутками, пословицами, прибаутками и замечаниями. Буранов, хоть он и поставил Максима в неловкое положение своим довольно экстравагантным и в то же время чудаковатым рукопожатием со съехавшей на затылок фуражкой, чем-то всё-таки неуловимым и еще непонятным нравился Максиму. Скорее всего, своим остроумием, оптимизмом и мальчишеским задором, хотя, который сейчас, по мнению Максима, как-то не совсем увязывался и подходил для его возраста. Всё-таки четвертый десяток разменял дядя. Вроде можно быть и посерьёзнее. Должность обязывает. А может и не надо…? Трудно здесь всё сразу понять и во всём разобраться. Кавказ, как и Восток, дело тоже тонкое….

А всё второе отделение, до прихода Максима в военкомат, состояло всего из четырёх человек, вместе с начальником, и пяти, шести технических работников привлекаемых для временной работы, из различных городских предприятий.

Здесь был и вышеупомянутый Кузьмич, мужчина лет сорока, небольшого расточка, очень хитренький с виду, и очень напоминавший гриб-боровик, который хочет ото всех спрятаться, да так, что бы его никто лишний раз не побеспокоил, а ещё лучше, чтобы никогда не нашел вообще. А уж тем более не съел…. И никакой, особенно лишней работой не загружал. По всей видимости, это был в меру добрый, немного зажимистый и в меру плутоватый человек, любивший частенько выпить и слабую половину человечества. Был здесь и щеголеватый капитан-лейтенант Мелконян с Черноморского флота, армянин по национальности, непонятно какими путями попавший в военкоматовскую среду. А может, как раз именно по его национальности и можно было понять и догадаться, как именно он туда попал…! Шутка конечно, но как говориться, - «В каждой шутке есть доля… всё той же шутки…»

Была здесь и молоденькая, довольно симпатичная работница Алла, одна воспитывающая своего маленького ребёнка, потому что была уже разведена. Наверное, из-за своего несносного, нетерпимого характера. И это только постоянный состав отделения, как говориться согласно штатному расписанию. И было здесь еще много красивых, молодых девчат, технических работников, которые в свою очередь, тоже с интересом разглядывали Максима. Незамужние были тоже. А замуж то хочется всем, или подавляющему большинству молодых, здоровых девушек. Ух, как хочется…! Некоторые девушки, напоминали спелые, налитые соком яблоки. Ткни пальцем, брызнет…. Как говорят – «Уж, замуж, невтерпёж…». Помните, всё это, еще в школе учили…?

По окончании рабочего дня, все разошлись по своим делам и домам. Все торопились к себе домой, к своим жёнам, мужьям, детям, любовникам и любовницам. Максиму в этом смысле «повезло…». Ему некуда было идти, и не к кому было спешить. Наконец все, даже задержавшиеся по работе сотрудники, покинули военкомат. Остались только дежурный по военкомату, выполняющий свои служебные обязанности, и Максим, не по собственной воле. Поболтав немного с дежурным майором из четвертого отделения, с очень интересной и необычной фамилией, Темнилкин…, Максим пошёл в помещение предназначенного для отдыха офицерского состава, перекусил, чем Бог послал, лёг, не раздеваясь на кровать, и глубоко задумался.

Думать ему было надо, и думать над чем ему, было…!

= = =

ГЛАВА – 24.

«БУДНИ ВОЕНКОМАТА…».

Потянулись один за одним дни и недели очень похожие друг на друга, как мысли близнецов. Утром Максим вставал, умывался, приводил себя и форму в порядок, как правило, пил чай или растворимый кофе и шёл к себе в кабинет, на своё рабочее место. И всё начиналось сначала. Горы личных дел призывников, изучение этих дел. Сбор необходимых документов, которые призывники, если сказать очень мягко, без особой охоты доставляли в военкомат, поскольку в армию, в основе своей, идти не хотели.

Предварительный отбор и предназначение призывной молодёжи для тех или иных команд, куда они больше подходили по своим морально-деловым качествам. И так далее, и так далее, и так далее…! В общем, как говорится, интересного было очень даже совсем немного.

В обеденный перерыв многие работники и Максим, в том числе, шли на полу- засекреченный по соседству завод под названием «Импульс», в его заводскую столовую, и там обедали.

Эта столовая по своим возможностям и сервису, больше напоминала хорошее кафе, или даже неплохой и в то же время недорогой ресторанчик. Договорённость о том, что работникам военкомата разрешено посещать заводскую столовую во время обеда, с руководством завода была. После обеда и до конца рабочего дня, занимались опять тем же самым, а именно формированием, изучением и комплектованием личных дел призывников. Довольно нудная и малоинтересная, надо прямо сказать, работёнка. И если бы не неиссякаемый оптимизм и какой-то юношеский задор Анатолия Васильевича, который частенько разряжал эту грустновато-нудную, рабочую обстановку своими экстравагантными шутками, было бы, наверное, со-о-всем тоскливо.

В конце рабочего дня, когда все остальные работники уходили домой, Анатолий Васильевич, Кузьмич, Максим и иногда к ним присоединялся щеголеватый капитан-лейтенант, нередко закрывались в отделении и просто выпивали. Почти всегда, чисто мужской компанией. Рассказывали анекдоты, говорили о работе, о женщинах. Кто кого, когда и как, ну, и естественно… сколько! Но…, при этом, никто и никогда, не называл настоящих имён. А если и называли, то придуманные тут же на ходу, вымышленные. Травили разные байки. Иногда пили водку, чаще хороший армянский коньяк, которым частенько угощали работников отделения, благодарные родители призывников. Одного призывника направили на учебу в автошколу, другого по их просьбе в радио школу, третьего так же по просьбе родителей вообще никуда не направили. Оставили дома, на попечении взрослых. Пусть перед армией побалуют домашними пирожками. В армии то их нет….

И почитай каждый родитель, чуть ли не в обязательном порядке, благодарил кого-то из офицеров, за эти маленькие услуги. И эта их признательность, что бы ни изощряться и не ломать себе голову, чем отблагодарить работника отделения конкретно, как правило, выражалась в спиртном, которое довольно нередко и уничтожалось в конце рабочего дня работниками отделения.

И всегда, после двух, трёх выпитых рюмок, Анатолий Васильевич неизменно, доставал из своего рабочего стола ручной силомер, - атрибут тестирования призывников, и хитро улыбаясь, внимательно осматривал своё небольшое войско. И по уже давно заведённому Бурановым правилу, все поочерёдно добросовестно пыжились, изо всех сил стараясь выжать из этой железной штуки, как можно больше килограммов, и тем самым обскакать других, в этих немудрёных силовых состязаниях.

Почти всегда победителем выходил сам Анатолий Васильевич. Серьёзную конкуренцию ему в этом деле, мог составить только Максим. Остальные, как говорится, были не в счёт. По утрам мало каши ели…!

Кузьмич, после того, как без особого результата заканчивал все попытки подобраться хоть с какой-нибудь стороны к несговорчивому силомеру, что у него на самом деле, частенько не получалось, в конце концов, сокрушенно ронял:- «Наверно сломан, или что-то в нём заело. А жаль, я бы…!»

- Это уж точно, заело… – перебивал Кузьмича Анатолий Васильевич: - «Вот только где, что и как? Или в чём…? Если в голове, то всё тогда понятно с тобой Кузьмич! Вопросов не имеем…!» - Анатолий Васильевич с нескрываемой иронией смотрел на прапорщика. В уголках рта Буранова таилась лёгкая и совсем незлая усмешка. Кузьмич был старше Буранова ровно на десять лет, но на колкости, замечания и как правило, безобидные подковырки своего командира, обижался крайне редко. А если и обижался когда-то, то совсем ненадолго.

Анатолий Васильевич, с загадочным и интригующим выражением на лице, неторопливо, спокойно и с сознанием дела брал в свою ладонь-лопату силомер, который тут же полностью исчезал в ней, как пескарь в пасти кашалота. Затем, с лёгкостью и без видимого напряжения, почти, как прессом, резко сжимал его в своей руке. Стрелка чуть ли не ложилась на ограничитель. – «Видишь, дорогой ты наш Кузьмич, ничего не заедает…! А ты заело, заело…» - уже примирительно, как победитель, подводил итог Буранов.

И почти всегда, когда Кузьмич, основательно намучившись с силомером, немного сконфуженно говорил – «В нём что-то заело…» - Максим вспоминал одну историю, которая произошла с ним в командировке, когда он ехал в город Волгодонск, для инспектирования одного предприятия, работая ещё в то время, в городе Ростове. И о которой Вы сейчас, в следующей главе и узнаете….

= = =

ГЛАВА – 25.

«МЕТЕОР. ВОДА. НЕВЕРНАЯ Жена..., по имени НАДЕЖДА…».

В этот день он встал рано. Или вернее не ложился совсем. Метеор на Волгодонск отходил в шесть часов утра.

Накануне вечером, он, Сергей Воронцов и две симпатичные студентки из института, которых привёл Сергей, очень здорово порезвились у Максима дома. Всю ночь напролёт, поочередно, то выпивали, то занимались с ними любовью, а если уж быть точным в определениях..., то занимались обыкновенным, достаточно примитивным и несколько грязноватым "сексом".... Как говорят, без перерыва на обед. Секс будоражил сознание, водка ещё больше разогревала их любопытство….

Максим был, что называется в ударе…! (Или в Угаре…, и что из этого Лучше…!?). Он сейчас, как будто бы находился в состоянии неощутимо-неосязаемой им невесомости. Ну, прям таки, как тот космонавт…, который помимо своей воли (А возможно, что как раз и наоборот...- он вполне Осознанно сделал свой Выбор…) покинул вроде бы такой надёжный и крепкий на первый взгляд, корабль-дом и вышел совершенно один, в открытый, и неведомый ему до сих пор, бескрайний и неудержимо зовущий к себе Космос…. Максим почти не ощущал своего физического тела, но зато он сейчас, очень хорошо чувствовал и ощущал в себе, какую-то непонятную для него, толи созидающую, толи разрушающую, но при этом недюжинную , и без малого можно было даже сказать…, просто нечеловеческую силу….

Ему казалось, что он сейчас может буквально Всё…. И эта сила искала выхода…, искала своего практического применения в жизни.

А ведь и свинья, тоже всегда что-то ищет…! Возможно они вдвоём, искали одно и то же! А…?

Уже сидя на скамейке внутри метеора, он не без удовольствия потягивал из бутылки пиво, в какой-то сомнительной степени, поправляющее его Разум и Чутьё, и которое было сейчас для него, очень даже приятно и полезно, и от нечего делать рассматривал сидящих в салоне метеора пассажиров.

Почти что напротив Максима, сидела, очень модно, можно было сказать даже экстравагантно одетая, красивая брюнетка, лет приблизительно двадцати пяти. Максим очень внимательно, и, надо прямо сказать, очень бесцеремонно и даже нагло, но в то же время с полным пониманием того, что он делает, принялся её разглядывать.

Вдруг ему на секунду показалось, что у неё сзади на голове растут рога….

Такие вот прям маленькие, симпатичные рожки. Ему даже захотелось их потрогать. – «Надо же, у бабы и рога! Обычно всё наоборот…! Ведь это же мужицкие причиндалы…! Наше неотъемлемое, мужское достояние так сказать…! Чудится мне всякая ерунда! – подумал Максим, и чуть тряхнул головой… – Наверное, от вчерашней выпивки…»!?

Но он опять, вновь поймал себя на мысли о том, что ему хочется потрогать

не только эти рожки, но также очень хочется и погладить лицо этой девушки, дотронуться до неё.

Он уже её хотел…! Причём сильно! Импульсы пошли…!

В животе, в области солнечного сплетения у Максима появилось хорошо знакомое ему ощущение… - приятный, блудливый холодок, который очень скромно, но и в то же время, уверенно там затаился. Появился «ОН»….

Девушка, в свою очередь, стараясь делать это незаметно, тоже с каким-то непонятным для Максима интересом, разглядывала его. Максим это видел.

И наш разудало-любопытный Максимус, сейчас, уже даже сам понимал, что с ним творится что-то непонятное, необыкновенное и необъяснимое. Он чувствовал, чуть ли не всей своей кожей, что в настоящий момент, от него исходит какая-то притягивающая, завораживающая и покоряющая, но и в тоже время, всё разрушающая на своём пути сила и энергия.

Максим пристально, не мигая, посмотрел ей в глаза, немного наклонил голову и молча протянул недопитую бутылку с пивом. Девушка чуть улыбнулась, взяла бутылку и неумело, по-женски, отпила из горлышка. Стакана не было.

- Как тебя зовут…?

- Надежда….

- Красивое имя! Главное, что обнадёживающее…. Я, кстати, тоже надеюсь на тебя…! Очень…. Не подведёшь…?

- Нет….

- Вот и хорошо…. Пиво будешь ещё?» - глядя на неё, как удав на кролика спросил Максим.

– Буду… - последовал тихий и краткий ответ с её стороны.

Максим подошел к буфету, взял две бутылки пива и по сто граммов коньяка. Они выпили коньяк, запили пивом. Аристократы…! Етит твою налево…! Максим опять тяжело, как бьёт кувалда по наковальне, посмотрел на неё и сказал, словно вбил последний гвоздь в крышку гроба: - «Пойдем, Надежда моя…!? - и про себя усмехаясь, добавил – А так же, вера…, и любовь...».

Она ничего не ответила, а только, как-то обреченно, едва заметно кивнула головой, в знак согласия. Максим поднялся и, не оглядываясь, направился к выходу на верхнюю палубу. Он был уверен, что девушка идёт сзади.

И она действительно шла за ним, как привязанная….

Максим не знал куда идти, что в такой ситуации можно придумать и где на этой водной посудине, можно было найти подходящее для такого щекотливого дела место. Он сейчас просто шел вперёд и всё, но при этом, он точно знал, он был просто уверен в том, что всё решится само собой, и что эта мадам, с красивым, романтическим именем Надежда, сейчас станет его. Он овладеет ею, прямо на этом крохотном судёнышке, затерянном в бескрайних просторах непонятного для него и непознанного им до сих пор, океана жизни.

Они поднялись наверх. На палубе никого не было. Сильный, пронизывающий ветер загнал всех, даже самых стойких пассажиров внутрь.

Максим действовал уверенно, чётко и без каких-либо ошибок и сбоев, как запрограммированный и хорошо отлаженный механизм.

Он открыл дверь в туалет расположенный на верхней палубе. Туалет был очень маленький и очень чистый. Благо воды вокруг было много. Мыли видно часто. В нём с трудом могли поместиться два человека.

И как «настоящий» джентльмен, он пропустил её вперёд. Затем упёр её руками в стенку, предварительно наклонив вниз, поднял платье вверх, готовый уже, к тому, чтобы снять с неё трусики и приступить к выполнению хорошо знакомой и приятной работы, как вдруг остановился, и на мгновение, от неожиданности даже замер…. На ней не было никаких таких трусиков. Короче..., на ней, вообще, ничего не было…! Максим не нашёл, не увидел, и не обнаружил ничего…!

А перед собой, в данный момент, он видел только одно…! Это гладкую, округлую, своей

формой напоминающую перевёрнутое человеческое сердце, слегка покрытую, как у младенца, нежным светлым пушком, отливающим на солнце цветом спелой, золотистой пшеницы…, - женскую попку…. И она была одета…, но только в лёгкий и ласковый, солнечный загар…. Максим видел сейчас перед собой, действительно очень красивый и притягивающий к себе, работающий всегда практически без сбоев, «женский магнит…». И всё…! Ничего тебе больше…! И ничего тебе меньше тоже…!

И сейчас, весь этот загадочный мир, и всё в этой жизни, для Максима, сфокусировалось, именно на нём…! Или на ней…!?

Глядя на это бесценное женское сокровище, и пьянея от одного только его вида, Максим находился, словно в каком-то сладком плену, фантастического, потрясающего сна, под воздействием сильнейшего гипноза, у самого искусного и самого красивого «гипнотизёра» в этом мире, для всех без исключения, нормально мыслящих мужиков…. - «И когда она успела их снять!? Или она вообще была без них…? – попытался ещё по инерции порассуждать Максим, и буквально через секунду, сказал самому себе: - «А какое, собственно говоря, моё дело…!? Были или не были!? Быть или не быть…!? Я же не Гамлет, какой-нибудь там…!

Для меня лично ответ вполне очевиден. Он меня полностью устраивает…! И он, этот ответ, сейчас, находится прямо перед моими глазами, причём сразу двумя и… ждёт…!

А я своим глазам, верю…, красавица ты моя, Надёжа несказанная…! Ну, конечно же, лучше быть, чем казаться…!» - и Максим, больше ни о чем, не думая, решительно раздвинул её стройные ножки. Унитаз оказался прямо у неё между ног. Вечное мерило жизни и здоровья любого человека.

Приспустив с себя брюки и трусы, Максим взялся за её бёдра и снизу, даже не вошёл, а просто въехал, прямо в неё, в её разгорячённое, огромным и неукротимым желанием, женское начало. Въехал, как конь, в свою родную конюшню, в своё любимое стойло….

Сознание его, да и её тоже, надо полагать, приятно помутилось, …и всё куда-то на какое-то время, просто исчезло….

Максим добросовестно работал. Максим добросовестно бил копытом.

Пытался высекать искры. Не хватало только радостного, лошадиного ржания и весёлого звона колокольчиков….

Он методично, настойчиво, но скажем так…без особого желания, делал попытки вырваться из горячих объятий этого «магнита» и всякий раз, с ещё большей скоростью притягивался к нему…. Или к ней…!? Но это было, по настоящему, сладкое притяжение и соприкосновение с самой женской «сутью…», а не какое-то там наше обычное, земное притяжение….

Потом…, когда к удовольствию обоих всё было закончено, они торопливо привели себя в порядок.

Надо было покидать это не совсем уютное, а с другой стороны, может и наоборот, это как посмотреть…, речное узилище. И как можно быстрее, поскольку, у кого-то из пассажиров могло возникнуть естественное желание посетить его и использовать по прямому предназначению.

Максим нажал на ручку двери. Дверь не открывалась, её заклинило. Что-то, наверное, случилось в дверном замке. Обычный туалет превратился в почти, что опасный Бермудский Треугольник, по углам которого стояли трое - Он, Она и Дверная ручка от туалета…. Максим еще подёргал эту ручку и потолкал дверь. Результат был тот же. Её действительно заело…. Дверь стояла насмерть. Видно таких посетителей, как они она видела впервые, и расставаться так быстро с ними, не желала. Часто ли такое увидишь…!? У двери, наверное, ко всему происходящему сейчас, тоже был свой, сексуально-дверной интерес….

И Максиму, хоть они и находились, мягко говоря, в глупом, нелепом положении, почему-то очень хотелось смеяться. Причем громко, взахлёб и с присвистом. Его просто

распирало изнутри, и он едва сдерживал себя, чтобы не расхохотаться прямо в этом самом туалете.

Но всё всегда, когда-то в этой жизни заканчивается….

Закончилась так же и их незапланированная отсидка в этом очень экзотическом помещении. Они, в конце концов, сами, без чьей-либо посторонней помощи, выбрались из туалетного плена. На волю вольную и на простор речной, донской волны.

И уже опять сидя в салоне метеора, он только сейчас узнал от неё в разговоре, что она тоже едет в Волгодонск, от своей мамы. Была у неё в гостях. Едет к себе домой, к своему мужу, по которому, как она сказала, очень соскучилась, и который, ну это же надо себе такое представить, работает главным инженером на предприятии, куда с проверкой сейчас, едет Максим…!

И этот наш «бедолага» муж-инженер, будет встречать на пристани в Волгодонске свою «благоверную» жену, и заодно и Максима, представителя областного управления, который только что, ни где-нибудь, а в простом, обычном туалете объездил его женушку. А впрочем, жену ли…? Может так, просто обыкновенную сожительницу, со штампом замужества в паспорте. Не более того….

И что пройдет совсем немного времени, и голодный, соскучившийся по жене муж, наверняка, с обострённым желанием и удвоенной энергией, будет ласкать, и любить свою, как ему будет тогда казаться, только его и ничью больше женщину, принадлежащую ему одному.

А ведь так, или почти так, думают без малого сто процентов мужчин. Какое же это, всеобщее мужское заблуждение…!!!

Почитай каждый мужчина считает, даже более того, просто уверен, в том, что все, или подавляющее большинство женщин в этом мире, блудливы и порочны…, но, и одновременно с этим, каждый из них, так же, больше чем уверен в том, что женщина, с которой встречается он, а уж тем более его собственная жена…, есть исключение из этого очень смешного, но и в тоже время, очень горького, общего правила. Причём, в обязательном и бесспорном порядке.

И они думают при этом, примерно так: – «Нет…! Моя жена, не такая…, как все остальные! Она у меня другая…. Хорошая…! И даже верная, ни в пример другим брызгалкам-попрыгуньям. Она любит только меня одного…! И она была и будет предана мне всегда, просто потому, что я, молодец лихой жеребец, тоже люблю её, причём, по полной, усиленной секс- программе, днём и ночью, и не даю ей в «энтом…» интимном деле никакого продыху, никакого «панымаешь…» ли, перерыва! И потом, я всегда и везде, её постоянно контролирую глупенькую такую…. Даже в туалете…!

Куда ей, до какой-то там измены мне! Силёнок у неё на это просто не хватит! Да и куриных мозгов, заодно тоже…!

Ну, и потом…! Ведь она же у меня, как тот глиняный горшок в сказке…, который наполнен всем и вся, под самый его вершок…!».

- Ха…! Не тут-то было! Не жди, не верь и не надейся! Не рыпайся, сиди и жди…. Обязательно придёт и твой черёд…. Всему своя пора…, и всему своё время…!

Они не хотят замечать угрозу, реальную опасность, которая находится, таится абсолютно везде, даже в том месте, где нормальный человек и подумать постесняется. Да, да…, - даже в общественном туалете…!

Поэтому, подавляющее большинство мужчин, очень похожи на страусов, которые зарывают свою голову в песок и считают, что, таким образом, они не подвергаются никакой опасности, так как ничего в этот момент не видят, или не хотят видеть.

А вернее, наверное, просто боятся видеть всё это. Вот такая искусственная, всеобщая мужская слепота!

Так же считал, и был, скорее всего, абсолютно уверен в своей жене, и наш муж – инженер - страус.

Неприятно, стыдно и тошно, оказаться простым рогоносцем. Это очень и очень плохо! И к тому же ещё, очень больно. Ну, очень…!

Поэтому, в этой жизни, их лучше наставлять другим, чем носить самому. И мы нижайше просим, нас за это, извинить! Звиняйте, дядьку, мы с Уралу…!

И вот эта, мягко говоря, нежная, хрупкая и видимо любящая, но и одновременно с этим вероломная женщина, так называемая «жена…», до конца еще не остывшая от своего недавнего вожделения, и еще не высохшая от возбуждения доставленного ей другим мужчиной, спокойно сидела на скамеечке и неумело, по-женски потягивала пиво.

И это похотливое создание, в облике красивой бабёнки, вело себя так, как будто ничего особенного и не случилось. Абсолютно…! Как будто, так и надо…! Ведь так было и раньше, так есть, и поэтому, должно быть всегда! Чего уж там…! И никаких тебе при этом переживаний, а уж тем более никаких угрызений совести. Ну, просто удивительная непосредственность, или, скорее всего, просто поразительная наглость друзья мои…!

И очень скоро, она так же будет обнимать своего обманутого ею мужа, отдаваясь и ему, при этом усмехаясь про себя, и, наверное, вполне искренне восторгаясь своей женской хитростью, умом, сноровкой и находчивостью.

А может, и нет…! Кто его знает и кто ведает…? Женщина, это загадка природы.

Загадка, даже, для самой себя. Загадка и для мужчины, и как это ни странно…, загадка, по всей видимости, и для самой Природы….

Ну, надо же было сотворить такое…, на свою голову, и на голову бедного всего человечества!?

И, скорее всего, именно поэтому, нельзя до конца познать женщину, как нельзя дойти до края нашей вселенной.

Не дано это нам мужукам...! Ну, не дано понять их! Хоть ты тут…, тресни…!

И наверное именно поэтому…, из-за своего полного непонимания женщины, неимоверно злясь при этом на самих себя, а заодно и на всех этих не путевых и загадочных красавиц…, от лица всего глуповатого, мирового мужского пролетариата, в одном из передовых колхозов имени, - «Баб мы пустим Всех в расход...!», расположенного в глухой и полупьяной деревушке энского уезда, мужуки глубокомысленно и с сознанием дела говорят: – «Курица не птица…, а баба…, не речной парОм…»

= = =

ГЛАВА – 26.

«ЗНАКОМСТВО с Родителями ИННЫ…».

К этому времени, у Инны, да и у всех студентов в институте наступил период каникул, и она, как предполагалось и планировалось ранее, приехала к Максиму. Инна благополучно перешла на пятый курс.

По прибытии, она поведала ему одну новость, которая не только просто расстроила Максима, а можно сказать потрясла его до самого основания. Интересно только бы знать, где это основание…? А дело всё было в том, что, находясь ещё в Ростове, она рассказала своей матери о своих взаимоотношениях с Максимом. Ну и естественно и о том, что она беременна. Были, конечно, и «охи» и «ахи». Было, как полагается в таком случае всё…. Но потом, посовещавшись, мама с дочкой пришли к выводу и следующему решению, а именно, что Инне необходимо сделать аборт, ибо ребёнок, по их, и особенно по настоятельному материнскому мнению, пониманию и разумению, может связать Инну по рукам и ногам, и учёбу в институте придётся бросить. Что и было Инной добросовестно выполнено. И об этом Максиму, она ничего не сказала, и в курс этих сепаратных дел и переговоров с мамашей, его не вводила.

Максим, да и Инна, еще не получив ребёнка, в одночасье его потеряли. Максиму так и не пришлось стать счастливым папашей.

Они еще не знали, как это трагично, и как больно отразится в будущем, на попытку Инны выносить и родить очередного ребенка. В течение шести лет Инна так и не сможет родить маладенца. Первая беременность была прервана искусственно, и это серьёзно отразилось на здоровье Инны, на её физиологической способности вынашивать и рожать, здоровых, полноценных детей. Молодой, неокрепший женский организм был надломлен, искорежен, и Инна все эти годы никак не могла доносить ребёнка до установленных самой матушкой природой, девяти положенных месяцев. Каждый следующий малыш рождался преждевременно, недоношенным, мёртвым. И так было в течение шести долгих лет.

Для Максима они были тоскливыми, безрадостными и бесконечными. Он хотел ребёнка. Максим очень хотел сына. Даже двух….

= = =

По приезде Инны, наконец, то, состоялась встреча и знакомство с её родителями. Они жили в соседнем небольшом городке, который находился от места, где служил Максим в сорока километрах.

Был воскресный день. Добрались они туда на электричке.

Когда они вошли в квартиру её родителей, а это было рано утром, будущий тесть Максима, видимо только, что встал с постели. После сна, уже довольно редкие волосёнки на его голове смешно торчали пЫром в разные стороны. Но, по всей видимости, это его нисколько не заботило и не смущало, и он был весел, беспечен, и как-то, по-боевому, но одновременно с этим, миролюбиво настроен. Ну, прям такой радостный, приветливый Мефистофель с торчащими на голове маленькими рожками-волосёнками.

Потенциально будущий тесть, без лишних слов и рассуждений, жестом руки, пригласил Максима войти в зал, и, явно стараясь скрыть свои помыслы и особенно действия, видимо в первую очередь от своей жены, открыл бар и достал оттуда уже начатую бутылку коньяка. Налив себе и Максиму, он без лишних разговоров опрокинул свою рюмку в рот, и как-то очень уж удовлетворённо и в тоже время, подозрительно крякнул. Затем, он удобно расположился в мягком кресле, и уже более внимательно и с какой-то подозрительной поволокой в глазах, посмотрел на Максима….

Только сейчас Максим понял, что его будущий тесть, был после хорошего «бодуна», и вчера, по всей вероятности, хватил лишку. И после этой, явно для него необходимой процедуры, которая в какой-то степени поправила подорванное накануне здоровье тестя, у него появился интерес и к другим вещам и событиям, которые происходили в данный момент, в его жилище. В частности, появился интерес к Максиму, новому для него персонажу в доме.

- Ну, как дела старик…!? – без какой-либо натяжки, и как-то очень по-свойски спросил он Максима. – Чем занимаешься то…? Где трудишься, а может, ты где-либо учишься? Как познакомились с Инной…? Что у вас общего? Кто ты вообще…? Давай знакомиться. Меня зовут Андрей Иванович – непринуждённо и как-то очень даже весело, представился он.

- А меня зовут Максим. Вы спрашиваете как дела…? Дела, вроде ничего Андрей Иванович! Сейчас я служу в соседнем городе, в городском военном комиссариате, а до этого жил и работал в городе Ростове. Там мы и познакомились с Вашей дочерью Инной. Вот такие, как говорят пироги…. Извините уж, но так вышло. Любовь…! Ничего не сделаешь. Насчёт учёбы Вы спрашивали…? Ну, в общем, то учиться, конечно же, я думаю. Желание имеется. Хочу закончить французский факультет педагогического вуза. Негоже, как говориться русскому офицеру, не знать хотя бы один иностранный язык.

- Наверное, ты в этом вопросе прав старик. Я вот, чего уж тут греха таить, всю жизнь путал «хенде хох» с «бонжур мадам». А жаль…! Иногда хотелось бы с кем-нибудь, погутарить по-иностранному, да ввернуть что-нибудь такое эдакое. Что б у них глаза вначале округлились, как чайные блюдца, а потом совсем повылазили из орбит. Вот смеху было бы! Но, не судьба видать! Не дано…! Так что давай, дерзай ты. Самое время. – Андрей Иванович сделал паузу, и неожиданно для Максима закончил: - «Ладно, возможность поговорить у нас я так полагаю, еще, наверное, будет. А сейчас, пока мы не попали в немилость, ха-ха-ха, - он с удовольствием, но негромко и с опаской засмеялся: – Твоей будущей тёщи, а моей настоящей, законной супружницы, пошли, поможем им, то есть нашим дамам, накрывать на стол. Сделаем так сказать «реверанс» в их сторону. По-моему я сказал, что-то, как раз по-французски. Или нет? Ты как считаешь…»?

Он немного подумал, потом махнул рукой, и, не дожидаясь ответа Максима на свой вопрос, протяжно и как-то обреченно и одновременно с этим, весело протянул: - «А ну его всё, к едрене-фене!...» - и двинулся на кухню, предварительно, как и подобает воспитанному дяде, пропустив Максима вперед.

За столом Андрей Иванович вёл себя так же по-свойски и непринуждённо, как и раньше, чего никак нельзя было сказать о его жене, или как он сам выразился по этому вопросу, «законной супружнице». Она, как, наверное, и большинство матерей, которые, как правило, все, за редким исключением считают, что у них отбирают дочь, и, причём надолго, если не навсегда, очень подозрительно и прямо скажем, без особой любви, поглядывала на Максима.

- Вы работаете, Максим сейчас или учитесь…? – Стараясь выглядеть большой интеллигенткой, тоже спросила она Максима, вкладывая в свой вопрос, как показалось ему, какой-то потаённый и двойной смысл.

Максим непроизвольно подумал: - «Тещи, они и есть тещи…. Не зря о них столько анекдотов придумано. Никуда от этого не денешься, и с этим придется мириться…» – но ответить на вопрос не успел. Его опередил развесёлый и беззаботный будущий тесть, Андрей Иванович.

- Работает он мать, работает… - совсем неожиданно для Максима, встал на его защиту тесть - Вернее служит в Вооруженных силах, в соседнем городе, в военном комиссариате. А ты ведь у нас врач, офицер запаса…? Вот возьмёт он, да и призовёт тебя на переподготовку. Да в строй поставит. Автомат или пулемёт на грудь повесит, да связкой гранат тебя обмотает. А…!? Да маршбросочек по утру, или как говорят со сранья, со всей военной выкладкой тебе по родственному организует. Узнаешь тогда почём фунт лиха, когда всё будешь делать по команде вплоть до похода в туалет… – он с удовольствием хохотнул своей шутке. – И учиться Максим думает дальше. Молодец…! И не на кого-нибудь там, а сразу на француза. Я уже всё узнал. Уже проявил интерес, бдительность и заботу. Так, что ты сильно то мать не напирай и не приставай к парню, пусть немного вначале осмотрится. А уж потом чини свои допросы.

- Я ни к кому не пристаю, и допросов не чиню, я просто спросила! И всё…. И не вижу здесь ничего плохого. – Галина Арнольдовна обиженно и заметно для всех поджала губы. – Да и потом, - продолжила она - Приятный разговор за столом, всегда способствует правильному и здоровому пищеварению. Это доказано научной медициной – здесь она попыталась непринуждённо улыбнуться и как-то назидательно, и почти гордо закончила. – Я это вам, уже как врач говорю. Поэтому, хотя бы иногда, очень полезно к моим словам прислушиваться.

- У нас с пищеварением мать, слава Богу, всё в порядке. А что бы оно было ещё лучше, давайте-ка, выпьем еще по рюмочке. За знакомство, как говориться с новым человеком и, на мой взгляд, человеком неплохим. Уж будьте, уверены в этом. В чём, в чём, а в людях то я, хорошо разбираюсь…. Вижу их насквозь, и, причем с первого взгляда. Как твой рентген в твоей больнице… – при этих словах он посмотрел на свою супружницу, но сказал, обращаясь к Максиму - Верно старик? - Ха-ха-ха, - опять весело и заразительно засмеялся Андрей Иванович, одобряюще поглядывая на Максима. – Ну и речугу же я толкнул…! – удивляясь в первую очередь самому себе, искренне подытожил он.

Инна сидела за столом и в основном всё это время молчала. Она, изредка вставляла в общий разговор, короткие, мало, что значащие фразы, и как-то сразу уходила в себя, в свои мысли. Было видно, что Инна, о чём-то напряженно думает, пытается понять и решить для себя, что-то очень важное.

Иногда её немножко курносый носик вздрагивал и чуть-чуть морщился, от каких-то только ей ведомых мыслей и переживаний. Чёрные дуги её бровей, то время от времени устремлялись к переносице, навстречу друг другу, то вдруг как бы удивлённо взлетали вверх.

Максим, улучив подходящий момент, чуть наклонившись к Инне, тихонько спросил её.

- Ты как сама не своя Инна. Ты о чём думаешь…? Что тебя тревожит? В чём дело? Отец у тебя хороший, такой весёлый, а ты такая кислая. Ты сейчас совсем на него не похожа. В чём всё-таки дело…?

- Нет, нет Максим, ни в чем. И меня, в общем, то ничего не тревожит. Не отвлекайся и не обращай внимания. Ты лучше хорошо поешь… – она слегка улыбнулась. – Выпил, значит хорошо надо поесть. Эту простую, жизненную аксиому, мама, как врач, тоже может подтвердить. А отец у меня действительно хороший. Весёлый, заботливый и добрый.

- Старик, пойдём на лоджию покурим… - обратился в этот не самый подходящий момент к Максиму Андрей Иванович – А наши милые дамы в это время заварят нам хороший кофе. Заранее благодарю и говорю им «мерси мадам…», – и видимо вполне довольный воскресным обедом, выпитым коньяком, и своим глубоким знанием французского языка, немного игриво и как-то уж многозначительно улыбнувшись всем, он на правах хлебосольного и радушного хозяина дома, первым встал из-за стола.

Максим и будущий развесёлый тесть прошли на лоджию. Довольно просторная квартира, по существующим на то время меркам, находилась на третьем этаже, и поэтому с лоджии на город, открывалась очень даже живописная панорама. Вдалеке виднелась гряда невысоких гор, покрытых сочной зелёной растительностью, словно большой бархатной скатертью. Небо над ними было даже не голубым, а скорее, каким то невесомым, и прозрачным до бесконечности. А воздух…! Это отдельный разговор! Воздух на улице был таким плотным, таким ощутимым, что казалось, при желании его можно было взять руками, и намазать на кусок хлеба. Такой вот мог получиться, воздушный, небесный бутерброд. – «Лепота…!» - подумал Максим, вспомнив грозного царя, Иоанна Васильевича, и достал из кармана сигареты. Протянул их Андрею Ивановичу.

- Извини старик…, - отказался от сигареты тесть - Но я не курю, да и, в общем, то, никогда и не курил. По мне лучше «румочку» хряпнуть, чем эту вонючую соску сосать…! А сюда я тебя пригласил для того, чтобы просто подышать свежим воздухом, ну и поговорить, конечно, пообщаться с тобой. Не возражаешь против такой программы…?

- Нет, конечно. Нисколько не возражаю, а как раз наоборот полностью её поддерживаю. О чем пойдёт речь…?

- Да речей Максим, собственно особенных и не будет. А вот как отцу, мне хотелось бы знать следующее…. Поскольку я так понимаю, что вы с Инной решили создать семью, а это дело серьёзное и ответственное, к нему и надо подойти тоже со всей серьёзностью. Во-первых, где вы собираетесь жить, когда регистрироваться, когда играть свадьбу, кого приглашать с той и другой стороны? И еще есть куча разных мелких организационных вопросов. Это так сказать задачи ближайшего будущего. Задачи отдалённого будущего, пока трогать не станем. Всему своё время. Как говориться… – он заговорчески подмигнул Максиму и весело подытожил – «Каждому овощу, свой фрукт…», или, как шпрэхают по моему разумению всё те же французы, - «шерше ля фам…», и очень часто находят их, на свою беду, на свою же собственную голову. Особенно это касается суетливых мужчин…. Но не будем о грустном, тебе ещё рано думать об этом. Ты у нас жених, а значит, ты должен быть весёлым и беспечным, в меру нетрезвым и абсолютно счастливым.

Ну, так что ты всё-таки, по этому поводу, то есть по поводу вашей предстоящей свадьбы думаешь старик…?

- Ну а что тут особенно думать Андрей Иванович…? Жениться мы естественно будем. В принципе, мы с Инной уже обговаривали эту тему и уже наметили кое-какой план и даже составили сценарий. Конечно, что-то надо будет уточнить, что-то подправить, добавить или наоборот убрать по ходу пьесы. И как говорят, вперёд на мины…. Ну, вот, в общем, то и всё! Что ещё здесь можно придумать…? Женимся то мы в первый раз, и опыта в этом деле у нас с Инной особого нет.

- Очень хочу надеяться, что и в последний…. Я имею в виду женитьбу. Ну, а оптимизма я смотрю тебе не занимать. Вам на двоих хватит. И думаю надолго! Это уже хорошо. Ну, в общем, так старик…. Всё или, по крайней мере, большую часть организационных вопросов я возьму на себя. Договорюсь с руководством ресторана, где будет проходить свадьба, обговорим и решим с меню и с разными там закусками. Ну и так далее…. А вы перед свадьбой с Инной набирайтесь сил. Они вам еще понадобятся. Я это по личному опыту знаю… – он опять заговорчески и ободряюще подмигнул Максиму. – Не робей старик…! Для этого, лично я, никаких причин, а уж тем более, каких-то серьёзных оснований не вижу. Очень надеюсь, что и в будущем, они будут появляться у вас с Инной, в очень ограниченном количестве. Ну а сейчас я думаю самое время, отправиться к нашим любимым дамам, и с большим нашим удовольствием попить кофейку….

= = =

ГЛАВА – 27.

«СИЯЮЩИЙ Вагон НЕИЗВЕСТНОСТИ…. Максим до СМЕРТИ Боится УКОЛОВ…!».

Уже возвращаясь к себе, домой, и сидя рядышком, в вагоне пригородной электрички, Инна, тесно прижавшись к Максиму, быстро, как будто боялась, что её может кто-то остановить, и она не успеет сказать, что-то очень важное, шептала ему: - «Как я люблю тебя мой родной…! Я хочу, чтобы ты всегда был со мной. Что бы мы всегда были вместе. И я очень хочу, что бы тебе со мною всегда было хорошо…! Ты мой единственный и неповторимый. Я очень люблю тебя Максим. И я, понимаю, чувствую своим сердцем, что причинила тебе огромную, невыносимую боль. Ты прости меня, прости, пожалуйста…. Я знаю о том, как ты хочешь сына. И я до сих пор, сама не понимаю, как всё это произошло…. Тебя не было рядом. Не было твоей поддержки, и я просто не знала, что мне делать. Я была в растерянности. Я была одна…! И, наверное, поэтому поддалась на уговоры мамы сделать аборт. И не посоветовалась с тобой, не рассказала тебе обо всём. Я просто боялась. Я чувствую себя очень виноватой. И мне тоже очень больно Максим…. Я поступила более чем просто не правильно…. И я всё время только об этом и думаю. И об этом, я так же думала, когда мы были у моих родителей, и ты спросил меня, почему я сама не своя. Ты простишь меня родной мой?»

Максим слушал Инну и отлично понимал, что именно сейчас, она как никогда нуждается в его поддержке, нуждается в его понимании и сочувствии, нуждается просто в теплом, ободряющем слове близкого человека.

- Конечно моя ненаглядная…! Конечно же, моя милая дюймовочка. Ведь иначе и быть не может…! Ты успокойся родная моя. Это наша с тобою беда. И это не только твоё горе, а наше. Твоё и моё. Всё пополам…. Помнишь, что мы обещали друг другу…?! И мы должны, обязаны это пережить. Вместе. Вдвоём. И мы это переживём. Обязательно, поверь мне моя хорошая. Но давай мы сейчас не будем вспоминать плохое. Давай, мы всё это забудем, и как говорит твой отец, забудем к «едрене-фени», и начнём всё сначала. Начнём всё с чистого листа. У нас с тобой, ещё есть время. Мы ещё всё успеем исправить в нашей жизни. И у нас всё будет хорошо. Верь мне родная….

Инна, молча, с благодарностью, смотрела в глаза Максима.

За окнами электрички, была кромешная тьма. За окнами шёл проливной майский дождь. Вагон, в котором они ехали, ярко освещался внутри. Он, напоминал собой, огромный, горящий факел, или небесный фаэтон Бога огня, который стремительно и неудержимо летел в эту непроглядную темноту. В этом вагоне кроме Инны с Максимом, никого больше не было. Ни одного запоздавшего пассажира. Ни единой живой души. Он был абсолютно пуст. И этот сверкающий вагон сегодня принадлежал только им двоим, Максиму и Инне. Это был их сказочный, но иллюзорный подарок, полученный ими, от этого огромного, бесшабашно-разухабистого, непонятного для многих людей, такого грустно-счастливого, и очень непредсказуемого земного мира.

Максим и Инна, крепко обнявшись, вдвоём неслись навстречу своей жизни, в сияющем от яркого света вагоне, навстречу своей неведомой и таинственной судьбе.

= = =

Свадьбу Максима с Инной справляли в хорошем, современном, уютном и дорогом ресторане под названием «Радопи». Тут тесть постарался от всей души.

Ресторан находился за городом, вдали от людской суеты и городского шума и пыли, на берегу, небольшого живописного озера.

Накануне, перед свадьбой, с Максимом произошла одна немного неприятная, но всё же в какой-то степени, забавная, смешная и занимательная история.

За два дня до свадьбы, он с сильнейшим пищевым отравлением, попал в инфекционную больницу. А вот как это случилось, и что из этого в последствии вышло, Вы и послушайте, пожалуйста.

Узнав, что Максим женится, офицеры военкомата, на правах старших и более «опытных» в «этом» деле товарищей, и особенно Буранов Анатолий Васильевич, нигде не давали Максиму прохода, своими шутками и намеками, разного толка и содержания. Давали разные, но довольно невинные и безобидные советы, по поводу того, как надо вести себя с невестой, в первую брачную ночь. Как не ударить в грязь лицом или, проще говоря, не треснуться «фейсом» о «тейбл…».

Многих из военкомата он уже пригласил на свадьбу. Но это как говориться на официальную часть. А вот неформальную, вроде бы как мальчишник с офицерами отделения, Максим решил провести отдельно. Как свою последнюю холостяцкую вечеринку.

Жена Анатолия Васильевича, в это время была в Ставрополе у своих родителей. Поехала их проведать. А поскольку у Максима не было еще своего жилья, решили собраться у Буранова.

Женщин не было, одно лишь грубое, мужское сословие. На это серьёзное, прощальное с холостяцкой жизнью мероприятие, допущена была одна только Инна. Ей как невесте и будущей жене, все без исключения мужчины, великодушно разрешили присутствовать на мужской пирушке.

И на этой вечеринке Максим отравился обыкновенным болгарским, зелёным горошком….

Вначале думали обойтись домашними средствами. Не получилось. Отравление было достаточно серьёзным. Нужна была госпитализация. Пришлось вызывать скорую помощь, которая быстренько увезла Максима в больницу.

В больнице, его как говориться, промыли со всех сторон, но и этого тоже оказалось недостаточно. Состояние не улучшалось, а скорее наоборот. Необходимо было ставить капельницу, что бы ввести в вену глюкозу, или какое-то другое лекарство. Но в этом то и была вся загвоздка. Никто кроме самого Максима не знал, насколько он боялся обычных, простых медицинских уколов. А он, действительно боялся их, до потери не только пульса, но и самого сознания. Максим понял, что он приплыл…. Но, врачи об этом ничего не знали и не о чём не догадывались.

Они выполняли свой долг. Они были настроены на работу, на спасение больного. Ага! Сейчас! Не тут-то было…!

О том, что он боится уколов, Максим сам впервые узнал, когда проходил срочную службу в армии. Вся дивизия сдавала кровь. Вот такие вот…, бесплатные доноры…. Такое в армии практикуется. Максим, как и все, ещё ничего, не подозревая и не догадываясь о таких вот своих странностях, как командир, встал впереди своего подразделения, и повёл его на пункт сдачи этой самой крови. Когда подошла его очередь, он зашел в комнату. Это было большое помещение, заставленное медицинскими кушетками, на которых лежали обнаженные по пояс солдаты. У каждого в руке торчала игла с трубочкой, и Максим увидел, как по этим прозрачным трубочкам течёт алая, и надо полагать горячая кровь.

И все эти полуголые парни методично, кто с интересом, а кто с каким-то сомнением и явной тревогой сжимали и разжимали свои ладони, которые выполняли функцию насоса и неустанно работали, выкачивая из себя куда-то и кому-то свою родную кровушку. Максиму стало плохо. Но он ещё до конца этого не понял. Почему это вдруг…? Он с этим был не согласен, он с этим пытался бороться. Уже почти ничего, не видя, и уже толком не соображая, он, всё же добрался до места и лёг на кушетку. На его состояние, никто даже не обратил внимания. Людей полным-полно, работы невпроворот. Поэтому, давай, давай и как можно быстрее. Ему, как и всем на этом кровавом конвейере в вену, а Максиму показалось, в само сердце, воткнули иглу.

И всё…! Максим потух как свечка на сквозняке в школьном коридоре, и куда-то, словно (В Знания наверное…) провалился. Последнее, что он запомнил, были, как ему казалось, напряжённые и беззащитные ладони солдат. Они как-то обречённо и одновременно с этим безучастно сжимались и разжимались. Сжимались и разжимались. Как бьётся сердце человека. То сокращается, то расширяется. И так, всю жизнь, пока он жив. Пока не остановится совсем.

И ещё он запомнил прозрачные трубки, по которым, нескончаемым красным потоком, кровь текла и текла в какие-то бездонные, безликие медицинские резервуары.

Очнулся полностью Максим уже на зелёной травке, возле донорского пункта. Его на воздух вынесли его же солдаты.

После этого случая, Максим при любых обстоятельствах, избегал делать уколы.

= = =

Даже тогда, когда в Ростове, прямо скажем, ни с того ни с сего, вдруг появилось, давно уже забытое, во всём мире, заболевание, или точнее, вспышка холеры, (куда уже серьёзнее…!) и всем жителям города, поголовно делали прививки против неё, наш Максим всячески ухитрялся и находил разные способы и предлоги, для того, чтобы не идти в это медицинское учреждение, где делали эти самые ужасные прививки.

Максим, тогда ещё работал в Ростовском областном управлении.

Начальник управления собрал всех работников в актовом зале и сказал следующее: - «В городе вспышка холеры, дело товарищи очень серьёзное. К нам поступило распоряжение из Минздрава, чтобы мы все, то есть сто процентов, сделали прививки от этого заболевания. Поэтому, прямо сейчас, сколько здесь присутствует людей, всем отправится на этот медицинский пункт и сделать всё, что от нас требуется. Остальных, кто в данный момент отсутствует на работе, по разным причинам, отправить туда в течение трёх ближайших дней…».

Кто-то был в это время в командировке, кто-то болел дома, а кто-то, по каким то, ну, в общем, разным обстоятельствам, просто не был на этом собрании и не знал о распоряжении начальника управления. А из присутствующих на собрании, большинство работников, приблизительно процентов восемьдесят пять, сразу же добросовестно пошли выполнять распоряжение начальства. Все они после собрания, отправились в медпункт и сделали прививки.

Максим на собрании был, всё слышал, всё видел и был в курсе всего происходящего. Но, зная о своём необъяснимом, даже себе самому страхе, связанного с уколами, он сразу же «перекочевал…» к остальным, в оставшиеся пятнадцать процентов, к тем, кто отсутствовал на этом собрании. А их, вылавливали по мере их появления в управлении, и отправляли делать эти самые прививки. Никто особенно и не сопротивлялся. Процент не присутствовавших на этом собрании работников, медленно, но неуклонно уменьшался.

И, в конце концов, через три, четыре дня, в этот процент входил только один наш, самый храбрейший из храбрейших, аж до самого не могу, Максим…. На этом медпункте не побывал только он один. И он бы туда, ни за что и никогда бы сам не пошёл, ни за какие такие коврижки, если бы его просто не выудили, как рыбку из пруда, сами же работники пункта, куда было прикреплено для проведения всех медицинских процедур и других профилактических мер, всё управление.

В конце рабочего дня, в кабинет, где работал Максим, заглянула незнакомая, относительно молодая ещё женщина и спросила: - «У вас есть такой то…?» - она при этом, не совсем правильно назвала фамилию Максима.

- Да…! Это я и есть. Только моя фамилия, произносится и звучит следующим образом – он медленно и по слогам произнёс свою фамилию. - А в чем, собственно говоря, дело гражданочка…!?

- Гражданочка…!? Да я…! Да я Вам врач! Я, Шаповалова…, а не где-то там…! И я Вам здесь…, ни тут…! Я не курьер… и не посыльный, чтобы бегать за Вами! - красноречие, интеллект, так и пёрли так и сочились из неё... - Почему мы должны Вас разыскивать, чуть ли не с собаками... Скрываетесь, как американский шпион…! И Вам должно быть стыдно за своё такое, безобразное поведение…! – даже не поздоровавшись, прямо с порога, не сдерживая себя и в буквальном смысле, начала кричать эта женщина. - Мы и так к вечеру с ног кувыркаемся…. Вы один такой «умный…» остались в вашей организации, кому не сделали противохолерную вакцину. Всех это касается, а Вас, что - нет…? Да…!? Что за несерьёзное отношение? Где у Вас совесть, и где Ваша гражданская ответственность?

- Хорошо, что ещё не сам генерал Шаповалов из одного военного кинофильма… – про себя быстро отметил Максим – А то бы мне точно сегодня, пришлось сидеть на гауптвахте….

И почему она, эта тётя, такая злая…? Может потому, что у неё сегодня просто неудачный день…? Никто не сделал подарков в виде цветов, конфет и шампанского…. Никто не дал взятки, в виде коньяка и хрустящих денежных купюр…? А отсюда и настроение плохое. Но я, то здесь причём…? Я сам взяток никому не даю, а уж тем более не беру их. Хотя бы по той простой причине, что их мне попросту никто не даёт…, - про себя улыбаясь, пошутил Максим - И откуда они только берутся? Ведь лезут со всех сторон…! Плодятся быстрее, чем червяки в навозной куче…. Если их из этой кучи выковыривать по одному, то от этого будет мало толку, и от них никогда не избавишься. Поэтому – очень глубокомысленно и окончательно, но не очень то гуманно решил Максим, - Эту вонючую, навозную кучу, просто необходимо сжечь вместе со всеми червяками….

И Максим сейчас, наблюдая за этой женщиной, даже со своим, небогатым жизненным опытом, не увидел за этим кричащим существом, ничего стоящего и серьёзного, а как раз наоборот, увидел обыкновенную, статистическую, серенькую мышку, (не личность) с непомерным апломбом и амбициями….

И вот пока, эта, заметно молодящаяся женщина, продолжала всё ещё назидательно шуметь, взывая к патриотическим чувствам Максима, тот, не особенно обращая внимания на её нравоучения, всё же, однако понял, что он попался, как попадается щука на крючок удочки рыбака, и что на этот раз ему не отвертеться и с крючка этого не соскочить. Его плотно прижали почти, что к теплой стенке. И к тому же ещё, надо было как-то, более или менее достойно выходить из создавшегося неловкого положения! Рядом находились другие работники отдела, которые с определённым интересом слушали и наблюдали за происходящим. И Максим, от пассивной обороны перешел в решительное наступление.

- Ну что Вы так сильно раскричались…? Всему есть причины, объяснение. Не был у Вас, потому что находился в командировке. Работал, знаете ли…! Вы, в курсе наверное, что такое производственная необходимость? Сегодня я лично собирался прибыть к Вам, да вот только Вы меня опередили и пришли сами. Напрасно и очень даже зря побеспокоились. Причём заметьте, что в этом не было никакой необходимости. Никакой..! Совсем уж не оправданные хлопоты с Вашей стороны! И я…, Очень даже сильно готов…! – при этом у Максима оборвалось сердце, но он мужественно закончил… - Прямо сейчас следовать за Вами… – и он с подчёркнуто-показной готовностью, «легко…», встал из-за стола….

По дороге в этот медпункт, Максиму не раз в голову приходила мысль: - «А может просто сбежать, и вся недолга…. Скажу мол, было срочное дело. Или живот заболел…. Ох, и несерьёзно же это будет выглядеть дружище. Засмеют ведь…! Выхода нет. Значит, остается одно, собраться в кулак и выдержать эту медицинскую экзекуцию. Да… легко сказать, да вот сделать трудно…»

В медпункте, его еще немного, но уже в более мягкой форме пожурила другая женщина в белом халате, а затем велела встать к ней спиной и просто поднять рубашку на плечи. Её оказывается, не нужно было даже снимать с себя. Не говоря уже о штанах…. Что Максим добросовестно и сделал.

Задрав рубашку повыше, он стоял и ждал. Он усиленно делал попытку, «собраться в кулак…». Вдруг, что-то лязгнуло у него сбоку. Это был неприятный металлический звук. Врач искал что-то, или перебирал свои инструменты.

Максим сразу же, отчётливо представил себе все эти блестящие, изящно изогнутые, и даже где-то хищно-красивые, но для него всё равно, просто живодёрские, инквизиторские орудия пыток. Ма-мма миа…! У него начало медленно темнеть в глазах. Что бы ни упасть, он еще крепче ухватился за собственную рубаху. Врач ничего, не подозревая, сзади помазала его под лопаткой чем-то холодным. Наверное, спиртом. Максим начал медленно оседать на пол. Его едва успели подхватить, и усадили в кресло.

Сунули под нос нашатырный спирт. Стало легче, но не намного, а уж тем более ненадолго.

Медики, из-за большого потока людей, действительно очень уставали. А тут ещё к концу работы, когда все нервы на пределе, а силы на исходе, попался не просто нарушитель медицинской дисциплины и порядка, а к тому же ещё, какой-то хлипкий, или просто даже капризный молодой человек. Та женщина, которая разыскала Максима в управлении, опять, с новой силой, и где она их только находила…, с упрёками и разными обидными обвинениями, обрушилась на бедного, почти бездыханного Максима. Максим в ответ, сосредоточенно хранил полное молчание. Он, сейчас опять молча, усиленно пытался собраться в кулак.

Вторая женщина, видимо врач с образованием и самое главное с житейским опытом и пониманием, остановила словесный поток брани первой и сказала: - «Шуметь и ругаться здесь бесполезно. Есть категория людей, которые действительно до смерти боятся медицинских уколов. Это научный факт, с этим не поспоришь, и с этим нам медикам приходится считаться. Он как раз относится к этой категории. Ничего страшного. Всё будет в порядке. Он у нас молодец, такой красивый, такой смелый и сильный. Сейчас он соберётся с духом, мы всё сделаем в лучшем виде, и он даже ничего не заметит и ничего не почувствует. Да, мой хороший…?» – ласково, по матерински, обращалась она, к насмерть перепуганному и дрожащему от страха Максиму.

- Какая хорошая, добрая и всё понимающая женщина…, – как будто напоследок, стоя перед эшафотом, с благодарностью и почти что с любовью к ней, про себя, думал Максим. – Вот ради неё, за её поддержку и понимание, я справлюсь с этим, и встану под эту иглу, лягу, как под нож этой гильотины. Взойду на эту мою голгофу. Я смогу, я выдержу, я должен…! – из последних сил, настраивал себя Максим.

Он опять кое-как поднялся с кресла, приготовился. Весь напрягся, как натянутая струна. Тронь, зазвенит или порвётся. Женщина взяла в руку тампон. Весь настрой у

Максима, мгновенно, куда то пропал. Она мазнула его сзади….

– «А-а-а-аа…!» - стараясь всячески сдерживать себя, но всё равно настолько громко, что его могли слышать даже прохожие на улице, завыл Максим.

И тут вдруг, случилось, что-то непредвиденное. Его неожиданно, поддержала сама докторша. – «А-у-а-а-и-ии…» - видимо уже просто заразившись от Максима, и настроившись на его волну, тонким голоском стала в унисон подвывать она ему. Помогая таким образом подпевать Максиму, она всё равно упорно, как зомби, продолжала делать своё дело. Клятва Гиппократа действовала и сейчас, сотни лет спустя. Долг был для неё, превыше всего. Она оттянула ему кожу на лопатке. Его трясло, как в лихорадке. Наступила кульминация....

– «А-а-а-а-ы-ы…!» - уже на одной, какой-то угрожающе рычащей ноте, не стесняясь уже никого и ничего, при этом, абсолютно не сдерживая себя, во всю глотку орал Максим. – «А-у-а-а-и…» - стоя за спиной Максима, вторым голосом и одновременно не очень то приятным для уха фальцетом, вторила ему певучая врачиха.

Нежданно-негаданно, родился потрясающий, полу медицинский, полу гражданский дуэт.

«Да здравствует крепкий, нерушимый союз медицинских работников и больного гражданского населения…! И у нас есть предложение, от дуэта перейти к полноценному хору…».

Ругливая медсестра, с очень загадочным, необычным и прямо скажем интригующим отчеством Оленеводовна, а если полностью, то, Шаповалова Венера Оленеводовна (по всей вероятности, у неё кто-то в роду из родственников, был очень многими любимый персонаж из анекдотов, чукча-оленевод, разводивший оленей на Далёком Севере, и вот это самое, немного странное отчество по отцу, медсестра Венера Оленеводовна, благополучно получила в наследство…, хорошо, что он ещё не был змееловом, или ещё кем-то…!) ошалело, наверное, впервые наблюдавшая такую необычную картину, с широко открытыми глазами, и видимо тоже поддавшись общему настроению, царившему в комнате, так же, толи всхлипывала, толи просто попискивала стоя за своим медицинским столиком. И при этом она судорожно сжимала в руках запасной тампон, смоченный нашатырным спиртом. В настоящий момент, и это было видно даже невооружённым и неискушённым в таких делах взглядом, то, что объём, или величина её медицинских познаний, была строго обратно пропорциональна величине страха, который сейчас Максим испытывал и тоже имел в наличии. Но данное обстоятельство, нисколько не помешало ему чуть позднее, после всей этой истории с уколом, даже немного подружиться с Венерой Оленеводовной, которая впредь, стала информировать его, на предмет проведения в городе, каких-либо медицинских процедур и мероприятий.

Иглу, наконец, воткнули в бренное тело.

- Эы-ы-и-хха-и-а… – как бык перед бойней, напоследок, и так же по-бычьи не простонал, а скорее как-то обреченно-глухо промычал Максим. И тут же, буквально через секунду, торопливо, обращаясь сразу ко всем присутствующим в комнате, пока ещё с дрожью в голосе, но с явным облегчением, тихо и очень неуверенно спросил… – Это что, уже всё…? Сделали что ли…!?

- Всё герой, всё…! – уже свободно и раскованно, взахлёб хохотали обе женщины. – Не помер чай? Нет…!? Ну, и хорошо! Значит, будешь жить. И, скорее всего, долго. Ох, и насмешил же ты нас, друг ты наш ситный. Да не дрожи ты так сильно! Как лист осиновый в непогоду. Всё уже позади, храбрец ты наш…! Можешь расслабиться и глубоко вдохнуть. Или в туалет сбегай на всякий, как говорится случай…! – этот совет уже дала, культурная Венера Оленеводовна… - Ой, бабоньки, сейчас сама помру от смеха и такого невиданного балдежа! Ой, не могу! Ха-ха-ха-ха…!

Максим смотрел и слушал, как заразительно смеются эти две женщины, вспомнил всё, что с ним только что произошло, и уже сам, причем тоже с удовольствием и даже с желанием, подключился к хохочущим медикам.

= = =

ГЛАВА - 28.

(Продолжение….) «Бык РАЗБОЙ и Его НЕУДАЧНАЯ Попытка, Удержать ВЛАСТЬ в Стаде…, в противостоянии с ПАРОВОЗОМ…».

«Коней на переправе не меняют, а ослов можно и нужно менять…».

Алексис де Токвиль.

И сейчас, уже лёжа в инфекционной больнице с тяжелым пищевым отравлением, он с иронией и вместе с тем, с определённой горечью и грустью, вспоминал свои недавние медицинские похождения, одновременно пытаясь найти выход из создавшегося, как ему тогда казалось, довольно незавидного и очень сложного положения.

Через два дня свадьба…! Он должен быть в форме. Обязан просто. А вместо этого, он обессиленный до такой степени, что даже не чувствует своего собственного тела, в больничной полосатой пижаме, преспокойно лежит на больничной койке. Ну не анекдот ли это? А…!? Расскажи кому, ведь не поверят. А если поверят, засмеют…. А ты здесь лежишь спокойненько, и на самом деле, больше не жив, чем мёртв…. Какой здесь смех, какое веселье? Да и потом, какая тут тебе дорогой свадьба…!? Какая брачная ночь…? Тут не до жиру, тут быть бы живу…!

Молоденькая девушка, в белом халате, принесла капельницу, установила её, приготовила всё необходимое для этой процедуры. Взяла руку Максима, протёрла спиртом, постучала ладошкой по вене, взяла иглу. Максим непроизвольно согнул в локте руку. Она внимательно посмотрела на него, но опять ни говоря ни слова, разогнула ему руку, протёрла спиртом, постучала по вене, взяла иглу…. Максим опять согнул руку. И так повторялось три, четыре раза. Результат был один и тот же. Максима опять заклинило. Максим наклонил, как бык свою голову и уперся рогом в невидимую бетонную стену. – «Ох, и неправильно же я делаю…! – думал про себя Максим. – От такой моей глупой и беспросветной упёртости, можно и дуба дать…! Зачем свою судьбу испытывать!? Я, как тот бычок, который мерялся своей силой с паровозом…». - Мысли Максима, унесли его на свой далёкий, родной Урал, в детство, и перед глазами, чётко, как на экране телевизора проплыла одна история, свидетелем которой, он случайно оказался.

У многих соседей по улице на которой жил Максим, и у его родителей тоже, в домашнем хозяйстве имелись коровы. Обычные бурёнки, которых в летнее время, жители посёлка собирали в одно стадо и пасли на разных зелёных полянах и лужайках. Нередко это стадо паслось вблизи железнодорожного полотна. Травка там была хорошая, сочная и эти коровки её мирно пощипывали, набивая ею, свой безразмерный желудок.

В этом стаде находился и бык, (к счастью, наверное, для него…, только с двумя крепкими рогами…) хозяин и властелин своего коровьего гарема. Был он довольно крупный и нередко без всякой видимой причины не в меру агрессивный. Всё время хотел кого-нибудь, да забодать…. Максим и другие мальчишки, зная его не совсем мирный норов, старались от него держаться подальше и лишний раз ему не докучали. Так, на всякий случай…. К чему ненужные и к тому же довольно опасные приключения. Они ему понапрасну не досаждали, а тем более никогда не злили его. Этого быка звали Разбой.

Поезда по железной дороге ходили довольно редко, и поэтому стадо без какой-либо серьёзной опасности для него, паслось возле полотна, и иногда, по мере необходимости, перегонялось на другую сторону колеи, на более новую, свежую, и еще не вытоптанную траву.

И в этот раз, при перегоне коров через насыпь железнодорожного полотна, как всегда первым на рельсы поднялся бык Разбой.

И надо же было такому случиться, что как раз в это время, вдали показался паровоз. Он довольно быстро приближался к коровьему стаду. Машинист, увидев препятствие, в виде быка, поднявшегося на железнодорожную насыпь, вполне естественно и к тому же заблаговременно, дал протяжный гудок, что бы тот обратил своё бычье внимание на надвигающуюся опасность, поторопился с переходом и освободил железнодорожный путь. А если говорить ещё проще, то чтобы он попросту убирался к какой-нибудь очередной «чёртовой…» матери, ну…, хотя бы типа Кузькиной….

Но наш Разбой видимо думал немного иначе, так сказать специфически, по-своему, а проще говоря…, по бычиному.

Услышав гудок паровоза, он исподлобья резанул по нему взглядом…, а затем вообще прекратил всякое движение. Разбой остановился на рельсах и встал на них, как вкопанный, внимательно и отнюдь не дружелюбно глядя на это приближающееся крикливо-голосистое существо, глаза его при этом, недобро сверкнули и стали медленно наливаться кровью.

Очень может быть, что он принял паровоз за своего возможного соперника, который пытается угрожать ему своим «рёвом…», и хочет отобрать у него, завладеть его коровками, его гаремом, и тем самым лишить его безграничной власти, любви и свободы. Кто его знает, о чём в это время думал наш Разбой!? Это осталось тайной. А гудок паровоза, он по всей вероятности рассматривал, как боевой клич, или, как вызов, брошенный ему незнакомым, но уже очень ненавистным ему соперником.

И Разбой этот вызов принял, как истинный рыцарь и защитник своих «дам», то бишь «тёлок, тёлочек и телушек…».

Он наклонил голову вниз и исподлобья смотрел на приближающегося врага. При этом его рога, едва не упирались в шпалы. Затем он начал злобно мычать и бить копытами, отщепляя от этих шпал увесистые щепки.

Машинист паровоза (предполагаемый соперник бычка – вот умора…) начал понимать, что с быком творится что-то неладное, и уже с беспокойством и тревогой жал на гудок. Паровоз, тоже сейчас гудел без остановки. Для Разбоя это было не что иное, как сигнал к бою и призыв к действию. Он, вначале медленно, а потом всё быстрее и быстрее, начал набирать скорость, несясь по шпалам навстречу паровозу. Хвост быка находился в боевом положении, параллельно рельсам, а близлежащую округу заполнило громкое, злобное мычание.

– Му-у-у-у… – во всю свою глотку ревел бык, во время бега, высекая копытами искры. – Ту-у, ту-у, ту…, надрывно гудел мчащийся на встречу быку паровоз, в кабине которого, с вытаращенными глазами метался машинист. Два объекта, один из плоти и крови, другой из железа и огня, стремительно мчались навстречу друг другу. Ни тот, ни другой не желал уступить друг другу дорогу. Паровоз, по причине того, что ехал по рельсам, которые удерживали его в строго определённом направлении, а бык, по причине своей несусветной глупости и нежелания делится с кем бы то ни было своим гаремом.

Машинист, уже не свистел и не гудел. Он со всей силы давил на все тормоза, которые имелись на паровозе. И из-под колёс ревущего «соперника», как и из под копыт Разбоя, в разные стороны, летели искры. Но было уже поздно. Расстояние между ними быстро сокращалось. Встреча неминуемо должна была состояться.

И она, эта встреча состоялась. Как говорится в полной мере и лоб в лоб.

Треск был слышен за много сотен метров от места столкновения и выяснения, очень своеобразных отношений, между паровозом и быком.

Паровоз отделался легкими царапинами и вмятинами, а наш бедный Разбой, летальным для него исходом.

«Вечная ему людская и коровья память, за проявленный героизм и мужество, при защите своих законных бычьих прав, на свою чрезмерную сексуальность и почему-то очень осуждаемое в нашем обществе многоженство…!»

= = =

ГЛАВА – 29.

«МАКСИМ не СДАЁТСЯ, как Крейсер «ВАРЯГ…».

- Вы чего это больной безобразничаете…!? – растерянно, но очень грозно спросила медсестра, возвращая Максима из воспоминаний детства, к реальной действительности. – Не хорошо так…, не по - «советски…» Вы как-то поступаете…!

Максим ничего не ответил, Максим усиленно молчал…. Ему, который раз уже в жизни, было стыдно. Он чувствовал и понимал, что сейчас, он чем-то был похож на быка Разбоя, из своего далёкого детства. Максим по гороскопу был Телец, то есть, - тоже упёртый бычок…! Но только без гарема...

Медсестра, поняв, что сама в данной ситуации с этим непонятным и капризным больным не справится, пригласила на помощь врача из отделения. Но и опять не тут то было. Из этого тоже ничего хорошего не получилось. Максим был непреклонен. Максим стоял насмерть.

Вскоре, собрались, наверное, все врачи отделения, во главе с заведующей. Они, каждый наперебой, объясняли ему всю серьёзность его положения, критического состояния его здоровья, просили, требовали, увещевали его и просто стыдили. Ничего не помогало. При очередной попытке поставить капельницу, Максим в ответ, так же последовательно и где-то даже мужественно, сгибал в локте свою руку.

Они все уже знали, как его зовут…! Они уже называли его по имени и даже иногда ласково. – «Так дело может дойти и до моего отчества…!» – немного с юмором, немного с грустью лёжа на койке, подумал Максим.

- Максим..., Вы понимаете, что если при таком отравлении, как у Вас, мы не введем Вам медицинский препарат…! – ласково, но в тоже время с металлическими нотками в голосе, уговаривала его заведующая отделением… – То могут быть, и наверняка будут нежелательные и даже очень вероятно, непредсказуемые последствия! Прямо скажем, возможны, трагические последствия…. Если Вы не хотите думать о себе, то подумайте хотя бы о нас. Мы отвечаем за Вас, мы несём за Вас ответственность, вплоть до уголовной. Мы у Вас, как заложники! Вы же должны это понимать! Вам же не десять лет…!?

Но Максим не сдавался. И ему было сейчас на всё наплевать. Он стоял незыблемо. Он стоял непоколебимо, прочно, как русский огневой дзот, во время Великой Отечественной войны. Или, как поётся в одной патриотической песне, «Врагу не сдавался наш гордый «Варяг…»!

Врачи видимо поняли, что он никогда, никому не сдастся. Даже на милость победителя. Тем более, что победителем в этой «борьбе», пусть хоть и отрицательным и глупым, и на свою же бедную голову, но всё таки был он, Максим. Максим - Победитель. Ха-ха-ха…! Вот где сюжет достойный описания. Вот где действительно ирония судьбы…!

Люди в белых халатах, на какое-то время оставили его в покое. И спешно удалились, на вдруг, ни с того ни с сего свалившееся, теперь уже на их бедные головы, срочное, незапланированное совещание. Им надо было, во, что бы то ни стало, выполнять свой долг по спасению человека.

Эскулапы совещались недолго. В палату, где лежал Максим, вновь пришла заведующая отделением.

- Ну вот, что дорогой ты наш больной… – подразумевалось, что лучше бы ты к нам такой «хороший», вообще никогда не поступал… – начала зав. отделением: - «У Вас сильнейшая интоксикация и её, в любом случае надо снимать. Ваш организм основательно ослаблен. Коль скоро Вы не даёте ставить капельницу, тогда Вам придётся просто пить эту самую глюкозу и всё остальное, причем в очень большом количестве. Надеемся, что это хоть как-то Вам поможет…».

- Пить, я согласен. Пить, это сколько угодно…! – уже не ощущая самого себя, устало, послушно и чуть слышно пролепетал Максим.

И он начал вливать в себя глюкозу. Он пил её, пил и пил…. Он уже сбился со счёта, сколько бутылочек им было выпито, а ему медсестра подносила и подносила всё новые. Максим понимал, что пить лекарство необходимо. Надо было, как-то выкарабкиваться из этого состояния. Умирать оттого, что он просто, что-то съел и отравился, Максиму почему-то не очень хотелось. Это же просто смешно. Даже хуже того…. Просто юморина в Васюках!

Он представил, как на его похоронах произносят траурную речь: - «Этот милый молодой человек, полный сил, неиссякаемой жизненной энергии и будем откровенны, просто бычьего здоровья, неожиданно для нас, даже не попрощавшись с нами, ушёл от нас, то бишь трагически скончался. Дал дуба при загадочных обстоятельствах. И вот сейчас, перед нами лежит просто симпатичный «жмурик…». А мы до сих пор, даже не знаем от чего, он этого самого дуба дал…! В чём, собственно говоря, причина…? А ведь, наверное, что-то съел безобразник!? Шалунишка эдакий! Нехорошо…! И поэтому… – оратор повысил голос - Я, на всякий случай, чтобы впредь избежать подобных трагедий, призываю Вас дорогие мои друзья, - выступающий сорвался на фальцет - Никогда, слышите никогда, не ешьте зелёный болгарский горошек,… да и остальную дребедень, тоже. Так, на всякий случай…! А посему, уважаемые друзья, - Аминь…!»

Представляя это, Максим с завидным и, тупым упорством носорога, продолжал пить. Но всё всегда, когда-то кончается. Даже жизнь, не говоря о какой-то глюкозе.

Сестричка подала ему очередную бутылочку, и сказала: - «Ну, вот и всё, сказали, что достаточно. Это последняя…».

Максиму уже мерещилось, что эта глюкоза прямо сейчас начнёт выливаться из всех отверстий, которые у него имеются. И он, как ему казалось, справедливо посчитал, что последняя бутылочка будет лишней, и поэтому он «ласково почти с любовью» посмотрел на неё, и незаметно для медсестры вылил её содержимое прямо под себя, на казённый, больничный матрац. – «А ну его всё, к едрене – фене…!» – напоследок подумал Максим, вспомнив, таким образом, своего тестя, и куда-то медленно и тяжело провалился.

Его уставший организм требовал хоть какого-то отдыха. Максим, пусть беспокойно, но всё-таки спал. И если ему и снились сны на мокрой постели, то, скорее всего связанные с морем, и скажем откровенно, не очень-то приятные.

= = =

Рано утром Максим проснулся, или вернее очнулся от забытья. Первое о чём он сразу вспомнил и подумал, так это о том, что послезавтра у них с Инной свадьба. Поэтому, во что бы то ни стало, надо было отсюда выбираться. Он с большим трудом встал с постели и, цепляясь за стены, побрёл в кабинет заведующей отделением. Сил не было никаких. Его шатало во все стороны. Максим чем-то напоминал маятник от часов, или изрядно выпившего человека.

Шатало не от сквозняка, и не от ветра. Нет…! Его шатало даже от собственного, слабого дыхания. С трудом передвигаясь по больничному коридору, Максим увидел одну табличку на двери, на которой было написано: - Комната для хранения грязного белья. – Интересно…, – через силу соображая, подумал Максим – Зачем они его хранят...? И как долго хранят…? Не проще ли было бы, его просто постирать…!? Хотя чему тут удивляться…. У нас всё делается через одно место…, всё не так, как у людей…. У нас включатель называют выключателем, помещение для сбора или приёма грязного белья – комнатой для хранения грязного белья…. – и вот так тихонько, рассуждая про себя по этим, очень интересным делам и вопросам, он, как-то совсем незаметно, добрался до кабинета врача. Несмотря на такую рань, заведующая отделением, была на месте.

- Здравствуйте… – едва слышно произнёс Максим.

- Доброе утро! – ответила женщина. Она с явным интересом, тревогой и удивлением смотрела на Максима.

- Вы меня, пожалуйста, извините за вчерашнее… – Максим, чтобы передохнуть, сделал вынужденную паузу – Но всё дело в том, что я жених, и у меня послезавтра свадьба.

На лице у женщины появилась улыбка. Она, наверное, представила себе, что-то уж очень забавное и смешное. Улыбка не исчезла, а так и осталась на её лице.

- Жених значит…? Это очень и очень интересно. Ну и что же дальше жених…? Какие будут просьбы, пожелания…?

- Я вполне серьёзно. Я действительно послезавтра женюсь. Всё уже спланировано и организовано. Приедут друзья, родственники. Приедут с разных мест. Даже с Урала. А жениха нет…. Что им делать то…? Не играть же свадьбу без жениха, только с одной невестой. Какая свадьба без Ивана? Такое у нас, по-моему, еще не практикуется. Безалкогольные свадьбы помню, были! А вот «безжениховских», что-то не припомню! Нет, нет! И еще раз, нет. Моя свадьба, не может, не состоятся! Я…, то есть непосредственно жених, ну прямо таки должен, я думаю, даже просто обязан присутствовать на своей собственной женитьбе. И потом, как же быть в отношении первой брачной ночи…? Это же мой долг! Я обязан его исполнить. Как Вы думаете? Долг, или обязанность…?

Заведующая отделением, уже не улыбалась. Она уже откровенно, но еще пока не очень громко, просто смеялась. Вернее, как-то очень своеобразно подхахатывала. Наверное, опять, что-то себе представила. По всей вероятности, она, обладала хорошим воображением, чувством юмора и бурной фантазией. А может, вспомнила свою недавнюю молодость. Кто её знает…? Чужая жизнь, потёмки! В своей бы разобраться….

Но Максим видел, что эта женщина, всё-таки поняла и поверила ему. Поверила, наконец, что он действительно самый, что ни на есть настоящий жених, попавший в беду, и что с организацией свадьбы, у людей на самом деле было много хлопот, затрат и волнений.

- Но что же Вы от меня хотите, Максим…? – уже, где-то немного сочувственно и даже с долей понимания, спросила она.

- Я хочу, чтобы Вы, меня выписали сегодня, прямо сейчас. Иначе, я просто не представляю, что произойдет и чем вся эта история может закончиться…! Женитьба моя рухнет в тартарары….

- Нет, дорогой Вы наш больной, я это, ни при каких обстоятельствах, ни при каких моих желаниях, сделать не смогу. Просто не имею права. Вы посмотрите на себя, жених…! – она опять улыбнулась – Вас же ветром качает. И я вполне серьёзно говорю, что от такого сильного отравления, как у Вас, человек действительно может умереть. Я вообще удивляюсь тому, как Вы умудрились сюда самостоятельно добраться…! Видимо Господь Бог, вас здоровьем не обделил. Но, так или иначе, отпустить Вас я всё равно не имею права. Не и-м-е-ю…! – медленно, по слогам закончила она.

- Тогда я просто сбегу отсюда… – уверенно, но в то же время, как-то неуклюже и довольно безапелляционно, заявил Максим.

Она сейчас уже не улыбалась и даже не подхохатывала, и не кудахтала, как квочка на насесте. Она, не сдерживая себя, громко смеялась с какими-то переливами и всхлипываниями. Видимо представила себе, как Максим, в его теперешнем полу бездыханном состоянии, на крыльях любви, несётся к брачному ложу, дрожа от нетерпения…. Навстречу своему счастью, на свою первую брачную ночь, для выполнения своих супружеских обязанностей.

Хотя, она так же поняла, что Максим на самом деле, если так можно выразится, «сбежит» из больницы. Охраны то у неё не было. А сама, сторожить больного, она совсем не собиралась. Это не входило в круг её обязанностей. Поэтому, как будет, так и будет. Но она уже за этот «побег» ответственности не несла. А если и несла, то совсем чуть-чуть. Самую малость. А у человека, действительно знаменательное событие в его жизни.

Добраться назад, до своей палаты Максиму помогла медсестра. В палате, кроме него, лежали еще пять особей мужского пола. И все такие же полуживые, как и сам Максим.

Он без утайки всё рассказал этим мужичкам. Всю свою историю с женитьбой.

И эта необычная на их взгляд история, чуть не вышибла у наших больных, скупую мужскую слезу. – «А жениться, при любых обстоятельствах, ты всё-таки должен…. Свадьба, она в жизни, как рождение и смерть, только раз бывает. Ну, если конечно, после первой, не женишься во второй и третий раз…. И долг каждого нормального человека, на эти мероприятия не опаздывать. На них надо прибывать вовремя…» - все, как один, советовали Максиму, маломощные коллеги по палате. Они сочувствовали Максиму, они его уже почти любили. Они хотели, нет…, они просто жаждали ему чем-то помочь. Максим об этом их и попросил….

И все эти доходяги, проявив неписаную мужскую солидарность, дружно сползли со своих кроватей, и последними общими силенками взгромоздили Максима на подоконник.

Напоследок пожелав ему хорошо повеселиться на свадьбе, просто столкнули его с подоконника вниз…. – «Не опоздай на свою свадьбу, друг, и мы все тебя сердечно поздравляем…» - это последнее пожелание он услышал уже в полёте. Благо палата находилась на первом этаже, поэтому Максим в свободном падении парил совсем не долго. Его почти буквально поймала его верная невеста Инна, которая вся издергалась и извелась, но не бросила его, и всю ночь напролет ждала, нарезая круги любви, вокруг здания инфекционной больницы. Усадив своего любимого в такси, она вместе с ним помчалась домой, к своим родителям.

Мать же, всё-таки врач…. Вот и пусть приводит Максима в более или менее относительный порядок. Чтобы он смог, хотя бы просто присутствовать на своей же свадьбе. Не отменять же её…!?

Вот уж действительно, «УЖ, ЗАМУЖ, НЕВТЕРПЕЖ…!»

А Максим в это время, в больничной, полосатой, как одежда у «зека» пижаме, в расстроенных чувствах, и полу лежачем положении, мирно трясся на заднем сидении такси, стремительно мчащегося навстречу своей разнесчастной женитьбе.

= = =

ГЛАВА – 30.

«СВАДЬБА МАКСИМА с ИННОЙ. О Людских ПОЛОВИНКАХ…».

И вот в этом, без всякого преувеличения, очень даже фешенебельном ресторане, в котором для такого дела был полностью снят целый этаж, и проходила свадьба Максима с Инной. Просторный зал был разукрашен цветами, цветными лентами разного калибра, расцветки и размеров, плакатами с разными наставлениями и пожеланиями молодоженам, и ещё, какой-то всякой всячиной, пестрящей яркими пятнами из разных углов.

На эстрадном помосте восседал оркестр, готовый немедленно вступить в дело. Микрофон изредка «фонил…», напоминая, таким образом, о себе, о своём наличии и желании покричать во всё своё луженое горло….

Всё было чинно, добротно, весомо. Все гости находились, и это было хорошо заметно, в предвкушении праздничного, по кавказки шумного, и щедрого застолья.

В общем, все хотели выпить….

Максима и Инну усадили в торце огромного свадебного стола установленного в форме буквы «П», и приставили сзади двух молодых крепких ребят с лентами через плечо. Их роль сводилась к следующему. Когда на сцену выходил гость и говорил всякие хорошие слова и напутствия в адрес молодоженов, жених и невеста должны были вставать и стоя выслушивать поздравительные речи. Тогда, в этот момент, эти крепкие, молодые люди незаметно брали Максима под локоточки, приподнимали его и поддерживали в стоячем, вертикальном положении, пока гость не заканчивал своё выступление. Затем отпускали Максима, и тот каждый раз, благополучно плюхался на своё место жениха, до следующего поздравления.

И так было до тех пор, пока основной поток поздравляющих гостей не иссяк….

Когда присутствующие немного подпили, то уже такого пристального внимания

жениху с невестой, почему-то уже не уделялось. Все были больше заняты закуской, выпивкой, едой, разговорами застольной направленности.

Максим не только не обижался на гостей за это невнимание к ним, но был даже рад такому повороту дел. Можно было перевести дух и собраться с мыслями, которые в голове Максима перепутались от напряжения и действовали в разнобой, каждая сама по себе, как лебедь, рак и щука. Никто из присутствующих на свадьбе, даже близкие родственники, исключение составляли только родители Инны, не знал, в каком плачевном физическом состоянии находится один из виновников этого торжества.

Незаметно для всех, почти, что так же, как это делал в своё время, добрый старик Хоттабыч, к ним подошёл Андрей Иванович и не без сочувствия, по отечески спросил Максима: - «Ну, как дела старик, держишься пока…? Ничего дорогой, ничего, крепись, как всё это закончится, тогда дома и отдохнешь. Ох, и заставил же ты нас поволноваться…! Ну ладно, не будем об этом. А уж тем более не станем же мы расстраивать родственников, друзей и просто хороших знакомых. Нам как говориться нужно день простоять, ну…, и конечно ещё, ночь продержаться, (он при этом подмигнул Максиму …). А потом спокойно можно делать «хэндэ-хох…»…! И всего делов-то…! Верно, я говорю Максим…? Кстати Максим, на каком это языке я ввернул…!?

- По-моему…, на грузинском…! – не до конца ещё потеряв чувство юмора, с устатку брякнул Максим… - А продержаться, мы продержимся…, – тоже с определённым трудом вытирая пот со лба, но, стараясь отвечать уверенно и выглядеть бодро, обнадёжил тестя Максим. – «По крайней мере, ребята, которых Вы ко мне приставили сзади, отлично знают своё дело. Я без них, был бы как без рук. Да и без ног заодно. Ну а сейчас, стало немного полегче, гости с нас переключились на хавку, то бишь еду, простите. А её, как я понимаю, заготовлено достаточно. Так что я думаю, всё будет в порядке. День мы простоим точно. А вот что будет ночью, одному Богу известно…. Самая главная задача, которую надо решить, это не склеить бы ласты. А то получатся грустные похороны, а не веселая свадьба».

- Ну, ты уж и загнул старик…! – как-то певуче и немного осуждающе протянул Андрей Иванович – «Побольше экспрессии дорогой ты наш зятёк, побольше оптимизма. Хотя я прекрасно понимаю, что для тебя сейчас это, почти что не выполнимая задача. Как говорится, не всегда удаётся перепрыгнуть через одно место…. Вернее никогда не удается, будем последовательны и откровенны. Но мы то все с тобой Максим, и все мы тебя очень даже «ай лав ю...!». Верно, я говорю дочка…?» – Он ласково посмотрел на Инну, и при этом добрая, мягкая и где-то по-домашнему теплая улыбка, пробежала по его губам, и как-то совсем по-новому осветила его лицо.

Свадьба шла своим чередом, и как говорится полным ходом, а Максим тихо и мирно сидел за столом и размышлял по поводу людских «половинок…».

Один из выступающих гостей, ласково, и как-то уж очень проникновенно, назвал Максима и Инну «половинками», которые в этой жизни нашли друг друга. Дескать, это и есть в этой жизни людское счастье. С этой теорией «половинок…», Максим был согласен и не согласен одновременно….

С одной стороны, ему было непонятно, как и почему люди женятся, выходят замуж за своих избранников, которые не просто живут в одном городе или на одной улице, а зачастую за тех, кто живёт в одном подъезде, на одной лестничной площадке…! Это ж что за такой поиск своей единственной половинки…?! Прошел два, три метра до двери напротив и вдруг, с бухты-барахты, «нечаянно», в одночасье, нашел свою любовь…! Бред какой-то…! И, как правило, такие браки оканчиваются «пшиком», то есть традиционным, русским разводом. И вот тут, с таким очень простым решением вопроса, Максим был не согласен.

Для того, что бы, что-то, или кого-то найти, надо как считал он, достаточно серьёзно потрудится. Ведь человек не знает, где находится и где проживает в настоящий момент, его единственно верная половинка. Вот и трудись, ищи, где она спряталась? Может даже не только в другом городе или области она нашла своё прибежище, а вообще в другой стране…! Не кидайся на первого или первую встречную. Ищи, трудись…! Найдёшь, значит, у тебя появляется реальный шанс, прожить жизнь, действительно с любимым человеком. Причем прожить достойно, прожить счастливо, в любви и радости. А тут, какой-то грязный подъезд, лестничная площадка, и вот она, эта самая Любовь, вся нараспашку и даже нарастопырку…! Смешно…! А может и не столько смешно, сколько грустно и печально. Ведь за всем этим, стоят разбитые человеческие судьбы. Причём стоят прочно, можно сказать насмерть, как совсем недавно насмерть в инфекционной больнице стоял сам Максим….

Если же взглянуть на эту проблему с другой стороны, со стороны поиска своей судьбы, в общем- то тоже ничего хорошего увидеть не удаётся. Наверное, жизненная близорукость не позволяет это сделать….

Люди в какой-то определённый момент своей жизни, когда кого-то встречают, часто, причем искренне, решают, что они нашли именно свою единственную и неповторимую половинку. И женятся, выходят замуж за своих избранников. Пожив, какое-то время вместе, они в начале думают о том, что ошиблись опасливо и осторожно, но, в конце концов, очень скоро говорят об этом громко, уже ничего и никого не стесняясь и не опасаясь, (нередко дело кончается простой потасовкой) и они приходят к следующему очевидному и печальному выводу…. Нужно разводиться. Да…! Нужно расставаться. Произошла трагическая ошибка. Нашли не ту половинку, которую искали, не настоящую. Вот незадача…!

А уже есть дети, совместно нажитое имущество и так далее. И тут возникает большущая проблема…! А именно…, далеко нередкое и бесконечное «хождение по мукам…», этих самых «половинок…».

По поводу дележки этого имущества, она начинает взывать к его благородству, (как будто не знает, что как раз, она и расходится с мужем из-за того, что этого самого благородства у него нет, и никогда не было…). А он взывает к её «совести…», доказывая, что всё имущество, да и всё остальное тоже, куплено исключительно на его кровные деньги, заработанные каторжным трудом. (и он тоже, как вроде бы не знает, что совести у неё нисколечко то и нету, поскольку она изменяла ему, ну скажем так – неоднократно…). И такие, или подобные семейные разборки происходят везде и повсюду на нашей планете. А у детей, кстати, есть одна интересная особенность, рождаться вне зависимости оттого, являются ли их папа с мамой, настоящими половинками или нет. Такое вот не совсем правильное, запланированное кем-то, увеличение генофонда и численности населения. Они рождаются просто так, без всяких там яких…, заранее доверяя своим будущим родителям. А те их при этом, почти всегда бессовестно и подло обманывают.

Вот было б здОрово, если бы дети рождались исключительно только у тех родителей, которые действительно не ошиблись в этой жизни и на самом деле являются настоящими половинками одного целого. Хоть они бы не страдали из-за безалаберности родителей, которые ошиблись в результате своего неудачного поиска. Ну, ошиблись, сами и разбирайтесь. Это ваши дела… Дети в этом не участвуют. Идите и ищите дальше, но только без нас, без детей. И не бросайте нас, где попало, и не таскайте нас за собою повсюду, как груз, который и нести не с руки, тяжело и бросить невозможно, так как совесть заест. Если конечно эта самая совесть еще имеется в наличии, а не потеряна до конца.

И люди упорно, как зомби, продолжают искать дальше. Первый, пусть неутешительный и даже отрицательный жизненный опыт, всё же приобретен. Отрицательный результат, тоже результат, успокаиваем мы себя. Ничего страшного не случилось. Не повезло в этот раз, обязательно повезёт в следующий…. И продолжается поиск чёрной кошки в чёрной комнате, которая ко всему прочему, в эту самую комнату даже случайно, даже с большого перепугу, не забегала….

Так появляется очередной, следующий партнер…. А всё в этой жизни познается в сравнении. И люди, желая того или нет, начинают сравнивать теперешнюю «половинку…», с предыдущей…. И зачастую эти сравнения бывают не в пользу очередной. Первая то половинка, оказывается, была намного лучше…. Хотя, тоже попалась не настоящая. Тогда на кой ляд, мне продолжать мучится с этой, совсем, как я уже убедился и окончательно понял, не моей, а чьей то совсем чужой половинкой. Пусть идёт отсюда и ищет свою….! И мы тоже пойдем искать свою, следующую. Свою и только свою…! И не будем понапрасну терять время. Его у нас и так, остаётся всё меньше и меньше. Так, что пошла прочь от меня ненавистная «половинка».

И это, продолжается до бесконечности. Вернее, до конца нашей жизни.

И расползается, растекается вокруг нас разочарованность в жизни, непонимание

этой жизни, боль, страдание и горе, как расходятся круги, от камня, брошенного в воду, тихого красивого и чистого озера.

И почти каждый из нас, всю свою жизнь, с завидным, но тупым упорством Сизифа старается бросить, швырнуть, как можно больше этих камней, валунов и булыжников в это прекрасное, созданное Богом озеро Жизни, попадая при этом, как правило, в свою собственную жизнь. Прямо себе в лоб…. А если сильно повезет, то не в лоб, а в глаз. Или в бровь. Хотя большой разницы ты при этом не ощущаешь. Что в лоб, что в глаз, всё едино. Всё равно нестерпимо больно, и так же всё то, что произошло с Вами, уже не поправимо.

И вот, пока мы судорожно ищем своё одно единственное счастье, меняя эти половинки, как щёголь меняет свои перчатки, проходит наша жизнь. Проходит безвозвратно, проходит мимо, транзитом, обдав нас при этом холодным, пронизывающим до самых костей сквозняком, в конце жизненного тоннеля. И также мимо, таким же транзитом, не задержавшись возле нас ни на минуту, проходит и наше Счастье. Вернее, не проходит, а пролетает. Пролетает, как противно каркающая ворона над помойкой. А жизнь то уже того, тю-тю, вроде, как и кончилась…! Пора как говориться и честь знать…. Задерживаться здесь, никому не позволительно. Жизнь тоже оказывается лимитирована. И мы все в ней, простые лимитчики. Большинство из нас, лимитчики у себя дома, в своей собственной стране, а не только в одной Москве, и многие из нас, находятся в унизительной роли, непрошено «понаехавших…».

Но время бескомпромиссно и неумолимо, и для всех нас, наступает тот самый момент, когда надо будет уступать место другим соискателям добра, зла и Счастья….

Одно хоть, правда не так уж и очень сильно, но всё же утешает. Может они, эти соискатели, наши дети, умнее нас окажутся. Удачливее…. Найдут себя в этой жизни. Поймут что-либо в ней…!? Будут счастливее своих глупых родителей.

Вот об этих, неясных, вернее очень даже запутанных, но на его взгляд очень интересных вещах, сидя за свадебным столом, совсем не в унисон с застольным весельем, размышлял, наш не совсем здоровый Максим. Он чуть приподнял глаза, окинул отсутствующим взглядом, почему-то веселящихся в этой жизни людей, вновь опустил их немного, уткнул взгляд в такой уже родной пол, и опять окунулся в свои мысли….

Он пытался, как-то подбить, подытожить всё то непонятное ему самому до конца, о чем он только что думал: - «И что же в конце то концов, получается…? – продолжал анализировать Максим – Куда выходит, не кинь, везде клин…!? И так плохо, и эдак не хорошо. Ничего не делать, сидеть дома, не высовывая носа и не искать свою Любовь… – смешно и вроде даже глупо! Ринуться на её поиск, очень даже вероятно, что позади себя, в процессе жизни, ты наворотишь и оставишь столько грязи и дерьма, что с ним, ни один Геракл не справится. Авгиевы конюшни, любому чистильщику, стерильной операционной покажутся.

Так всё-таки, где же ответ, и желательно правильный…!? Если есть вопрос, должен быть и ответ на него. Не бывает вопроса без ответа. Как не бывает и ответа без вопроса. Правда, далеко не все ответы легки, просты, доступны и лежат на самой поверхности. На виду у всех. Подходи, бери и пользуйся…. Многие ответы приходится искать и находить их с большим трудом. Но они, эти ответы всё-таки есть, они всё же существуют в природе. А может как раз, ничего, и искать то не надо? А…!? Никаких ответов и никаких таких половинок? И сам ответ возможно настолько очевиден, что он не просто лежит на поверхности, а находится, стоит у тебя прямо перед тобой, перед твоими же собственными глазами! И действительно на виду. Как в Библии, всё ясно, просто и понятно. Хотя и в ней тоже много лишнего и бредового наворочено. Правда и здесь нужна одна поправка, пояснение. Понятно для тех, кто на самом деле хочет её понять.

Максим сам, ради праздного любопытства несколько раз начинал читать Библию, и всякий раз отбрасывал её в сторону. – «Галиматья, какая-то…!» – говорил он в очередной раз и закрывал её. И это было до тех пор, пока он своё праздное любопытство не сменил на любознательность и желание понять, о чём говорит Библия, и что она пытается донести и рассказать людям. Он начал понимать то о чём говорится в Библии, и с достаточным уважением относился к ней, хотя тоже находил в ней уйму спорных моментов, но всё же читал её с большим удовольствием.

И здесь тоже, необходимо сделать, одну очень существенную оговорку. Читать и даже понимать Библию, вовсе не означает, что ты автоматически сам начинаешь жить согласно тому, о чём написано в Священном Писании. Отнюдь…!

И вот именно так, и, скорее всего именно по такой не хитрой схеме, жил и сам Максим. Знать то он знал, но не очень-то выполнял то, что знал. А жаль…!

- Итак…! – всё же пытался до конца добраться Максим… – Мужчина и женщина, как ни крути, не верти, и есть эти самые две половинки!? Почему же эти две половинки, очень часто никак не могут стать одним целым…? Что им мешает? Скорее всего, им мешает, и не дает это сделать, отсутствие Любви. Не просто страсти или желания обладать другим человеком, ассоциируемого непосредственно с телом, плотью, и, как правило, переходящее просто в животную похоть, а вот именно отсутствие Любви. Настоящей Любви.

Любовь является цементом, самым, что ни на есть супер клеем, который навсегда, на всю жизнь, с обоюдного согласия и желания соединяет, склеивает мужчину и женщину. Они становятся одним целым. Они становятся единым, нерушимым монолитом. Происходит чудо…! Происходит проникновение, растворение мужчины и женщины друг в друге. В физике, этот процесс называется диффузией. Хотя номинально, людей всё также двое. Отдельно друг от друга. Но это только видимая часть айсберга…. Видимая всем нам, на физическом уровне.

Слияние же, в одно целое, которое происходит на духовном уровне, так сказать под водой, человек своими земными глазами увидеть не может! Он может это только чувствовать своим сердцем, если хотите своею Душой. И это слияние и есть та невидимая для глаза, но реально существующая и несравненно бОльшая, подводная часть, огнедышащего и животворящего айсберга человеческой Любви…, - это и есть Слияние Мужчины и Женщины на Духовном уровне. Обязательно придёт и их телесное слияние. Чуть позже, или одновременно, но оно непременно произойдёт.

А вот может ли сам человек, изолируемый от всего, являться Любовью…? Скорее всего, нет, не может. А значит тогда, человеку нужна помощь…? Помощь извне. Кто же может оказать «всемогущему…» человеку эту помощь…? Смешно, но получается как по Ленину. Когда-то, он произнес пророческие слова, определившие надолго жизнь большевизма в России. Ленин уверенно произнёс, констатировал, поставив этим самым жирную точку в нашей истории: - «Есть такая партия…! - Что в переводе с языка Стеньки Разина, означает только одно… – «сарынь на кичку…!» - Так же и нам следует еще более уверенней сказать: - «Есть такой помощник…!», и этот помощник – твой Бог…. Никак не чужой, а именно твой…. Бог сказал: - «Я, есть Любовь…!». Только Бог мог сказать и утверждать подобное. Вовсе не человек. И Его утверждение о том, что только Он есть Любовь, является законом для нас, аксиомой, которая не требует, какого-либо дополнительного, а уж тем более, человеческого согласия по данному Божьему утверждению, и каких-то там подтверждений, одобрений и доказательств этому, со стороны людей. Бог не может обманывать, так как Он является и Истиной.

Стало быть, без Бога не может быть и Любви…! К ней мы можем прийти только через Бога и никак не иначе. Без Бога, ничего, ни у кого из нас, не получится! Ни у кого и никогда…. И мы это видим везде и повсюду. Всё это вокруг нас. Вокруг нас сплошное, нескончаемое безбожье…!

Если у тебя ничего не ладится в жизни, причём не только с одной Любовью, а вообще с самой жизнью, а в ней много всякого разного, вини в этом только самого себя. Значит, ты не пришел к Богу, а, следовательно, ты не с Ним…. – Господи…! Ох, и куда же я забрался, в какие такие забрёл дебри…? Как бы самому, во всём этом не запутаться и выбраться отсюда вовремя! – с определённым беспокойством подумал Максим – Если человек не с Богом, то тогда он с кем…? Неужто с этим…? Ну, как его? Даже называть не хочется. Короче говоря, с парнокопытным? Ведь Душа человека, в любом случае должна кому-то принадлежать! Душа, - не есть собственность тела. И она не может быть бесхозной, беспризорной. Это Душа взяла тело на время, напрокат. И Она вовсе не похожа на хулиганистых и чумазых воспитанников, весёленькой организации, под названием - "Республика ШКИД...." (В Крыму хорошо-там тепло, там яблоки). Отнюдь...!

Люди мало, или совсем не задумываются над собственными же словами, с которыми они обращаются друг к другу…, - ну например, он или она говорит: - «У «тебя» красивое тело (руки, ноги глаза и так далее…). То есть само тело и все его остальные части принадлежат кому-то другому, (какому-то неизвестному - Тебе…) который является владельцем всего тела, является Главным…! И это самое «у тебя»…, и есть «Ты» сам…, и есть твоё незримое, истинное «Я», - твоя вечная Душа, которая в определённой мере, несёт ответственность за своё тело, за свою очень и очень слабую плоть, и которая в свою очередь, в нашей, земной жизни, подвержена всяческим искушениям, то есть обыкновенному, человеческому греху…. И подбивание итогов, время оплаты по счетам обязательно наступит. И как ты себя вёл в этой жизни, правильно или нет, с тебя потом обязательно спросят. И очень важно кто спросит и как именно…!? У человека нет особого выбора, кому он будет принадлежать. Или, или…!? Выбирай сам. Другого человеку, просто не дано. И мы так же, абсолютно не задумываемся, над Тем.., что когда мы прощаемся (расстаёмся на какое-то непродолжительное время, или навсегда…) друг с другом…, Никогда не говорим друг другу…, – Ну, НА…, или ну, Возьми…, - а мы Всегда говорим только… – «Ну, ДАВАЙ…!». И всё лишь потому, что в нас заложено и сидит неистребимое желание – всегда только БРАТЬ…, но Никак, не Отдавать…, даже вроде бы своему единственному и любимому тобой человеку….

Да…, а вдруг, твое знакомство с ним, ну…, этим козлом, уже состоялось…? И догадывается ли о таком, очень интересном знакомстве и кумовстве, сам человек…? Скорее всего, «наверное нэт». По всей видимости, он, даже и не подозревает, кто у него в корешах ходит. А «корешок…» -то этот, очень и очень опасен, для любого и каждого из нас…! Это Вам не какой-нибудь там, замухрышка второразрядный…. Это сам Люцифер, собственной, бездуховной персоной, к Вам в гости пожаловал…. И если Ты не с Богом и не защищён Им…, то Тебе дорогой мой, пришёл полный и однозначный «кирдык»…. Собирайся рыть канавы и жарить свою голую задницу на сковородке…. Сопротивляться тут бесполезно, а бороться…, – глупее глупого тем более…. И крылатое высказывание товарища Сталина, - Наше дело правое, враг будет разбит и Победа будет за Нами…, - здесь не «катит….». Этот «корешок-куманёк», тебя в два счёта, без всякого труда, положит на обе лопатки…. И боится он, только одного, только Господа нашего, ИИСУСА ХРИСТА….. Только ОН Один, может утихомирить дьявола, надавать ему по сусалам и посадить его под «домашний» арест, в своей любимой преисподней....

А Вас, поверьте уж мне, Люцифер совсем не боится, ну…, Нисколечко….

И если бы ты, или кто-либо другой, знал, или хотя бы просто догадывался обо всём этом, то один только страх от такого рода кумовства с самим дьяволом, заставил бы любую заблудшую овечку, да и Вас тоже, в обязательном порядке, улепётывать от него без оглядки, в диаметрально противоположную сторону, не говоря уже о каких-то других вещах.

Но не будем отвлекаться от наших рассуждений. Мы и эту тему обсудим, но как-нибудь в другой раз. Так сказать, «козлиную…» тему….

Таким образом, я, ты, он, она, и, в общем-то, вся, наша дружная человеческая семья, в

наипервейшую очередь, должна прийти к Богу. Именно к Богу, а не к какому-нибудь там Чарльзу Дарвину, или очередному лживому, транзитному «вождю» всех времён и народов…. Возлюбить Бога, получить от него Любовь и самим стать Любовью. Он всегда готов и рад отдать нам свою Любовь. Только ради одного этого, стоит жить! Но, чтобы её получить, необходимо выполнить, всего одно единственное условие. Всего только одно…! Тебе надо так же полюбить Бога, как Бог любит тебя. Не меньше…! Не притворяться и не делать вид, что любишь, (как большинство «божьих рабов» в церкви) а любить по-настоящему. И вовсе не как любит «раб», за один только страх. (Это не есть Любовь, а черте что….) - Ну, для примера, возьмем хотя бы Вас…. Вот Вы, как нормально (сейчас очень модно говорить, - адекватно…) мыслящий человек, можете себе представить то, что можно любить кого-то, за то, что ты его боишься до смерти и испытываешь перед ним страх, который парализует твою волю. Думаю, что нет, не сможете.

Страх не способен родить Любовь, страх может родить только ненависть, в скрытой или открытой форме. Скрытую ненависть у всех без исключения «рабов» боящихся восстать, и громко заявить о своих правах. И открытую ненависть, у таких, как, к примеру, гунны, славяне или племена тевтонов и им подобные свободолюбцы, которые свою свободу ценили превыше всего, Спартак со своими единомышленниками, восставшие против своего унизительного рабства, которым надоело быть рабами, и чаша их терпения переполнилась. Потекло через край…. И они, эти люди, постарались стать теми, собственно, какими их изначально и сотворил Бог. То есть стать свободными людьми. Потому, как любить, способен только лишь свободный человек. Рабу это не по силам. Но любить не за страх, не за власть и Славу, и не за богатство, а исключительно только за Человеческую Нравственность (земное понятие), а также за Совесть и Духовность Человека (Божественное понятие). И при всём при этом, нужно очень и очень захотеть Это сделать, нужно очень захотеть познать Бога, Истину, а значит и Любовь…».

Здесь Максим вспомнил одну интересную и даже в чём-то поучительную, на его взгляд притчу, которую ему рассказал один уже довольно старый и очень мудрый горец, по имени Азамат:

- Учитель привёл ученика к реке и, повелев ему войти в воду, неожиданно надавил ему на плечи так, что ученик полностью оказался под водой. И когда тот начал задыхаться, захлёбываться и судорожно биться всем телом, Учитель отпустил его. Ученик, как пробка выскочил из воды, ловя ртом воздух. Учитель спросил его: - «Скажи, сын мой, чего из всех земных благ хотел бы ты больше всего, когда в глазах у тебя начало темнеть, и ты стал задыхаться…? – Воздуха Учитель, больше всего я хотел воздуха! – с трудом вымолвил ученик… – Но может быть, ты так же хотел величия, славы, богатства или красивых женщин…? – допытывался Учитель – Нет, мой Учитель, - отвечал ученик - И я клянусь Вам в этом, больше всего на свете я жаждал простого и чистого глотка воздуха…! – Так вот…! – сказал Учитель – Когда ты пожелаешь Истины так же, как сейчас жаждал воздуха, Бог откроет тебе глаза…».

Поэтому нам всем нужно просто пожелать, но именно таким образом, каким желал вдохнуть глоток воздуха этот ученик. И тогда Бог, сам, лично откроет тебе глаза, и ты познаешь Истину, познаешь Любовь. Причём тебе не нужно добиваться любви Бога. Тебе здесь не надо трудиться, работать, потеть…. Он тебя уже любит. И давно. Очень, очень давно. Тебе надо просто ответить на Его Любовь. И всё! И взамен получить Его Любовь, то есть самому стать Любовью. Иными словами стать тем самым супер клеем, который навсегда, на всю жизнь, навек, крепко-накрепко, соединит мужчину и женщину.

Ох, и трудная же, наверно, эта задача…? Но что делать…!? Не решив эту задачу мы ничего путного не найдём и не добьёмся в этой жизни. Воз, где был, там и останется. И мы видим, что этот неподъёмный для человека воз, торчит, как заноза, или как прыщ в одном интересном «месте». Торчит, как зараза, везде и повсюду, на нашей прекрасной, но очень грешной земле!

И отсюда следует вывод… – уже довольно устало от такой непомерной умственной нагрузки, тем более при таком не совсем уж хорошем физическом самочувствии, домысливал Максим: – Что нет никакой необходимости, а тем более, хоть какой-нибудь целесообразности, в каком-либо поиске, какой-то неуловимой, мифической «половинки». И даже более того, просто глупо лазить и шнырять по разным, далеко не всегда чистым углам, убивая свое время, свою жизнь, на тщетный, бесполезный, и заранее обреченный на неуспех поиск. Поиск мнимой и нигде несуществующей пресловутой «половинки». Это не истинный поиск, это лживый поиск. Это движение в тупик, в пустоту, в никуда…!».

В Библии сказано: - «Ищите и обрящите…!». Но это вовсе не означает, что

надо искать, всё что ни попадя, каким бы важным при этом, нам «это» не казалось…. Это есть, глупый, бессмысленный поиск. Всем и каждому из нас, надо искать, только одно друзья мои…, - нашего Бога, нашего Создателя. И если человек найдёт и придёт к Богу, значит этот человек, найдёт и приобретёт, - ВСЁ…!!!

Максим сделал небольшую паузу в своих рассуждениях и затем медленно переключился на реальную, настоящую действительность. - Господи…!? Когда же эта, то есть моя с Инной свадьба, наконец, то, закончится…? Когда же можно будет, потихоньку убраться восвояси…?

И эти жалостные мысли Максима, как будто кто-то услышал. Может сам Бог…!? Бог Максима!?

К Максиму с Инной подошли теперь уже законные тесть, теща, мама Максима Зинаида Семёновна, распорядитель свадьбы и к большому удовольствию молодых, особенно Максима, объявили им, что они могут покинуть свадьбу, и что они свободны и вольны, отправляться, куда им только вздумается….

Все конечно, при этом имели ввиду только одно конкретное место, которое, по их мнению, должно в настоящий момент интересовать молодых – опочивальню….

Свадьба Максима и Инны продолжалась и заканчивалась уже без них, без жениха и невесты….

= = =