Галактический ревизор
День первый
Жемчужина
Веду эти записи по настоянию Верховного магистра Галактического Надзора Адара ван дер Эммета. Сам бы я ни за что не встал на скользкую дорожку мемуаров, особенно касающихся вопросов службы в Надзоре. Дневники хороши для описания летних знойных вечеров, проводимых на личных виллах на планетах-курортах, но никак не для описания ревизорской работы.
Не могу взять в толк, для чего это ван дер Эммету понадобилось отступить от выверенных тысячелетиями правил и получить отчёт о ходе моей миссии не в виде ревизионного отчёта о состоянии дел, а в форме литературных записок.
Как бы то ни было, надеюсь, Верховный магистр немало потешится, убедившись, что я, чтя волю Надзора, исполнил его поручение и записал весь ход дела так, как ему понадобилось. Впрочем, делу ещё только предстоит дать ход.
Я — это Претор Ираклион — Старший надзорный ревизор Галактического Надзора или — допустимое сокращение — галактический ревизор. И мое задание напрямую касается планеты Азарель, также известной как Жемчужина в короне Человечества.
Доселе мне не доводилось вести дела на Азарели и, если честно, я рад этому обстоятельству, так как даже приблизительно понятия не имею, по какой причине эту планету нарекли Жемчужиной. По всем сводкам, получаемым Надзором, выходило, что Азарель — это мерзкая дыра, клубок из змей, называемых Правящими Домами, которые не видят ни дня жизни без того, чтобы устроить на бескрайних равнинах планеты славную бойню.
Даже удивительно, как Дома до сих пор не прикончили экосистему планеты и не оставили от неё один лишь выжженный радиацией скелет. Меня изумляет тот факт, что Надзор так долго смотрел на Азарель сквозь пальцы и старательно складывал все отчёты с этой планеты под сукно.
Первоначально я подумал, что Верховный магистр решил наконец привести дела на Азарели к общегалактическим Уложениям, по которым живут все просвещённые миры, но довольно скоро Адар развеял мои надежды. Оказалось, что меня посылают разобраться в местечковом конфликте двух удельных князей, которые не поделили между собой кусок планеты и один из них будто бы прибегнул к запретным технологиям, и другой не преминул пожаловаться на соседа в Надзор.
Так что Верховный магистр без излишних проволочек снарядил меня на Азарель ознакомиться с положением дел и изучить ситуацию с точки зрения нарушения существующих Уложений. Я клянусь, что когда Адар зачитывал приказ, то я увидел улыбку на его лице! Иначе и быть не могло, ибо весь уклад так называемой Жемчужины Человечества глубоко противоречит Уложениям. Я более чем уверен, что мне даже не понадобится спускаться с орбиты для того, чтобы обозначить преступления, какие совершаются на планете ежечасно.
Однако, ван дер Эммет ясно дал понять, что секторальный генерал-губернатор заинтересован в скорейшем решении вышеобозначенного вопроса, а потому исторические перевороты на Азарели не будут входить в пределы моей компетенции.
Сейчас я пишу эти строки на борту корабля, который перенёс меня с Оплота Надзора прямо над Азарелью. Сверху Жемчужина выглядит довольно симпатично: обширные равнинные площади, прерываемые редкими горными массивами и никаких хорошо различимых пятен морей. Сквозь еле видные полоски облаков можно было разглядеть редкие линии рек, которые все до единой имели рукотворное происхождение.
Несмотря на то, что планета испытывала суровую нехватку воды, весь уклад жизни на ней был сосредоточен на агротехе, а именно на выращивании одной культуры — салока. Впрочем, что я вам рассказываю. Вы и так прекрасно знаете, что такое салок, хоть его употребление и противоречит внутренним правилам Надзора.
Отсутствие серьёзных запасов воды не помешало людям отстроить на поверхности планеты внушительные города-ульи, которые были отлично видны из космоса и которым правили пресловутые Правящие Дома. И сейчас мне предстояло ринуться в один из них.
Я ожидал встречи с секторальным губернатором перед спуском вниз, но на корабле мне указали, что тот отбыл в соседнюю звёздную систему с тремя солнцами, одно из которых, по всей видимости, пришло в упадок и вот-вот приготовилось обратиться в сверхновую. Каскадные волны солнечных вспышек стали большой головной болью для тамошних миров, и генерал-губернатор занят решением этого досадного вопроса. Что же, похоже, что рассчитывать на местные власти в ближайшее время не придётся.
Корабль прошёл сквозь хлипкую атмосферу Азарели и я даже не почувствовал привычной тряски, которая сопровождает вход мало-мальски крупного звёздного судна в преддверие планеты. У меня возникло странное ощущение, что Жемчужина существовала в тесном контакте с космосом, минуя обычную воздушную оболочку, оберегавшую живые организмы от губительной радиации звёзд.
Но, обратив внимание на показания бортовых сенсоров, я понял, что всё в порядке: судно прошло сквозь природный энергетический барьер, которым была окружена Азарель. Взглянув в иллюминатор, я увидел, что к нам стремительно приближается внушительный круг улья.
Моим глазам предстал могучий и бескрайний город, множество шпилей которого поднимались на высоту в несколько километров над поверхностью. Всюду за толстыми стенами куда хватало глаз лежали мерцающие поля салока и куполы агротеха, за которыми скрывались гораздо менее скромные участки с питательными культурами.
Улей Тореалис, где вот-вот должен был приземлиться мой корабль, принадлежал одноимённому Дому кронгерцога Якова Тореалиса. Приставка «крон» указывала на то, что в местной удельной иерархии Яков Тореалис стоял высоко. Бросив беглый взгляд на справочные данные по Азарели я понял, что он был наследником планетарного губернатора, управлявшим делами на Жемчужине Человечества.
Наследственная губернаторская власть? Какая же мерзость. Уже одного этого было достаточно для того, чтобы признать планету не соответствующую Уложениям и ввести сюда войска для наведения законного порядка.
Но Верховный магистр, увы, запретил мне взять даже несколько полков из Оплота Надзора, которые были положены для обеспечения моей личной безопасности. Ван дер Эммет определил миссию как сугубо мирную и в качестве воззвания использовал следующие слова: «Нечего тебе там размахивать пушкой с порога. Попробуй хотя бы раз ради приличия не устраивать военных преступлений.» И был-то всего один эпизод, даже до Трибунала дело не дошло.
Так что в этот раз я прилетел на задание почти что в одиночку, не считая пары десятков помощников из младших ревизоров и полсотни самых доверенных слуг. Чувствую себя почти что голым.
Мы приземлились на один из шпилей и ради интереса я посмотрел на его высоту и довольно скоро выяснилось, что верхняя кромка шпиля лишь немного не доставала до четырёх километров.
Это несколько впечатлило меня, так как такое редко увидишь на аграрных мирах, которые и вдобавок основаны были не так уж и давно. Азарели было меньше трёх тысяч лет и она до сих пор считалась Ведомствами как молодая колония, хотя у меня было смутное ощущение, что местные Дома вели свои родословные настолько неукоснительно будто бы вся человеческая раса произошла на Азарели, а их предки были сродни богам, что подарили Человечеству его колыбель.
Я такое видел уже на множестве аристократических миров. С ними сложнее всего. Для них существуют лишь личные кодексы чести, а Уложения — это то, чем можно пренебречь. Им и невдомёк, что за одно лишь высказывание против вселенского закона на просвещённых планетах можно было заработать пожизненную каторгу.
Но опустим… Меня послали сюда не для того, чтобы я восстановил законность. К сожалению.
На верхних ярусах шпиля дул пронзительный ветер, который чувствовался не так сильно из-за чахлой атмосферы, но всё же в одной лишь ревизорской шинели мне было некомфортно, но поскольку сразу же на посадке нас встречала делегация местных представителей — весьма куцая, надо заметить, — то мне оставалось только пренебречь личными ощущениями и держать себя, как и подобает галактическому ревизору.
Среди встречающих помимо разнообразной челяди было всего двое служителей, заслуживающих моего внимания. То были Огюст Твардовский — секретарь планетарного губернатора и одновременно его же посол в Доме Тореалис, и Лотарь Каренгал — капитан гвардии Дома.
Огюст вызвал у меня впечатление человека рождённого для должности секретаря. Он встретил меня подобострастной улыбкой и едва склонил голову, как принято приветствовать в Ведомствах. Посол Твардовский имел симметричное и прямое лицо с настолько ровными чертами, что его подбородок можно было использовать вместо линейки. Огюст, как и было положено не носил бороды и даже усов, хотя они не возбранялись, но у него росли густые бакенбарды, которые он старательно укладывал. Посла даже можно было бы назвать красивым, если бы мне взбрело в голову давать оценку внешности местных чиновников.
Капитан же предстал полной противоположностью послу. Каренгал нисколько не изменился в лице, увидев меня, и даже не посчитал нужным поприветствовать меня. Я сразу обратил внимание на его высокие скулы и впалые щёки, которые вкупе с маленьким носом, выдавали в нём уроженца другого мира, нежели Азарель. Какого именно сказать мне было затруднительно, ведь Человечеству принадлежало более миллиона планет, но тот факт, что пришелец смог завоевать доверие целого Дома и подняться столь высоко говорил о многом.
О славе и заслугах Лотаря Каренгала говорили также ряды орденов и наград, которыми был украшен его гвардейский мундир. Беглый взгляд по капитанской груди убедил меня, что тот участвовал как минимум в нескольких десятках военных кампаний на различных планетах, включая царские походы, что объясняло причину его апломба. Отмеченные ветераны имели привычку смотреть свысока на служителей Ведомств, полагая, что их заслуги послужат им щитом на Трибунале и иногда такая стратегия оправдывала себя, но всё же не всегда.
Не думаю, что мне стоит опасаться Каренгала. Верность Престолу обяжет его подчиняться моим повелениям, даже несмотря на то, что он уже уволен из Армии и служит Дому Тореалис.
Огюст сразу же приступил к извинениям:
— Прошу покорнейше простить, сир Ираклион, что сир губернатор не может почтить вас личной встречей, но дела Азарели требуют, чтобы мой властитель пребывал в другом месте, но я смею вас заверить, что сир губернатор почтит вас визитом, можете не сомневаться.
— Какие же дела требуют присутствия губернатора в другом месте?
— На планете сейчас находится леди Дантея, — капитан решил взять слово.
Час от часу не легче. Теперь ещё и Матриархат. Разумеется, ведомственные и церковные дела между собой не сочетаются, и я, находясь в полном праве, могу игнорировать присутствие на Жемчужине Человечества Верховной иерархки, но авторитет Матриархата — это то, с чем мне не совладать. Надзор будет вынужден прислушаться к мнению священнослужительниц, если вдруг у них таковое появится, а оно у них наверняка появится. Церковь вмешивается во все дела, до которых только может дотянуться.
В конце концов, именно из-за действий и слов Матриархата Дома Азарели пользуются такой независимостью от Уложений и даже Ведомств. Поколения иерархок благоволили местным князьям и одаривали их своим благословением в обмен на поставки салока, а потому Надзор зачастую может выступать лишь статистом в разворачивающихся здесь событиях.
Я глубоко не согласен с такой политикой Галактического Надзора. Я считаю, что даже одному Ведомству по силам совладать с Матриархатом, но ван дер Эммет предпочитает делать хорошую мину при плохой игре, а мне остаётся лишь покоряться воле Верховного магистра.
— Что же… Видимо, придётся засвидетельствовать своё почтение леди Дантее, хоть меня и не уведомили заранее о присутствии Верховной иерархки в вашем мире. Займёмся этим завтра, господа, а сегодня я бы хотел вникнуть в предмет вашей жалобы.
— Предмет жалобы моего Дома… — капитан решил сразу взяться за вопрос, но, пожалуй, мне всё же придётся простить ему его дерзость.
— Подождите, капитан Каренгал, не сейчас. Сперва мне нужно разместиться самому и вдобавок проследить за тем, чтобы о моих людях позаботились должным образом.
— Разумеется, сир Ираклион. Как вам будет угодно, — Огюст склонился ещё ниже, из-за чего золотая бахрома с его эполет повисла в свободном положении.
Спустя два часа, когда я закончил все приготовления в той части шпиля, который мне отвели, по моему вызову опять явились эти двое, но на сей раз с ними была девушка.
Это оказалась леди Рамелин Тореалис, как её представил капитан, который нынче предстал передо мной в сияющем нагруднике с гербом своего Дома и такой же церемониальной каске.
Рамелин Тореалис оказалась весьма миловидной, юной девушкой с белокурыми локонами и с чрезвычайно идеальной, симметричной внешностью — наверняка здесь не обошлось без генетической корректировки.
На дочери Якова был надет военный камзол, что несколько удивило меня, так как такие наряды обычно позволяют себе только офицеры. На некоторых аристократических планетах даже были введены относительно суровые законы против подобных вещей.
— Сир Ираклион, вероятно вам должно быть уже известно, зачем мой Дом прибегнул к помощи Надзора, — начала Рамелин, а я представил себя в роли помощника и это не мало меня позабавило.
— Насколько мне сообщили, леди Рамелин, ваша война с Домом Лерней несколько вышла за пределы установленных норм ведения войны?
— Дело не в этом. Маркграф Агдаль Лерней никогда не придерживался священных обычаев войны и всегда нарушал их, как только видел в том свою выгоду. У презренного Дома Лерней нет чести и быть не может, но дело не в том.
— А в чём же, леди Рамелин?
— В том, что в своём стремлении победить любой ценой Дом Лерней нарушил древнейшие Уложения, — вздорная девчонка, видимо, решила, что стоит галактическому ревизору указать на нарушение закона, как он тут же подскочит и начнёт исполнять её требования. Смех, да и только. Я здесь определяю, нарушены «древнейшие Уложения» или же нет.
— И какое же Уложение нарушил маркграф? — я только сейчас обратил внимание, что говорила только Рамелин. Посол и капитан оба как воды в рот набрали.
— Дом Лерней прибегнул к запретному знанию изготовления машинного духа.
— Что-что, простите? — мне показалось, будто бы я ослышался. Ведь не может же быть, что какой-то удельный князёк посмел зайти настолько далеко.
— Маркграф Агдаль создаёт жизнь из машин.
Признаюсь честно, Адар, у меня в этот момент зазвенело в ушах. Я поражён, что вы решили не сообщать мне подробности всего дела, а ведь наверняка кронгерцог изложил вам всё самым тщательным образом, иначе вы бы не стали ускорять процедуры Надзора, как вы это сделали. Впрочем, поскольку это не официальный отчёт, а лишь моя дневниковая запись, то я ограничусь молчаливым негодованием.
— У вас есть доказательства этого? — мне стоило немалых трудов взять себя в руки.
— Стены города усеяны обломками механических тварей, которыми нас регулярно забрасывает маркграф. Их уничтожение даётся солдатам путём немалых жертв и в этом заключён коварный замысел маркграфа. Он хочет дождаться, когда в городе останутся одни лишь трупы и тогда он возьмёт Тореалис.
— Но не раньше, — с угрозой произнёс Каренгал, но мне сейчас было не до его проявлений отваги. Передо мной встали действительно насущные проблемы.
— Мне потребуется время, леди Рамелин, чтобы изучить останки боевых машин Дома Лерней. После того, как будет достоверно определено, что машины действительно обладают запретной волей, тогда я смогу приняться за деяния маркграфа… с особым рвением. Но до той поры, боюсь, я ничем вам не помогу.
— Сир Ираклион, возможно, вы не заметили, — вперёд выскочил проворный Огюст, — но осада города продолжается и не исключена неприятная ситуация, что скрупулёзной работе Надзора могут помешать боевые действия.
— Разве ваш Дом не способен защитить свою столицу? — ещё мне не хватало уворачиваться от снарядов!
— В данный момент силы Лернеев берут верх, — сухо заметил капитан Каренгал. Похоже Лотарю было не по нраву, что в качестве стратегического манёвра им пришлось прибегнуть к мощи Ведомства. Этим ветеранам лишь бы проявить доблесть на поле брани.
Но мне не было никакого дела до солдатской чести, а посему я прибегну к своим незыблемым полномочиям.
— Хорошо, будь по-вашему. Огюст, передайте планетарному губернатору, что я запрещаю все военные действия на Азарели сроком на тридцать престольных суток. Мой приказ вступает в силу немедленно и все Правящие Дома обязаны подчиниться ему. В случае отказа подчиниться Дом будет распущен, его представители умерщвлены, а имущество и земли переданы в прямое владение Престола. Дома имеют право оспорить мой приказ в Галактическом Трибунале. Такова воля Надзора.
— Благодарю вас, сир Ираклион, — леди Рамелин благодарственно поклонилась. За ней последовали капитан — с явной неохотой, — и посол губернатора — с привычным подобострастием. После чего все трое убрались восвояси.
Интересно, какую игру ведёт здесь Твардовский? Какое ему дело до Тореалисов? Похоже, что губернатор благоволит этому Дому, но почему тогда он ничего не делает для того, чтобы защитить Тореалисов от маркграфа?
Перебранка двух старых поместных владык, использование запретных технологий, прибытие на планету верховной иерархки и всё это происходит на планете с редчайшим ресурсом в Галактике. Я чувствую острый привкус закулисных игр. Похоже, что меня пытаются втянуть в нечто такое, в чём я не захочу участвовать. Но мы ещё посмотрим, кто выйдет победителем из этой игры.
